Отчет о водном походе по р. Катунь, совершенный где-то в конце июля раздолбаями турклуба МГТУ и их адмиралом, может быть использован в качестве лоции, растопочного материала и туалетной бумаги. Категория сложности не ниже первой. Сезонность - когда много солнца, пива и грибов. Ходится на любых судах, включая рафты, плоты, вёсельные лодки и катамаран Меняйло странной конструкции. Заброска - очень веселая, если во время нее кормят. Выброска возможна лишь в том случае, если за вами приедет заранее заказанный автобус. Ключевые препятствия: 200 км плёса, казахские пограничники, русские менты и русско-казахский рыбнадзор.
Участники похода ставили перед собой различные задачи. Одни хотели посмотреть пейзажи горного Алтая, другие - попьянствовать на природе, третьи пофотографировать. А собрал всех Женя, которому надо было выгулять свою жену, ребенка и друзей-ветеранов. Но главной задачей было у него научить нас ходить пороги, перечаливаться и вовремя собираться. К его чести перечаливаться он нас все же научил.
Итак, где-то ближе к середине Июля на р. Катунь собрались следующие лица со своими лодками:
Женя и его "инвайдер", он же Адмирал - типичный каякер с картинки, наивно полагающий, что можно организовать кучку раздолбаев.
Доктор и его каяк - каякер 21-го века (бесстрашен и безбашен), справедливо считающий, что если на речке не навтыкает, то нет смысла на неё идти.
Дима Гробовецкий - каякер вчерашнего дня, аккуратность которого компенсировала всё наше раздолбайство ( каждый платочек он аккуратно сворачивает 2 часа, потом кладёт в пакетик и только после этого убирает в рюкзак).
Кат 4-ка, она же "просто четвёрка"
Морякoв Д. - капитан, придумавший анекдот про русалку, машущую трусами над головой.
Измайлов С. - матрос, съедающий в день не меньше 10-ти сникерсов, КГ ПИТЦЫ, И 5 ЛИТРОВ КОКА-колы.
Анюта Ф. - медик, способный вылечить всех, кроме себя.
Валечка - наша любимая завхоз, привозящая домой после похода 50% жратвы.
Рафтматерь 4.
Борис - капитан и финансист.
Алёна - жена Адмирала,
Лаврова Аня - матрос.
Батя - гитараст, придумавший элемент в водном спорте ( телемарк в сливе) которым в настоящее время пользуются все водники.
Митя- балласт, 3-х или 4-х летний мальчик, который может достать кого угодно за короткое время.
Кат 2 самоделка.
Володя Радионов - капитан самодельной двойки, не любящий, когда молокососы нос задирают.
Рома - спирторг, наливающий всегда, везде и по теме.
Рафтмастер 2,
Толя с Лешей- старшие братья.
Меняйло с семьей и его судно, отдалённо напоминающее катамаран.
Рафтмастер-2,.Экипаж чайников, они же братья, они же близнецы, они же однофамильцы.
Сергей Ц. - просто чайник,
Алексей Ц.- чайник со свистком( у него на спасжилете свисток приделан).
Итак, где-то в конце июля большинство из нас собрались на Казанском вокзале, как обычно, с кучей вещей и даже собирались погрузиться в поезд, как вдруг появилась команда провожающих во главе с Солнцем, которая стала всем показывать Колвицкие фотографии. В итоге в поезд мы погрузились за 30 секунд до отправления. Т.к. места у нас у всех были по 2 в каждом купе, то размещались долго под аккомпанемент ругающихся пассажиров. Женщина в нашем купе все боялась, что на ее сынка-дебила упадет 40-килограммовый рюкзак и придавит. Пришлось повисеть на рюкзаке, доказав тем самым, что он никуда не денется, но как только он начал съезжать с полки пришлось оставить эту дурацкую идею и уйти пить и петь в тамбур вместе со всеми. Пели очень тихо, зато всю ночь, результатом чего стало полное выселение ближнего к тамбуру купе.
Весь следующий день играли в преф на общаг. Ночью осматривали город Свердловск. Когда в 2 часа ночи проснувшемуся от нашего шума моему брату Лешке я сообщил, что за окном прекрасный город-герой Свердловск, он произнес фразу, наполненную жизнерадостью и оптимизмом: "Да хуй с ним", после которой мы пёрлись на весь вагон еще часа 1.5. Но тут незаметно подъехали к Барнаулу, где встретили оставшуюся часть нашей команды, которая ехала либо в других вагонах этого поезда, либо на самолете прилетела. Дальше добирались на попутных автобусах и машине маки УРАЛ до речки через Казахский город Усть-Каменогорск. В автобусах было холодно, сыро, плохо и жрать нечего. Кто-то, чтобы все это не чувствовать пил, кто-то спал. В УРАЛе было здорово, только сметана, которую мы купили на границе, на штаны проливалась. Выкинули нас в болоте, т.к. у УРАЛа сдали нервы. Километр до реки прочесали быстро. В этот же день стапелились под проливным дождем. Вязки замачивали в сметане, которая пролилась в Димином каяке. Весь вечер Дима отмывал свой каяк от сметаны.
Вечером за ужином, когда все высохли и согрелись спиртягой, Женя сообщил нам о том, что завтра мы выйдем в 12:00, хотя объявится выход в 11:00. Все, кроме Жени и Алены знали, что мы не выйдем во столько, но не хотели его огорчать. В итоге вышли ровно по графику - в 14:30.
Когда все вышли на воду, всеобщему обозрению открылось многообразие судов. Помимо банальных каяков и Рафтмастеров были и экзотические катамараны: меняйловский плотик, похожий на сцепленную пару каяков; Володя Родионов представил свой шедевр, сшитый им когда-то из китайских трусов; Моряков и его команда плыла на какой-то четырехместной четвёрке, у которой не было ни сидушек ни хрена.
Река была очень бурная и мутная. Правда, было непонятно в какую сторону она течет, т.к. течение отсутствовало напрочь. Встречались мелкие шиверы 0-й категории сложности, но в одной из них нас все-таки накрыло 10-ти сантиметровым валом. Вообще говоря, 1-й день сплава, как и многие другие, запомнился плохо. На стоянку встали на стрелке с р. Верхний Кураган, из которого пили воду. После того как группа фанатов горолазания принесли с вершины горы Белуха дровишек, сделали костер, приготовили поесть и весь вечер сушили шмотье. За ужином было четко объявлено, что завтра выходим в 10:00, однако, вышли где-то в 13:00, и это был несомненный прогресс. В этот день Женя учил нас уходить из струи в улово. Так как он выбирал улова размером с его каяк, то зайти в такое улово было крайне сложно. Тяжелее всего приходилось последнему катамарану - посто четвёрке. Нам, правда, тоже доставалось от них - каждый раз при заплыве в уловешник они считали своим долгом припечатать нас своими габаритами. Когда Жене надоело нас по уловам гонять, он решил поучить нас на струе чалиться, чтобы потом мы сумели зачалиться перед каким-нибудь водопадом. Одна из таких чалок закончилась плачевно для "просто четвёрки": падение в воду Анюты Ф. , Морякова Д. , Измаилова С. К счастью, все выжили, но намокли и нахлебались воды, а отчаянная Валя К. в одиночку довела кат до берега. Долго все это обсуждали, но когда позвали обедать, все забыли. Обед в этот день был одним из лучших за поход, т.к. мы с братом обули всех детей на борщ и сало. Остаток дня запомнился плохо, помню, что встали в таком месте, где вещи от катамаранов до лагеря приходилось носить 1.5 км в гору, с которой просматривалась не только вся Катушка, но и Урсул, Чуя, окрестности Барнаула, Новосибирский институт и Кремль с Пентагоном. На ужин была соя с рисом. Вечером пошли спать и проспали до утра.
Наутро начались порги. ЩЁКИ 1 ( название порога, а не часть лица) просматривали несколько часов, пока не поняли, что их надо идти без просмотра. Прошли все без исключения: кто по воде, кто по берегу, кто посмелее - 2 раза. После ЩЁК 1 пошли вторые Щёки, которые проходили 25-ю перечалками: несмотря на то, что Женя ходил по Катуни не раз, он плохо её помнил, поэтому каждые 5 минут чалился и ходил смотреть, что дальше. С горем пополам, пройдя за пол дня 5 км, встали на обед, который плавно превратился в полудневку, на которой мы ели, пили, носили дрова и смотрели ещё пару Щёк. Одни Щёки смотрелись вполне прилично благодаря стоящему посредине русла троллейбуса (такая охуенная глыба, а не средство транспорта). Весь вечер думали, с какой стороны идти, и где грузить вещи с детьми, т.к. все кроме нас шли на разгруженных катах. Ответственность за спуск вещей на воду взял на себя Меняйло. К этому делу Меняйло подошел ответственно, поэтому всё утро искал верёвку. Прохождение и погрузка заняла часов восемьдесят. Наше же прохождение, не оличавшееся своей зрелищностью, с погрузкой заняло около 10 минут. Потом долго-долго стояли на страховке (контроль проходящих порог сплавсредств, а не туалетная бумага) и ждали остальных. Чтобы как-то занять себя, спорили о том, почему народ уже грузится 5-й час. Варианты были очень разнообразными по своей сути, выдвигались даже такие версии об особенностях алтайского рельефа, не позволяющим нормально передвигаться, но оказалось, что Меняйло просто не нашёл верёвку. Пришлось дать ему морковку (такой спасконец, а не овощ).
Когда спустя много времени все погрузились, нашему экипажу захотелось кушать, но надо было плыть. Когда через полчаса Женя сообщил, что все пороги так называемой верхней Катуни кончились и впереди 200 км сплошного плеса (это когда не втыкает совершенно), кушать захотелось ещё больше. Но тут пошёл дождь, который первый раз заставил задуматься над тем, что " А на хрена...?". Женя тем временем поил народ своим чайком(60 % чая, 38 % спирта, 2% сахара). В результате этой попойки каяки кильнулись, но самостоятельно встали на ровный киль. На стоянку встали достаточно поздно, поэтому обеда не было, но был ужин с обилием паштета, который добрая Валя хотела заныкать, аргументируя свой поступок тем, что мы весь не съедим. После долгих споров с ней паштет всё- таки был съеден, а опоздавшему на ужин Роме его не хватило. После этого трагического для него события сломался его любимый стульчик. После ужина не стали пить, а стали играть в интеллектуальную игру "Крокодил", завершением которой было получасовое угадывание словосочетания "Хламида-монада" после которого у всех сдали нервы и всё- таки стали пить. Ночью в палатке было прохладно - нас покинула Аня Лаврова, аргументируя это тем, что наша палатка находится слишком далеко от костра. Правда, Батина палатка, в
которой она спала, находилась в 2 раза дальше в лесу....
Наутро светило солнышко и я даже решил умыться и почистить зубы, но передумал, потому что жрать позвали, а после еды забыл. Грузились как всегда долго, однако вышли не очень поздно - в 11:30, всего-то 1,5 часа до графика. В связи с полным отсутствием каких-либо препятствий сплавной день запомнился лишь обедом на каменистом берегу, с обилием малины.
Следующий день отличался от предыдущего тем, что народ, немного заебавшись, стал искать развлечения. Доктор кувыркался на каяке и лаял, за что его кормили сыром. 4-ки сцеплялись друг с другом и сушили вафли. Остальные каякеры цеплялись к этим катам и тоже что-то сушили. Толик кидал спиннинг. Приплытие на стоянку было для всех праздником, который подпортил немного начавшийся градик с куриное яичко и приплывший рыбнадзор, который как ни странно хотел денег. Разбираться с ними пришлось дипломату - Жене, с которого после 40-минутной дискуссии содрали около штуки, хотя переговоры проходили достаточно спокойно. Мы считали, что находимся на Алтае, а они - в заповеднике. Мы считали, что заплатили за нахождение в этом заповеднике, а они - что мы платили казахам, а сейчас Россия. Они считали, что они правильно поступают и что мы должны взять у них предложенную банку мёда, а мы считали, что они грёбаные бюрократы и должны засунуть эту банку в одно место. Так прошёл вечер.
Утром, как всегда, хотелось спать, но кушать хотелось больше. Пришлось встать, поесть, умываться не хотелось, собрать вещи и погрузиться. В это утро мы поставили абсолютный рекорд похода, который не представлялось возможным побить - отплыли в 10:30. В этот сплавной день мы, как и в прошлый день прошли 0 порогов, 0 перекатов, 0 водопадов, зато проплыли в режиме дерьмосплава около 60-ти км. Весь день был жарким и солнечным, а к вечеру, когда пришло наше время дежурить небо заволокло тучами, и пошёл проливной дождь. Костёр разводили в луже с использованием запрещенных препаратов, а именно зажигалки и таблетки сухого спирта. Вечер был праздничным, т.к. были большие сухари, 2 торта, неучтённые шпроты и "кажется" шампанское, в связи с проводами Меняйло с семьёй - завтра они снимались с маршрута. Народ до самого утра пел песни и пил прохладительные напитки, т.к. водка остыла.
Утром вставать было гораздо тяжелее, чем в прошлые дни. Виной тому была не ночная пьянка, в которой я не принимал участия, просто мы с братом были дежурные и должны были встать на час раньше для приготовления завтрака. К этому делу, как и ко всему остальному мы подошли с большой ответственностью: не посолили кашу, не разделили по равным кучкам чернослив, не разложили сухарики. Зато команду "Подъём, мать вашу!" Лёшка объявил так тихо, что слышно было в посёлке Иня, что в 150 км от нашего места. После этого оглохшая команда стала потихоньку выползать. За завтраком все были не довольны тем, что непонятно было по сколько чернослива брать. Вот так всегда и бывает: сами всю ночь водку пьянствуют, а виноваты во всём дежурные. Набив харю едой и попрощавшись с Меняйло и его семьёй, мы поплыли преодолевать последние 100 км говнотёка. В этот день многие катамаранщики пересели на каяки, а каякеры соответственно на каты. Следить за новыми каякерами стал Доктор, который напоминал маму-утку со своими утятами. Утята же смотрелись на воде как говно в проруби, но это не помешало им пройти какую-то часть Катуни, а потом кидать пальцы. Дети-каякеры постоянно килялись, менялись друг с другом, каты-четвёрки постоянно коннектившиеся друг с другом даже не делали вид, что гребут, остальные ловили рыбу или спали, поэтому процесс передвижения у нас проходил очень медленно. Неудивительно что в этот день мы проплыли очень мало, так же непонятно было, сколько ещё дней нам заниматься этой ерундой. Когда я думал над этим, становилось как-то не по себе: стоило ли пиздюхать сначала 2.5 дня на поезде, потом трястись несколько дней на различных трамваях, чтобы грести потом по реке, которых до жопы не только в Карелии но и во всей средней полосе РФ. Женя нас утешал тем, что скоро мы доплывём до Аккемского прорыва, там нам немного навтыкает, потом будут днёвки, солнце, кузнечики и, наконец Нижняя Катунь со всеми её прелестями. Правда, мы в это не верили и считали это всё байками. На следующий день кто-то, устав от гребли, спросил Адмирала: "Жень, а днёвки есть?" На что он ответил: "Нет, сынок, это фантастика". Но вдруг произошло чудо - мы доплыли до Аккемского прорыва. Сначала мы не верили, что это он, т.к. не видели ригеля с правого берега, который судя по описанию должен был чётко выделяться. Но Женя убедил нас, что это именно он, т.к. других препятствий быть не должно, и, сообщив нам о прохождении самого сложного участка Катуни - 200 км говнотёка, разрешил выгружаться и ставить лагерь. На полянке стоял муравейник, обсыпанный свежим сахаром, из чего мы сделали вывод, что перед нами идёт группа чайников, т.к. столько сахара опытная группа никогда бы не оставила. Самые голодные рты сразу же накинулись на халяву и вместе с муравьями всё слопали. Когда до ужина было около 3-х часов, мы с братом пошли в лес за ягодами и заодно порог посмотреть. Весь Прорыв посмотреть не удалось, т.к. он был очень длинный, а тропа вдоль него была хреновая, зато наелись красной смородины и даже с собой набрали и весь вечер ели её, ну и пили тоже.
На утро помимо похмелья пришло известие о том, что Анюта Ф. заболела и не в состоянии гребсти. Высшее начальство долго спорило, стоит ли её пускать в "прорыв" или нет. В итоге ей пришлось идти по берегу, а вместо неё плыть Доктору после своего прохождения на каяке. Поначалу Доктор-каякер не очень боялся, но ,когда его накрыло с головой 2-метровым валом попросился обратно в каяк, но его не пустили. Аккемский прорыв никого из нас не прорвал, а проходили мы его таким образом: первый идёт Женя, проходит 25 метров, зачаливается, вылезает на берег; следом за ним эту же операцию проделывают остальные каяки и все каты, кроме нашего. Наш кат проплывет лишние 300 м и где-то там чалится и ждёт 1.5 часа остальных, которые в свою очередь ищут потерявшуюся где-то на берегу Анюту Ф. Когда все наконец соберутся в одной точке, Женя проходит ещё 25 метов, чалится, выходит на берег; затем эти 25 метров проходит Доктор, вылезает на берег, идёт назад эти 25 метров по берегу,пересаживается на кат-4, проходит с ними, вылезает, садится в свой каяк и ждёт, когда Женя даст добро на прохождение следующего небольшого участка. Таким образом 2-х километровый Акемский прорыв мы шли целый день. Хотя порог и представлял некую сложность в виде поганых бочек и больших валов, но пройти его можно было и быстрее, минут так за 5-10. Наградой за все наши мучения стала великолепная стоянка на стрелке с Аргутом и последующая долгожданная днёвка. По идее она должна была быть второй по счёту, однако первую, по словам Жени, "съел" Меняйло с семьёй. Как и обещал нам Адмирал, на стрелке Аргут - Катунь не шёл дождь, светило солнце, стрекотали кузнечики. По такому случаю, мы впервые по-человечески пообедали. Вечером приплыла белоруская группа водников-спортсменов с усталыми и голодными лицами. Кормить мы их конечно не стали, но они не обидились и приняли участие в совместной российско-белорусской пьянке, продолжавшейся до утра.
Утром не помню какого дня я проснулся из-за того, что в палатке было очень жарко и жрать хотелось. Поевши, народ разбрёлся, кто-куда. Одни пошли смотреть порог Атланты на Аргуте, другие - по-грибы, третьи - по-ягоды, а Рома - за бараном в местный аул. А я вместе с группой любителей ничегонеделания и братьями-белорусами остался в лагере. Пока братья-белорусы строили и топили баню мы купались, загорали и играли в волейбол, а потом пошли кататься в пороге "Ворота" на Аргуте. Накатавшись в пороге, и вернувшись в лагерь, мы обнаружили, что баня натоплена, блины испечены, баран сварен и вообще всё зашибись. После того как Женя объявил комунизм на барана со словами: "Жрите барана, сегодня бардак разрешается" , я схватил огромный кусок и убежал в кусты, где и слопал его в одну харю. Ещё несколько человек поступили так же и баран исчез. Кто не успел, тот опоздал, бардак же. День закончилась ужином из барана c рисом, добившие меня окончательно - всю ночь мучился.
Утро за завтраком Женя похвастался братьям-славянам тем, что мы всегда выходим вовремя, в 10:00. Славяне нас долго хвалили. От их похвал мы засмущались и вышли в 11:30, на час позже них. Но это не сильно нас расстроило. Главное, что мы на нижней Катуне и в ближайшие дня 3 нас ждут 4-х метровые валы , 3-х МЕТРОВЫЕ БОЧКИ, огромные воронки и т.п. Через 2 часа после отплытия нам встретилась неплохая шиверка с очень сильным течением и с немаленькими валами. На мой глупый вопрос о высоте этих валов, Женя ответил: "Да....где-то метр". После этого мы с Лёхой стали пытаться представить 3.5 метровый вал, что чуть не проплыли посёлок Иня. Именно здесь собирался выбрасываться Д. Моряков, который обещал родителям сходить с ними под себя, т.е. в Карелию. Здесь же решено было выбросить Анюту Ф., не способную по состоянию здоровья продолжать маршрут, и Бориса, мужественно согласившегося сопроводить её. В результате схода с маршрута 3-х человек, Радионовскую двойку было решено выкинуть нафиг, а её экипаж пересадить на четвёрку. Женя привязал свой каяк к рафтматери и занял место капитана-Бориса, чтобы быть поближе к семье. После трогательной сцены прощания с сопливыми платочками мы тронулись в путь. Новый капитан помойки, Радионов, сообщил своим членам экипажа, что они все молокососы и чтоб его слушались, и что ни в какие задницы (участки порога, где втыкает) лазить не собирается. До этого он командовал только беднягой-Ромой. До вечера было пара нехилых шиверок с ещё более нехилыми валами, показавшимися нам с Лёхой немеренными, однако Женя сказал, что это всё фуфло, дальше будет круче, ну а здесь- всего- то метра 1.5. На одном из таких фуфловых валов Измайлов увидел свой дом. Познакомившись немного с нижней Катунью, мы доплыли до первого серьёзного порога - Ильгумень, и встали на ночёвку. Пока все разгружались, разводили костёр, готовили обед, носили дрова и смотрели порог, мы с братом заныкались и в две хари слопали полбатона колбасы с майонезом, купленными в Ине. Пожрав, мы решили присоединиться к коллективу и поужинать с ними, благо ужин уже приготовили. Сожрав пару порций карпюра с тушняком и естественно соей я подумал "Жизнь удалась", а Лёшка, впихивая в себя последнюю ложку, со мной согласился. Кое-как волоча ноги, я добрался до палатки и лёг спать, слушая шум пьяных туристов.
Утром как всегда кто-то разбудил, накормил , в кат усадил и в порог запустил. А порог-то с берега казался страшным и шумел громко. "Эх, просмотреть бы его надо было вчера"- подумал я и достал батончик Марса, купленного в той же Ине. Тщательно перживать его не удалось, насладившись вкусом, т.к. в порог струя затягивала со страшной силой. Когда Лёшка сообщил мне что мы входим в порог лагом, я решил взять весло и с помощью его и какой-то матери выровнить лодку, но тут же получил по морде мощной струёй ледяной воды. Сначала я подумал, что это Лёха всё шутит, но осмотревшись, я догодался, что мы колбасимся в режиме дерьмосплава на совсем неебовых валах, и если не начнём наконец гребсти, то так и проплывём как говно весь порог. Наверное, мы бы так и не начали грести, если бы не увидели на берегу кучу девчонок, ждавших от нас клёвой гребли. Тут мы как замахали вёслами, делая какие-то немыслимые зацепы и подтяги. Я ещё успел помахать веслом над головой с криком "Эгегей, суки!!!". Так и прошли порог, зачалившись не там где все. Не сказать, что Ильгумень нам навтыкал, но было весело. По словам Жени, некоторые валы здесь доходили до 3-х метров, но и это не предел. Через 40 минут после Ильгумня нам предстояло преодолеть Кадринскую трубу, естественно без просмотра. Труба запомнилась обилием мошек, которые на протяжении всего порога досаждали, залетая в глаза, рот и нос. Глаза приходилось закрывать, поэтому ничего в пороге не увидел, рот приходилось не открывать, поэтому трудно было дышать. Когда я открыл глаза, был уже Шабаш, перед которым мы ели сумели зачалиться, т.к. весь берег был утыкан комерческими рафтами. На берегу тоже плюнуть было негде - везде крутились лица с этих рафтов. Найдя всё-таки место для костра, мы устроили обед. На обед пришлось доедать барана, который не лез в рот. Выкидывать было его жалко и мы стали предлагать его проходящим мимо, однако никто не хотел. "Зажрались",- подумал Измайлов и вылил его в реку. После обеда без барана долго смотрели Шабаш. Несмотря на то что это было самое серьёзное препятствие на Катуни, с берега он смотрелся невразумительно: валики на входе, пара глубоководных кусающихся бочек, которые можно объехать при желании и мощная бочара по центру. Именно эта бочара не давала нам с братом покоя несколько месяцев до похода. С берега она не производила особого впечатления и хотелось в неё въехать, однако Женя остудил немного наш пыл, сказав, что, если в неё впендюриться, то кильнёт с вероятностью 70 процентов. Поэтому приказал всем идти по краюшку, объезжая всё это безобразие, благо возможность такая была. Женя и его команда пошёл первым, показав всем линию движения - по правому краешку, в объезд всех валов и бочек. Следом шёл старший Рафтматерь-2, повторяя траекторию первого ката. Поняв, что скрестись по берегу очень скучно, они запилили в одну из кусающихся бочек, и не делая никаких попыток вылезти из неё элегантно встали на кормовую свечу и, чуть постояв, кильнулись. При этом из ката высыпался сначала Толик, а потом Лёха. Толик быстро догрёб до берег, а вот его матроса- Лёху вместе с катом пришлось ловить, с чем благополучно справился Женя и его команда на Рафтматери. Правда Женя чуть было не уплыл, бросив страховку, мотивируя это тем, что они сами являются страховочным судном. Но , увидев киль, решил всё-таки позаниматься спасработами: катамаран выловили через 500 метров, бездыханное живое Лёхино тело- дальше. Когда всё закончилось благополучно, поплыла "просто четвёрка". Она во главе с Родионовым приключений искать не стала и, сделав пяток телемарков, проскреблась впритирку к правому берегу. Если по самому берегу можно было плыть, Родионов поплыл бы там. Насмотревшись на всё это безобразие, нам с Лёшкой захотелось приключений и мы в отличие от всех остальных пошли по центру, через все валы. Валы оказались гораздо больше, чем казались с берега. После того как нас на одном из них, высотой около 3-х метров развернуло нам надоело искать приключения и мы стали изо всех сил уходить к берегу, чтобы не впилиться в ту самую бочару, про которую говорил Женя. Однако было уже поздно - струя не давала особо ничего сделать. Бочка же стремительно приближалась, с каждой секундой становясь всё больше и больше. Тут я впомнил, что бочка-то не простая , а пульсирующая и сейчас она пульсирует вверх. Сообразив, что от неё никуда не деться, мы выровнили нос перпендекулярно ей и стали изо всех сил лопатить на неё, чтобы при встрече иметь собственную скорость и пробить её насквозь. Я пытался прикинуть , в какой именно момент пульсации, мы с ней встретимся, но когда передо мною предстала стенка воды высотой около 4-х метров стало невозможно думать ни о пульсации, ни о трансформации, ни о переходных процессах, ни об ужине. Процесс перехода из одного положения катамарана- килем книзу в другое- килем кверху завершился где-то на середине. Весело делясь впечатлениями в улове, Лёшка поведал о том, что видел табло с надписью "Пиздец". Думать о том, что вечером будет пиздец от Жени не хотелось. Пока страховали Доктора и Диму Г. пришёл Батя и рассказал об их спасении утопающего. А мы ему рассказали о нашем подвиге, но он не поверил, и сказал , что Шабаш кончился, а впереди - говно. Но мы ему тоже не поверили, а зря. Впереди нас ждала вторая часть Шабаша. После той бочки 4-х метровые валы Шабаша-2, где навтыкало всем, нам показались каким-то лепетом. Измайлов и здесь увидел свой дом, но уже более подробных тонах. Шабаша нам показалось мало и мы залезли в какую-то жопу в какой-то шиверке и чуть не кильнулись, постояв чуток на кормовой свече. Когда наконец приплыли на стоянку, народ прожимал нам руки как самым безбашенным водником нашего дедсада и просили автографы. Однако, героями дня были не мы, а наши кильнувшиеся братья. Если бы они пили, им бы налили лишние 150 грамм. К ужину, приготовленному ими, пришли все, кроме Доктора и Ани Л. После 1.5 часовых поисков, они нашлись. На вопрос "Где вы были и чё делали", они дружно отвечали "Грибы собирали". Вечер немного скрасился сожранной банкой сгущёнки в одно рыло, ну и полнолунием.
Утро следующего дня мало отличалось от других утр. Опять подъём, опять завтрак, опять сборы, опять своевременный выход на воду, в 11:00 , опять Женино недовольство нашим раздолбайством, опять пороги кончились. Пороги кончились? Пороги кончились. Опять целый день плёса фактически без течения и лишь во второй половине дня - знаменитые Тендельпни или как говорит Измайлов, просто пни. Порог не оправдал, оказанного на него доверия: не было ни гигантских воронок, засасывающик в себя каты - четвёрки, ни поганок, киляющих рафты, ни страшно. Одна маленькая вороночка всё-таки пыталась ннас проглотить, но мы оказались невкусными, и она нас выплюнула. Выплюнула уже у места нашего окончания маршрута. По поводу окончания водной части нашей программы, мы нажрались больше, чем в прошлые дни.
На следующий день, в такое чрезвычайно похмельное утро, дежурить пришлось естественно братьям Цыгановым с Аней Л. Ох и весело же было вытаскивать полупьяного Батю за ноги из палатки, который лёг спать всего-то пару часов назад! Набив харю завтраком, мы никуда не поплыли, а начали валять дурака. Лёшка с Измайловым поехали на попутки в город за спиртным и вкусностями. Ехали они пешком, убедившись в том, что проблема верволка существует не только в средней полосе, так как ни одна из сотни попутных машин не остановилась. А в лагере народ расслаблялся, загорая и купаясь. После обеда расстапелились и под проливным дождём заготовили немеренное количество дров на ночную пьянку, благо спирта и добавившегося к нему водки Кузьмич и пива было хоть ужраться и не встать.
Перед ётой самой пьянкой искупали нашего Адмирала. К счастью, он не сопротивлялся. Всю ночь сидели у очень яркого и горячего костра и выпили всё спиртное и спели все турпездни.
Утром дежурили как ни странно я, Лёха и Анюта Л. Набив брюхо и собрав рюкзаки мы стали ждать заказанный автобус, наивно полагая, что он приедет в 11:00. Приехал он в 14:00, когда все надежды умерли. В Барнаул приехали около часу ночи. Проводив Женю с семьёй и Измайлова на самалёт, сдали вещи в камеру хранения, мы пошли играть в бильярд, а те кто предпочёл этому виду спорта комфорт и уют - в гостиницу. Нам же в итоге пришлось ночевать на вокзале (спанию на железных креслах с перегордками в скрюченной позе надо псвятить отдельную главу).
Утром проснулся отттого, что бабушка-уборщица шваброй попросила свалить куда - нибудь. Позавтракали мы не как обычно, а в местном кафе. Там же обсудили программу на день, т.к. поезд у нас был где-то в 17:00 непонятно какого времени. Решено было побродить по городу и посетить местный краеведческий музей. Город оказался довольно-таки провинциальным и очень чистым (уж такая у них у всех особенность). Музей нашли с трудом, нестоившим того. В книге отзывов я так честно и написал, что нечего смотреть. Дойдя по главной улице до конца мы вышли на набережную Оби, где не имели права не зайти в ресторан "Адмирал" и не отметить окончание маршрута. Мирно кушали и попивая пивко заметили человека в рубашке, как у Жени и с такой же лысиной. Когда он придставляясь, назвал себя Женей, нам стало не по себе - столько совпадений за один день не бывает. Он спросил нас, что нас всех объединяет, кроме небритости и немытости, и, услышав, что мы туристы, очень обрадовался и стал угощать нас пивом. В роме он сразу просёк спирторга и споил его водкой. Остальные от водки вежливо отказались.
Попрощавшись с ним мы двинулись на вокзал, закупив продукты на дорогу домой. Пока грузились в поезд к Бате приебались местные менты за то, что он перходил пути в неустановленном месте. Их мало интересовали десятки других людей также переходившим пути, им нужен был именно Батя, которому они предложили заплатить им сто рублей на месте или 300, но потом. Батя выбрал 300 потом, тогда они спросили номер его вагона и пообещали зайти. На последок один из них промямлил: "Ты нам только потом напомни про штраф". После этой фразы мы немного успокоились и с неплохим настроением стали грузиться в поезд. В вагоне одной припизднутой тётки не понравилось то, что мы на её 3-ю полку положили рюкзаки. Она нас попросила убрать их, чтобы положить туда свою тележку. Когда я сказал ей, что тележку она и так сможет туда положить, она стала втирать нам, что очень дорогая тележка может свалиться и разбиться в дребезги и что мы всё-таки должны убрать куда-нибудь наши рюкзаки. Убирать нам было их некуда, т.к. у нас были только боковые верхние полки, а багажные боковые полки очень малы для наших рюкзаков. Короче, я её так и сказал: "Убирай-ка ты их сама". Как я ни старался вложить в эту фразу юмор, она восприняла всерьёз и стала его снимать Дело в том, мой рюкзак весил на тот момент порядка 45 кг, что при особенностях формы рюкзака делает его просто не подъемным. Вообщем его массы бы хватило на то чтобы придавить старушенцию. Представив предавленную рюкзаком бабку, корчующуяся на полу я не стал ей мешать. С другой стороны не хотелось, чтобы пришедшая милиция обнаружила труп под моим рюкзаком и дабы избежать ненужных разбирательств с местными ментами поймал рюкзак, который уже падал на старуху. Передвинув рюкзаки в другое место мы наблюдали за брызжущей слюной старухой, которая была уже выведена из себя. Сказав ей что-то на прощание мы удалились в тамбур, где собственно и проводили большую часть времени, т.к. в вагоне размещаться было негде - всё-таки верхние боковушки это не целое купе.
Утром проснулся с осущением законченности маршрута и приключений. Однако я ошибся. Во второй половине дня мы тихо сидели в тамбуре, играя в преф и попивая пивко, думали, что никому не мешаем. Как всегда мы ошиблись, т.к. кому- то мы явно мешали. Эти кто-то оказались теми самыми Барнаульским мусорами которые никак не могли пройти в тамбур. Понимая, что предраться к детям за то, что они сидяд и играют очень тяжело, они стали придумывать альтернативный вариант. Идея пришла через несколько минут одному из мусоров, особо отличающемуся интелектом от сотоварищей. Мысль буквально вспархнула ввысь, воплотясь в совершенно тупой вопрос: " совершенно тупой вопрос: "Ножи большие есть". Так и хотелось ответить на это "Нет это фантастика", но представив дубинку , оставляющую отпечаток на лице , мы ответили, что не везём ничего такого. Тогда другой из них, явно с 3-х класным образованием, за те 3 года научившийся никому не доверять, решил проверить наши рюкзаки. В результате длительных поисков был обнаружен докторовский кинжал, который мы по тупости своей оставили на столе, когда резали хлеб. Квитанция на ножичек не убедила мусоров, которые уже представляли как будут пропивать деньги, содранные у Доктора за ношение холодного оружия. Но Доктор обломил им весь кайф, не собираясь им ничего платить. События развивались очень стремительно, дойдя до того, что Дока высадили в Тюмени. А там - как в кино, и милиция с автоматами, и сотрудники ФСБ и следователь...
К счастью следователь оказался не таким тупым, как те мусора и не став ебаться по такой херне, отпустил на свободу парня, посадив на следующий поезд. Правда об этом мы узнали только в Москве, а оставшуюся часть пути доехали без него и без приключений.
Рано утром кажется 11 августа наш поезд пришёл на Казанский вокзал, где нас встречали Борис, женя и Измайлов со сникерсами и кока-колой, т.к. хлеб с солью нынче не в моде. Распив пару бутылок шампанского за окончание похода мы стали расходиться по домам. И когда уже подумали, что всё закончилось, у Вали стала разматываться морковка, хреново закреплённая снаружи рюкзака. Справедливости ради надо сказать, что рюкзак у неё в этот момент был самым тяжёлым, т.к. ей пришлось везти домой все те продукты, которые она заныкивала весь поход, около 20 кг.