|
В Париже, посетив 'О Тру Гаскон', приняв на грудь мартель, и съев печенку, Серега вспомнил, что Наполеон Спалил Москву и милую Дроздовку. Пересмотреть решил несправедливость, Виток истории одной ногой спрямил. В нем бушевала вовсе не кичливость, Он - дым Отечества. И он Его любил. В запале прокричал, как гнал Кутузов Презренных Франсуа с родной земли, Что мать Кузьмы их приводила в ужас И Люси не хотелось года три. Он вспомнил, как крестяся, Поль-терьеры Дубины превращали в костыли И хвост поджав, тащились кавалеры А многие сейчас еще в пути. Потом смахнув со стойки все, что было Он вдруг обмяк и даже приосел. Дым примы, что в Москве курил он Его окутал и нутро задел. - Я не ошибся, нет, прошу, постой! Я растворюсь в тебе и унесусь домой, Я...но ... я буду снова ждать тебя...я не чужой... я не чужой тебе... прости... я здесь чужой. |
|
Это наша кнопка |