На доске через море

Дубровский Александр Сергеевич: другие произведения.

Дневник: На доске через море

[Современная][Классика][Фантастика][Остросюжетная][Самиздат][Музыка][Заграница]|Туризм|[ArtOfWar]
Активный туризм: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]

Комментарии: 2, последний от 05/02/2024. © Copyright Дубровский Александр Сергеевич (dubrov.gals@mail.ru) Обновлено: 19/05/2011. 26k. Статистика. Дневник. Водный:Крым ,Эстония , 600 км , 4 к/с , Парус Дата похода 26/07/1987 {22 дн} Маршрут: Азовское море: Кирилловка - Керчь - Бердянск - Кирилловка Иллюстрации/приложения: 4 штук.		Оценка: *7.3410** Ваша оценка:
Аннотация: К походу на парусной доске по периметру АЗОВСКОГО моря: "Кирилловка-Керчь-Бердянск-Кирилловка" я готовился в течение ряда лет: одиночные переходы сначала на "Мустанге" из Кирилловки на Арабатскую стрелку, а затем на "Виндгляйдере" в Бердянск позволили тщательно взвесить свои возможности, определить слабые места, внести коррективы в снаряжение и тренировки. http://zhurnal.lib.ru/d/dubrowskij_a_s/

А.Дубровский

На доске через море

Справка

Азовское море: площадь - 38 тыс. км², объём - 320 км³. Характерной чертой берегов является наличие намывных песчаных кос, отделяющих от моря мелководные заливы и лиманы. Зима холодная с преобладанием сильных NO и O ветров. Лёд появляется в ноябре, очищение ото льда происходит в апреле. Лето жаркое с преобладанием W ветров. Средняя температура воздуха июля 24ºС. Осадков - 400 мм в год. Водный баланс: сток +40 км³, осадки +13 км³, испарение -34 км³, избыток вытекает через Керченский пролив. Течение против часовой стрелки, но под влиянием NO и O ветров течение может быть обратным. Температура воды летом до 30ºС. Солёность - до 11%, в предустьевых районах - 2-3%. Изменение уровня (перекос) под влиянием ветра может достигать - 6м.

Рыбные ресурсы (определяемые содержанием органических веществ, которых в Азовском море больше, чем в других морях в 5-6 раз) значительны: кефаль, лещ, судак, рыбец, севрюга, осётр, белуга и др.

Пролог

Должен оговориться сразу - меня не волновали рекорды Гиннеса, и шел я в эту экспедицию не потому, что лавры Кристиана Марти (о Стефане Пейроне я узнал несколько позже) бередили мне душу, однако, увидев фильм об этом человеке, прочитав о де Росне, я понял, что должен испытать нечто подобное и сам. Знал я и о Сергее Найдиче из Крыма, и конечно, об Александре Смычковиче со товарищи с их азовскими походами.

К морскому походу по маршруту "Кирилловка - Керчь - Бердянск - Кирилловка" я готовился в течение ряда лет: одиночные переходы сначала на "Мустанге" из Кирилловки на Арабатскую стрелку, а затем на "Виндгляйдере" в Бердянск позволили тщательно взвесить свои возможности, определить слабые места, внести коррективы в снаряжение и тренировки.

Таллинская Экспериментальная верфь спортивного судостроения и народно-спортивный клуб "Пури", под эгидой которых проходила экспедиция, поддержали идею этого марафона. Для клуба этот поход был, в первую голову, плановым мероприятием, формой популяризации парусной доски, а верфь поддержала идею экспедиции, т.к. увидала в этом плавании возможность всестороннего испытания серийной продукции.

В сравнении с первыми парусными судами, возраст которых не слишком отличен от возраста самого человека, парусная доска (виндсерфер) - гениальное изобретение Швейцера - Дрейка не дотягивает даже до возраста Христа (патент США выдан 6 Января 1970 года). Этот снаряд, хотя и без удобного кресла, зато с блестящим будущим, завоевал себе многотысячную армию поклонников на всех континентах. Но его отцы ставили перед собой весьма скромную задачу: парус на доске понадобился лишь для буксировки её на открытую акваторию с хорошей волной, для последующих занятий сёрфингом уже без рангоута, т.е. предполагалось, что снаряд будет востребован для катания в течение нескольких часов.

С увеличением же автономности до нескольких суток (т.е. в десятки раз) проблема безопасности значительно возрастает. Очевидность непригодности многого из того, что использовалось прежде на флоте в этом плане, заставляла при подготовке экспедиции вести поиск в разных областях. И если никаких средств наблюдения и обеспечения (например, сопровождающее судно) не использовать, то только твердая убежденность в отсутствии безвыходных ситуаций при стрессовой обстановке позволит сохранить хладнокровие и ясность мысли. Рассчитывая только на себя, человек обнаруживает несвойственные ему в тривиальной ситуации и спокойствие, и уверенность.

Сравнивать можно только сопоставимое, т.е. соразмерное, а если одна переменная по отношению к другой является величиной второго порядка малости, тогда очень легко объяснить, отчего океан называют бездонный и безбрежный. Попробуйте оказаться один на один с морем вдали от спасительного берега, и это станет понятным без дополнительной аргументации. И не зря, видимо, многие поколения мореходов, впадая в мистику, наделяли море качествами живого организма. Не борьба с ним обеспечивает положительный результат проводимого им же экзамена, а слияние с природой, подчинение ее диктату. Только тот сможет, пройдя путь, "на вершине стоять хмельной", кто исподволь готовит подступы к ней, кто с неизменной настойчивостью и неутомимостью исследователя в "челночных" рейдах выявляет ее тайны.

Из матчасти я выбрал (строго говоря, выбора не было)

серийный "Виндгляйдер", удобную при транспортировке, но не выдержавшую азовских испытаний, телескопическую (45/39) мачту из сплава Д-16Т и самопальный яковлевский "TRITON" - 5,5 м² с 4-мя сквозными латами.

Дневник экспедиции

Стартовал я в Кирилловке (Федотова коса) утром 26 июля 1987 года. При переменном ветре восточных четвертей 2-4 балла (под не слишком затейливые вопросы любопытствующих, но, тем не менее, достаточно веские и категоричные ответы таких же, преимущественно изрядно упитанных, загорально-купальных отдыхающих) я отошёл от северо-западного берега Азова. Маршрут "Кирилловка-Керчь-Бердянск-Кирилловка," строго говоря, был проложен не по трёх, а по многоугольнику, и условно может быть разбит на семь этапов. В сущности, заход на Арабатскую стрелку - пустынную косу длиной около сотни км, в мои планы не входил, и если бы не обстоятельства (не имеющие к этой экспедиции никакого отношения, но тем не мене, внесшие свои коррективы) и ночной штиль, то одним этапом было бы меньше. График движения предполагал спать через ночь.

С самого начала небесная канцелярия не обещала ничего путного, весь день собирались тучи. Иду в лавировку - обычная морская работа. Море постоянно меняет убранство: то искристо-голубое, то зелено-взлохмаченное со взбитыми гребешками, то снова отливающее синевой. Но вот в бордовом тлении теснимое южными короткими сумерками небесное светило скатывается за горизонт в грязную тучу и весь мой метеопрогноз идет чуть ниже стоимости выеденного яйца - ожидаемая гроза со шквальными ветрами оборачивается ночью штилем. Ветровая работа начинается с шести часов утра

27 июля. Часа через два, зашедший на юго-запад ветер, в течение дня работал исправно, где-то 8-10 м/с. Шагреневые волны мельтешили, отливая бирюзой, весь день близ меня резвились дельфины.

По мере удаления от места старта море постепенно претерпевает не только чисто внешние метаморфозы, но и превращается из товарища в безжалостного противника, однако никогда во врага. Да - агрессивно, коварно, но всегда - красиво во всех ипостасях. Стихия, одним словом. Иду в бакштаг, ой, как тяжко. Отношение высоты волны к скорости ветра отнюдь не в пользу использования трапеции, а к перчаткам у меня не самое лучшее отношение, и как результат этого - в кровь "забитые" ладони.

К вечеру ветер, зайдя с юга, вынудил первую стоянку принять на Арабатке. Актив: за 30 часов нахождения на воде пройдено около 120 км. Издержки первого этапа: потерян один из двух наручных компасов.

На берегу расхрабрился - извлёк все свои припасы: сыр, орехи, изюм, сухари. После ужина стал устраиваться на ночлег. Натянул (сухой(!), это же какой кайф!) тренировочный шерстяной костюм, набил (опять же сухой) морской травой, которой вокруг было великое множество, большой полиэтиленовый пакет - он заменял и спальный мешок, и палатку одновременно. Заснул сразу. Но и во сне, казалось, волна раскачивала доску.

28 июля. Второй этап начался удачно. Четырех-пяти балльный ост довольно живо подгонял мою "птицу". Это, пожалуй, был первый момент, когда я смог по-настоящему эффективно использовать трапецию. Во время всех переходов состояние упоения приходилось, как правило, на первые часы. Не была исключением и эта часть похода. "Песня" была недолгой, часов через 5 ветер стал стихать, а к сумеркам и вовсе скис. Но через час-два начал работать ночной бриз, и где-то в полночь я увидел зарево и (решив, что это если не Керчь, то, по крайней мере, огни Нового Света) направился к нему. На берег я ступил в 6 часов утра

29 июля, и тут же был "поставлен на место" - Щёлкино! Только Казантип?! За 16 часов пройдено всего 80 км. А я то раскатал губу!

Ну что ж, распаковываюсь и спускаю директиву: "Команде завтракать". Сыр расплавился, но вполне съедобен, а вот колбаса, хоть и копченая, но уже с запашком. Однако, голод не тётка... и к вечеру обнаруживаются все признаки отравления. Выход в море (не до того было) по настоянию "пострадавшей стороны" приходится перенести на 31 июля. "Но, может быть именно в этом великая сермяжная правда"- отметил бы философски в этой ситуации незабвенный Васисуалий Лоханкин, т.к. 30-го, под вечер, началось нечто, похожее на светопреставление: за каких-то 20-30 минут норд "раскачало" до 36 м/с! Море кипело. Грязные клочья облаков слизывали пену. Берег гудел от обрушивающихся трехметровых валов, которые, словно огромные доисторические существа, бесстрашные и свирепые, ритмично и яростно крушили его.

Трудно представить свои действия в эту погоду в море на такой как у меня посуде. Одно ясно, даже с небольшим парусом в 5,5 м² на, под завязку загруженном (кроме сухой одежды, провианта, документов и спальника у меня была ещё и 10-ти литровая канистра с водой) Виндгляйдере по такому морю идти невозможно. Основная задача в таких условиях - сведение поломок к минимуму.

31 июля. За два дня пребывания в Щелкино у меня появилось много новых друзей, и все они с какой-то особой торжественностью и теплотой провожали меня в жаркий полдень. До Керчи оставалось 80 км пути.

Максимальная глубина Азова 15м, это примерно 0,1% от максимальной глубины мирового океана, а, как известно, форма, высота и длина волны зависит не только от скорости ветра, но и от глубины акватории. Поэтому азовская волна короткая, с крутым фронтом, часто аритмичная. Если шторм - очень тяжело. Но, если ветра нет совсем - ничуть не легче.

И вот, едва в лавировку при ветре в 1-2 балла, обогнув мыс Казантип, я добрался до середины одноименного залива, как старый знакомый господин Штиль вновь оказал мне великую честь своим "покровительством". Изнуряющий, затяжной, изматывающий душу - далеко не самые "крепкие" эпитеты из числа достоверно определяющих его свойства. Принимаю сидячую позу роденовского "Мыслителя" и терпеливо жду. В такие часы мысль о наличии небольшого весла не кажется неразумной. Над головой хохотали серебристые чайки, то и дело выныривали неподалеку с улыбающимися мордами дельфины. Ветер подошел с востока... только через 18 часов!

1 августа. И снова лавировка (хоть так, лишь бы не стоять на месте). Этот 80-километровый этап от Казантипа до Керчи был одним из самых ярких и отличных от того, что было характерно для всего маршрута в целом. Главная его примечательность заключается в том, что впервые двигаться пришлось вдоль берега. Между вычурных скал, над архитектурой которых изрядно потрудились солнце, дождь и ветер, разместились небольшие бухточки с золотым песком, где изредка можно было увидеть разноцветные палатки "дикарей". Это, пожалуй, самые красивые места на Азове. День прошел как во сне. В такие минуты очень остро ощущаешь слитность с природой, кровное родство с морем, солнцем, воздухом, которые с детства и до тризны питают нас.

Ветер 3-5 баллов сопровождал меня до самого Керченского пролива. И если не считать потертости ладоней, с которой к этому времени я уже свыкся, (болевой порог отошёл), в эмоциональном плане эти километры были самыми насыщенными.

2-8 августа. Наступил продлившийся неделю период ожидания.

Дело в том, что была достигнута договоренность провести следующий этап (Керчь - Мариуполь) совместно со львовской экспедицией, участники которой, Борис Люткевич и Валерий Шмидт, должны были прибыть в Керчь первого - второго августа.

Было бы неправильным считать этот период выпавшим из главных событий похода. Несомненно, самым впечатляющим, самым интересным, сложившим культурную программу этих дней, были вечера у костра в лагере КСП (клубов самодеятельной песни), о которых следует сказать хоть несколько слов.

Проведение каждого мероприятия поручали кому-то из достаточно подготовленных авторов, заблаговременно обговаривалась тема (например, "Песни о городах", "Песни Визбора", "Женщины в КСП-шном творчестве" и т.д.). Словом, праздник готовился - хороший экспромт, тот, который имеет домашнюю заготовку. Вечер открывался ещё засветло. Зажигался костёр, вокруг которого собиралась детвора. Назначенный исполнитель, иногда это был автор, брал гитару, и праздник, освящённый детскими голосами, начинался. Репертуар, естественно, тоже детский. За пением незаметно спускалась ночь. В 23 часа младшее поколение, завершив дневную программу, с чистой совестью отправлялось по своим горшочкам и спальникам, а ведущий, объявив стратегическое направление, начинал с вербальных номеров, дополняя их вокальными аргументами, с которыми имел право не согласится любой из нескольких десятков слушателей. И не соглашался, и возражал, и тому возражал кто-то третий. При этом гитара шла по кругу, иногда их было несколько, но дискуссия всегда была в рамках корректности. А над костром постоянно пополнялись чайники, и священнодействующие гейши обносили публику благоухающим нектаром. Понятно, что покинуть это благословенное место с тем, чтобы по-быстренькому вздремнуть, можно было только под утро.

9 августа. Но вот у моих львовских друзей все готово, и молитвами чудодейными снипослан нам стабильный прогноз: на 9-е и 10-е августа норд 8-12 м/с. Слава тебе, заступница усердная! Утром выходим. Опять торжество проводов. До Варзовского буя идем с почетным эскортом - катером и "Мустангом". Но приходит минута последнего взмаха руки, и наш курс - 20R, их - к берегу.

"Господи всеблагой! Милосердный Христос! Вопри гласу моему, гласу моления моего, и вопли мои, и стенания услышь!... Не отринь от нас твой лик святой, яви нам милость твою человеческого ради спасения!..."

Ветер NW 3-5 баллов, вполне благоприятный, но идем тяжело, (приходится ждать менее подготовленного - естественные издержки групповых походов) часто и подолгу останавливаемся. В итоге за световой день пройдено вряд ли более 50 (из 200) км.

День заканчивался. Нужно было решать: что делать?

Живая масса моря, втягивая в себя животворное светило, взамен выдавливало на поверхность тревожную тень ночи. Наступала беспокойная половина суток с порывистым нордом, поднимающим полусонные валы, a те, в ответ, вскипая и шипя, дышали холодом взрытой утробы.

Короткий совет в сумерках, и принимается решение ждать утра, ибо риск потери друг друга из виду довольно значительный, так как топовый огонь есть только на моей мачте.

Ночью ветер не утихает, заметно холодает. В лимонном сиянии выкатывается лунный блин. Небо затягивает низкими облаками, черное перепаханное море не успокаивается.

Без движений совсем безрадостно, - "Якби не мiг дрiжати, то мабуть змерз", а обо сне можно только мечтать. Регулярно набегающие буруны то и дело опрокидывают доску, вынуждая принимать настолько нежелательную купель, что невольно в сердцах вспоминаешь фольклорную маму. Пожалуй, эта ночь была самой трудной, когда пришлось ощутить полнейший дискомфорт. Даже причислив себя не просто к категории обученных, а в достаточной мере подготовленных и физически и психологически, к известным ограничениям (а подчас и к лишениям) сохранять душевное равновесие удавалось ценой значительного напряжения.

10 августа. Наконец наступает утро, и я до рези в глазах рассматриваю горизонт, пытаясь увидеть среди волн, хоть один парус, но тщетно. Встречный северный ветер, полагаю, за ночь отбросил нас назад километров на десять, но как найти ответ на вопрос: "Насколько далеко мы находимся друг от друга?" Через полчаса вижу на ветру, прямо по курсу километрах в пяти, описав кривую, падает ракета. Минут через десять - вторая. Сомнений нет, это мои товарищи. Но море не ГУМ, и место встречи там не предусмотрено. Моя ракета размокла, и сообщить о своем местонахождении не могу. Поиски заканчиваю часов через 6, когда надежды на встречу практически не остается. Ветер (по зубам) N около 2 баллов. Иду (со скоростью черепахи) в лавировку, хотя прогнувшаяся сверх всякой меры мачта настолько изменила профиль паруса, что о крутом бейдевинде можно только мечтать. Так закончился день, принципиального отличия от этого режима не принесла и ночь: те же 2 балла с севера, та же лавировка. Где-то в полночь, отдыхая, вдруг услышал сзади рокот дизеля. Оглянулся. Совсем недалеко, метрах в 50-ти, где-то в темноте шёл транспорт, ведь здесь и проложен - рекомендованный курс... и эта часть Азова - как проезжая дорога. Думаю, что мой полоскающийся в волнах топовый огонь на ходовом мостике судна вряд ли был замечен... Пронесло...

11 августа. Третий день, начавшийся, так же как и предыдущий, продолжение имел, увы, ещё худшее. Часов в 10 заштилело и не на час - два, а на весь день.

Совершенно дурацкое состояние... И что только не лезет в голову! Подходящая обстановка, чтобы наедине с собой до конца провести сеанс душевного стриптиза. Только в такой ситуации, думаю, ненужное самолюбие, отступив, отдает на суд житейской логики всего себя...

С приходом ветра кончается и приступ самобичевания.

Поддувать начало где-то часов в 16-17. Сначала W(3-4 балла) все усиливался, затем зашел на SW и к 23 часам уже дуло минимум 10 м/с. В полночь одновременно открылись два зарева, прямо по норду и на весте. Сомнений нет. На запад! Ветер, между тем, все усиливался. Часа в два накрывает грозовой шквал. Скорость ветра, на мой взгляд, достигает предельной - держись, мужик! Дает себя знать третья бессонная ночь.

Наверное, заставляло держаться какое-то подспудное чувство самосохранения. И оно не подвело. Вдруг боковым зрением увидел ходовые огни судна. Совсем недалеко шёл теплоход. И тут я вспомнил, что не зажег топовый огонь на мачте - просто сил не было. Но сейчас откуда что взялось! Мгновенно снял мачту и (добравшись до топа и вкрутив лампочку) снова поднял её. А несколько мгновений спустя увидел зелёный ходовой огонь и темный силуэт судна, мы расходились правыми бортами. Пронесло и на сей раз... 2-0, и слава Богу, в мою пользу. Футбольные комментаторы в такой ситуации говорят о назревающем голе...

Чертовски хочется спать. Кажется, что если упаду, то тут же усну, но спать невозможно - вокруг очень сыро, и ходят большие кочки, вибрируя на которых всем "телом", уставший Виндгляйдер рвется к земле. Но и тут прекрасное и неповторимое море пробивается к тебе сквозь усталость, сравнимую, наверное, только с тяжелой болезнью.

Отрываю взгляд от магических огней берега и, бросая его на доску, от неожиданности едва не падаю. Доска вся светится! Вспоротая морская поверхность, вспыхивая мириадами мерцающих звёзд, опрокинутого в бездну ночного неба, горит нежно-голубым огнём. Впечатление такое, будто под днищем включили голубой прожектор. Накатывающая на палубу волна покрывает её голубой светящейся пеленой, все буруны с барашками тоже озарены этим таинственным светом. Рыбья мелочь, шарахающаяся в сторону (словно убегающие ящерицы), тоже вся как на ладони.

А покрывало бездны, вытканное несметными иглами, искрясь и вспыхивая голубым пламенем, едва касаясь днища, уносится искристой дорогой.

Не хочется верить, что ларчик открывается просто, и всему "виной" простейшая Nactiluca. Часа через два "видение" исчезает, видимо температурный режим прибрежной акватории не устраивает это лирическое животное. А еще через пару часов (пожалуй, самых тяжёлых в физическом отношении, когда к смертельной усталости присовокуплялся предутренний штиль, и чем ближе к берегу, тем заметнее) мой грузовик мягко касается песка Бердянской косы, знаменуя окончание 66 часового этапа Керчь-Бердянск. До утра остается час-два, нужно побыстренькому вздремнуть.

12 августа. День посвящен телефонным звонкам. Но на "явочной" квартире абонент появляется только в конце дня, и сведений о львовянах у него еще нет. Контрольное время еще не вышло - нужно ждать.

13 августа. Только через сутки после прихода я узнал, что

Валерий пришел в Мариуполь одновременно со мной, а Борис несколько позже, потратив на переход Керчь - Мариуполь около 4-х суток.

Тогда я ещё не знал, что Валерий Шмидт имел удовольствие пережить настоящее приключение. Вот как он сам об этом рассказывает:

"Когда 10 августа начало светать, я пульнул ракету и решил идти дальше. Настроение было прескверное. Ветер северный 3-4 м/с. Начал лавироваться, но часа через два принял решение идти на северо-восток. В течение дня курс был 50º. Орехи с изюмом отсырели и стали противными, и чем ближе был вечер, тем больше мне хотелось... молока и свежих рогаликов. Почему не чего-то иного не знаю. И не хотелось ночевать в море снова. Когда вспоминал прошедшую ночь, меня трясло. И вот в вечерней дымке я увидел что-то неясное впереди. Дальше всё было как в сказке. Пришлось немного увалиться, и я прекрасным галфвиндом помчал на это "что-то". Этим "что-то" оказалась нефтяная вышка, которая жила полной жизнью. При моём появлении было заметно какое-то замешательство, но вскоре всё стало на свои места. Меня радушно приняли на борт судна, доставившего на вышку трубы. Затем душ, ужин и здоровый сон. А утром (11августа) я услышал по судовой трансляции метеосводку: восток 3-4 балла. Отлично! Подъём, завтрак и в путь! Перед расставанием экипаж так выражал свои чувства, словно хотел меня утопить своими подарками. Дул хороший ветер, но едва я отошёл от буровой, как от обещанных баллов остались 1-2 м/с. Штиль. И так до полудня. В 12.45 потянуло с запада и чем дальше, тем сильнее. Курс 345º, до Мариуполя было ещё 80 км. Я сначала думал, что за один день не смогу преодолеть это расстояние, но скорость была прекрасной, и в 19 часов я увидел косу Долгую. Это такие песчаные отмели, место птичьих базаров. Далеко на востоке показался маяк. Мне оставалось пройти 40 км. Море фосфоресцировало. Давала знать себя усталость, но душа пела. Зрелище красоты неописуемой... на землю я ступил в 24 часа".

14 августа. Ну что ж? Камень с плеч! Теперь можно двигаться дальше. Утром упаковываюсь и в путь. Ветер SW от 1 до 3 баллов. И опять бейдевинд. Часам к 19 подхожу к Обиточной косе. Обходить 30-километровый полуостров бессмысленно, а искать ночью место перехода, задача архисложная. Утро вечера мудренее.

15 августа. Но и утром отыскать в камышах тропинку, известную только местным рыболовам, не так просто. Провозился с этим до полудня. Зато потом, хотя и опять в бейдевинд, но под хороший ветерок сначала в 4, а затем в 5 баллов, рванулся к "своей" Кирилловке. Но отпускного времени было еще вдосталь, да и ладони "забиты" так, что кончики пальцев онемели. Всего этого оказалось достаточным, чтобы шестой этап окончить через четыре часа где-то в районе Райновки.

16 августа. Последний седьмой этап проходил при том же ветре SW 4-5 баллов. И к 20 часам 16 августа, подойдя к Кирилловке с северо-востока, я замкнул азовскую "кругосветку", пройдя с божьей помощью за 160 часов ходового времени не менее 600км.

И, в заключение этого отчёта, хотелось бы выразить пожелание, чтобы марафоны на парусных судах, проводящиеся в настоящее время стихийно, несмотря на их несомненную ценность, получили своё развитие под эгидой заинтересованных организаций. Чтобы были учреждены и регулярно проводились марафонские гонки на парусных досках, с непременным отражением их результатов на страницах прессы, и чтобы их печатали не в отжатом, мягко выражаясь, виде, когда в лучшем случае используется лишь сотая часть отчётного материала, а показывать эти неординарные действа в развернутом полном свете.

И еще несколько слов об условиях этого похода.

Конечно, в одиночном плавании возникает множество причин, могущих создать такие условия, при которых продолжение похода будет невозможным. Известно, что во время этих стрессовых ситуаций очень (если не самым) опасным является страх, паника.

Повторюсь: попадая в экстремальные условия, и рассчитывая только на себя, человек обнаруживает не свойственные ему в тривиальной ситуации спокойствие и уверенность.

И если хладнокровие и ясность мысли обнаруживаются в стрессовых ситуациях без искусственного подавления чувства страха (обычно он приходит позже, когда реальная опасность уже позади) и зависят лишь от ценза одиночных плаваний, то для преодоления внутреннего напряжения, физической боли и усталости необходимы какие-то специальные приемы.

Что до меня, то альтернативы, - идти ли в сопровождении крейсерской яхты, или шествовать в гордом одиночестве, - никогда не было. Видимо, возникни такая возможность, я принял бы её безоговорочно, и не только потому, что сие снизило бы дискомфорт, упростило условия плавания (питание, сон, замена рангоута), но и в психологическом отношении не потребовало бы такого напряжения. Впрочем ...

16.08.1987

Кирилловка - Таллинн

Комментарии: 2, последний от 05/02/2024. © Copyright Дубровский Александр Сергеевич (dubrov.gals@mail.ru) Обновлено: 19/05/2011. 26k. Статистика. Водный:Крым	Оценка: *7.3410** Ваша оценка:

Техподдержка: Петриенко Павел.

Активный туризм

ОТЧЕТЫ

Это наша кнопка