Летний дождь Джууку

Летний дождь Джууку

Сумбурные комментарии к фотографиям, сделанные на кухне

Опять достаешь из карманов конфетки и туалетную бумагу, а садясь на стул, ищешь поджопник... Все далеко, давно и нереально... Хотя прошло всего несколько дней... Дымка воспоминаний... На фотографии глянешь -- было ли? Но видишь себя -- да, было! Было, черт возьми!

Но сначала лирическое отступление.

Мама позвонила, когда мы в Шереметьево регистрировались на рейс.

-- Вы слышали?! Россия запретила все вылеты в Киргизию! По новостям сказали!

Все мы прошли через подобное. "Русских режут! На улицу не выйти! По всей Киргизии -- война! Куда вы под пули? Вы с ума сошли!" С ума мы не сходили, просто знали, как в зомбоящике генерируют новости, верили своему здравому смыслу и Машиным заметкам о ситуации в стране. И ни сколько об этом не пожалели! Более дружелюбной страны я не видел. И более радушных людей. Даже к милиционерам относишься с доверием, не то, что к нашим...

Теперь можно вернуться к нашим баранам...

Тучу мы подцепили еще в Питере. При переходе к вокзалу через Лиговку промокли до трусов: ноги в воде по щиколотку, красивые широкие водопады с крыш и водовороты у люков.

Развесил свой огромный плащ в вагоне -- занавеска.

Примерно так и было весь поход: в общей сложности полтора солнечных дня. Дождь начинался строго по расписанию в -- шесть вечера (время местное). Мы приходили на место, ставили палатки и... лило. Один раз, на второй дневке в Джууку Дунгёрёмё, часа полтора как из ведра. Палатки выстояли.

Не могли разжечь костер: примус задувало, сдувало пламя с арчевого костра. Два часа казан кипятили -- плюнули, раздали сухофрукты по палаткам... Ничего! При таком-то питании один вечер попоститься -- во благо. Но наутро опять два часа грели воду, на этот раз в чайнике. Кира и Ольга, не дождавшись горячего, ушли в радиалку натощак, сначала к разноцветным озерам, а потом на во-о-он ту горушку.

Ждали их долго. И не с той стороны: хорошо, встретили они других радиальщиков по дороге к озерам. А то бы пошли искать не в ту степь. Волновались и о Дядьке Сашке -- тот вообще один ушел к перевалу. Хорошо еще, не босиком. А мог бы -- он все может. И на драчливом, постоянно ложащимся Пазле ездить, и пионерский костер сотворить, и барана приготовить. Даже днями может не пить и не есть, чувствуя себя при этом превосходно.

-- Дим, ты лучше его знаешь. Когда нужно выходить? -- спокойно спросил отец командир.

-- А когда темнеть начнет?

-- Через час.

-- Тогда пора.

Накрапывал дождь. Ветер порывистый. Вдалеке не видно ни фига. Вчетвером всматриваемся в ущелье -- ни человечка. Пошел повыше, туда, где днем с Алешкой собирали шампиньоны и "охотились" за сусликами. Никого.

Антон быстро поднимался по склону.

-- А чего он дежурного Чомбу не взял?

-- А черт его знает! -- Андрей сам в недоумении. -- Может, мокрого не стал седлать.

Ждем. Тревожно. По палаткам не хочется, хотя холодно и мокро.

-- Идут! -- кричит Алешка из палатки -- он в форточку на максимальном увеличении детально фотографировал ущелье и потом анализировал снимки. -- Трое!

-- А Харик?

-- Не видно пока.

Но Дядько показался почти сразу же. Стали раскочегаривать костер.

Девчонки несколько смущены, пытаются скрыться за веселым подначиванием все и вся. Андрей красноречиво молчит. Потом, убедившись, что ужин для радиальщиков на мази, идет в палатку.

-- Чего это он? -- недоумевает Ольга.

-- Беспокоился.

До озер тогда добрались еще Маинький и Лампа с Сашкой. Видели две лавины (причем Сашка -- очень близко), купались и, как истинные туристы, притащили к стоянке дрова.

И было солнце! И было так жарко, что ходили босиком. 3100.

Солнце - и все не так плохо [Дмитрий Дервенёв]

Потом Маинький мыла волосы в ледяной речке. Красиво. А потом помыла зачатки волос и мне. Затылку холодно -- аж зубы стынут. Но как же здорово потом!

Вскоре поднялся ветер, все опять заволокло -- пошел холодный дождь, и народ разбежался по палаткам. А мы остались ждать экскурсантов.

Ранее была еще одна дневка, в Чычкане. С бараном и айраном. Как пришли на место, снарядили Антона с Дядькой и Алешкой к стоящему рядом чабану.

Помимо барана и айрана они привезли и сметану. И оказалось, что тот продукт, который мы знаем под этим названием, таковым вовсе не является. Сметана -- она кремовая, густая. Нет, ложка в ней не стоит -- ложку просто не вогнать. Сметану нужно резать ножом, чтоб на хлеб намазать.

При приготовлении ужина косвенно подтвердился тот факт, что мы от Иссык-Куля поднялись примерно на километр: майонез взорвался при попытке открыть бутылку. Сашка весь в майонезе -- ничего, он его любит.

Баран прибыл перекинутым через седло. Сбросили его на землю, а у того язык торчит и глаза мутно пялятся на небо.

-- Он по пути сдох, -- пояснил Антон.

Лучше б он этого не говорил. Лучше б мы (девчонки, по крайней мере) увидели животное уже в виде мяса. А то подвесили, кровь выпустили в десяти метрах от кухни и тут же разделали. И голову под колючий забор старого загона положили. Неприятно-с...

Из-за этого, полагаю, народ не испытывал особого энтузиазма перед ужином. Ели баранину три дня, да так и не доели. Пришлось с заброской отправлять в Тамгу, где волшебница Оля приготовила ее так, что даже Ольга, баранины не евшая вообще, весь свой бешбармак умяла за милую душу. И манты съела.

Ольг многовато для этого рассказа -- а где их мало? Всего тут их три: Ольга-фотограф, Ольга Лампа и Ольга-волшебница, хозяйка гостевого дома в Тамге. Попробуем не запутаться.

Ох, Тамга... Ох, эти хозяева, Оля с Женей... Из-за стола не встать, не оторваться.

Лучше всего это прояснила Танюшка -- маленькая дочка Оли.

-- Мама, я поняла теперь, почему у кыргызов столы низкие. Это чтобы удобней отваливаться от стола было, -- поделилась она, побывав в юрте.

И еще одному научила нас Танюшка.

Очень хотела показать нам кроликов. Наконец, уже перед отъездом, все пошли смотреть.

-- Танюшка, а есть у тебя любимый кролик?

-- Есть.

-- Покажи, пожалуйста.

-- А мы его съели.

Сказала она это -- нет! -- не равнодушно, а как то спокойно. Да, был любимый кролик, но пришло время -- и съели его, что ж тут такого? Просто жизнь.

-- А как зовут твоих кроликов?

-- Никак, -- и аж глаза расширились от неуместности вопроса -- разве можно давать имена тем, кого съешь?

Да, учиться нам еще и учиться...

-- Вы будете удивлены, но воду мы тут пьем из-под крана, -- сразу предупредила Ольга-волшебница.

Вода тут, раз уж о ней речь зашла, опровергает закон всемирного тяготения: она может течь вверх. И в арыках, и в ручейках. Сначала своим глазам не верили, переспрашивали друг у друга -- но нет, все верно: местами течет вверх. Из-за бешеного напора.

А баран был вкусным. Чего только из него не делали. И бешбармак, и русское национальное блюдо шашлык, и много вкусного еще. К примеру, обжаренные с диким луком почки, печень, сердце -- очень душевно! Забыл, правда, как называется блюдо. Маинький резала печень и радовалась:

-- Мне бы такую!

Похоже, печени в местных условиях просто нечего фильтровать -- все тут экологически чисто, даже грязь под ногами.

Грязь, к слову, быстро сохнет, когда нет дождя, солнышко тут -- ого-го! В один из полутора дней, когда с неба не лилось, забыл намазать руки кремом -- левое запястье почти сгорело. Теперь у меня замечательный горный (таежный, морской, геологический) загар -- морда лица и руки.

Обжаривание рук произошло в предпоследний день на тропе, когда мы осматривали буддийские камни в ущелье Тамга-Таш. Три камня, ориентированных по сторонам света, с неизменным "ом мане падме хум", выполненным горельефом на граните (это сколько ж труда!). Рядом с самым большим колючий куст весь в ленточках. Привязал к ветке несколько волосков из хвоста моей кобылы, как положено, без узла. Говорят, желания тут сбываются. Народ и пожелал, чтобы не так палило, пожелал и воды. Все сбылось. В сказках ведь желания героев всегда исполняются дословно.

Только перекусили в траве коню по седло, как пошел сначала дождь, а потом и град с ветром. Никто не успел надеть теплое, хорошо непромокашки смогли нацепить. Но они оказались промокашками. Чтобы такое выдержать, нужны или прорезиненные плащи от костюмов химзашиты (в которых преспокойно ехали проводники), или вообще скафандры.

Промокли все! У всех промокло буквально всё!

Полтора часа под дождем, градом и ветром на склонах поросших травой гор, по которым мы то поднимались серпантином, то спускались таким же образом. Вверх -- вниз, вверх -- вниз. Холодно и мокро. Особенно неприятно, когда последнее сухое твое место, непосредственно примыкающее к седлу, вдруг перестает быть таковым.

Страшно хотелось курить, а пальцы мокрые, да и не гнутся. Но как-то все же я, взяв ветку-камчу в зубы, умудрился под плащом достать почему-то относительно сухую сигарету. И тут лошадка моя вознамерилась пройти мимо ели с огромными сучьями... А повод-то на луке!

-- Мать твою! Зараза!

И несколько мелких царапин на лице. Главное -- уберечь с таким трудом обретенную сигарету. Справился, уберег. И даже зажег. Как хорошо без ветки во рту!

Это был единственный день, когда мы ставили лагерь под дождем. Под дождем, да еще и на склоне. Да еще и на за...ранном (по другому и не сказать) склоне. Чабаны, к сожалению, не очень-то заботятся о чистоте в местах своего временного пребывания: у всех кошар на пути встречались пустые водочные бутылки, разбитая обувь и какие-то обрывки... Печально. Это единственное, что огорчало в горах...

Поставили с Маиньким палатку, сорвали дрожащими руками "непромокайки" и прочее, растянули спальники -- и в позу эмбрионов согреваться, согреваться, согреваться...

Проснулись от стука топора и голосов. Позорно... Пока мы, значит, согревались, -- и будем говорить прямо, спали -- кто-то успел и дров принести, и воды, разжечь костер под дождем и вскипятить чай. Позорно...

Дождь прекратился, спустился вечер, а за ним и ночь. Половина луны светила так, что мы отбрасывали густые тени на склон, а на противоположной стороне ущелья серебрились мелкие камни.

Играли в "Контакт" -- весьма странную игру, которой меня долго не могли научить. Вернее, которую мой мозг никак не мог понять. Но как-то незаметно понял. Антон, Назбек и Дядько Сашка веселились, ничего не понимая.

А наутро -- рай земной. Солнце быстро сушило всю мокреть, от курджунов шел пар, на иглах елок усыхали капли. И невидимые птицы радовались хорошей погоде. Вполне видимые, мы радовались тому же.

-- Кони топчут эдельвейсы, а никому и дела нет!

-- Они их жрут!

Эдельвейсов было много, хотя Андрею эта оценка показалось завышенной -- и не такое видал.

Нам с Маиньким не повезло с конями. Они были кобылами и даже кормящими кобылами. С нами шли их дети (папа в обоих случаях Пазл) -- месячный жеребенок и трехнедельная лошаденка. Из-за детей наши транспортные средства считали нас не более чем подвижным грузом.

Жеребенок был нагловат, от него досталось почти всем лошадям в смене. Взрослые терпели-терпели, но в какой то момент чаша терпения переполнялась, следовал рывок, обозначение укуса на крупе -- и мальчик убегал прочь. Но был он и труслив. Как только матери не оказывалось рядом, в ужасе принимался блеять. Я звал его Бандитиком, все остальные - Козленком.

Его сестренка, похожее на корову-холмогорку небесное создание с гривкой колечками и голубыми глазками, была поумнее -- например, на переправах старалась прикрываться матерью. Ольга назвала ее Килькой (уж больно на эту рыбу она была похоже, если сверху смотреть).

Перед самым спуском к Иссык-Кулю загремели небеса, на кого-то даже покапало. Мы заспешили вниз. Но все обошлось: тучи, как и положено, зацепились за окрестные горы. Пройдя через каньон, промытый в тысячелетних песчанно-илистых отложениях Озера, и через невысокие сырты, мы снова оказались в доме Самата -- главы большой семьи, которая дала нам проводников, и хозяина наших лошадей. Все вышли встречать.

-- Ну как? Хорошо? Здравствуйте!

-- Все замечательно! Спасибо! Кобылу эту Молнией зовут!

-- Хорошо! Придумали, значит, имя? Все, теперь Молнией будет.

Молнией я назвал свою лошадь, во-первых, за то, что у нее на морде соответствующее пятно, а, во-вторых, за то, что за своей Красоткой-Пазлодочкой она, усталая и нагруженная, готова была нестись и рысью, и галопом. Что неоднократно и проделывала.

Группа покидала седла, ребята развьючивали коней и отводили их к стойлам... Групповой фотографии не получилось, так никто сделать ее и не попытался. По плану -- купание коней в Иссык-Куле.

У Маинького ее Мать никак не хотела входить в воду, хотя Бандитик даже поплавал из любопытства. Не помогли ни громкие крики "Чу!", ни ветка, ни камни, которые кидали ребята. Пришлось Сашке уступить Маинькому своего Патрика, и он поплыл. У всадницы глаза горят, и кричит она что-то радостное нечленораздельно.

До этого ночевали в Чункур Кёле. Уж было совсем спустились к Озеру, к цивилизации, но затем опять пошли вверх и вверх. По пути к нашему каравану вздумал пристать чужой красавец-жеребец. Пазл почему-то не прореагировал. Долго чужак носился кругами, отгоняемый нашими "камчами". Носился до тех пор, пока мы не остановились, и его не забрал пришедший из кошары с метром веревки деловитый дошкольник.

Дети тут становятся помощниками родителям, похоже, с того момента, как научатся ходить. Пасут скот, занимаются с младшими, ловят рыбу, месят саман... И все -- вдумчиво, серьезно. А как они в седле сидят! Загляденье, да и только.

Встретили после этого любвеобильного жеребца целую стайку карапузов: старшему лет пять шесть, еще трое мал мала меньше. И ослик. Серьезно и открыто улыбаются, оценивают.

Тотальная доброжелательность нам непривычна. А тут тебе искренне рады все: милиционеры и пограничники, таможенники и продавцы, не говоря уж о людях на улице. Все улыбаются (не дежурно!), все открыты, все готовы помочь.

-- Это от того, что мы еще не испортились, -- пояснил Самат и рассмеялся.

И подольше бы не портились!

Первый обедо-ужин на тропе. Андрей на правах хозяина его готовил, вернее, пытался. Долго искал тушенку, заботливо приготовленную Машей, но... пришлось Антону с Назбеком спешно отправляться в Тамгу. Тушенка -- выше всяких похвал. Рецепт забыли спросить, блин...

-- Кто завтра дежурит? -- вызывал он добровольцев после счастливого обретения тушенки. -- На завтрак -- макароны с сыром.

-- Давай мы с тобой! -- тут же предложила Ольга Лампе. -- Работа для дураков -- макароны с сыром!

Маинький вылезла из палатки с огурцами в руках.

-- Ты чего не идешь? -- крикнул Андрей.

-- Да хотя бы сполоснуть...

-- Микробов здесь нет!

-- Не выживают, -- добавил я

Дежурили по очереди под строгим надзором Андрея. Поварам-неофитам он давал подробнейшие инструкции и ингредиенты. Даже у Алешки получались очень приемлемые кушанья, хоть он и опасался.

Кони выясняли отношения. Белый Чомба -- бывший хозяин гарема, которым нынче заправляет хамоватый Пазл. Этот пятнистый постоянно задирался, но утром в Джууку Дунгёрёмё вообще повел себя неспортивно: прискакал к привязанному Чомбе и завязал драку. Антон с Назбеком поначалу даже не пытались их разнимать -- страшное зрелище!

А в последний день выяснилось, что у Чомба и Сонька едва не потеряли подковы. Проводники взяли два топора, Андреев нож-плоскогубцы-пилу-и-что-то-еще и принялись за дело. Дело не спешило: Сонька боялась и никак не хотела стоять на месте с подтянутой веревкой к шее правой передней ногой. И не просто стоять, а спокойной реагировать на удары по копыту. Несколько раз она вырывалась, и тогда ребята с руганью отскакивали в сторону. Страшное зрелище. Успокаивал Соньку, поглаживая ее по морде и говоря всякую ласковую чушь. Надеюсь, это помогло.

Перевал Дунгёрёмё, почти 3800. Андрей долго совещался с Антоном, идти или не идти? Дождя по утру как всегда не было, но тучи бродили совсем рядом. Через перевал в этом сезоне еще никто не проходил. Сугробы там могут быть коням по уши. А если ветер? Дождь? Снег? Град?

Снега на перевале было коням по брюхо. Длинные снежные языки, ручьи под снежными мостами. Один такой мы огибали, а нимфетка Красотка (она же Килька), видевшая снег впервые в жизни, смело на него ступила. И конечно, провалилась. И конечно, испугалась и заорала. Назбек ее вытащил -- и как сам не провалился?

Ущелье сужалось. Справа вдалеке сошла лавина. Красиво. Под нависшим снежным козырьком проезжали тихонько-тихонько. Страшновато.

А дальше, на самом перевале, длинные снежные языки поперек дороги. Антон поехал первым -- лошадь провалилась по брюхо. Следующим легче. Но Антон выбрал чуть ли не самый широкий язык, выше он был уже, и я предложил замыкающему Назбеку попробовать в той стороне. Но он не стал подниматься высоко и тоже завяз. И я завяз. И еще кто-то. Лошадь, вися в снегу, безуспешно пыталась встать на ноги. Пришлось слезть. Сверху языка относительно твердый наст, а под ним -- снежная труха, на ногах не удержаться. Упал на спину, встал. Вытаскивали и переводили лошадей под уздцы. Почти 3800. Тяжело. Дыхание -- как у паровоза.

Голубоглазая, практичная, но несколько туповатая Килька-Пазлодочь опять завязла по самые уши, страшно перепугалась и заистерила. Антон со смехом ее спас, вынес на руках.

А дальше спускались и спускались по частично живой морене, ведя коней в поводу. И когда наконец-то сели в седла, вздохнули с облегчением. Тяжеловато.

Внизу нас ждала прекрасная долина, открытая солнцу. Встретили нагруженных альпинистов, тихо бредущих навстречу. Говорить им было трудно, в знак приветствия они поднимая палки.

Переправа на спуске через бешеный и глубокий ручей была, наверное, самой опасной. Антон даже сделал нам знак стоять на месте и отправился ниже обследовать русло. Ничего более подходящего не нашел, и мы стали переправляться. Резко вниз, бурный поток, к счастью, не широкий, резко вверх. Уф!..

Ущелье Барскаун с одноименной речкой, дорога на золотой прииск и машина с заброской. Ольга, Женя, Танюшка. Прекрасный подарок нам, изголодавшимся по сушкам, -- маленькие ватрушки.

Прощались с прекрасным семейством еще на три дня. Они уехали, и мы тихонько пошли сменой вслед за ними вниз по грунтовке.

Накануне тут были селевые выбросы. Работает техника, расчищает. Оперативно. Но понятно: золото не ждет.

Эта дорога по Барскауну, многократно пересекающая петляющую по ущелью одноименную реку, была самой тоскливой. Едешь себе тихонько, делать нечего, все вокруг, в общем-то, одинаковое. Скука. Антон развлекал нас, догоняя жеребят и удерживая их за хвосты. Непонимание, потом испуг мелочи скрашивали однообразность.

Барскаун разлился так, что в привычном для проводников месте нам было не перейти. Даже Дядько не мог загнать своего Пазла в поток. Спустились ниже, с помощью "камчей", "Чу!" и какой-то матери перешли-таки.

Прекрасная стоянка у валунов. Народ боялся затопления или схода селя. Но Андрей с проводниками и Маинький-географ спокойны -- спокоен и я.

Только поставились -- и, как обычно, пошел дождик. Ночью поток ворочал огромные камни. Звук передавался и по земле -- впечатляет эта силища такой ласковой, такой обычной воды.

Да, от воды мы в этом походе натерпелись. Особенно, пожалуй, Саша с Кирой. Им, да еще Ольге, никак на месте не сиделось, все их куда-то тянуло. То Сашка один попрется на горушку и попадет в облако и в град, то он возьмет с собой карабкаться по живой морене на вершинку Ольгу, то Ольга с Кирой уйдут на поиски приключений, весело подначивая друг друга, и вернутся все мокрые и довольные.

То нас всех зальет (неоднократно) дождем на переходе или в лагере. И множество форсированных речек и ручьев. Вода -- основа жизни на планете, но иногда хочется, чтоб ее было поменьше.

Перекус на поляне космонавтов. Тут они, первые, любили отдыхать -- рядом место их тренировок на выживание и место послеполетной реабилитации. Гагарину стоят два памятника. Один, очень красивый, был частично разрушен вандалами, и местные предприниматели построили второй, попроще. Гагарин какой-то сурово-усталый.

Водопады. Андрей довел нас до первого. Красиво. Дальше ни он, ни я не пошли -- вернулись на поляну: у него нога, у меня одышка.

А народ видел красоту...

Мы же с Антоном и Назбеком ждали на склоне под елками. Начали возвращаться довольные туристы. Андрей сводил всех на третий водопад.

Снизу приехал автобус. Организованно, не спеша и не разбегаясь, экскурсанты пошли за гидом на первый водопад. Буржуи, ясное дело! Так и оказалось: буржуи, да еще и антиподы из Австралии. Тоже в Тамге жили. Пенсионеры. Подходили к нашим коням и фотографировались. Фотографировались и общались с местными, приехавшими на пикник.

Перекусили -- и снова в седла.

-- Have a nice trip!

-- You too!

Вернулись в Тамгу, на следующий день по плану -- матрасничание на Иссык-Куле. Но там было так холодно, что кроме Ольги, Маинького и Дядьки никто и в воду-то не думал лезть. И на берегу почти замерзли... Пасмурно, ветер. На окрестных горах тяжелые тучи.

Девчонки, прознав от Андрея, что относительно недалеко есть горячие источники, принялись его обрабатывать. И обработали, хотя Андрей был тверд. Пообедав, отправились.

Сначала по шоссе вдоль Иссык-Куля, сплошь накрытого тучами, потом по грунтовке, которая два раза пересекалась размывами. Но Андрей и его "Мицубися" справились замечательно.

Дорога вильнула, и мы оказались в странном рыжем складчатом ущелье.

Минеральный горячий источник представлял собой несколько домиков по-над бурной речкой (холоднющей, вестимо) и каменной купальней в виде огромной юрты. Вода явно за сорок градусов -- горячо. Общий бассейн. Наслаждение. Но долго в воде не просидишь. Окунались прямо в горную речку. Даже теплолюбивый Андрей сподобился.

Вода действительно лечебная -- наутро затянулись царапины и ссадины.

Когда ехали обратно, видели поразительное явление: солнце пробило над Иссык-Кулем маленькое окно, и на воде появился ослепительный эллипс -- глазам больно.

Вечером была отвальная. Весело и грустно...

Наутро -- уезжать... Все когда-то кончается. Не хочется прощаться с Ольгой и Танюшкой. А им каково расставаться с множеством друзей, и не по разу в год? Женя вез наши рюкзаки и пару туристов.

Но нас ждал еще один запланированный сюрприз: каньон Сказка. Много тысяч лет назад на его месте располагался Иссык-Куль, остались многометровые наносы спрессованного за это время ила, песка и глины. Время, ветер и вода сотворили с местностью чудо. Я только читал про эоловы города... Башни прекрасных принцесс, великая китайская стена, ряды гномов, объемные фигуры из "Кама Сутры", монахи и страшные монстры. Там бы дня два полазить минимум, а у нас всего часа два было... Эх...

Но времени на купание в Иссык-Куле все же Андрей нам выделил. На прощание Озеро нам улыбнулось: прозрачная прохладная вода, солнце, горячий песок...

Вот теперь точно все: через Бишкек -- домой.

Один раз видели блокпост, но интересовались только документами Андрея.

В Бишкеке в гостевой квартире нас ждала хозяйка Маша. В подарок от фирмы ужин в восточном ресторане. Объелись все, я даже манты не смог доесть... Из-за стола не вставали, а выкатывались...

Вечерняя прогулка по столице. Как спадает дневная жара, весь город выходит на улицы. Музыка, фонтаны, свет, смех, караоке и возгласы футбольных болельщиков из каждого кафе. Родители с детьми и множество фотографов. Все веселы и спокойны. Объелись мороженым с маком и кунжутом.

В Бишкеке все спокойно [Дмитрий Дервенёв]

Ночью за нами приехали Андрей и Маша. Аэропорт Манас. Таможенная зона за тонированными стеклами. Поцелуи, рукопожатия... Все... Чон Рахмат!

P.S. Как истинные представители культурной столицы России нашу тучку мы увезли с собой. Бишкек изнывает от жары.

P.P.S. Даже не пытался соревноваться, к примеру, с Паустовским, описывая окружающую природу.

Как описать горы? Первые лучи летнего солнца позолотили окружившие нас горные цепи со снежными языками, на которых отдыхали тучки небесные -- вечные странники? Фигня все это. Горы я описать не могу. Смотрите краткий сводный фотоотчет -- это явно лучше моего ненаписанного описания красот природы.

Дервенёв Дмитрий Алексеевич: другие произведения.

Отчет: Летний дождь Джууку

Комментарии: 2, последний от 11/07/2010. © Copyright Дервенёв Дмитрий Алексеевич (d2-a@mail.ru) Обновлено: 11/07/2010. 28k. Статистика. Отчет. Горный:Киргизия; Казахстан , 150 км , другое Дата похода 14/06/2010 {10 дн} Маршрут: пос.Тамга - ущ. Барскаун - ур.Чежи - Ак-терек - Чычкан - р.Саару - Джууку-дунгёрёмё - пер.Дунгёрёмё - ущ. Барскаун - Чункур-кёль - Джаны-коргон - ущ. Барскаун - Котур - пос.Тамга Иллюстрации/приложения: 51 штук.		Ваша оценка:
Аннотация: Отрывочные заметки о конном горном походе по Южному берегу Иссык-Куля, совершенном группой товарищей в июне 2010 г. Вообще-то маршрут назывался "Летний снег Джууку", но так как мы выбрали почти половину годовой нормы осадков, то в названии похода слово "снег" заменилось на "дождь", хотя и снег тоже присутствовал. Сводный фотоотчет, намного более полный, можно посмотреть здесь.