Краткий дневник
байдарочного похода 16 - 27 августа 1999 года
по рекам Лух и Клязьма
Участники похода
Число участников наших походов в последнее время неуклонно сокращается: если в позапрошлом году на Агидели нас было девять человек, в прошлом на Пре - четверо, то в этом году сократилось до минимума. Нас было трое: Ланичка, Сева и я. Если так пойдет дальше, то все вернется к истокам, когда несколько первых походов мы провели вдвоем с Севой. Может, так и надо?
Подготовка похода
Самая большая проблема с байдарочным походом 1999 года возникла из-за Севы: задачи производства не позволяли ему уйти в отпуск ранее 15 августа. Поэтому все маршруты севера (Ваймуга в Архангельской области, Песь-Чагода в Новгородской и Вологодской) и многие-многие другие, хорошо известные, проработанные по картам от каждого часа до каждого поворота, остались на зыбкое будущее. К середине июля было известно, что мы плывем по Нижней Волге. Поездом до станции Харабали, затем Ашулук, Ахтуба, ерики, протоки до Аксарайской, оттуда - в Астрахань и домой.
Крымская геморрагическая лихорадка в Обливской поставила на этом маршруте жирный, уверенный крест.
В июле мы с женой объехали на машине многие байдарочные реки европейской России. Мы были на Медведице, Мологе, Волчине, Кобоже, Песи, Валдайке, Березайке, Мсте, Тверце, Валдайской Цне, Пре, Нерли Клязьминской и, наконец, заехали во Флорищеву пустынь, которая стоит на великой русской реке Лух. Река понравилась с первого взгляда. Флорищева пустынь в середине маршрута, Гороховец - в конце, выезд из Нижнего Новгорода с гарантированными обратными билетами, конец августа в средней полосе - это не на Вычегде где-нибудь.
Предполагалось, что с нами пойдут молодые художники из Нижнего, с которыми мы только что познакомились в Гороховце и которым показали неизвестные им Флорищи. В точном соответствии с товарищем Ю.Б.Вороновым были взяты билеты до станции Вичуга. Потом возникли сомнения. Поиски в Интернете информации о зоне похода открыли много неожиданного.
Ivanovo.ru: в области 10 монастырей - 7 мужских и 3 женских. Из Иваново ходит много автобусов до Талиц, Южи и Мугреевского. Поезд Москва-Кинешма приходит в Иваново около 5 утра. Автобус на Южу идет в 8-25, 12-05, 14-05, а по понедельникам еще и в 11-00. В Талицы - 8-55, Мугреевское - 15-35. есть поезд из Нижнего (Нижний - Ярославль), который в Иваново приходит около двух ночи, то есть, всего за три часа до нашего. Все сходится. Билеты не меняем, просто выйдем в Иваново, встретимся на станции с ребятами. вместе переедем на автовокзал, благо времени много, и - в Талицы.
Сайт Максима Мошкова предложил два дневника похода по Луху. Первая новость обескуражила. Талицы. "Приличное местечко: есть многоэтажки и даже зона. Заключенные в форме ходят по улицам". Интересно, какая-такая у них форма - школьная, камуфляжная или полосатая?
В остальном - все в порядке. Каких-либо других неожиданностей не предвидится. Река спокойная. Расписание электричек позволяет без спешки высушить байдарки, осмотреть Гороховец и уехать в Нижний, благо поезд в Москву идет в 23-50 (есть еще и другие). Все детали подготовки - списки вещей и продуктов, расписания, телефоны, местные газеты и пр. не привожу по причине устарелости.
Некоторые особенности маршрута
Юрий Борисович Воронов в своей знаменитой книге "100 избранных маршрутов для путешествий на байдарке" (изд. "Мир", 1993г), дал Луху высшую оценку - 8,5 баллов. Совершенно справедливо. Река прекрасная. Наиболее похож на Лух Керженец, текущий километрах в двухстах восточнее, который Воронов также оценил в 8,5 балла. По-моему, Лух на маршруте Талицы - Гороховец чуть-чуть красивее Керженца. Проигрывая в подъезде (Иваново или Вичуга, длинная пересадка, четыре часа на автобусе против двух часов на обычной электричке с того же вокзала в Нижнем), Лух гораздо приемлемей в выезде. Летом на пристани в Макарьево скапливались трехдневные очереди на "Метеор". Электричка же на Нижний со станции Гороховец до сих пор ходит регулярно и доставляет вас на тот же вокзал, откуда вы поедете в Москву. Качество самой реки примерно одинаковое - обе милые, с грациозными изгибами и поворотами, мелями и роскошными пляжами, обилием коряг, которых на Керженце все-таки побольше. На Керженце мы клеились каждый день. На Лухе - ни разу. Может, опытнее стали за пять лет.
На Лухе гораздо больше благоустроенных стоянок со столами, навесами, загонами, избушками на курьих ножках и прочими прелестями, упрощающими быт, особенно в дождях.
На Лухе, как это ни парадоксально, если считать от Талиц, река менее населенная. Вернее, почти ненаселенная. Единственный жилой поселок на сто километров - Фролищи. На Керженце это соответствует отрезку от Рустая до Валков. До Рустая Керженец довольно густо заселен.
Особенно следует отметить русло Луха. Лух впадает в Клязьму неожиданно и ровно. Никаких разливов, подпора и подобных неприятных явлений. Влияние Клязьмы начинает сказываться не более, чем за 7-10 километров от устья. Вход Керженца в Волгу - это отдельная история.
Плавание по Клязьме неожиданно легко и приятно. Хорошее течение, роскошные виды, почему-то попутный ветер - шли и наслаждались.
В общем, плавайте по Луху! По Керженцу - тоже. Прекрасные реки.
Немного деталей.
Переезд с ж.д. вокзала на автовокзал в Иванове
В отличие от нормальных городов, в Иванове (и в Тамбове!) автовокзал находится на противоположном конце города от железнодорожного. Рано утром это осложняет жизнь. Больших машин нет. Нам пришлось делать два рейса на ВАЗ-2199, благо, что байдарка была всего одна. Две байдарки, пожалуй, уместились бы тоже, а вот с тремя была бы проблема. Оба рейса суммарно обошлись нам в 80 рублей и примерно час времени. Все-таки далековато. В приложении был телефон автопредприятия, по которому можно заказать микроавтобус прямо к поезду. Приложение не привожу - явно устарело.
Автовокзал
Кассы открываются в 6-30. В каждой кассе общая очередь на несколько рейсов. Слава Богу, билеты дают сразу на любой рейс текущего дня. Так что мы уже в 7-00 имели билеты на наш рейс, уходящий в 8-55. Багажные билеты брать обязательно.
Возможно, лучше было ехать до Южи в 8-25 и там или искать попутный транспорт, а если не найти - пересесть на Талицкий, который, правда, вряд ли опустеет в Юже.
Дорога
Автобус переполнен. Почти все пассажиры, за редким исключением, едут в Талицы в одну из четырех расположенных там исправительно-трудовых колоний, "зон", именуемых по номерам, если помню, "девятка", "восьмерка", "четверка", "двойка". Подобная зона есть в Кинешме ("шестерка"). Многие знают друг друга. В любом случае, общая беда сближает и атмосфера очень доброжелательная.
Автобус делает короткие остановки в Шуе, Палехе и Юже. После Южи хорошая дорога кончается и начинается примерно двадцать километров улучшенной грунтовой дороги. Что это такое - увидите сами.
До Талиц около 140 километров и четыре полных часа пути.
Талицы
От конечной остановки автобуса до реки примерно полкилометра. За символическую плату водитель рейсового автобуса довез нас прямо до моста. За мостом ниже по течению на правом берегу есть прелестное местечко для сборки байдарок. По самому поселку мы не гуляли, стремясь как можно скорее и незаметнее выскользнуть.
Река
Первые 15-20 километров мы воздерживались от прямых контактов с сырой водой - очистные сооружения в зонах переполнены, может быть туберкулез и все остальные прелести тюремного быта. Воду на первых двух стоянках дезинфицировали марганцовкой, после чего кипятили. Купались только со второй стоянки (около 30 км по реке от Талиц).
Стоянки хорошо оснащены и повторяются с периодичностью 2-3 часа, то есть, если вы прошли последнюю оборудованную стоянку в серии, следующая появится не раньше, чем через 2 часа. Хорошие стоянки концентрируются перед Фролищами (сразу за мостом старой узкоколейки по левому и правому берегу на растоянии от 0 до 10-15 минут по воде), в часе хода от Фролищ, в районе Старой Почайки за разрушенным мостом, который на картах указан как существующий. Здесь единственное место где на трех подряд стоянках оборудованы баньки - камни брали с дамбы узкоколейки, в русле камней нет вообще.
Предпоследняя хорошая оборудованная стоянка находится примерно в полутора часах хода до устья. На ней вырезан из целого ствола сосны языческий Перун. Это последняя стоянка с доступом к нормальному лесу. Минутах в десяти после Перуна не очень приемлемая, но все же стоянка на Змеином острове - длинном языке песка, образованном поворотом реки на 180 градусов. Уйти с нее в лес вряд ли удастся - заросли, бурелом, ни троп, ни дорог.
На Клязьме есть две-три стоянки у ручьев на правом берегу. Очень высоко! Но очень красиво. Мы стояли примерно в двух часах ниже устья Луха на левом берегу (чуть не доходя до затона, уходящего далеко влево, и очень четко показанного на картах).
Ни завалов, ни наплавных мостов, ни других прелестей, скрашивающих быт на воде, нам не встретилось. Вода из-за дождей была выше июльского уровня почти на полметра. Это позволило нам пройти почти над всеми многочисленными мелями, не коснувшись их даже рулем. Коряг много. На все-про все от Талиц до Гороховца мы затратили около двадцати ходовых часов.
Прибрежная зона
Как и у всех лесных рек, у Луха очень большая зона занята старицами, затонами, полоями, протоками, озерцами, оврагами, которые препятствуют выходу на коренной берег примерно на полтора-два километра в каждую сторону. Будьте предельно осторожны! Вы можете выйти из прибрежной зоны, лавируя между старицами и оврагами. Войти назад - вряд ли. Ошибетесь на двадцать метров - и улетите на километр-полтора вверх или вниз по течению, будете отрезаны от стоянки широкими протоками и хорошо еще, если поймете, выше или ниже по течению вас увели овраги и старицы.
Лучше всего пользоваться старыми дорогами, часто совсем заросшими, но узнаваемыми. Если нет дорог, идти напролом опасно. Если уж очень нужно - делайте зарубки топором на деревьях, особенно в местах входа-выхода и при поворотах. И не ходите без компаса!
Коренной лес - такого вы не найдет почти нигде. Беломошный бор. Светлый, чистый, какой-то восторженный. Грибы. Ягоды. Просто любование зеленоватым воздухом и какой-то особой организацией пространства.
Фролищи
Огромный поселок, вряд ли уступающий Гороховцу. Флорищева пустынь. Военный лесопромышленный комбинат ЛПК-169 "размером с Бельгию и Голландию вместе взятыми". Полевая база Всесоюзной академии химической защиты. Местный поезд до ст.Ильино, далее электричкой до Нижнего или куда угодно. Несколько магазинов. Станция находится значительно ниже поселка (почти час хода от моста). Самое близкое к станции место на реке находится в глухом лесу между двумя линиями ЛЭП, одна из которых двухпроводная. Ориентир - на левом берегу в воде несколько проржавевших прямоугольных то ли понтонов, то ли загонов, то ли еще чего-то загадочного. Если бы не спросили у случайно оказавшихся здесь грибников, никогда бы не догадались, что станция рядом - так много прошли после Фролищ.
Гороховец
Ни слов, ни бумаги не хватит - уютный, красивый, богатый историей город. Много замечательных памятников. Не зря здесь проходят практику молодые художники со все страны. От устья Луха до Гороховца надо планировать не менее трех ходовых часов. Сбор байдарок - чуть не доходя до понтонного моста в городе, или чуть за ним. Отсюда до остановки автобуса - метров сто пятьдесят. Автобусы до станции (12 км) ходят каждый час. Днем - полупустые. Вместе с багажом это стоит на троих около тридцати рублей.
Пока кто-то один сушит байдарки - посмотрите город, монастыри, музеи. Не пожалеете.
Безопасность
Практически не было проблем. Будьте осторожнее сразу после Талиц и в районе Фролищ.
Погода
Почти каждый день шли дожди, иногда - проливные, на целый день. Быстро приспособились. Температура не превышала 16-18 градусов, ночью холоднее. Тем не менее, купались каждое утро.
День первый
16 августа 1999 года
Понедельник
Как же долго он не наступал, этот день!
Вчера вечером в Москву вернулся всеобщий любимец, толстый кот Толстый, Бенечка и привез с собой Севу со Светой, измученных длинным питерским летом и еще более длинной и тоскливой балтийской зимой. Сегодня с утра сделаны последние покупки (фонарик, пленка для Севиного фотоаппарата, еще что-то по мелочи), доставлена из гаража байдарка, уложены гермомешки, еще раз проверено наличие сапог и всего остального для дождей. Состояние такое, будто под дождь идем впервые. И это после северной Кубены, где нас просто заливало холодными ливнями!
А все потому, что после двух удачных автопоходов этого года был спланирован третий: Касимов - Муром - Ардатов - Саров - Выкса - Муром - Спас-Клепики. Детально, по часам, по местам стоянок и остановок. За Егорьевском начался дождь. Резко похолодало. Добрались до изумительного по красоте березового леса на правом высоком берегу Оки километрах в тридцати за Касимовом. Палатку ставили в дожде. Костер и ужин - в дожде. Грибы (первые грибы этого года) - в дожде. Я почему-то дрогнул - и простудился. Тоже не трагедия, но здесь я дрогнул во второй раз, и мы вернулись домой, проехав семьсот километров из запланированных тысячи двести, но так и не увидев только что открытый памятник Илье Муромцу, мечети 15 века, обитель Серафима Саровского, Дивеевский монастырь, реки Теша, Сережа и Мокша. Зато я привез какой-то панический страх перед дождями.
Поэтому большая часть дня прошла в поисках в Сети всего, что проливало хоть какой-то свет на предстоящую погоду. Вплоть до снимков со спутников. Ничего утешительного Сеть нам не сообщила. Прохладно. Дожди. Ливни. Может, солнечно. Но вряд ли.
Поезд был уже знаком (вчера я специально провожал такой же), погрузка прошла штатно, попутчица в купе, Татьяна - художница, гобеленщица - прямо, как Лена Сталь . В пять утра - Иваново.
День второй
17 августа 1999 года
вторник
Очень длинный, очень насыщенный и разнообразный день начался в половине пятого. Не надеясь на проводника (билет-то у нас до Вичуги!), проснулся сам, спокойно побрился, разбудил ребят, и мы стали потихоньку собираться. Пришел проводник - хороший оказался парень! Чай при наличии кипятка делается легко, а тут и Иваново не замедлило накатиться платформой с левой стороны. Холодно. Ветрено. Предрассветный полумрак. Но дождя нет!
Поезд простой пассажирский, стоит долго. Сердобольные проводники сочувствуют нашей доле, пока мы перетаскиваем наши многочисленные вещи туда, куда сможет подъехать какая-нибудь машина. Втроем это делать малоинтересно: вещи надо охранять, в итоге носит их всего один человек. Семь герм, пеналов, шкур и рюкзаков. А он один. А расстояние хорошо, что не полкилометра.
Последняя ходка. Сердечно прощаемся с проводниками и остаемся один на один с городом невест, зябко кутающимся в низкие облака, которые впрочем, вряд ли согревали его, только-только начавшего просыпаться, но еще не проснувшегося.
Иду к шоферюгам. Их немного, около десятка. Машины какие-то ущербные: ни тебе любимых нами ПАЗиков, ни уфимских Волг-комби. Выбора нет.
Сергей. Хилая "девяносто девятая". Показываем ему, как разложить задние сидения. Укладываем большую часть вещей и отправляем Севу на автовокзал. Выбора нет - не Ланичку же отправлять одну неизвестно куда.
Холодно. Прячемся от ветра за выступом стены вокзала. Подкатывает лихой мужик на светлой шестерке. - "Куда ехать?". Выясняется, что Сергей нарушил здешние цеховые правила - две ездки одному человеку слишком жирно. Как можно мягче объясняю участнику конвенции, что Сергей здесь вообще ни причем, а причем избыток наших укладок при недостатке места в "девятке". Вроде проняло. Уехал.
Подъезжает Сергей. Грузимся. Едем по городу Иваново. Скучноватый, но очень большой город. До автовокзала при полном отсутствии движения (сейчас около шести утра) едем почти полчаса. Вот и он. Огороженный загон для пассажиров, здание, задуманное как розовое. Холодно.
Присоединяемся к Севе, который потом признался, что именно в эти минуты он усомнился в правильности нашего пути по Луху, а не по низовьям Волги, где сейчас тридцать тепла, дыни, арбузы, балыки и икра. Холодно.
К семи часам билеты куплены, развлекаемся тем, что пытаемся вскипятить полведра чаю на крошечной газовой горелке, на которой французские альпинисты разогревают свой такой же крошечный завтрак. Я взял ее совсем не для этого, а для того, чтобы, во-первых, сушить изнутри палатку, а во-вторых, зажигать от нее бересту и другие мелочи для костра. Очень помогает в дождик!
Минут через тридцать чай все-таки вскипел к вящей радости изумленной публики и благодаря тому, что Сева своим личным телом прикрыл котелок от ветра, попутно греясь от него же.
Выясняется одна очень и очень неприятная подробность. По преступной халатности я не проверил батарейки моей "Минольты", а она на холоде отказывается работать. Определитель выдержек не работает совсем, а затвор выдает что-то только после длительного нагрева района батареек всем от большого пальца до еще большего собственного живота. Что конкретно выдает затвор, я так и не знал до Москвы. Выдержки ставил наобум Лазаря и очень часто попадал. Что весьма странно.
Грею своим тяжелым запасным свитером красотку, которая легкомысленно выпорхнула в одной тонкой розовой блузке, сквозь которую уже начали просвечивать синие пупырышки. Едет куда-то в Ковров.
Пытаясь согреться, по очереди гуляем по окрестностям. Остающийся погружается в подобие блиндажа, который Сева соорудил из укладок и который чуть-чуть защищает от ветра.
Наш автобус. До странности много народа. Грузимся, заложив вещами проход и пару кресел в конце салона. Сидим, почти рядом. Поехали!
Едем в Шую. Небо немного проясняется, выглядывает солнышко. Жить становится веселее. Приглядываемся к попутчикам. Шикарные цыганки, снявшие маски несчастных попрошаек или развязных гадалок. Обычные усталые женщины, полные внутреннего достоинства, даже чуть суровые. Видно, какие он разные, и какие разные у них судьбы. Мудрые тетки!
Дедок, который все еще пытается угостить меня яблоком, а мне хочется мяса или, в крайности, колбасы. Едет к сыну, который в Талицах отсидел уже шесть лет из десяти, а амнистии и не предвидится. Простой сельский мужик, надрывающийся, чтобы выжить самому и раз в месяц привезти передачу сыну. Почти весь автобус, кроме цыган, нас и еще одной-двух теток из Мугреевского торфопредприятия - родственники, везущие передачи своим зекам, тянущим свои срока на одной из четырех Талицких зон.
Шуя. Стоим десять минут. Можно сбегать за мороженным.
До Палеха ехать чуть дальше. В Иванове, у Кохмы, видели речку Уводь, в Шуе пересекли Тезу. Перед Палехом встретим приток Тезы Люлех (помните речушку Люлих около Центрального, когда мы ехали во Фролищи на машине?). Все они впадают в Клязьму: Уводь чуть ниже Коврова, Теза чуть выше Мстеры, Лух чуть выше Гороховца. А до этого были Колокша ниже Лакинска и Нерль ниже Владимира. Еще выше - Воря, Шерна, Киржач. Ну еще Солоухинские Ворша и Пекша. Вот и все левые притоки Клязьмы. Мы их всех хорошо знаем. Какие мы молодцы!
Палех. Успеваю снять оттаявшим на животе аппаратом улицу, ведущую к пятиглавому собору в лесах со стройной шатровой колокольней, чем-то напоминающей колокольню в Юрьеве Польском. Поехали!
В Юже нас ждал сюрприз. Львовский автобус в шестидесятые годы был гордостью советского автобусостроения. Но и тогда его коробка передач оставляла желать много лучшего. Вряд ли она изменилась к лучшему сейчас, после развала империи, разрыва с Украиной и тотального и победоносного шествия импорта - от тампакса до ксерокса. А в Ивановской глубинке они еще бегают. Когда не стоят. Мы встали. Надо пересаживаться со всем скарбом на местный маленький ПАЗик Южа-Талицы, в котором нас, а особенно наши укладки, мягко говоря не ждали. Тем не менее, втискиваемся. Помогает солидарность людей, связанных общей бедой. Как-то мягче и внимательней друг к другу становятся те, кто полной мерой хлебнул из этой общей и глубокой чаши. Спасибо им, и дай им Бог удачи. И справедливости.
После Южи твердая дорога, вопреки всем картам, заканчивается. Грунтовка поддерживается в неплохом состоянии, но пара мест заставляет сомневаться, что мы прошли бы их на "Свинке" при всем нашем мастерстве и ее неприхотливости.
В Талицах остановки называются по близлежащим зонам "Девятка", "четверка". Водитель, видя обилие нашего скарба, довозит нас до моста.
Приехали. Это река.
В тринадцать часов десять минут семнадцатого августа 1999 года мы добрались до реки. Закончился очень сложный этап похода. Дальше все проще. Пушистые облака, солнечно, тепло. Выбираем травянистую лужайку метрах в ста ниже моста, спокойно собираем лодку, наспех перекусываем, чем Бог послал, и ровно через два часа уходим.
Река приятна и легка. Талицы с их угрюмыми зонами как-то сразу и навсегда скрываются за первым же поворотом. Река струится между возвышенными берегами, на которых с обеих сторон красуются могучие дубы и редкие пока сосны. Течение хорошее, повороты несложные, коряги есть, но пока не очень беспокоят. Слева, разбежавшись с прыжка, взлетает цапля и упруго набирает высоту, почему-то свесив ноги, будто сидит на скамейке. Цапли будут сопровождать нас весь поход, до самого Гороховца.
Слева впадает первый ручей. Это через него на карте обозначен мост на грунтовой дороге из Талиц на 5-й пикет. Значит, все-таки Лух!
Через два часа по плану стоянка. Вот и она. Скромная, но симпатичная. Еще не остыли угли в костре. Судя по окопанным местам для палаток, здесь жило человек десять, не меньше. Теперь будем жить мы. До завтрашнего дня.
Разбираем вещи из лодки - они пока еще не нашли свои места и выпирают из грузового отсека огромным горбом. Завтра уже будет лучше, а к Кляземе лодка похудеет и станет похожей по силуэту на изящные трехтрубные миноносцы начала века.
Из реки пить нельзя. Бросаем в ведро кристаллики марганцовки, долго кипятим воду. Ничего не готовим на воде: на ужин разогреваем две банки фасоли с колбасой, в которую добавляем жареный лук, благо его много и в честь праздника балуем себя какао с белым хлебом. Царский ужин!
День третий
18 августа 1999 года
Среда
В два часа ночи еще были видны звезды, слабо и расплывчато мерцавшие сквозь невидимую сейчас пелену. К четырем по палатке застучали первые капли и вскоре полил дождь, по-осеннему щедрый. Природа подарила нам все, что могла: сборка байдарок, первый переход, первый лагерь прошли при великолепной погоде. Период адаптации к свободе закончился. И вот - дождь.
Окончательно просыпаюсь около восьми утра - разленился за лето. Купаться здесь еще нельзя. Умываюсь, варю первую в этом походе кашу на марганцовке. К девяти бужу ребят. Дождь не то чтобы льет, но постоянно присутствует: сочится, сеет, а то спохватится и припустит по-настоящему. Уходить не хочется - вымокнем, пока будем снимать лагерь. Иду гулять.
Пытаюсь выйти к коренному лесу. Вверх по течению реку заносит влево, потом вправо, но влево отходит полноводная старица. Возвращаюсь.
Вниз по течению такая же старица перекрывает дорогу, отходя влево, а вправо протокой соединяется с первой старицей. Часть протоки скрыта осокой. Здесь можно перейти вброд. Перехожу. Поднимаюсь на обрывистый берег, весь поросший колючим шиповником, ивняком и еще Бог знает чем. Слева глубокий овраг. Прямо крупный осиново-еловый лес, очень темный, изрытый оврагами, общее направление которых - к первой старице - не дает повода усомниться, что дальше - вода. Карабкаюсь из оврага в овраг, держа направление на просвет впереди и вверху. Совсем глубокий овраг с заполненными водой рытвинами на дне. Запоминаю ель, сваленную бурей с самой верхней кромки оврага и не достающую верхушкой до его дна. Поднимаюсь наверх. Длинная подковообразная поляна, мокрая трава по пояс, молоденькие елочки, а среди них свечками взмывают вверх редкие стройные сосны. Замечаю три дуба с характерными сухими вершинами, держу направление как можно дальше от реки и - опять скатываюсь в овраг, уже готовый наполниться водой и перерасти в полномасштабную старицу, чтобы впасть в реку так, что и не разберешь, где главное русло, а где продолжение вот этого оврага.
Назад. Еще одна попытка. Безуспешно. Тем временем пора возвращаться в лагерь. Пытаюсь отыскать дубы. Вот, вроде, они. Через мокрую поляну - вниз. Овраг. Старица. Не то.
Где-то через час я вышел, наконец, к той поваленной ели, отыскал протоку с осокой, а уж от нее до лагеря рукой подать.
Коренного леса на этой стоянке я так и не видел.
А пока плутал, собрал десятка два совсем неплохих грибов, в основном белых, которые, оказывается, есть. Это здорово!
В тринадцать двадцать дождь утих, и в четырнадцать ровно мы поплыли ко второй стоянке.
Теперь мы свято блюли главное правило: час хода - десять минут отдыха на берегу. После второго часа, благо дело уже было к вечеру, устроили перекус с костром на шикарной стоянке с двумя огромными столами и навесом. которые наши предшественники назвали "Свадебная", о чем имелась соответствующая надпись, вырезанная ножом прямо на столе. Костер долго не разгорался - сыро, ветер, спешка. Но все равно, где-то через час сытые и довольные мы отплыли.
Третья часовка была совсем короткой. Слева, за быстрым и довольно широким ручьем, проплывает хижина из бревышек, жести, травы, тряпья и еще чего-то. Надпись: "Подумай, нужен ли ты здесь?". Минут через десять после хижины - загадка на реке. Прямо - вряд ли: нет течения. Влево - да, но тут опять влево назад уходит протока, перекрытая упавшими деревьями, а вправо с уступом - основной поток. Идем в него. Километра через полтора закрадывается первое сомнение. Проходим стоянку по правому берегу. Выгребаем еще к одной развилке. Ну не вправо же идти! Идем влево. Тупик.
Только потом мы восстановили схему реки в этом месте. Это нечто!
Выходим из этой "мертвой петли" невредимыми, но зело уставшими: четвертый час хода, пора искать стоянку.
Первую попытку делаем на левом берегу. Роскошный дуб. Три скамейки образуют равносторонний треугольник - на этой реки почему-то любят делать треугольные столы, треугольные навесы и вот, скамейки. Коренной лес подходит прямо к стоянке. Тропинка, наезженная мотоциклистами. Плюс: красиво, коренной лес, скамейки. Минус: нет стола, нет навеса, тропинка. Минус перевешивает. Плывем дальше. Еще один ручей. Уже без хижины.
Опять слева упруго поднимается цапля, делает поворот и летит навстречу нам в сторону длинной старицы. Не успевает она оторваться от земли, как три канюка, мирно круживших на огромной высоте и казалось бы забывших там, в небесах, о мирских делах, резко, все вдруг меняют направление полета и с кругов переходят на курс, параллельный курсу цапли. Нужна она им?
Погода неустойчивая. Рядом с розовыми воздушными облаками хорошей погоды висят тяжелые, пока темно-синие громады, которым ничто не стоит вдруг стать свинцовыми и обрушиться на нас холодным потоком. Но утром было гораздо хуже. Динамика погоды в нашу пользу. "Тенденция, однако".
Минут через тридцать - наша стоянка. С реки с высоты нашего сидения в лодке видна только тропочка, даже не тропочка, а вмятина в богатой песчаной подушке пляжа. Значит, люди здесь ходили. А откуда люди? Наверное, из палаток. А где палатки, там и стол. А может, и навес.
Выходим смотреть. Все на месте. Даже какой-то непонятный загон: то ли для дискотеки, то ли жирафов они здесь пасли. На всякий случай остаемся.
День четвертый
19 августа 1999 года
Четверг
Стоянка оказалась очень симпатичной: большой стол, скамейки со спинками, яма для мусора, прикрытая сверху дерном - впервые видим такую конструкцию, загон, очень удобный для развешивания на просушку больших объемов одежды. Хороший пляж, река рядом, от воды подниматься невысоко. Чистый сосновый лес - что еще нужно для счастья простому байдарочнику, да еще если сверху не каплет.
Вчера стали достаточно поздно, потом устраивали лагерь, потом Ланичка до темноты чистила грибы, собранные утром на предыдущей стоянке, потом мы их варили, жарили с луком, ели, оставив на сковородке значительную часть на утро.
Лани внезапно открыла, как много спутников проходит прямо над головой, с юга на север, мимо огромной здесь Веги. Любуемся этим космическим зрелищем, масштаб которого в здешней тишине просто непостижим.
Может так случиться, что байдарочные походы привлекают не экзотикой быта, не ежедневными и ежечасными открытиями нового, а вот именно этой тишиной, вернее, особым звуковым полем, которое в ночные часы проявляется наиболее отчетливо. Полностью отсутствует звуковой фон из скрежещущих, завывающих, взрывающихся, стучащих скачков звукового давления, хотя и приглушенных расстоянием, но всегда присутствующих в городах. Здесь фон ровный и глубокий, втягивающий в себя все ваше существо. И вы растворяетесь в безмолвии, как кусочек сахара в стакане, присутствуя одновременно во всех точках мыслимого пространства. И вот на этом фоне мягкие капли дождя, шелест листвы под коротким ветерком, говорок струи на перекате, - все воспринимается как происходящее не вне, а внутри вас, потому что вы - везде. Даже шлепок рыбы, гулко возвращаемый эхом от каждой стены леса, образованной бесчисленными поворотами реки, не заставляет вздрогнуть - он не посторонен вам, а изначально и органически присущ.
И во всем этом скользят изящные тени козодоев. Видели когда-нибудь, как бесшумно и вместе с тем стремительно, но плавно огибает козодой смутно рисуемый полумраком трехмерный поворот реки? Приезжайте на Лух в августе - обязательно увидите. И светлячков. И цапель. И черных коршунов, которых здесь больше, чем даже на Керженце, где мы их впервые увидели - редкая, в общем-то, птица.
Я что-то увлекся: сегодня уже четверг, а я еще рассказываю про среду, третий день похода и всего второй день плавания. Обратили внимание, как быстро происходит привыкание к новой среде? Плывем будто уже неделю.
Вернемся в четверг.
Встаю в семь утра. Умывание. Традиционное теперь купание - холодно, но приятно. Самое приятное ощущение - теплый воздух после, который казался таким свежим до. А еще - прилив бодрости, будто купался не в чистой реке, а в чистой пране.
Завтрак для ребят готов - половина большой сковородки жареных грибов с жареной же картошкой. Сегодня никуда не плывем, поэтому считаю себя вправе уйти погулять подальше и найти, наконец, коренной лес.
Памятуя о вчерашней неудаче, беру с собой, кроме обычных компаса, карты, ножа, спичек, сухарей, пленки от дождя, еще и топор - делать затесы в сложных местах.
Выход со стоянки непрост. Посмотрите на тринадцатую страницы двухкилометровой карты Владимирской области там, где урез воды обозначен цифрой "86". (Кстати, Клязьма у Гороховца имеет отметку "70", то есть падаем на 16 метров. Очень неплохо!). Чуть выше - Конева Грива. Наша стоянка рядом с урочищем Нешинская - примерно в километре. Палатки стоят на длинном полуострове, размеры которого скрадывает лес, но оцениваемые примерно шестьсот метров при почти постоянной ширине в сто пятьдесят -двести. Полуостров имеет сложный рельеф, порос высокой сосной с лиственным подлеском и вытянут в северо-западном направлении. Место, где полуостров переходит в материк, изрыто оврагами, один из которых очень быстро перерастает в полноводную старицу, сначала идущую параллельно реке на северо-запад, а затем загибающуюся все дальше и дальше к востоку, вероятно, повторяя контур реки. Слева река отходит на юго-запад, а такая же полноводная старица, чуть закругляясь, повторяет прежний, северо-западный ход реки. Последний овраг такой же глубокий, как и вчерашний, но за ним не хитрая поляна, а обычный высокоствольный лес, который метрах в пятидесяти от выхода из оврага перечеркивает чуть заросшая, но явственно читаемая дорога. Отмечаю зарубками выход из оврага, запоминаю азимут на лагерь, выхожу на дорогу - еще зарубки для обозначения места поворота и оси на вход в овраг, и еще - сигнальные, чтобы идя по дороге не пропустить основные. Уф!
Заросшую дорогу пересекает вполне езжая грунтовка, которая влево выводит на поляну с остатками каких-то конструкций (вероятно, это и есть Нешинская). Уходя вправо, дорога сопровождается явными признаками беломошанника - пятна мха то тут, то там демонстрируют близкое присутствие полномасштабного бора. Так и есть. Метров через триста правая дорога выводит к глубокой песчаной колее рабочей, тяжело нагруженной дороги. На карте она хорошо обозначена. На севере дорога начинается, естественно, у Талиц, придя туда от Южи, а на юге упирается в отросток так называемой "дороги с твердым покрытием", по которой мы в июле ехали на "Свинке" из Фролищ к Гаравкам. Знакомые все места!
Но главное не это. Главное то, что дорога, как песчаная река, петляет по настоящему высокоствольному беломошному бору. Стройные, одна к одной, сосны диаметров сорок-шестьдесят сантиметров шумят темно-зелеными кронами где-то совсем рядом с облаками. Их сначала бурые, затем темно-красные, затем зеленовато-желтые стволы производят четкое вертикальное членение пространства, заполненного необычным светом, беспорядочно, но мягко отраженным от повторяющей рельеф и потому волнистой подстилки из белого, сиреневого и салатно-зеленого мха. В этом свечении темно-красные вертикали сосен кажутся тоже испускающими свет. И над всем этим, очень высоко, чистые цвета белых облака на иссиня-голубом небе. Фантастика!
Позднее, в Гаравках и Старой Почайке, тоже будут беломошные боры. Но такого мощных, зрелых сосен мы уже не увидим.
В беломошном бору расстояние между деревьями десять-пятнадцать метров. Кроны начинаются тоже где-то с двадцатимеровой высоты, если не выше. Горизонтальная видимость потрясающая - желну, перелетающую от ствола к стволу, видно метров за двести.
Грибы - тоже.
Минут за пятнадцать на пространстве метров сто на сто я нашел десятка три крепких, совсем новеньких боровиков. Нашел - это не то слово. Найти надо первый. Внутренне ахнуть, еще не веря находке, полюбоваться, наклониться, чтобы срезать крепкую ножку и непременно наискось - так вкуснее ощущение и от прикосновения к грибу, и от рассматривания потом сахарно-белого среза. Второй и третий гриб искать уже не надо. Их успеваешь заметить краем глаза, когда еще не начал наклоняться к первому. Состояние, схожее с ожиданием неминуемой и скорой близости с желанной женщиной, - не за это ли мы любим собирать грибы?
Путь назад не занял много времени. Впервые за этот поход я не заплутал, четко вышел к своим же зарубкам, быстро сориентировался по ним и в девять с небольшим, всего через два часа после ухода, я уже был на площадке.
Дети еще спали сном праведников, достигших врат рая. Даже жалко было будить. А как не разбудить, когда стучишь топором, лязгаешь котелками и сковородками. Да им уже и пора просыпаться.
Вылезают, заспанные и теплые, ахают на грибы и отправляются по обычным утренним делам. А я готовлю завтрак. Жизнь хороша!
Готовлю завтрак для ребят, одновременно выполняя десятки других работ: раскрыть упакованные в толстую пленку продукты, вывесить сушиться одежду, принести сухую сосновую слегу на дрова, наконец-то согреть на солнышке фотоаппарат, отбраковать печенье все-таки погрызенное за ночь мышами (ГЛПС!), найти бутылку водки и ягодку за ягодкой наполнить ее рябиной - не пить же просто водку, когда так легко сделать настойку. На стоянке праздность просто невозможна - столько дел надо переделать. А тут зрелище: Сева купается. И правильно делает, это очень здоровый процесс.
После завтрака провожаю детей за грибами, показывая им детали своего сегодняшнего путешествия. Назад возвращаюсь по-другому, догадавшись, что первая (чуть заросшая) дорога не может не выходить к реке выше стоянки. Так и оказалось. Можно ходить в коренной лес не через овраги, ориентируясь на зарубки, а не замочив ног, сначала по берегу, а затем по дорогам.
В этом байдарочном походе у меня с собой впервые "Сайга", в общем-то, автомат Калашникова калибра не 7,62, а целых 15,7 мм! Почти крупнокалиберный пулемет. Очень внушительное оружие, официальное разрешение на которое я получил еще в мае этого года. Надо сказать, для байдарочных походов лучше подошел бы какой-нибудь "Кольт" или "Стечкин", который можно постоянно носить с собой. Как оружие "Сайга" ничем не хуже и не менее опасно. Но посудите сами: вот я иду показывать ребятам дорогу за грибами. Оставить в лагере автомат я не могу - вдруг украдут из палатки. Нести с собой - нелепо. Представляете, какой-нибудь местный житель, мирный колхозник или грибник, встретит в лесу среди бела дня меня - в камуфляже, высоких ботинках, зеленой душманской косынке и с автоматом. Хорошо еще без боевой раскраски. Да его кондрат хватит прежде, чем он разберется, что к чему! А что делать? Я бы на время похода менял "Сайгу" хотя бы на "Беретту".
Охотиться все равно я вряд ли уже буду. Вопрос Сергея Мельникова: "А ты смог бы посмотреть в глаза раненной косуле? - для меня имеет однозначный ответ - не смог бы. Застрелить плохого человека, бандита - не задумываясь, а вот косулю...
А раньше мог. И стрелял.
Пока ребята ходят за грибами, пытаюсь освоить новый спиннинг. Заканчивается это все внеплановым купанием при температуре воздуха около шестнадцати градусов, а воды, наверное, не больше двенадцати - ночью-то не больше шести.
Проходят на надувнушке двое парней, которых мы впервые встретили еще вчера: идут до Гаравок, а оттуда пешком до Южи, это километров сорок-пятьдесят с рюкзаками плюс лодкой за плечами. Молодцы!
Возвращаются Сева с Ланичкой. Конечно, они заблудились - улетели от оврага к той старице, которая продолжает линию реки в северо-запдном направлении. А все потому, что пересекали овраг не там, где нужно, а всего метрах в сорока от этого места. За эти сорок метров овраг повернул вправо, в результате линия, перпендикулярная к нему вывела не к лагерю, а увела гораздо правее. Зато общее количество грибов у нас теперь превышает полсотни.
Я даже немного рад, что Сева с Ланей заблудились: свой опыт гораздо доходчивее, и теперь будут более осторожными, поскольку на своей шкуре испытали опасность выхода с реки в зоне стариц и оврагов.
У нас на обед сегодня суп грибной с грибами. Суп грибной сам по себе, а грибы, конечно, жареные с картошкой и луком. И еще чай со зверобоем, собранным мной на обратном пути на Нешинской поляне, иван-чаем и брусникой. Хороший чай! Особенно, если со сгущенкой.
Приходит дождик, небольшой, но тем не менее противный - надо быстро снимать вещи, сушащиеся на жердочках загона, накрывать продукты, убирать в палатки сапоги, ботинки, бинокли, фотоаппараты, и все это быстро. Сегодня будет еще один небольшой дождик, а завтра дождь будет всего один, но очень длинный и мощный - с утра до почти вечера.
На всякий случай забираемся в палатки и спим впрок. Дневной сон после обеда - это вековая мечта пролетариев всех стран!
День пятый
20 августа 1999 года
Пятница
В шесть утра, когда я купался, сегодня солнце еще тщилось пробиться через все густеющие облака. К семи устало, иссякло, сдалось и спряталось, а ровно в девять включили дождик. Мы к этому времени уже позавтракали, частично уложили вещи, но еще не перенесли их к байдарке. Палатки тоже еще стояли. Ничего, будем вспоминать, как мы это делали на Кубене. Каждый день!
В принципе, собираться под дождем не так уж сложно: нужно лишь несколько свободных пленок. Продукты всегда под пленкой. Вещи - внутри палаток. Теперь вы расстилаете в лагере дополнительную пленку, под которую прячете укладки, собранные в палатке. Вторую пленку расстилаете непосредственно на берегу, как можно ближе к лодке. Теперь переносите вещи из-под первой пленки под вторую. Снимаете палатки - они заведомо мокрые. Ничего, на следующей стоянке, посушите их примусом, или свечкой, или таблеткой сухого спирта на крышке от котелка и подставке из двух полешек, прежде, чем вносить укладки с вещами.
В начале вещи укладываются в форпик и ахтерпик. Туда уходят ремкомплект, рыболовная снасть, ведро, котелки, сковородка, недочищенные вчера грибы и всякая прочая мелочь, которой в походе достаточно много.
Теперь кладете в грузовой отсек самую прочную пленку, заправляете ее, выбирая свободное пространство вдоль бортов (его много!). Желательно положить вниз какую-то прокладку, чтобы максимально приподнять вещи над дном - там обязательно будет вода. Закладываете вещи в грузовой отсек, сначала вдоль бортов, затем в середину. Вниз идет то, что не мокнет (тушенка, например). Сверху - палатки и спальники, если спальники не ушли еще в ваши личные гермы, которые будут служить сидениями, а мокрые палатки - в форпик.
Теперь каждый сам укладывает свой парашют, то есть не парашют, конечно, а обустраивает свое рабочее место. Вдоль бортов укладываются топоры, пилы, лопаты, удочки, автомат, фотоаппарат, бинокли и т.п., затем - пенка из палатки, часть которой отгибается вверх под вашу спину - очень практично. Затем кладется пленка. В нее опускается мешок с вашими вещами, который тщательнейшим образом укутывается в пленку. Желательно, чтобы мешок (сидение) впереди упирался в шпангоут, иначе обязательно сползет. Можно что-то поставить негромоздкое - те же котелки. Теперь в отсеке свободными остались две щели вдоль бортов, куда еле-еле можно протиснуть ноги.
Проверяется ход педалей руля. Ставится флаг. Последним садится тот, у кого самые высокие сапоги. Отсек сверху накрывается пленкой, чтобы дождь не лил внутрь лодки. Вот и все. Поплыли!
Мы поплыли в 9-50, щедро и неустанно поливаемые почему-то холодным (лето ведь!) дождем. Лани повредила спину и грести сегодня не может, но превозмогая себя, все-таки довольно часто берет весло и включается в общий строй. Молодец, Ланичка!
По плану стоять мы сегодня должны сразу за рекой Сезух, которая впадет слева. Сезух прошли в 12-30. Стоять что-то не хотелось. Без чего-то в час показался высокий мост узкоколейки, идущей от поселка Мугреевский Бор справа от реки до Гидроторфа и Балахны слева. Швартуемся сразу за мостом для короткого перекуса. Мой фотоаппарат заклинило. Сева ухитряется сделать два снимка с высоты моста. Мост наверху кажется еще более высоким и хилым, тем более, что нет сплошного настила - решетка шпал и рельсы, вот и все. "У нас по нему даже собаки боятся бегать", - скажет мне потом Женя во Фролищах.
Прохожу вдоль высокой дамбы, защищающей узкоколейку от наводнения. Здесь можно стоять, довольно симпатичное место. Несмотря на запрет (у нас теперь даже слово "гриб" приравнивается к пропаганде насилия), срезаю несколько крепких боровиков. Сколько же здесь грибов!
Решили все-таки идти. День все равно потерян, делать лагерь под дождем и потом жить во всем этом что-то не хочется. Идем. Справа еще несколько симпатичных стоянок. Это уже не для нас.
Сказывается близость большого селения. Коровьи тропки, отсутствие валежника, какие-то столбики, еще десяток примет, схватываемых глазом говорят, что Фролищи - рядом. Проходим пресловутый красный форт - железобетонное сооружение на левом берегу с покатым лбом, как у дота. Из этого лба торчат к реке две трубы диаметром по метру. С обратной стороны эти трубы тоже обрезаны и дальше ничего технического не просматривается. Потом во Фролищах я пытался узнать, что это за чудо техники - не знает никто.
Пахнет дымком. Слева из поселка доносятся какие-то звуки цивилизации, но сам поселок пока скрыт. Проходим слева какой-то надгробный памятник (часовенку?). По-прежнему дождь. По-прежнему петляет река.
И вот, наконец, - прямой участок реки длиной с километр упирается в необычно красивый отсюда Успенский собор Флорищевой пустыни. Собор, построенный в 1681 году на самой высоком холме, доминирует над местностью своей огромной, но гармоничной массой. Красные полуциркули закомар четко рисуются в сером от дождя пространстве. Говорят, в хорошую погоду его видно из Гороховца, который отстоит отсюда на пятьдесят с лишним километров. Вполне может быть!
Снимки собора, моста и дуба сделаны, конечно, не сегодня. Я приду сюда в воскресенье и еще раз пройдусь по местам боевой и трудовой славы нашего экипажа.
По правому берегу две тетки в самодельных кульках из пленки спрашивают, не видели ли мы коров. "Да их солдатики уже давно съели", - ехидствуем про себя. Во Фролищах полно воинских частей, поэтому идти придется далеко за Фролищи. Сегодня трудно сказать, кто опаснее - беглые зэки или голодные солдаты.
Дождь усиливается. По лицам хлещут уже полотнища сырой, некипяченой воды. Все равно надо приставать к берегу - у нас кончается хлеб. Так и было задумано, что хлеб мы докупаем во Фролищах. Кто же знал, что здесь такой потоп!
Садимся на бетонную плиту прямо под берегом. Глубоко. Холодно. Вода сверху и снизу. Раскачиваем лодку, пытаясь сняться. Чуть подворачиваем ближе к берегу, где можно стать ногами в воду. Снимаемся. Хорошо, хоть арматурин нет. Про содранные заплатки даже думать не хочется.