Аннотация: http://photofile.ru/users/annaolga/
размещены фотографии
Остров на празднике
Остров назывался Белый Плав, а озеро Волго. Озеро Волго входит в систему озер, существующую под общим названием Селигер. О Селигере слышали все, а многие провели там свои лучшие деньки.
Случилось так, что я за всю свою насыщенную поездками жизнь не бывала на Селигере. Поэтому, узнав о предстоящем бардовском фестивале, первом в череде будущих праздников песни на Селигере, я, в предвкушении удовольствия насладиться живым звучанием любимых песен среди лучших по красоте декораций природы, всей душой устремилась на этот фестиваль.
Можно сказать однозначно, что Праздник удался.
Случается в жизни так, что гонишь время в ожидании Праздника, а он приходит такой скучный, что лучше бы его и не было вовсе, а бывает так, что невзначай среди тусклых буден случается нечто, такое светлое и радостное, что запоминается на всю жизнь. Но лучше всего бывает тогда, когда Праздник ждешь, и он приходит таким, каким его и представляешь. Это случается редко. Но мне теперь кажется, что на Селигере Праздник нас ждет всегда.
Судите сами.
Мы уезжали из Москвы на заказном автобусе, а в спину нам дул пронзительный северный ветер. Тучи завладели небом, солнце пыталось вывернуться из-под них с последней мольбой: Подождите, лето еще не кончилось! Но все вокруг говорило об обратном - серые облака, тусклые взгляды изможденных лиц товарищей и взятая впрок одежда на случай первых заморозков.
Но, как оказалось, после нескольких быстрых часов дороги мы неожиданно очутились в совершенно другой стране, ласковой и щедрой.
Селигер встретил нас теплым вечером послезакатных сумерек. В полнеба сияла такая полная луна, что сразу захотелось куда-то медленно плыть на лодочке по тихой глади озера вместе с любезным другом, вложив свою ладошку в его надежную руку. От озера веяло крымским теплом, а в прибрежных кустах балдели цикады (кто же еще так может балдеть?)
На берегу нас уже заждался двухпалубный кораблик по имени "Ласточка". Мы полетели ласточкой в открытое озеро, стремясь быстрее попасть на остров, место проведения фестиваля. Каждый, воображая себя впередсмотрящим, пытался встать на носу судна. В темноте можно было без труда представить, что наш кораблик это огромный лайнер, который бороздит суровый океан.
Когда впереди показалось черный контур острова с мигающими огнями костров, впередсмотрящие вскрикнули - Земля! и стали готовиться к высадке.
Причальный берег был теплый и мягкий - сухой, нагретый солнцем песок у края сосен. Мне трудно с чем-нибудь сравнить аромат отдающих дневное тепло сосен, растущих на белом речном песке. Если вы не знаете, что это такое, мне вас искренне жаль.
На острове уже светилась сцена, рядом с которой вытянулись накрытые столы, а любезные хозяева спрашивали, в какой из расставленных палаток вам было бы удобно заночевать. Еда была отменная, атмосфера царила семейная, и потому вся московская усталость куда-то незаметно схлынула. И тогда жизнь абсолютно естественным образом переместилась на сцену.
Как оказалось, барды тоже люди и ничто человеческое им не чуждо. Их тоже проняло и потянуло петь. О концерте я бы сказала одним емким словом. - Хорошо. В хорошем смысле этого слова.
Мне очень хочется написать обо всех присутствующих на этом фестивале. О Володе Капгере, не выходившем из состояния эйфории. А как иначе? Ведь это он все придумал и всех собрал на острове. О Володе Бережкове, напряженно меряющем шагами пространство вокруг палатки в состоянии творческого поиска, о Боре Подберезине, познавшем удачу рыбака, поймав дюжину! А может и больше плотвы на удочку. О Юре Журавлеве, который вместе с Подберезиным и Калмыковым никак не могли уйти со сцены, вспоминая и исполняя "последнюю" еще неспетую песню. Об Игоре Лунькове, который, преодолев усталость нескольких бессонных ночей, пел напропалую до позднего утра.
Но я напишу о Викторе Луферове. И не потому, что я, не побоюсь этого слова, давно люблю его, а потому, что.
Выходит на сцену Витя, приволакивая одну ногу, маленького роста и лысый, берет в руки гитару (пилу, трещотки, свирель, волынку...) и мы попадаем в театр. Театр, где актерами выступают не люди, и не марионетки, а играют живой голос, звук гитары, слово и мелодия. Во всем виден тяжелый скрупулезный труд. Труд филигранного мастера, ваяющего пудовым резцом ажурные миниатюры
Его песни осязаемы, видимы, слышимы. После его вступления хочется задуматься и молчать о вечном.
Как правило, думы о вечном не вечны и не долговечны, а потому душа после концерта требовала еще разгула и разлива. Душа, к всеобщему удовольствию, была полностью удовлетворена, и потому здесь, на Селигере, пелось невообразимо много. Песни звучали и в этот вечер, и в следующий, и все ночи напролет.
А каждый наступивший день был таким теплым, что не хотелось вылезать из прозрачной воды на белый берег. А на берегу стояла полевая банька с печкой-каменкой - хочешь - парься, а хочешь - нет.
А еще на острове росли грибы, а также черника и малина. И было много-много рыбы, а удочки ждали всех желающих. А то можно было взять весло в руки и исследовать на байдарке прибрежные заводи. Ну, чем тебе не Праздник, который всегда с тобой!
У хорошего есть одно плохое свойство. Оно быстро кончается. Как всегда не хватило одного дня для ощущения полного удовлетворения.
Праздник кончился, но Праздник продолжается, потому что он всегда с нами, в нашей памяти.