Аннотация: Альнинистко-служивый юмор времен доисторического материализма.
У Сереги Самойлова огромный сократовский лоб и презрительно выпущенные вперед губы. Ему двадцать три года, и он успел в этой жизни куда больше окружающих. Серега в армии после физкультурного института и перед самым призывом успел ожениться на Лариске. Она характером конечно не сахар, но брак ведь официальный.
Мы сидим на различных спортивных принадлежностях в каптерке. Наша команда армейских инструкторов-альпинистов целиком принадлежит АВОКУ, т.е. Алма-Атинскому общекомандному войсковому училищу. В частности нами командует Бак - полковник Бочков, начальник кафедры физкультуры, бывший чемпион союза по лыжным гонкам и порядочный идиот.
Бак собрал рабсилу из разных частей по личной договоренности с Шефом для проведения альпинисткой подготовки курсантов. Теперь Шеф с командой мастеров отправился покорять Эверест, а мы ухаживаем за армейским стадионом. И все довольны, и мы под присмотром, и войсковое имущество в обиходе, дай Бог не пропадет.
Уже вторую неделю косим траву вокруг гимнастических снарядов и беговой дорожки. Серега как старший по возрасту работает настоящей косой, а мы серпами без молота. Как Самойлов точит косу бруском надо смотреть отдельно. Резкие сильные движения правой руки убавляют толщину лезвия на миллиметр за прогон. Вся ненависть за долгую разлуку с молодой женой выливается Серегой на ни в чем не повинную железяку. Иногда он даже постанывает в такт движениям молодого тренированного тела.
А сейчас сволочь курит. Спортсмен называется. Они вместе с Плохишом и курят тайком от Бака. За такие штучки среди спортсменов полковник-чемпион съездит по харе так, мало не покажется. Очень Бак уважает спорт, и бегает за него каждое утро десять км по пересеченной местности.
- Все! Я пошел! - громко кричит Самойлов, бросает сигарету, театрально вдавливая ее носком кеда в пол. - Не могу, пошел к жене. Она молодая, без меня изведется. Порушится неокрепшая социалистическая семья.
От АВОКУ до квартиры нашего новобрачной часа полтора езды на пригородных автобусах. Мы солдаты срочники. Плевать комендатуре на особое положение, присяга для всех одна!?
- Серега, а что Баку сказать, если спросит? - вялому, невозмутимому Плохишу все до одного дела.
- Скажите, я за точилкой пошел.
- Какой - такой точилкой?!-
- А которой косу точат. Вжик, вжик! - Серега изобразил серию непристойных жестов согнутой в локте рукой.
- Что? - вопросил непонятливый друг Петручио. - Это как?!
- А вот так. Вжик, вжик!!! - еще более откровенно с фраерским напором показал действие молодожен. И рожа его расплылась в счастливой предвкушающей улыбке. - Это вам не онанизмом по кустам заниматься.
Через пару часов перед самым обедом нас навестил начальник кафедры. Он хмуро поглядел на Плохиша с неумелой косой и, на ощупь определив недостачу в списочном составе, грозно спросил:
- Где Самойлов?
- За точилкой ушел товарищ полковник! - четко доложил бравый Плохиш, не отрываясь от ответственного сельскохозяйственного труда.
- Угу, - кивнул в его сторону знающий хозяйство Бак.
Через пару часов, на случай неожиданного (почти бегом) появления Бака на стадионе, у нас была разработана схема экстренного оповещения, посредством караула. К вечеру сцена почти повторилась. Мы были готовы. Бак опять застал нас за работой, а Плохиша за косой.
- Где Самойлов?! - с ходу проревел подозревающий худшее начальник кафедры.
- За точилкой ушел...
- Какая-такая гребаная точилка?! Я тебе сейчас эту самуюточилку засуну в одно место, придется докторам другое отверстие сверлить! Какая-такая точилка?!
- Эта, которая вжик-вжик! - очень натурально изобразил действие радостный Плохиш. Остальные военнослужащие поддерживали спортивного ефрейтора с возрастающим энтузиазмом. Петручио чего-то хихикал, но умеренно, сдавленно.
Бочков ретировался как-то согбенно, подавлено, будто папа Карло от повзрослевшего Буратино. Ну, все уроды знали, что это за точилка. А он - главный начальник кафедры никак. И не поможешь им по мордам. Говорят вроде дело.
Ночью Самойлова в части не было. Увлекся видать мужик инструментом. А вообще сволочь он еще та, сам балдеет, а товарищи расхлебывай его кашу. На поверке отчитался за пропащего молодожена рядовой Коля - Червонец. Кто же в темноте с чужого голоса должное количество солдат различит? Видно в предвкушении будущих коллизий, рожу его (кстати весьма похожая на бравого солдата Швейка) осеняла добрая почти наивная улыбка. Уж он то знал, какая-такая точилка, и где она будет торчать.
С утра с периодичностью в пределах часа к нам на стадион прилетал уже откровенно разгневанный Бак. Его оскал напоминал о существовании саблезубых тигров, но мы держались.
- Где Самойлов?! - загодя вопил начальник кафедры.
- За точи...!!! - отвечали мы и кидались врассыпную, но ближе к бетонной стенке забора. Мог ведь ненароком и зашибить.
Убежать от Бака практически невозможно, но во-первых очень уж страшно. А во-вторых по заборам лазал полковник отвратительно. Мы на вертикали лучшие спортсмены республики, офицерам нас не догнать.
Ближе к вечеру, Бочков объявил общее построение кафедры физкультуры на 16-00. Мы уже подумывали про революционный трибунал, когда в коптерке появился похудевший, изможденный, но довольный точилкой Самойлов.
- Серега! - кинулись на него, - тут без тебя творилось такое. Тебе Бак точно точилку оторвет. Он уже вторые сутки не в себе, и подходить страшно. А на 16-00 общее построение.
- Фигня!
Полковник Бочков выхаживался перед строем в потрепанном шерстяном спортивном костюме. Именно в этом легендарном обличье времен хрущевского советского спорта он совершал свои бесконечные утренние марафоны, и на уровне колен усталая синяя шерстяная ткань брюк свисала вниз сдутыми колоколами.
Команда смирно всей кафедре продолжалась уже около пяти минут. Подсобный рядовой состав, в том числе и мы вид имел шкодливый, невнятный, исключительно предательский. Волосы ниже ушей, гимнастерки мятые с серыми замызганными от долгого лежания воротничками. Не солдаты, а бомжы или беженцы.
В строю стояли и все офицеры. Они то Бака боялись гораздо нас круче. Их, как и нас мог он пнуть в строевую часть запросто. Но нам тянуть в ней меньше года, а им глотать по самое не хочу.
- Товарррищ Самойлов! - зычно и угрожающе повел начальник кафедры. Звон от его голоса стоял такой что дребездели стекла. - Где вы отсутствовали со вчерашнего дня?!
- За точилкой ходил товарищ полковник! - четко и скромно доложил Самойлов, зорко по уставу вглядываясь в пустое небо на уровне метра над головой командира.
- За какой-такой точи...!!! - Бак подлетел вплотную к рядовому. Его руки уже самостоятельно гуляли в кулаках за спиной, бугрились трицепсы, но этот слюнявый устав не подразумевал показательного мордобития перед строем.
- Где эта самая точилка?! Или подлец покажешь нам агрегат, или сразу на гарнизонную губу!!! Десять суток!
Самойлов улыбнулся так искренне и беззащитно, что мы еле смогли сдержать в горле предательские смешки. Прикидывали, как достает он точилку словно Маяковский красный паспорт из широких штанин. Во начнется потеха!
- Товарищ полковник! - нежданно гулко каркнул невозмутимый Серега. -Разрешите обратиться. Точилку у меня забрал майор Иванов. Я его предупреждал, а он откровенно не возвращает.
- Что-о?!
Бак посмотрел на своего заместителя Иванова. Тот на глазах краснел раком. Майор точно понимал какая это такая 'точилка'. Разумел и осознавал вину. В наши души забрались самые худшие подозрения насчет воинской связи между майором и нашим рядовым другом. Ничего не смекал один Бак, но он искренне хотел разобраться. Словно раненый Карла, одним рывком полковник в секунду оказался перед майором и вкрадчиво затянул:
- Товар-р-рищ майор, где эта такая точилка?
- У меня дома, - неожиданно легко раскололся Иванов. - Я только ножи взял поточить. Верну сегодня же.
Вот тут раздал первый предательский фырк. Конечно же, рвется там, где тоньше всего. Не выдержал рядовой состав. За ним оглушительно захохотала остальная кафедра, хотя многие офицеры и прапорщики сами не знали почему.
И только дальновидный Самойлов хорошо помнил, как пару дней назад он услужливо предлагал майору точилку для ножей, выбирал ту, что поновее, получше. Но обычный советский рядовой не должен подозревать, что красный командир утащит казенное барахло домой, да и сложит на армию стопочкой.
- Товарищ майор!!! - перекрывая улюлюкающий гвалт гремел сам не зная чему улыбающийся Бак. - Почему Вы слямзили у рядового 'Точилку'?!!