Талеж-Печеры-Изборск-Псков

Источник

-Когда вы выходите из подъезда и вам падает

кирпич на голову, это судьба.

-А если он не падает?

-Значит не судьба.

Воистину характер - это судьба, Ну, подумаешь, посулили тебе поездку, а потом

-- Извини, но я еду с экскурсией, а мест в автобусе на всех не хватит.

Да и бог бы с ним, с этим Талежом, но попала шлея под хвост: найду себе другую компанию, а если и не найду, то и одна как-нибудь доберусь до источника.

Пожалуй, это и было началом цепочки событий, приведшей меня в Псков, где, в свою очередь я, прикоснувшись к одному из начал русской истории, православной святой вере, осознала, что называется русской духовностью и другими глазами взглянула на окружающий меня мир.

Вначале все-таки был Талеж.

Талеж

Еще года три назад от женщин, занимавшихся вместе со мной йогой, я услышала о святом источнике, расположенном в Чеховском районе Московской области, в местечке Талеж. Первым делом была рассказана легенда о том, что у одного богатого человека (нового русского) смертельно заболел сын, и не осталось ни одной маломальской надежды на его выздоровление, пока некая ведунья не посоветовала несчастному отцу купать мальчика каждый день в роднике, что находится в Талеже. Что он и сделал. И чудо свершилось: мальчик стал здоров. Тогда, по данному обету, уже счастливый отец построил купальню для омовений, часовню для молений, а также привел в такое совершенство прилегающий к источнику кусочек природы, что слава о нем и о счастливом исцелении пошла далеко за пределы области.

Женщина, которая рассказывала все это, была хронически больной, с необычайно широким спектром заболеваний.

Я помню, как мы все содрогнулись, слушая, что она в мороз, с прострелами в спине и незащищенными больными ушами, с головой макалась в ледяную воду. Эта жуткая картина настолько ярко стояла передо мной, что я даже не помню, каков был исход того предприятия.

Все эти три года информация о чудесном источнике хранилась у меня где-то на задворках памяти, как вдруг превратилась в дело первостепенной важности, не требующее отлагательств. Я просто заболела поездкой в Талеж.

Многие страждущие уже побывали там, прикоснулись к святому источнику, и, может, испытали на себе его живительную силу, другие хотели бы это сделать, но обстоятельства или случай всякий раз не позволяют это сделать: наверное, "Судьба" все-таки следит за нами, выпуская из двери подъезда. Я знаю одну женщину, которой всегда что-то мешало добраться до Талежа. На сей раз накануне поездки у нее поднялась высокая температура.

В Чехов мы приехали втроем. С дорогой нам повезло: не случилось задержки ни с электричкой, ни с автобусом, который довез нас прямо до поворота на Талеж.

Это оказался современного вида поселок, раскинувшийся крестом по раздольным лугам юга Подмосковья. Несмотря на февраль, в полях проплешинами сверкала зеленью трава, а в лесу под деревьями снег подтаял, обнажив прошлогоднюю листву.

Накануне вечером, узнав каноны купания в святом источнике, я посоветовала всем взять чистые носки, платки на голову и рубахи, - все это, по словам одной моей верующей знакомой, нужно надеть перед заходом в святую воду. Но уже в начале пути мои попутчицы, терзаясь страхом ожидания неизвестного, начали "вспоминать" и рассказывать как-бы между прочим поучительные истории о всевозможных болезнях, обрушившихся на неподготовленных людей, вдруг занявшихся обливанием холодной водой. А под конец путешествия диспут на тему "Нужно ли купаться в источнике в зимнее время" увлек пол-автобуса, причем общее мнение склонялось к тому, что рисковать ни к чему.

Но вот мы уже шагаем по пути к роднику, выглядывая на горизонте часовню, которую по преданию построил тот самый "новый русский". За очередным поворотом грунтовой дороги видим черный чугун решетки забора, узорчатые кованые ворота и будку охраны подле. От ворот серпантином уходит вниз тропинка, выложенная розовыми плитами, а внизу красота несказанная. Из-под обрывистого холма бьет кристальной чистоты мощный источник, вода которого втекает в ложе ручья, сбегающего тремя каскадами в долину между взгорьями. На отлогом берегу, где ручей круто поворачивает, огибая холм, видна деревянная резная купальня с круговой террасой, а чуть поодаль - часовенка и звоница с нею рядом, сверкающие, несмотря на пасмурный день, так, будто облиты глазурью. По краям композиции, как два фонарика, - корытце для забора святой воды с деревянным иконостасом и беседка, сидя в которой можно любоваться этой красотой. А надо всем этим парят в воздухе три гряды холмов, одна над другой, и каждая увенчана коронами леса. И мы одни в этом царстве.

Во имя отца, и сына, и святаго духа...

Перед нами было подворье Свято-Давидовой пустыни, о чем свидетельствовала табличка в начале тропинки. Мы спустились вниз, по горбатому мостику пересекли ручей, и очутились возле купальни.

Тишина и безлюдье окружили нас, и только Спас Нерукотворный смотрел со стены купальни своим неспящим внимательным оком. Иллюзия пустоты была настолько велика, что огромный одинокий след, оставленный чьей-то босой ногой на деревянном настиле веранды казался мистикой и вводил в смятение своей нереальностью.

Загипнотизированная этим следом, я быстро стянула с себя теплые вещи, подставляя незащищенное тело февральскому снежку, облачилась в рубаху, повязала платок крест-на-крест и направилась в закрытую купальню.

Она представляла собой подобие большой гранитной ванны, через которую свободно втекала-вытекала вода, температура которой была близка к нулю.

В ванну спускались три вертикальные ступеньки с металлическими перилами по бокам. Спустившись на первую ступеньку, я очутилась по колено в воде. Осознав, что от ледяной воды ноги не отвалились, сердце не остановилось, меня не начало трясти в конвульсиях дрожи и кожа не покрылась синими мурашками, я все же почувствовала дискомфорт, который шел от мокрой, болтающейся вокруг моих ног рубахи. Представляя себе, как она мокрой лягушкой облепляет тело от шеи до пяток, оно никак не хотело опуститься еще ниже, в ледяную ванну.

Немного поколебавшись между "как надо делать" и "как хочется", я склонилась к последнему, решительно стянула с себя рубашку и, зайдя в воду уже по пояс, окунулась трижды во имя отца, и сына, и святого духа.

Сразу после этого неестественная радость и восторженный порыв целиком охватили меня: будучи по своей природе сдержанной натурой, я вдруг начала смеяться и кричать от переполнявших меня чувств. Мои "не переносящие холода" подруги с благоговейным ужасом наблюдали за происходящим. Увидев меня, выходящую из ванны живой и невредимой, преисполненную бурным восторгом, они решительным движением сбросили с себя одежды, но на всякий случай поинтересовались, в своем ли я уме. Уверившись в том, что если я и повредилась головой, то не очень сильно, они тоже вошли в дверь купальни.

-Рубахи долой! - кричала я им в напутствие.

Без лишних слов, не оставляя себе ни секунды на раздумья, они проделали процедуру омовения, войдя в такое же, как и у меня, радостное состояние духа.

Эффект от купания был просто ошеломляющим: ни холода, ни каких бы то ни было негативных проявлений от непривычной телу температуры, мы не почувствовали, а только радость осознания и счастье бытия.

Я не знаю, что чувствует человек, взобравшийся на Эверест или что чувствует другой, добравшийся пешком до полюса, да и вообще что чувствует тот, кто не поверив своему глупому телу, кричащему, что ему лучше всего лежать на мягком диване, отправляется в путь и достигает своей цели, но думаю, что малую толику тех чувств мы испытали на себе, когда вошли в купальню.

Побродив еще по подворью, набрав святой воды в бутыли и еще раз полюбовавшись красотой пустыни, мы отправились было восвояси, но случаю было угодно, чтобы наш обратный путь прошел через Чеховсое Мелихово.

Дом-музей находится всего в трех километрах от Талежа.

Мы стояли на остановке, ждали автобус, который довез бы нас до станции, но зачем-то поинтересовались у стоявшей рядом женщины до которого часа работает музей "Мелихово". Та к удивлению приняла очень живое участие в нашем вялом желании посетить музей: остановила проходящий мимо рабочий ПАЗик, везущий доярок с фермы и подробно объяснила водителю, куда и зачем нас надо отвезти.

В музей мы успели за 40 минут до закрытия и были единственными посетителями в этот день.

Естественно, мы разговорились с экскурсоводом о Талеже. Конечно же, Чехов знал о существовании этого источника и не раз бывал в тех местах, но он не оставил письменных свидетельств своего посещении. Вероятнее всего, что в его время ключи со святой водой были обыденным явлением.

Как нам рассказала экскурсовод, Талежский источник описывается в русских летописях и история его такова.

Во времена языческой Руси в тех местах на дне глубокого оврага рос огромный дуб, которому и поклонялось местное население, украшая его своими нехитрыми дарами. Когда пришел отряд от князя Владимира Серпуховского обращать подданых в христиан, жители отнеслись к этому историческому событию без особого воодушевления. Уже назревал религиозный конфликт, когда произошло чудо: в одну из ночей разразилась страшная гроза, молнии, как бы соревнуясь на меткость, били вертикально, стараясь достать людей в их жилищах.

Натерпевшись страха, они пришли к своему защитнику пожаловаться на невзгоды, но увидели, что защищать их больше некому: могучий дуб догорал от пламени попавшей в него молнии. При этом произошло чудо: огонь породил воду - из корней поверженного гиганта начал бить, вытекая сильной струей, ключ, в котором, вопользовавшись случаем, быстро окрестили нечестивцев. Вот с этих пор он и слывет святым.

Искупавшись в святом источнике близ Талежа, я почувствовала, что моя душа как бы родилась заново. Мне показалось, что там, в купальне, Святой Дух слегка коснулся меня своим крылом, наполнив Радостью мое сердце. Так вот что получали наши предки, - подумалось мне, - вот почему они сменили близких сердцу деревянных идолов на непонятный Дух Святой. Это понимание было моим маленьким открытием в этот день.

По дороге к дому, переживая в душе произошедшее событие, мы вели неторопливую беседу и пили вкусный чай, заваренный на травах по старинному рецепту.

Чай сборный с душицей

Взять по 3 части душицы, зверобоя, перечной мяты, по 1 части ягод черной бузины, лепестков и плодов шиповника. На литр кипятка - 2 ст. Ложки сбора.

Вкусив блаженство очищения в святом источнике, я не могла не поделиться своей радостью с ближними. Рассказывая о святом месте, о празднике духа, о слиянии с вечным, я захлебывалась эмоциями, но из моего рассказа люди улавливали только то, что мы купались в феврале в холодном ручье. Вероятно, сень святости не коснулась меня и поэтому я не могла донести ее толику до окружающих.

Но однажды в случайном разговоре я услышала, что есть по крайней мере еще один святой источник, бьющий из середины горы, а вернее не один, а целых 12, собранных воедино. На той горе стоит церковь, названная по их количеству, "12 апостолов", а под ней лежит озеро.

Прошла неделя, а мое воображение изо дня в день рисовало мне вид церкви, отражающейся в озере, а рядом 12 ключей, бьющих из недр, растворяющих скверну и уносящих чистые потоки в озеро. Я не выдержала и позвонила, чтобы узнать, где находится взволновавшая меня картина. Оказалось, что это в Псковской области, в старинном Изборске, между Труворовым городищем и древней Изборской крепостью.

Еще неделю я повторяла на все лады и пробовала на язык в разных вариациях фразу: я собираюсь в Псков, я еду туда через неделю.

Услышав эти фразы, моя приятельница спросила:

- А как долго туда ехать?

-- Да часов 12 на поезде - ответила я.

-- Ну, тогда возьми меня с собой, я так хочу куда-нибудь поехать, чтобы сесть в поезд и 12 часов ни о чем не думать!

Вот так поездка была решена.

Псков

Я никогда, к сожалению, не бывала во Пскове и, к стыду своему, в Пушкинских горах. И даже плохо представляла себе, где находится вожделенное место.

Когда билеты лежали в кармане, и отступать было некуда, мы стали строить план путешествия, глядя на карту Псковской области. Наше воображение услужливо рисовало близкие и отчетливые картинки: вот в 50 километрах от города стоит древний Псково-Печерский монастырь и ехать туда на автобусе не более часа, а чуть ближе расположен еще более древний Изборск, подле которого бьют 12 чудесных ключей и добираться оттуда до Пскова еще короче. А в другую сторону, но тоже не так уж далеко, всего в 116 километрах, раскинулись земли Святогорья, где некогда гулял Пушкин.

Казалось, за три дня можно объездить все святыни псковской земли, если день приезда потратить на ближний Изборск и Печеры, 2-й день целиком посвятить Пушкину, а перед отъездом побродить по Пскову, то времени хватит на все и даже, возможно, на клюкву, которой так богаты местные болота.

Когда мы садились в поезд, то не сомневались в успехе задуманного, но теперь, обращаясь к прошедшему, я понимаю, что наш такой красивый, сложенный в уме план никогда бы не осуществился, не обернись обстоятельства в нашу сторону.

Приехав поутру, мы отправились в дом к хорошим людям, которые, по рекомендации общих друзей, принимают всех желающих окинуть взглядом "псковские дали". Нас ждали: на плите шкворчала картошка и закипал чайник.

Позавтракав, мы уже начали примеряться к дороге на автостанцию, чтобы поехать в Печеры, как первое обстоятельство вмешалось в наши намерения.

Валентин

-А вот и он, - сказала хозяйка, впуская в дверь нового гостя.

-- Валентин, - представился вошедший, широко улыбаясь на все четыре стороны.

Не снимая своей форменной, на вате стеганой куртки, с погонами "старлея" МВД, он стал с аппетитом уминать жареную картошку, щедрой рукой положенную на тарелку доброй женщиной. После естественной заминки в разговоре, во время которой я пыталась угадать, а где же может работать человек при такой амуниции, выяснилось, что он - сотрудник милиции, сопровождающий поезд "Псков - Москва", на котором мы и прибыли.

Его оживленная речь вклинилась в наш возобновившийся разговор о поездке в Печеры неожиданным предложением поехать к нему домой забрать жену, и всем вместе на его машине добраться до монастыря, а оттуда, обратной дорогой, заехать в Изборск.

-- Ирина, моя жена, вам все по дороге и расскажет, она ведь у меня искусствовед, - произнес он с явной гордостью.

-- Сломив наши сомнения своим веселым напором, Валентин добавил:

-- Так все равно вы по-другому туда не попадете, туда ж автобус раз в сутки ходит!

Приняв этот его аргумент за невинный обман, связанный с желанием сделать нам что-то приятное, как, например, организовать поездку на машине, мы согласились с этим планом. Как потом оказалось, он не лукавил ни капельки: на нашем пути действительно не встретилось никакого транспортного средства - дорога была пуста. Точнее навстречу нам все же попалась пара легковушек, забитых по самую крышу.

Шоссе перетекало от рытвин к ухабам. Старый москвич не всегда слушался хозяина и иногда подавал непредвиденные звуковые сигналы, пугая мелкую рогатую скотину, а то и выруливал на встречную полосу. Машина явно не вписалась бы в оживленное движение, которого, к счастью, и не наблюдалось.

- А ведь это международная трасса, - невзначай сказал Валентин, - Псков - Выборг - Таллин. Но теперь по ней никто не ездит. Раньше эта дорога была забита в обе стороны: туда, наши, за продуктами, обратно, эстонцы, - за бензином. Доходило до смешного. Как эстонцы увидят машину с российскими номерами у себя в деревне, то бегут скорее в магазин предупредить продавца, а тот попрячет все товары и сделает морду утюгом, мол, по-русски не понимает. А мы тогда едем в другую деревню и заезжаем с тылу, да прямо к магазину - вся колбаса у нас в руках была. А когда эстонцы сюда за бензином ездили, наши тоже баловались: так разбавят его, что машина останавливалась, не могла на воде ехать. Вот с тех пор я на этой дороге и не заправляюсь, - закончил он свой монолог.

Меж тем мы подъехали к Печерам. Ирина оказалась специалистом по древним фрескам и мозаике. Она и рассказала историю монастыря.

Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь

Датой основания монастыря считается 1473 год (это на 26 лет раньше открытия Колумбом Америки). Именно в этом году был освящен храм в склоне горы во имя Успения Божией матери. Еще задолго до того, в этом месте, в пещерах, жили подвижники-пустынножители, а еще раньше немногочисленные православные скрывались там от преследования папской Унии. Пограничные земли псковья служили проходным двором для ливонцев, литовцев, поляков, германцев и прочих и поэтому здесь, на порубежных землях, возникали сторожевые монастыри-крепости, а многие монахи, зачастую носили под рясой кольчугу, как память о былой ратной службе.

Свято-Печерский монастырь, как и многие раннехристианские монастыри (Киевско-Печерская лавра, например), возник на основе пещерного храма. Печеры - пещеры - слово, видоизмененное веками.

Как правило, христиане строили свои храмы на возвышенности или на холме, выбирая для этого открытые места, откуда колокольный звон разносился на много верст окрест. Комплекс же Свято-Печерского монастыря, похоже, является единственным исключением: он был построен на дне глубокого оврага. Это-то и удивляет взгляд в первую очередь: при подходе к монастырю видишь "солнце на закате" - золото куполов, вырастающих как бы из земли.

История монастыря затейливо разбавлена легендами и преданиями. Одно из них о рождении монастыря.

Издревле даже самые доблестные охотники, гоняя дикого зверя по дремучим лесам, некогда покрывающим ныне лысые холмы, обходили одно место далеко стороной. А все потому, что там прямо из-под земли слышалось заунывное пение и поднимался рокот молитвы к небесам. Кто творит ее - было неясно: может обиженные лесные божки жаловались на свою судьбу, а может... Вобщем опасное было место. Но тут, как это всегда бывает, помог случай.

Огромному дереву, росшему на самом краю оврага, весенним паводком подмыло корни и оно, не сумев переломить силу тяготения, рухнуло вниз и покатилось кувырком, перемалывая крону и увлекая за собой собратьев поменьше. На ту пору проходил мимо один дровосек, не побоявшийся песен подземелья. Он спустился вниз оценить качество древесины поверженного исполина, и увидел на дне оврага возле упавшего дерева переплетенный корнями вход в пещеры, а над ним сияющую надпись: "Богом зданные печеры". В пещерах жили пустынножители, нашедшие себе тихий приют для молитв и покаяний.

С тех пор это место перестало быть таинственным и стало служить православным людям надежным убежищем от гонителей веры.

Вот уже более 500 лет монастырь слывет святым местом, здесь происходили и происходят разные чудеса, но ни святость, ни чудо не спасли игумена монастыря мученика Корнилия, от гнева грозного царя Иоанна IV.

После смерти своей любимой жены Анастасии Романовны царь впал в истерическую ярость и пошел карательным походом на свои вотчины. Навязчивый призрак измены, вылезая то из шопота наветов, то из подметных писем, толкал его на кровавые безумства.

Уйдя из Новгорода, где река Волхов, протекающая через город, была окрашена кровью невинно убиенных, Иван Грозный направился тешить свой гнев во Псков.

Слух о прибытии кровавого царя поверг в панический ужас горожан и замуровал их в страхе ожидания.

В то время игуменом Печерского монастыря был преподобный Корнилий. Его душа со младенчества была открыта Богу, он был свят помыслами и делами, и вкушал более духовную пищу, нежели телесную. Постясь и с молитвой мальчиком он учился иконописи у монахов и кистью его водило божие провидение. Ни о чем, как о монашеском сане для себя, он не помышлял. Юношей он впервые попал в Псково-Печерский, тогда еще захудалый окраинный монастырь, насчитывающий не более 15 послушников. Когда он, отстояв службу в пещерной церкви, зашел в густоту деревьев, росших по оврагу, на него сошла благодать, омывшая его слезами и наполнившая светлой радостью. Он понял здесь свое предначертание: служить Господу в этой нищей обители во благо его и во славу православной церкви. Приняв постриг в этом монастыре, в 28 лет от роду он стал его настоятелем. Уже при жизни его почитали за святого. Много славных и святых дел совершил он, будучи игуменом. За его благословением приходили, как за божьим даром. Иван Грозный тоже не обходил стороной его келью и не раз припадал к его руке.

Когда весть о грозном царе, спешащем во Псков утолить свой гнев кровью, дошла до Корнилия, он решил встретить его крестным ходом у ворот обители, приняв всю ярость на себя. Думаю, что он знал итог этой встречи, и поэтому вышел царю навстречу один, без братии, и только его верный друг и сподвижник, старец Вассиан, решил разделить с ним его участь.

Исступленное бешенство, которое требовало новых жертвоприношений, гнало царя вперед и вперед, а он гнал лошадь, за которой не поспевали его ближние.

Увидев игумена, стоящего непреклонно и молча, как укор совести, у ворот, от которых вниз шла дорога к храму, и, чуть поодаль, его духовного брата, Иван выплеснул из себя нарыв злобы, взмахнув рукой, с лету рубанул от плеча и отсек голову Корнилия.

Кинувшийся было загородить его старец Вассиан не смог перешибить телом безжалостный меч царя, и упал мертвым к ногам Корнилия. Покатилась отрубленная голова святого Корнилия вниз к храму Пречистой Богородицы, оставляя за собой кровавый след.

С этих пор эта дорожка называется "Кровавым путем" и монахи ее проходят в глубоком молчании.

А царь мгновенно отрезвел и раскаялся. Подхватив обезглавленное тело Корнилия на руки, он донес его до часовни, оставил там, засыпал жемчугом и золотом и умчался во весь опор в Москву, не оглядываясь. С тех пор, по преданию, он не мог чудить и гневаться: как только впадал в ярость, ему видением являлся Корнилий с отрубленной головой в руках и ходил за ним до тех пор, покуда гнев его не улетучивался.

За время своего игуменства Корнилий отстроил монастырь заново и обнес его широкой крепостной стеной. На дне оврага появился каменный город, стены зданий которого белили старой изборской известью, смешанной со льном. Была та побелка крепка и чуть-чуть розовата. Эти стены помогли выстоять монастырю не одну осаду.

Первая церковь во славу Успения Божией Матери, вырытая в горе основателем монастыря, отцом Ионой, стала пещерным храмом-усыпальницей, где покоятся на настоящий момент 10.000 человек, тогда как в городке Печеры насчитывается сейчас не более 14.000 человек. Пещерный храм по своей структуре напоминает город, с расходящимися в разные стороны улицами различной протяженностью. Ширина каждой улицы в разных местах тоже разная: от 1 до 4.5м, высота тоже неодинакова.

По обеим сторонам "улиц" в песчаные стены вмурованы керамические таблички с именами похороненных здесь. Эти таблички называются керамидами. Внутри пещер держится постоянная температура - +4 градусов, что позволяет не тлеть покойным телам без захоронения.

Поскольку в пещерах похоронены не только монахи, но и знатные люди, они скорее напоминают мемориальное кладбище, но вход туда "иным" гражданам запрещен по неизвестной причине и мы никогда бы не увидели пещерную церковь, если бы не следующее обстоятельство.

Делегация отцов города

"Кто тут еще с нами? Проходите быстрее", - проговорил статный монах средних лет в длиннополой рясе и клобуке, открывая ключом дверь в пещерный храм.

Ничтоже сумняшеся, я решила, что этот призыв относится в первую очередь ко мне, и ловко вклинилась в середину спешно проходившей мимо меня небольшой группы пузатых мужчин, держащих наизготове зажженые церковные свечки. Боковым зрением я углядела маячившую где-то позади подругу, и пошла вслед за проводником в темноту пещерных галерей. Пройдя несколько метров по петляющим лабиринтам, освещенным лишь свечными лампадками, монах вдруг резко обернулся и, вглядываясь в лица, сказал: "Кажется, к нам попали лишние люди". Подумав немного на тему, можно ли меня считать "лишней" в этом храме, и сделав вывод, что никак нельзя, я промолчала с чистой совестью. "Ну да ладно, - не услышав ответа, продолжил он, - Если отстанете, держитесь правой стороны и через полтора часа выйдете на свет".

Как выяснилось чуть позже, мы пристали к экскурсии, которую проводил Евсевий, архимандрит монастыря для администрации г. Пскова.

Как и встарь, этот монастырь не оставляют своим вниманием сильные мира сего. Вот и Владимир Путин уже успел заглянуть в этот святой уголок, побродить по пещерным закоулкам вместе с архимандритом, помолиться "во отпущение грехов", и причаститься святой водой.

Пещерная церковь больше походит на усыпальницу, а точнее на братскую могилу, где на протяжении пяти веков складыают тела умерших (по одному и группами) в специально отрытые для этого ниши. Как только ниша заполняется, ее закрывают памятной глиняной дощечкой, называемой "керамит" и откапывают новую. Тела в нишах не гниют, а мумифицируются и, чтобы попасть в их компанию после смерти, нужно немало потрудиться еще при жизни. Два раза в день перед подземным алтарем монахи проводят службы и поминают усопших.

Архимандрит показал нам наполовину заполненную и потому еще не закрытую могильную нишу, где в достаточно широком проеме (чтобы внести гроб) можно было увидеть несколько стоящих колод одним плотным рядом. Быть похороненным в монастыре для местных жителей, я думаю, не меньшая честь, чем в Кремлевской стене для столичной номенклатуры и, конечно, намного надежнее. Может, отцы города Пскова присматривали для себя "последний приют" и мы, действительно, были лишними?

Не став искать ответа на этот риторический вопрос, мы просто брели под заунывные звуки молитвы, которая эхом разносилось по всем уголкам пещеры, внося успокоение в мир живых и мертвых, вглядывались в начертанные на керамитах имена, пытаясь представить или хотя бы понять, как и чем жили люди пять, четыре, три века назад. Монахи, воины, купцы, горожане...

Конечно, за пару часов, проведенных нами в монастыре, его внутренняя жизнь осталась для нас за семью печатями и благодать не сошла на душу, но и за это время мы смогли осознать нечто, прежде ускользавшее от понимания. Например, привычное словосочетание "Святая Русь" было для меня, воспитывавшейся в "социалистическом раю", понятием абстрактным, не относящимся к жизни, а тут я вдруг ясно поняла, что, то место, где именем Божьим творились чудеса, действительно свято, и это место называется Русью.

Помогла мне это понять старая инокиня, что сидит у входа в "Богом Зданные Пещеры", матушка Анна, хранительница историй и дивная рассказчица. Я не думаю, что внешность ее сильно отличается от облика женщин средневековой Руси. Повязана она на русский манер тремя платками. Нижний, исподний, сатиновый, который, пожалуй, снимается только в бане, закрывает лоб по брови, щеки и шею. Верхний, парадный, но черный и без рисунка, из дорогой ткани, может из кашемира, накидывается сверху и прикрывыает плечи. Тяжелая шаль надевается только в холодное время для тепла и прячет грудь. В валенках и душегрейке. Душегрейка надета на черное шерстяное платье-рубаху до полу с длинными рукавами. Мешковатая простая одежда не отвлекает взгляд от ее лица, на бескровном лице видны только глаза, а в глазах горит "божественный огонь", о котором так много она рассказывает.

Сидела она на стуле, на который нависал тулуп, повешенный за воротник на веревку, протянутую к вбитому в потолок крюку. Садясь, она, как коконом, покрывалась овчиной, а когда вставала, подавая свечи, то быстро выскальзывала из-под него, оставаясь в платье и душегрее. Распевным голосом, с причитаниями, чуть полуприкрыв глаза, как будто вглядываясь в прошлое, она рассказывала, строя диалог сама с собой, "предания старины глубокой" в лицах.

..."А было все так: пришел преподобный Иоанн (основатель монастыря) к пещерам и зачал копати малую пещерную церковь(1467 г). А как копать? Он не знал. Помогла ему жена, Мария. Взяла она детушек своих, да и копала с мужем день и ночь. А что копать, да куда, не ясно было. Тогда Мария подумала-подумала, да нарисовала чертежи, по которым церковку строить надо. Вот так они и строили по ее рисункам. А потом стала она немощна от трудов тяжких, да приняла постриг и стала Вассой в монашестве, тут же и скончалась. Приготовили для нее муж и святой наставник могилку в пещере, похоронили. Приходят на утро, чтобы помолиться на могилке, глядь, а гроб какою-то силою неведомою поднялся из-под земли и стоит наверху. Ну, что ж, подумали Иоанн и святой отец, может мы и пропустили что в надгробном пении, и уже вдругорядь пропели над ней что положено, да закопали в ту же могилку. А наутро глядь, ан гробик опять наверху. Вот тогда поняли они, что матушка Васса в святость пришла и оставили гроб при входе, только сделали нишу небольшую в стене, чтобы проход был в пещеры. С той поры и стоял он, чудеса творя: кто помолился матушке Вассе у ее гроба, тому и помощь приходила: кто от немощи вылечивался, кто в ум входил, а кто и детушками обзаводился долгожданными. А тут беда настала. Пришли враги с Ливонии, трое их было: видят гроб стоит незахороненный и захотели они надругаться над ним. Вот первый подошел и ударил со всех сил мечом по крышке. И тут пошел от гроба огонь Божественный и спалил нехристя заживо, а другие вороги пустились бежать в страхе и ужасти. Бог их живыми оставил, чтобы всем сказывали не ходить на Русь, да могил ее не тревожить. А на правой стороне крышки до сих пор есть след от пламени Огня Божьего"...

Матушка Анна проворно встала, подошла ко гробу, показала черный след, погладила его рукой и опять села на свое место.

Гроб этот с незахороненным телом вот уже 530 лет стоит в нише при входе в пещеры и источает дивный слегка уловимый аромат чистоты и ладана.

-А расскажите нам еще о Лазаре Прозорливыом, - попросила Ирина матушку.

Она откликнулась, живо продолжив свой напевный рассказ: "Вот где я сижу, прямо напротив меня есть окошечко, где сидел преподобный Лазарь. Был он вначале простым монахом, трудился во славу божию, молился во спасение. Однажды пришел его день и скончался Лазарь. А было это 1 января 1808 года. Прочитали монахи над ним молитву и положили во гроб, чтобы хоронить. Так лежал он во гробе три дня, а когда пришли братья за ним, чтобы положить в пещеры, то Лазарь сам им навстречу вышел в погребальных одеждах. И говорит всем: "Хочу я еще на этом свете пожить". "А как там, где ты был?", - его спрашивают. - "Там свет горит, яркий, как солнце, но не слепит и не жжет, как огонь, а еще музыка играет и радостно на сердце" - "А как там, где грешники живут?", - его спрашивают. - "Плохо там, - ответил он, - люта смерть грешника".

С тех пор начал жить он в келейке узкой при входе, прорубил окошечко и занавесил его плотно, чтобы видеть никого нельзя было, а слышать можно. Вот так он с людьми и разговаривал, что к нему приходили, и все им про них же и сказывал, хотя и не ведал, кто к нему и зачем пришел.

Однажды был у него молодой приказчик, который украл у свого хозяина, купца, большие деньги и бежал с ними. Когда пришел он в монастырь к Лазарю под благословение, тот ему и говорит: "Плохо ты сделал, но могу тебе помочь - оставь деньги, которые ты взял, у меня в келье, после пойди к хозяину и покайся, скажи, чтобы ко мне за ними сам пришел". "Боюсь, - сказал молодец, - убьет он меня". "Не того боишься, ответил ему Лазарь, - тебе от другого беда будет, если денег не оставишь". Поверил ему молодой купец, оставил деньги в келье и пошел домой своей дорогой, а дорога шла лесом. В овраге напали на него лихие люди, да стали денег искать, а когда не нашли, избили крепко, да отпустили, а если б деньги при нем были, то бы и погубили душу за них. Пришел он к купцу, ни жив, ни мертв, да давай плакать, и каяться. Пожалел его тот, и пошел сам к Лазарю, да поговорил с ним. И так купец был удивлен его прозорливостью, что не только тех денег не взял, что украдены были, да еще другие оставил на нужды монастыря. Лазарь прожил еще 15 лет после воскрешения, много народа у него перебывало, а когда вдругорядь умер, похоронили его братья, да камень сверху положили на гробик, а рядом вериги повесили, что носил он под одеждой".

Рассказы матушки Анны не прерываясь звучали плавным потоком и в каждом рассказе было чудо, в которое охотно верилось. Казалось, что она сама была живым свидетелем всех описываемых событий, а может даже их участницей.

Распрощавшись с матушкой мы отправились бродить по подворью. Везде были видны следы возрождения монастыря: заново отдекорированная звоница над пещерным храмом, строительные леса над святым колодцем, недавно отремонтированные кельи. Поэтому таким диссонансом прозвучала внешняя жизнь за воротами монастыря кажущемуся благополочию внутри него.

У ворот монастыря стояла молодая миловидная женщина с двумя замызганными детьми лет пяти и просила подаяние. Хозяйственная сумка в ее руке создавала такое впечатление, что она, выйдя из дома в магазин, забыла взять деньги и зашла к монастырю одолжить немного, чтобы купить хлеба. Она очень обрадовалась полученному рублю. А глаза детей загорелись нежданной радостью, когда они увидели протянутые мною апельсины.

-- "Ну, вот, будет на что опохмелиться и дети голодными не останутся", - прокоментировала эту ситуацию Ирина.

-- - "А вообще-то здесь страшная безработица, край вырождается",- добавила она, глядя на слонявшихся неподалеку молодых, но уже спившихся мужчин.

Приметы безработного бытия были видны повсюду, куда бы мы не попадали в нашем коротком путешествии.

В Снетогорском женском монастыре, который мы посетили на третий день нашего путешествия, перед входом нам встретились два "близнеца" с пропойными лицами и бессмысленно блуждающими глазами. Общее выражение землистого лица выдавало лишь одно желание: достать и выпить. Это желание нивелировало все: социальное положение, образование, возраст, характер и давало бессрочный пропуск в неистребимое братство пропащих людей, где своих узнают по голодному блеску глаз, мечещихся в поисках недопитого. На сей раз, впав в апатию по причине отсутствия спиртного, они решили разжиться едой и пришли попросить ее "Христа ради" у немощных старушек. Одна из них была в замешательстве: вроде здоровые мужики и руки-ноги есть, пусть отработают, тем более, что дел полно - дрова попилить-порубить, землю покопать, с ремонтом помочь. А вторая, видя их беспомощное состояние, сказала просто, что подавать надо всякому просящему, и в праздники, и в будни, не требуя и не ожидая ничего взамен. Вскоре она вынесла им монастырской похлебки и шесть кусков хлеба, два из которых, с маслом, были завернуты отдельно. Еда была положена в алюминевые кастрюли и имела довольно аппетитный вид.

Не знаю, спасет ли святая молитва Россию, но пока дух святой поддерживает ее хлебом.

Монастырские хлеба всегда славились своей обильностью, а монастырская кухня своей изысканностью. Вот один из рецептов постного стола.

Из монастырской кухни. Оладьи с припеком

-- В тесто для оладий добавляют перебранный и промытый изюм или очищенные от кожицы и семян мелко нарезанные яблоки, а также мякоть свежих абрикосов или других фруктов. Припек добавляют в тесто во время обмешки.

-- 450 г муки

-- 0.5 л воды

-- 1 ст.ложка сахара

-- 1 ч.ложка соли

-- 20 г дрожжей.

Чтобы оладьи были пышными, выбродившее тесто нельзя трясти, перемешивать, охлаждать, оставлять в нем ложку. Для выпечки большую ложку опускают в масло, осторожно берут ею тесто с края посуды и выливают его на нагретую, смазанную масом сковороду. Когда одна сторона обжарится, переворачивают на другую. К оладьям подают варенье или мед.

Немного поплутав по разбитым сельским дорогам, мы подъехали к Изборску. Глядя на покосившиеся деревенские заборы, слегка прикрывающие срам запущенных хозяйств, у нас никак не укладывалось в голове, что Изборск, некогда богатый торгово-ремесленный город, а после 14 века неприступная крепость - гроза неприятелю, превратился в заштатный поселок о двух кривых улочках. Единственное что осталось на его век - это память о прошлом длинною в 15 столетий.

Изборск

В шестом веке от рождества Христова пришедшие невесть откуда славяне начали теснить племена Юго-Восточной Эстонии, напирая со всех сторон и вклиниваясь между. Это были кривичи, восточная ветвь славян. Принеся свой уклад и свои обычаи простодушным этнам, они начали деловито обустраиваться: рубили избы с глинобитными печами, сооружали капища с привычными богами: мудрым и добрым Дажьбогом и гневным и мстительным Перуном.

Край этот, заросший густыми лесами, хранил в себе немало богатств. По лесу бегали непуганные олени, косули и зайцы. В чащах токовали тетерева и пересвистывались рябчики. В реках и озерах плескалась, била хвостом по воде невиданной величины рыба, а в камышах выводили многочисленное потомство утки, лебеди и гуси. Все лето лес краснел ягодой и даже в зимнюю стужу на болотах можно было собирать крупную сладкую клюкву. Земля, хоть и каменистая, родила хорошо, видно сказывался мягкий климат, навеянный близкими крупными озерами и недалекой Балтикой.

На обширном плато, что смотрит с высоты 50 метров на Городищенское озеро, которое лежит в Изборской котловине, основали кривичи поселение, ставшее через триста лет городом-крепостью, и назвали его Изборском.

В 862 году призвали русичи на княжение трех братьев-варягов. Первый, Рюрик, сел в Новгороде, второй, Синеус - в Беле-озере, а третий, Трувор, остался в Изборске. Там, по преданию, через два года и умер. И хоть княжил Трувор недолго, оставил он по себе хорошую память. Когда пришла нужда и перенесли изборяне через пять столетий свой город-крепость на соседнюю, Жеравью гору, то поставили они нехристю-язычнику Трувору в Словенском поле двухметровый памятный крест и назвали его Труворовым, а покинутое место осталось в памяти как Труворово городище.

Труворов крест на Словенском поле. XIV век

Когда стоишь на месте, где начиналась русская земля, русское государство, и смотришь вдаль на озера, ручьи, перелески, впадины и холмы, на которые смотрели глаза нескольких десятков поколений, невольно ощущаешь себя великаном, способным перелистать вековые страницы истории.

Дикое племя язычников, псковских кривичей, осело возле Городищенского озера, неподалеку от двенадцати ключей, бьющих из середины отвесной скалы. Каждый из двеннадцати имел свой, неповторимый, вкус воды и излечивал от разных болезней. Неподалеку, на вершине холма, поставили они на природном возвышении круглого плитняка каменных идолов - Дажьбога с крестом и Перуна с копьем и молнией, чтобы один охранял, а другой защищал святое место. Озеро имело сообщение с Балтийским морем посредством рек и озер и потому повадились на добротное поселение с набегами то литы, то ливоны, то латы, а то и далекая немчура наведовалась непрошенным гостем. Вот и перебрались тогда кривичи поближе к своим богам, на гору, окружили ее с доступных сторон валом со рвом и деревянной крепостной стеной. Хоть и была стена из тонких бревен, а пробить ее было невозможно, потому что имела ширину не менее трех метров и бревна были только с внешней и внутренней стороны, а середина была заполнена землей, песком и мелким камнем, так что снаряды застревали в ней, как оса в густом киселе. Как поставили изборяне крепость, так и зажили вольготней - немцы уже не воевать, а торговать приезжали. Везли они металлы, ткани, соль, сельдь, вина, а взамен получали воск, хлеб и кожи. Богатели горожане-изборяне своим трудом - стали ремеслом заниматься, ковать утварь и оружие из железа, да украшения разные из бронзы.

Четыре сотни лет, дыша вольным воздухом, с успехом отражая набеги неприятеля, процветал Изборск, пока в 11 веке Владимир-Красно Солнышко не посадил на княжение во Пскове своего младшего сына Судислава. С этого времени Изборск из промышленно-торгового центра становится окраинным городом-крепостью, защищающим новый стольный град, в который переместились торговые ярмарки, а вслед за ними и ремесленные подворья.

Но и военная удача отвернулась от Изборска: потеряв славу неприступной крепости, с 1233 по 1239 год он несколько раз переходит из рук псковичей к ливонскому ордену и обратно. Только в 1242 году в битве на Чудском озере Александр Невский на долгое время отбил охоту немцам ходить на Русь.

В начале четырнадцатого столетия Изборская крепость была перенесена на Жеравью гору. На старом месте осталась стоять церковь Николая Чудотворца. Новая крепость строилась по подобию старой, только вместо деревянной опалубки были выложены каменные стены, а вместо старых, вышедших из доверия идолов, в крепости был заложен Никольский собор, который в случае необходимости мог служить и оборонительной башней. В течение двух веков Изборская крепость щитом стояла на пути неприятеля, пока в шестнадцатом веке не потеряла свое стратегическое значение и не осталась памятником на все последующие века.

Походив по Изборской крепости и подивившись на древние знаки, оставленные строителями на ее стенах, мы еще раз окунулись в средневековье. Сторожевые башни, шириною в три с половиной метра, подземные лазы, прикрытые от глаз неприятеля тонкой кирпичной кладкой, скрытые спуски к воде, простота форм Никольского собора, говорили о большом искусстве строителей. Ни один поход Ливонского ордена на Изборск за всю его историю не увенчался успехом. Он стойко держал оборону, за что немцы и прозвали его "железным городом".

Трудно, болея душой за Россию, не найти отклик в своем сердце, соприкоснувшись с историей этой земли.

После возвращения из поездки, листая книгу о Пскове, я наткнулась на короткую фразу о том, что многие картины Н. К. Рериха навеяны седой стариной Изборска и величественными видами этой местности.

"Гонец. Восстал род на род", "Идолы", "Дозор", "Тайник", "Волокут волоком" - некоторые из картин, написанные Н.К. Рерихом, отображающие Изборск и связанную с ним историю.

Я думаю, что Н. К. Рерих, увлеченный историей, принимая участие в археологических раскопках в окрестностях Изборска с раннего возраста, именно там "заболел" русской стариной. Может именно Изборск, затронув чувствительные струны в душе Рериха-мальчика, дал толчок, послуживший началом его духовного пути, длинною в жизнь.

Летом 1903 и 1904 года Н. К. Рерих объездил 40 русских городов России с целью изучения памятников древнерусской культуры: различных типов крепостных построек, включающих кремль, а также церквей, соборов и икон. После этих поездок у него появляется мысль о создании проекта о защите и сохранении культурного наследия, что впоследствии, в 1935 году выливается во всемирный пакт, носящий его имя, который подписали многие страны мира.

В Изборск приходит и приезжает очень много паломников, особенно летом. Пройдя мимо старых крепостных стен, которым нет аналога в мире, они спускаются к источникам, чтобы в очередной раз поверив в чудо (вдруг на этот раз получится за просто так стать счастливыми и здоровыми!), искупаться в двеннадцати водах двеннадцати родников Может это купание кому-то и помогает найти ключ к своим проблемам.

Ключи

Между Труворовым городищем и Изборской крепостью 500 метров. Дорожка между ними идет по вершине холма, поросшего мелким кустарником. Где-то посередине прорывается шум падающей воды и приводит в недоумение, потому что источник шума не виден. Но вот тропа, огибая холм, спускается вниз и из-за небольшого мыса показывается кристальной чистоты поток, который ручьем стекает в озеро.

Бог не дал российской земле красот, способных поразить своей величиной - у нас нет извергающихся вулканов, способных завалить пеплом город, клокочущих гейзеров, в которых можно свариться заживо, недоступных снежних вершин, уходящих пиками в космические выси, немыслимой высоты водопадов, плюющих в пропасть тоннами воды, но он дал нам взамен с виду неброские явления, полные тайны, над которыми можно размышлять всю жизнь, но так и не найти ответа. Мне понятно, откуда взялись горы, почему "трясется" земля, плещут волны, бушуют цунами и несутся тайфуны, но мне не понятно, откуда в середине холма берется вода и бьет с настырным напором, стекая мощным потоком, вот уже полторы тысячи лет. Можно сказать, что это близкий к поверхности водоносный слой, но почему этот слой до сих пор не иссяк, а каждый из близких друг к другу источников имеет свой, неповторимый вкус?

Похоже это явление было не понятно не только мне и поэтому кривичи водрузили в свое время здесь своих богов, а нынешнее поколение, вот уже второе тысячателетие веря в Христа, не забывает оставить памятный знак в виде цветных тряпочек, развешивая их по близлежашим деревьям.

Ключи названы официально "Словенскими", потому что вытекают из середины плато, на котором простирается Словенское поле и апостольскими в народе, потому что их ровно 12.

В теплые дни лета возле ключей скапливается небывалое число паломников: кто-то пьет воду сразу из 12 стаканов, сравнивая ее вкус, а кто-то лезет под холодные струи, желая смыть с себя все невзгоды и болезни.

В промозглом марте здесь оказались только мы. Сфотографировав меня на память возле бьющей из недр воды, мои спутники удалились, не желая стеснять меня в моем желании очиститься живой водой. Стоя на мерзлой земле босыми ногами, я подставила под ледяной поток спину, плечи и грудь, наклонившись почти до самой земли. Клянусь, что ни одной мысли о настоящем, будущем или прошлом не было в моей голове! Осталось только недоумение "Где я?" и "Что со мной?" человека вновь появившегося на свет, но оно продлилось недолго, исчезнув, едва я успела натянуть на себя привычную одежду. Наградой за купание мне были бодрость тела и духа на весь оставшийся день и восхищенные взгляды Валентина, которого поразило мое "мужество".

Вот так прошел день, которого могло и не быть, вместив в себя события нескольких десятков веков.

По дороге в Псков мы зашли к Валентину в гости, где он попотчевал нас ядреным яблочным квасом, приготовленным по следующему рецепту.

Квас Яблочный

Спелые яблоки нарезать ломтиками, удалив сердцевину, нанизать на нитки и высушить на воздухе, на солнце. Залить кипяченой водой (остывшей), поставить в умеренно теплом месте, затем переставить напиток в холодное место и оставить незакупоренным. Когда квас придет в брожение, посуду закупорить, бросив в каждую по 10-12 изюминок. Употреблять можно через три недели.

На следущий день наш путь лежал в Пушкинские или Святые горы, как назывался этот городок до мая 1925 года.

Святогорье

Казалось бы, что теоритически невозможно вместить в один порыв красоту стремлений и грязь помыслов, но наш народ всегда каким-то удивительном образом сводил вместе пороки и добродетель, получая крепкий сплав смешанной морали, что, вероятно, и является ключом к разгадке "загадочной русской души". Вдобавок, при всей путанице понятий, основной меркой достоинств отдельно взятой личности и качества ее бытия у нас является количество выпитого на нос, на день, за жизнь. Со времен Сергея Довлатова заповеднике утекло немало воды, и унесла эта вода многое, оставив несмываемое вечное. Что же из вечного бросается в глаза?

Автобус Псков - Пушкинские горы едет по расписанию до конечного пункта полных 3 часа. С утра мы с Еленой сидим на заднем сидении этого автобуса, перевариваривая события вчерашнего дня. Рядом с нами расположилась компания троих сорокалетних мужчин, деловито и молча, распивающих бутылку за бутылкой. Бутылки с ловкостью карточного шулера один из них извлекает из позвякивающего бездонного портфеля. После третьей делают небольшой перерыв - видно, спало похмельное напряжение, открылись глаза на окружающий мир, появился особый душевный настрой и их потянуло на разговоры. В этом состоянии замечают "женский пол" на расстоянии вытянутой ладони. В глазах крайнего появляется огонек интереса и он пытается неловко завести кокетливый разговор. Но разговор не клеится. Чувств много, а слова все позабыты, вымыты из памяти неиссякаемой рекой алкоголя. Не растерявшись, он находит выход: используя всего несколько междометий, протягивает ладонь семечек и начинает призывно улыбаться. Приняв подношение, но не ответив на призыв, мы погрузились в свой разговор, из которого попутчики выяснили, что едем в Пушкиногорье в первый раз. После того, как в ход пошла очередная бутылка, а за ней еще одна, в разговор вступил более разговорчивый сосед, попытавшийся рассказать, как нужно построить маршрут, чтобы успеть до темноты осмотреть монастырь с могилой поэта и все три усадьбы, связанные с его жизнью. По его словам, подкрепляемым молчаливыми кивками сотоварища, мы никак не успеем этого сделать до наступления темноты, и нам обязательно нужно остаться ночевать на местной турбазе. В любом случае, он бы рекомендовал обязательно побывать в Петровском, родовом поместьи Ганнибалов, утверждая, что такой красоты мы нигде не увидим и что она создана его руками. Он вдохновенно убеждал нас, что эта красота стоит того, чтобы посидеть на станции 4 часа, подождать рейсового автобуса, а на нем добраться до усадьбы. И ничего, что это будет последний рейс, а автобус возле усадьбы не стоит и пяти минут. Поглядите хоть одним глазком! - умолял он. - А то попросите водителя и он постоит еще пять минут! Перспектива того, что мы можем уехать, так и не увидев усадьбы рода Ганнибалов, хоть издали, так его взволновала, что выскочив вслед за нами из автобуса, он помчался звонить какому-то знакомому таксисту, а не дозвонившись, начал громко стенать, бегая из угла в угол вокзальной площади. Его успокоила очередная бутылка, извлеченная верным оруженосцем из заветного портфеля, а мы, к счастью, так и не воспользовавшись его настойчивой заботой, очень быстро наняли одну из машин, стоявших в ожидании клиентов возле автостанции, и поехали по Пушкинским местам, успев без проблем увидеть все намеченное на этот день.

Волею судьбы мы попали в заповедник на его семидесятилетний юбилей: 17 марта 1922 года по указанию В. И. Ленина в числе других были объявлены заповедными и пушкинские места на Псковщине.

В этот день по всей территории была предпраздничная суета: в ожидании прибытия гостей и делегаций, приводились в порядок цветники и клумбы, спекшиеся после зимних сугробов, чистились дорожки. Светило солнце и небо слепило синевой лазури. Но, говорят, и Пушкин тому свидетель, что лучшее время для этих мест - осень. Причиной этого, видимо, климат: мягкая, сопливая зима, прохладная, неспешная весна, да и лето ни то, ни се. Зато осень отыгрывается за всех, полыхая солнцем в лучезарном сентябре, окутывая мягким теплом в октябре, успокаивая нежной прохладой в ноябре. Поэтому буйство красок осенних лесов, сочетаясь с просинью озер, голубизной рек и сиреневой панорамой холмов, приводит в неистовство все впечатлительные натуры. Да и сами краски осени здесь, по словам очеведцев, необыкновенны - "багрец и золото", как сказал Пушкин, и, похоже, по-другому сказать нельзя.

Святогорский монастырь, где находится могила поэта, был основан в 1569 году по указу царя Ивана Грозного на Синичьей горе. Это место издревле слыло святым и обладало чудодейственной целебной силой, о чем свидетельствуют старые летописи, в которых говорится о явлении чудотворных икон пресвятой богородицы девы Марии. Поэтому горы, вслед за монастырем были названы Святыми, а место Святогорьем.

А.С.Пушкин, как известно, любил и часто бывал в Святогорском монастыре, который славился своими ярмарками и крестными ходами. Из дому А. С. Пушкин обычно приходил пешком через Анастасьевские ворота, обращенные к Михайловскому. Он называл Святогорье теплицей юных дней В обителе ему отводилась келья, стены которой он исписывал стихами.

В монастыре находилось родовое кладбище Пушкиных-Ганнибалов. В 1836 году Пушкин похоронил здесь свою мать и откупил место для себя, в котором и был похоронен через год.

Святые горы описывать неблагодарное занятие. Их нужно видеть. Не все можно увидеть глазами, я думаю, что каждый здесь почувствует что-то свое, то, на что откликнется его душа.

Обычно в таких местах душа раскрывается во всю ширь и ее осеняет откровение. Моим откровением была мысль о том, что это место свято не потому, что здесь обитал Поэт, а здесь обитал Поэт потому, что это место свято!

Наверное, то же самое можно сказать и о Чеховской усадьбе вблизи Талежа и о Рериховских местах в Изборске и о многих-многих других местах.

Как мне подумалось, у Поэта, Писателя, Художника, Музыканта есть внутреннее ухо, которым они слышат "голос Небес", и который они пытаются донести до нас.

Псковщина

На что же откликнулась именно моя душа на Псковской земле?

Мне показалось, что там хорошо и вольготно дышится, что взгляд там отдыхает, скользя без преград за горизонт на запад и на восток, пробуждая фантастические мечты. Благодатный край, святые места, красоты просторов. Мне захотелось ходить по этой земле, купаться в этих озерах, смотреть на святые горы, собирать малину и землянику в лесах летом, а осенью, по первому заморозку, бродить по болотам, обирая клюкву и дышать пряными ароматами багульника и мшанника. Или, принеся домой корзину белых ядреных грибов, хвастаться небывалым урожаем нынешнего лета. У меня появилось непреодолимое желание распахать огород весной, засыпать осенью полный погреб картошки, разложить по полкам кабачки и тыквы, соленья и варенья, поставить рядком бочки с квашенной капустой и солеными огурцами-помидорами, кадки с грибами, потом накрыть стол льняной скатертью в просторном доме и угощать любезных сердцу друзей пирогами с рыбой, яблочным квасом и ватрушками с клюквой по следущему рецепту:

1 стакан пшеничной муки

Ґ столовой ложки сахарного песку

1 столовая ложка растительного масла

5 г. Дрожжей

1/8 чайной ложки соли

Ќ стакана воды.

Замесить тесто, после замеса посыпать мукой, накрыть чистой тканью и поставить тесто на 3 Ґ часа в теплое место. Первуй обмешку делают через 1 час, вторую через 2 часа, а 3 -перед разделкой.

Из теста сформировать круглые пышечки и поставить на 20 минут в теплое место. Затем донышком маленькогоо стакана сделать посредине углубление, которое заполнить давленной с сахаром клюквой. Присыпать пудрой.

А вечером, провожая гостей до ворот, я бы ощутила тогда неистребимую связь с прошлым, вливаясь в поток вечного: наш род веками жил, живет и будет жить на этой земле.

Пожалуй, самое острое переживание мне выпало на последний день.

Псков. Кремль. Прощеное воскресение. Мы попали на праздничную вечернюю службу в Троицком соборе.

В соборе народ располагался по привычным местам, покупал свечи, молился, настраивался душою на сорок дней очистительного поста. По-праздничному звонили колокола. Звон, отражаясь от крепостных стен, окружил меня хороводом высоких и низких тонов, то расходящихся, то сливающихся вместе, то поднимающихся ввысь, то опускающихся долу. Казалось, что звук, кружась, и меня носит с собой от первых проблесков зелени до белых облаков. Он обвалакивал и воспарял. Мне стало понятно, зачем я живу и где мне надо находится, чтобы душа могла летать.

Еще в девятом веке Великая княгиня Ольга, как-то приехав навестить родные места, пришла на берег р. Великой. На берегу реки ей явилось чудо: три солнечных луча, как три указующих перста сошли с неба и опустились световым кругом возле ее ног. Сейчас на этом месте стоит часовня.

Для тех людей, кто еще не уехал в дальние края, основной поддержкой остается вера. За верой вернется надежда и любовь. А в любви и согласии возродится земля, потому что никак не может быть иначе.

- 16 -

Давыдова Ирина: другие произведения.

Впечатления: Талеж-Печеры-Изборск-Псков

Комментарии: 3, последний от 16/11/2023. © Copyright Давыдова Ирина (annaolga@mail.ru) Обновлено: 17/02/2009. 59k. Статистика. Впечатления. Путешествие:Россия средняя , другое Дата похода 28/03/2002 {3 дн} Маршрут: Талеж-печоры-изборск-псков		Ваша оценка: