Волома-Елма-Онда-2006 - то, что запомнилось

Волома-Елма-Онда-2006.

Скорее, воспоминания, чем дневник

Предисловие

В поход хотелось очень сильно.

После весеннего похода по полноводному, прекрасно идущемуся на байдарке Чёрному Черемошу, который пришлось, скрипя сердце, скомкать из-за болезни сразу двух участников, после того, как с Сибирью у нас не сложилось, после отказа шестого участника прямо-таки руки чесались.

Вот и хотелось хотя бы на Карелии отыграться.

Окончательное "добро" на поход мы все дали за 10 дней до его начала, и, провожая родных и знакомых, едущих в Сибирь, мы уже держали в кустах свой собственный "рояль".

... Трех дней хватило, чтобы выписать по атласу более или менее большие карельские речки и с помощью интернета выбрать из них: а) тройку; б) малонаселенную; в) рыбную.

В общем, я с горящими глазами убеждал ребят идти на связку Волома-Елма-Онда с запасным вариантом - Поньгома.

Мне страшно понравилось, что Волома прорезает по пути ряд довольно высоких холмов, что очень необычно для Карелии. Кроме того, народу там относительно немного (начало Волома берет в бывшей погранзоне). На Онде, говорят, есть ряд стлящих порогов. Волок на Елму, т.е. в середине маршрута, в свою очередь добавляет оригинальности походу. Ну, а относительно количества рыбы говорить не приходится - она без нас просто тоскует!

Такие нюансы, как отсутствие билетов вплоть до последнего момента, заброска с пересадкой в Петрозаводске на неведомую нами ветку на Костомукшу и неопределенность с погранзоной тоже понемногу добавляли авантюризма в наше мероприятие.

...

... Перед тем, как идти гулять по городу, мы подходим к кассе на вокзале в Петрозаводске (в голове автоматически звучит фраза: "Хохлам на Костомукшу запрещено") и спокойненько берем билеты. Серегу при этом переименовывают - но это ненадолго.

Оказывается, под весом тушенки и другой снеди не выдерживают даже китайские полипропиленовые сумки, поэтому девчонки время от времени пришивают им оторвавшиеся детали.

... По описаниям в Суккозере надо выскочить и договориться с диспетчером о внеплановой остановке поезда на мосту через Волому. Так и делаю. Холодно - наверное, градусов 5-7. Пар валит не только изо рта, но и со всех нагретых в теплом вагоне частях тела.

Клацанье зубами на бегу не сильно согревает, поэтому, когда диспетчер на стук открывает ставню, меня еще порядком трусит от холода. Икая, я объясняю ей суть дела и тыкаю маршрутную книжку, а сам с вожделением смотрю на уже проштампованную пачку с отрывными талонами предписаний, куда надо просто вписать место остановки.

Нехотя, с бурчанием ("развелось туристов много"), тетка отдает мне талон, а когда я выскакиваю на платформу, в окно уже барабанят мужики, идущие на Чирку - им тоже нужна остановка, только на несколько километров дальше.

Гы-ы... Я первее. Прыгаю по платформе к локомотиву, причем мужики резво догоняют меня, и мы совместно вручаем удивленным машинистам предписания, а мужики - еще и бутылку водки. При этом машинистам становится приятно, а мне стыдно.

- ... Чё такое? Чё за станция? - Расхрыстанная проводница соседнего вагона тщетно пытается выбить у своего более спокойного коллеги признание.

- А это кто такие?! - В молчаливой холодине мы вываливаемся из вагона на крутую насыпь, а в соседнем тамбуре, как кильки, стоят наизготовку те самые ребята - на Чирку.

Поезд затихает вдали, и тишина. И только с моста видно, что нас не обманули - под ним что-то течет и, похоже, в нужную сторону.

Комаров нет, поэтому в 8 часов мы уже на воде. По поводу первых гребков я счастливо воплю, причем на это, все удаляясь, откликаются уже проснувшиеся и еще не совсем одичавшие товарные поезда.

Постепенно моя радость сменяется будничным восприятием того, что кругом болото, стать негде, а расход воды, очевидно, весьма мал. Примерно через час хода на великолепном месте справа мы впервые видим группу, с которой нам предстоит, попеременно обгоняя друг друга, идти всю Волому. Дети, куча палаток, а главное - два аграмадных катамарана, которым мы для начала просто удивились.

Первая же возвышенность посреди болота, обещавшая не дать намокнуть во сне, а быть съеденными комарами всухомятку, была с радостью нами встречена. Часа через два с половиной, умытые и "наетые" спелой морошкой, мы все уже "давили жука" в палатках. А вечером был компот и первый пойманный Олей окунь.

Товарищи! На Воломе препятствия не сносит.

Для начала неплохо - вышли мы в 10.30. Для меня главное, что так было задумано. Обещанный через полтора часа мост мы, наконец, увидели лишь к перекусу. А уж было думали, что его снесло. Зато наградой за ожидание всем нам была бобровая плотина, которой до того никто не видывал.

И тут мы увидели ЭТО. Та самая группа клеится. Оказывается, они пошли не от моста, а от деревни - несколькими километрами раньше. Ну, намаялись, конечно, и баллоны порвали. Мы быстренько обносимся, причем наши московские коллеги помогают нам с солью, которой мы взяли маловато, а мы благодарим их изюмом и курагой.

Описывать точно, где мели, смысла нет. Они везде. Причем выходить приходится часто - вода средняя. Но, как правильно сказано в описании - "опасности для жизни или для лодок нет". Наверное, люди слабые здоровьем могут получить разве что нервный срыв при постоянных проводках.

Но главное, что в этот день мы дошли до порога Зигзаг. Пройти его вдвоем было сложно, поэтому девушки шли по берегу и очень старались делать вид, что им страшно за нас. Вот тут и стало видно, что Волома - большой ручей.

Фотографии на Сонозере получились в стиле "Подводные лодки в степях Украины" или "По камышам чапает самурай Симамура" - головы и весла над зарослями хвоща. А под конец дня мы по протоке вывалились в маленькое треугольное озерцо, причем старенькая орбитальная станция "Салют" дала солидную течь.

Серега с Юлей пристали, где попало. Но попало на кочки, похожие на закопанных верблюдов, и ямы с водой. Вот тут мы с Олей и пустили в ход главный козырь. Зная, что сон для ребят - святое, мы напряглись и, как нас не путало описание, таки нашли рядом хорошую стоянку.

Надо сказать, приметы на Воломе, видно, не работают. На самых "комариных" местах кровососы были сыты, но именно здесь мы наловили кучу окуней, причем я обновил спиннинг.

Самое интересное было дальше. Приняв "по 50 гэ", мы уже подперли головы и собирались петь песни, как из протоки выскочила КНБ-шка. Туда-сюда - и исчезла. За нею послышались жуткие воюще-стонущие звуки, от которых мурашки побежали в разные стороны. Как оказалось, несчастные москвичи перетягивали по камням свои огромные суда. Измученные, они прошли мимо нас, и примерно до часу ночи со стороны озера Пертиярви нас веселили эти народные шотландские мотивы в кислотной обработке.

Все бывает в первый раз

На следующий день выходим на полчаса раньше. Все идет по плану! Протока до озера Пертиярви ужаснула нас - бедные москвичи, столько волочиться! Я бы на месте их руководителя застрелился бы из весла или из спиннинга... Но москвичи отнюдь не ужасались. Они голяка купались всей бандой на озере Шуонъярви, а нас, наверное, приняли за призраков.

А вот озеро нас ошеломило. Бог с ней, с гладью - этого добра при безветрии хватает. Но холм! Не просто скала или здоровенный камень, какие бывают на Керети или на Куземе, а настоящий, лесистый темный холм отражался в воде. В общем, слова излишни, - смотрите фото.

О проводках я уж и позабыл - а их опять было предостаточно... А совершенно изумительные перекаты в скалистых берегах? А ловля из лодки?

Первая оторванная блесна. Раз - окунь, два - окунь, три... Рыбы нет. Блесны нет. Есть круглые Олины глаза и мои квадратные, а также впечатления от первой настоящей поклевки - сами понимаете. Такой рывок не забывается!

Путаясь в леске, мы с Серегой вечером перематываем катушку и готовим поводки.

Первая щучка. Первый родник - не яма с водой, не теплое болото и не речка, а именно холодный - аж зубы сводит - источник. Первый подъем на гору (Талвиесдеги), где наверху - следы прогулки пьяного Гулливера: порубленый лес и разваленная гнилая триангуляционная вышка.

На все мои увещевания, что грибы будут и дальше, что их не съели туристы, местные жители и лесорубы, что грибницы не пересохли, и что в Карелии, в отличие от Украины, грибной сезон всегда, народ не реагировал. Как маньяки или больные грибофренией, ребята набрали несколько килограммов подосиновиков - самых разных, от мала до велика.

Как мы ни старались, как ни обрезали при чистке, после жарки получилась полная двухлитровая банка. На следующий день на нее было трудно, а через день - уже невозможно смотреть, поэтому я её втихаря выкинул рыбкам.

Вот и горы. Холмы, то есть. Для нас, в общем, сойдет.

Погода плохая, и мы, быстро добравшись до озера Малого Куранъярви, под дождем днюем на огромном пляже под горой Мяндувара. Никого, и только с другого берега ветер изредка доносит нежное, томительное и баюкающее стенание бензопилы.

Казалось бы - всего 120-140 метров подъема наверх. Но как, несмотря на холмы, раздвигается горизонт! Вроде бы, совсем близко до озера Куранъярви - а мы будем идти до него больше полутора часов. Сверху в нем виден маленький остров с тремя "пальмами", причем ветер буйствует и тут, и там. Но движения тех деревьев не совпадают с шумом на горе, поэтому кажется, что там - понарошку.

На другой берег смотреть не хочется - там сплошная вырубка, какая, наверное, будет и здесь. Не хочется замечать, что здесь все-таки когда-то ступала нога человека, а его руки пилой делали насечки на соснах и собирали живицу.

Нам хорошо, несмотря на то, что мы по уши мокрые от моросящего дождя и росы и на ветрюган. Зато мы придем в лагерь, переоденемся, поедим, заклеим лодку и завалимся спать. Утилитарно? Ну и ладно!

А Юля с Серегой, наверное, уже опять помирились, и все смелее смотрят друг на друга и даже пытаются шутить. Хочется так думать.

...Греби. Доворачивай весло!

Думаю, если бы мы с ребятами поменялись лодками, они бы на Луну улетели. То, как гребет Юля, весьма впечатляет, поэтому мы с Олей "забегаем" вперед и стараемся держаться на расстоянии.

На озерах Куранъярви и Лайгаярви с их живописными островами можно снимать фильм про Робинзона Крузо ("Часть вторая: в Карелии"). Надо только изменить сюжет первой части, чтобы он не умел плавать - а то еще, чего доброго, до берега доберется. Правда, как говорит отец, подобным робинзонам на таких островах некуда будет в туалет ходить. Ну, думаю, для детской книги не обязательно подобное предусматривать. Все равно там нечего кушать.

... Пока пятые точки ребят источают пар возле костра, я по очереди выкидываю наши мокрые вещи на берег, чтоб заклеить нашу первую дырку в новой шкуре.

Я серьезно заболел: каждая остановка на перекур означает рыбалку. И вылечится до конца, наверное, не получится. Главное, что ОНО клюет.

Потом было Елозеро - посередине такое узкое, что на перемычке даже есть падение уровня, а затем настолько кривое, что мы блуднули.

Жалко, дальше нельзя идти с закрытыми глазами - старая вырубка, думаю, никого не радует. В то же время, пляжи такие, что на каждом хочется вылезти и хотя бы постоять.

Однако мне кажется, что, несмотря на прекрасные пляжи, природу и свежий воздух, после семи часов гребли на "сверхскоростном" судне Юля готова убить не только Серегу, но и меня.

Поэтому - ночевка. Песок. Костяника. Ну, прямо Северский Донец в моем детстве.

В 8.40 мы уже на воде - сегодня не просто надо без приключений дочапать до места волока, преодолев ряд противных препятствий, но и разобрать лодки (это барышням). А добры молодцы должны пройти тропу волока туда и обратно, чтоб если не распугать, то хотя бы подготовить аборигенов к нашему прибытию.

Сами понимаете - настрой соответствующий. По движениям Олиной каски чувствуется, что у нее даже на голове от напряжения шевелятся мышцы.

Закрыв глаза, мы проскакиваем порог Дяврума-Кошки - и вываливаемся в здоровенный, широченный тягун по болоту. Это явно не та река! Или это Донец без берега, или Кузема, превращенная в канал Днепр-Донбасс. В общем, художнику декорации ставим "пятерку". Природа явно говорит: ты туда не ходи - ты сюда ходи...

Бог, видно, хотел устроить здесь гидропарк. Поэтому гребной канал, на берег которого даже выйти нельзя (чтоб не отлынивать) сменяется петлями и островами для рыбалки и спортивного ориентирования. Очевидно, перед тем, как закрыть финансирование проекта, сюда даже запустили рыбу. Сами ели, ей-бо не брешу.

Но вот с погодой конструкторы просчитались, поэтому, когда мы увидели на правом берегу разваленную избу-ориентир, а на левом - через несколько сотен метров - фрагмент ископаемой туристской одежды, наши мокрые (в основном - мои и Серегины) ноги уже отказывались сгибаться.

Как бы не проскочить метку, как бы ее не проскочить... Я с трудом вылажу на полуметровой высоты берег. Везде - дебри, проросшие сквозь гнилой бревенчатый настил, по которому когда-то шла вдоль берега мощная лесовозная дорога. Без особого желания я прохожу туда и назад, причем натыкаюсь на большой куст, враз раздавленный ногой здоровенного зверя.

Воображение живо рисует мертвого и протухшего меня, пожираемого кровожадным чудовищем. В этот момент Серега свистит от вожделенной, пропитанной туристским потом тряпки-ориентира, и мы с облегчением покидаем это место.

... Тропа "слоновья", и даже при всем нашем с Серегой желании сбиться с нее ничего не выходит. Уже мысленно поглощая свой перекус, мы вдруг оказываемся на берегу Елмозера. Ну - чем не Енисей в Красноярске?

Вид чумазых путников с горящими глазами на пороге палатки, видно, здорово удивляет режущихся в карты автопутешественников, причем мне даже кажется, что отпавшая челюсть звонко ударяет по стоящей рядом кастрюле. Так долго искавшие, как бы забраться в глухомань на машинах, москвичи еще больше удивляются, когда на вопрос "Вы откуда?" слышат ответ: "с Воломы". Одно для них несомненно: наркоманам здесь взяться тоже неоткуда, поэтому нам верят.

Назад я иду быстрее, потому что резинка на моих мокрых штанах лопнула и все время хочет заставить меня стесняться.

Наше прибытие, кроме ужина и отдыха, доставляет лично мне еще один приятный сюрприз: очень любопытно наблюдать, как Юля пытается объяснить Сереге, как они с Олей смогли так ювелирно сломать при разборке их "Салюта" один из шпангоутов.

Каждый раз, волочась на пешке, убеждаешься в правильности закона всемирного тяготения. Вроде, и не сонный - а к земле так и тянет. И не спасает мысль, что я так же яростно давлю на рюкзак, как и он - на меня.

Как идет Серега, я представляю с трудом. Хоть они оба и помощнее нас с Олей, но масса "Салюта" дает о себе знать. Как идет Юля - мне вообще непонятно. Когда мы челноком приходим назад за Олей, она еще наивно приплясывает вокруг нас с Серегой, готовя перекус. Как обычно, во вторую ходку вещей море, а класть их попросту некуда. Наш вид сзади наверняка напоминает три избушки на курьих ножках, которые решили перекочевать в бассейн Онды.

На второй день волока, когда мы пришли, москвичи уже уехали, оставив нам одним возможность любоваться Елмозером, банками из-под гусиного паштета и туалетной бумагой.

... Советские фильмы про границу смотрели? Суровые будни, злые, но преданные собаки, автоматы. Наша стоянка за впадением верхней Елмы похожа на всё это, стоит только представить, что противоположный берег - финский. И не важно, что Финляндия в другой стороне.

Понятно, почему наш эпизод из фильма вырезали - кто ж на границе купается, загорает, а тем более - полдня лепит, а потом лопает вареники с грибами и черникой? Только диверсанты...

Ночью мне из-за сильнейшего ветра раза три кажется, что кто-то из таких диверсантов хочет стащить эти самые вареники и святое - наше сало и колбасу. Поэтому я мужественно и быстро вылажу и, застыв на ветру, как изваяние в трусах, хрипло кричу непрошеным гостям разные гадости. Как оказалось утром, они могли обделаться только со смеху: вместо "кто тут?!" я дико орал "кто ты?!" с разными интонациями. Оля несла службу внутри палатки, и любой шорох заставлял типаться и ее.

Иногда особенно остро ощущается, что мои ноги короче, чем Серегины, и ваще... Он прет впереди, как трактор, положив на плечо нос лодки, а сзади, постоянно поскальзываясь, телепаюсь я. В общем, кто сзади, тот и капитан!

Мы обносим плотину, а заодно - и первые "непроходы" Елмы. Порожка всего три, но они кажутся шустрыми после "матрасной" Воломы. Особенно насторожены Серега с Юлей, потому что, если кильсон вашей лодки гремит по камням, как падающие костяшки домино, - это не есть карашо.

Дальше - болото. Пройдя целый день по подтопленной Ондозером равнине, все мы настраиваемся на погребальный лад. Однако гнилая, смертельно больная и вечно живая река не хочет отпускать, а все тянет дальше.

На одном из перекуров у меня клюет. Непойманная рыба самая большая, но это неважно. Щука долго разворачивает и возит по кустам нашу байдарку, а я бесконечно провожу ее под дном так, как эсминец, наверное, проходит над субмариной. Зрители замерли, приоткрыв рты, и даже забыли завидовать. Оля уже скрючила пальцы, чтобы впиться ими в зеленоватую плоть. Рыба уже наша. Уже, нацепляв на себя ветки и другой мусор, она, как выдохшаяся от борьбы с кухаркой трехлитровая банка, показывает пасть, уже она... Но ее глаза внезапно видят Олины. "Дело швах", - думает, наверное, щука и последним, титаническим усилием обрывает блесну и поводок, одновременно ломая катушку. Оля не думает. Она визжит от досады и брызг.

Зрители облегченно вздыхают, а вечером Серега ловит среди топляков сразу двух щучек.

Мы еще никого не видим, но уже чувствуется, что тут, на Ондозере, кто-то есть. Хотя бы гора Хаговара - она молчаливо смотрит нам в спины свои огромным песчаным откосом.

Ветер и волны, видно, тоже в отпуске - они не замечают нас, и мы вполне спокойно, хотя и слегка мандражируя при виде далеких волн с белыми барашками, пересекаем озеро от острова Кевяттэми до самого южного скалистого островка Пурутшарет. Но не отдыхает Усталость - мы первый и, пожалуй, единственный раз за поход ссоримся. Какая разница, из-за чего.

- А бывало и такое... А бывало, что щука "свечу" делала!.. - Серега смакует подробности своих рыбных похождений, а я резво наматываю лапшу на спиннинг, ведь на него я еще никогда не ловил.

Но учусь я быстро, несмотря на патологическую неприязнь к топлякам, несмотря на то, что поломанную катушку приходится откидывать уже вручную и несмотря на скудный набор блесен.

Кроме щук, гнилые бревна под водой источают болотный газ, который, как учат еще в школе, должен гореть. Четыре химика в походе - ну, как не попробовать! В общем, девчонки мне всячески ассистируют, и мы дважды - для сходимости эксперимента - набираем в перевернутую под водой баклажку гнилостные газы. Горит, да еще и как! Без цвета, звука и копоти. Однако добычу этого стратегического топлива мы решаем оставить на "черный день" в качестве резерва.

Ёжик в тумане

... Утром туман на Ондозере навевает на меня шальную мысль - сбежать, что ли?

Само собой, вытягивать руку запрещено - а то можно попасть пальцем в глаз кому-то в соседнем экипаже. Впервые мы ориентируемся на озере и в тумане по компасу! Солнца порой не видно, как и берегов, и лишь через час плавания по звенящей молочной тишине мы различаем очертания островов, берегов и плотины.

Сказки для взрослых, или порог Бабай

После того, как мимо нас проносятся перекошенные в туристском экстазе лица ребят, мы ложимся на борт, отдаемся струе и, развернувшись, на прощанье машем катамаранщикам - они терпеливо наблюдали за нашим прохождением.

Теперь позади и Бабай, и Хемая, и Кривой. А впереди, говорят, самое интересное.

Вот они - плесы... Ну, где он, где, этот Ромака? Расчеты не помогают приблизить чертово препятствие, а когда это все-таки случается, то кажется, что над тобой издеваются - внизу снова плес!

Пока мы добираемся до Ромаки, все порядком замерзают. Представляете - три замерзших бобика сидят в лодках, а четвертый, продрогший больше всех, пытается прямо из лодки вскарабкаться на высокий берег. При этом он цепляется озябшими руками за скользкую траву и все, что придется, тихо поругивается, а ногу в сползшей штанине никак не удается закинуть наверх.

Остальные трое, глядя на удаляющуюся счастливую спину, все еще посмеиваются и радуются, что им "приспичит" позже.

В общем, встрепенулись мы на пороге Нила. Наша адмиральская лодка с грохотом тралит ненужные камни, а ребята, хоть и не совсем академически, - времени не было - но проходят порог.

Пока мы, пытаясь согреться, танцуем у костра хип-хоп на перекусе перед Щельями, мимо проходят гордые и независимые ребята на маленькой, но модной надувной лодке.

На наш семафор они не реагируют, флага не подымают, потому что спят. Быстрее просыпается капитан, который, не разобрав, что к чему, начинает уже в гладком языке слива разворачивать лодку поперек струи. Жалкие потуги выглядят так, как будто они оба хотят заслониться от порога дном лодки. Переворот происходит, по сути, еще до слива.

Сквозь идиотский смех мы все представляем, как эти "чайники", сидя вниз головой, пересчитывают камни в русле своими касками. Но все в порядке, и они опять, выбравшись на берег, не реагируют на предложения погреться у костра. Чувствуется стиль только что побитого, но гордого петуха.

После того, как Серега скромно предлагает пройти порог вместе (свою лодку они проводят), я уже вижу, что и с Олей мы справимся.

Мой матрос гребет, как зверь, а под оранжевой курткой ходят поршни лопаток - и нам не страшно, что неудобный заход не дает особо разогнаться. Порог пугает и пропускает нас - страхующий Серега опять работал зря.

На наши победные крики на другом берегу выскакивает целая куча подростков. Всклокоченные, они тут же бросаются ловить рыбу, спросонья не вполне адекватно реагируя на наши вопросы о рыбалке. Вместе с ними женщина, и вся компания похожа на выводок на прогулке.

Фу-ух... Самый сложный порог позади. Лодка полна воды, хотя мы с Олей, вроде, не так сильно испугались.

Следующий порог не менее интересен. Но - мы это знаем - кульминация уже позади. Еще не успев разгуляться, река постепенно успокаивается.

Конечно, мы еще пройдем несколько маленьких порожков, вымажемся, собирая родным чернику и голубику, впадем в Беломорканал и почувствуем запах гнилой капусты, который в Сегеже распространяет бумажно-целлюлозный комбинат.

Что еще? Вальяжно подъехав к вокзалу на такси, мы обнаружим, что наш поезд прибывает через 7 минут - это при том, что следующего ждать двое суток - и бесплатно увидим физиономию кассира, которую попросим побыстрее выписать 4 билета до Харькова "на сейчас".

Но, еще томясь в насквозь пропитанном плтом вагоне, мысленно мы уже дома: в кругу родных и друзей, среди накаленных домов на пыльном или расплавленном асфальте, в наших лабораториях, среди вечной харьковской молодежи или в шумной толпе на базаре.

Мы уже рассказываем о походе, мы описываем свои чувства и мысли, мы уже вспоминаем то, что еще не закончилось...

Колосов Максим Александрович: другие произведения.

Дневник: Волома-Елма-Онда-2006 - то, что запомнилось

Оставить комментарий © Copyright Колосов Максим Александрович (kolosov@univer.kharkov.ua) Обновлено: 12/04/2009. 25k. Статистика. Дневник. Водный:Карелия , 250 км , 3 к/с , Байдарка Дата похода 25/07/2006 {20 дн} Маршрут: р.Волома - р.Елма - р.Онда		Оценка: *7.003** Ваша оценка: