Китой. Август 2003. Мнение участника экспедици.

Китой. Август 2003.

Мнение участника экспедиции.

Иногда я отшучиваюсь: писать дневники очень удобно, вместо того, чтобы рассказывать всем по сто раз - дал ссылочку или дискетку, и свободен. С чего начать? Для начала придется признать, что все уже было. С чувством полного дежавю собираться в большой поход весьма тягостно и уныло. Все раздражает. Не перехватывает дыхание от предчувствия чего-то сказочного, неизведанного, будоражащего. А если и считаешь дни и часы до отхода поезда, то только для того, чтобы ужаснуться: блин, сколько еще всего надо успеть сделать! За телефон заплатить, чтобы пени не набежали, сухари запаковать так, чтобы не покрошились, договориться, кто будет поливать цветы и кормить кота. С этим калейдоскопом мыслей и мыслишек, которые подобно туче комаров нудно зудят и не дают расслабиться и проникнуться необыкновенностью момента, проносишься этот отрезок времени и вторгаешься-таки в вагон, готовый привычно скучно браниться с проводницами по поводу багажа. Готовый часами смотреть сквозь грязные стекла, сквозь мелькающие деревья и постройки, сквозь часовые пояса и административные границы регионов. Готовыми фразами уговаривать соседей по плацкарту не ругаться по поводу отчаянно громких песен и сидящую на их полках (чуть ли не с ногами) подпевку и подтанцовку. Привычно напиться за отъезд и привязаться во времени к длинным остановкам, где можно разжиться пивом и размять ноги, шаркая тапочками по пыльным перронам бесконечного и до икоты знакомого Транссиба.

Неважно, кто выбрал реку. Возможно, все было наоборот. Страничку-другую порассуждать под пиво, пословоблудить, и запросто может оказаться, что, дескать, река выбрала нас. И все сложилось именно так, как начертано в книге судеб. А также несколько строк про Его Величество Случай, отполированные фразы про риск, адреналин, и романтику дальних странствий. Наделив себя таким образом всеми качествами, присущими прожженному рэйнджеру, золотоискателю, пилигриму, философу и ковбою, приступаю к очередной попытке прожить еще раз уже прожитое однажды. На этот раз - на бумаге. Вариант окончательный, подписано в печать, обжалованию не подлежит, ссылки на автора обязательны.

Все уже было. Да и дневники, как их для удобства именуют в светской тусовке, чтобы не путать с отчетами, чаще всего похожи и предсказуемы. Не призываю теоретизировать по этому поводу, но это - точно не дневник. Тем более не отчет. Это - мое, что хочу, то и делаю. Здесь не будет имен и кличек участников, кому надо - знают нас как облупленных, кто не знает - тому должно быть все равно. Хотя все-таки одно имя будет. Без него никак. Ради него все и затевалось, ради знакомства с его обладателем два с небольшим десятка людей, расписавшись в твердости намерений, покинули города и движутся четвертые сутки в поезде Москва-Чита.

Имя это - Китой.

Скорее всего, рассказ получится долгим и трудным. С перерывами и отступлениями, возможно, не очень гладким и последовательным, скорее напоминающим погоду в этом саянском холодном августе 2003-го, с редкими, как здешнее солнце, проблесками веселых моментов. Итак, читаем отчет Дмитрия Кувалина. Ну, Димку-то мы хорошо знаем, приукрашивать или зря страху нагонять не будет, напишет все по-честному, толково и дотошно, хотя и с точки зрения каякера. И после обязательных разделов о заброске-выброске, техническом описании порогов, фотографий и выводов-рекомендаций неожиданно натыкаемся на приложения: "По легенде, которую я слышал от одного местного жителя, название "Китой" переводится как "Волчья пасть" не то с тофаларского, не то с какого-то из тунгусских языков (а может тофалары и есть одно из тунгусских племен). Бурят-монголы, заселившие эти места позже, дали свои названия только малым рекам (Эхе-Гол, Саган-Сайр и т.д.)".

...Почти не сговариваясь, едва усталые катамараны коснулись прибрежного песка в поселке Раздолье, когда сквозь дождь и ветер прозвучали прощальные матерные слова в адрес легендарного Китоя, только были опорожнены первые кружки "за все!", у большинства тяжелым выдохом выплеснулось: "Народ, из какой-же задницы мы выбрались!" Вот так, попав 1 августа в "волчью пасть", через три недели, слегка изжеванные, но не переваренные и не превратившиеся в волчьи экскременты, выкарабкались мы из его жопы. Наверное, такое образное сравнение кого-то покоробит и заставит брезгливо поморщиться, но видели бы вы эти счастливые и настолько же усталые физиономии. "Слова их порою грубы..."

Новая любимая игрушка, весит вместе с батарейками около 4 килограмм. Штука капризная, необходимо все время следить за тем, чтобы ей не было влажно и одиноко, все время быть начеку, не лениться ее расчехлять и настраивать, чтобы потом не жалеть об упущенных по лености кадрах. А часть мозга постоянно работает над тем, как бы обыграть по-новому, не как у маститых коллег, ту или иную сцену. И кстати, это помогает более оптимистично воспринимать действительность, какой бы рутинной, или хододной, или мокрой, или разочаровывающей она не была: зато в кино это можно будет ТАК показать! Вот например, можно сделать отдельный фильм про обносы. Это кажется только, что все они до полного помешательства одинаковы и кошмарны. Не-ет! Одно дело обнести вещи, чтобы поставить базовый лагерь для обработки и прохождения части каньона - это задача важная и в конечном счете пиаровская: вот как мы, серьезные и мудрые, обстоятельно подходим к делу! Так было в Верхних щеках. Неважно, что с непривычки подъем метров на 150 по крутой скользкой тропе показался многим просто адом. Да еще дождик. Да еще лишку протопали, пришлось с километр возвращаться. Да еще вдобавок после всего выяснилось, что по низу проложена великолепная чуть ли не парковая аллея до самой стоянки, по ней можно плот не разбирая пронести, с минимальным набором высоты. Зато завтра, свеженькие и выспавшиеся, притащим катамараны до лагеря, обнеся водопад на заходе и налегке, по-спортивному, по деловому, не спеша разберемся и уложим на обе лопатки. Придем, увидим, победим. Ох, не тешил бы ты себя прежде времени радужными мечтами! Вообще, экономить надо эмоции. Подумаешь, плохо договорились! Перед самым водопадом зачалив суда, тащим их на тропу и выясняем, что в собранном виде наш "Дятел" мы вряд ли донесем быстро и без увечий. Разбираем судно не части. Доставшаяся мне конструкция из четырех поперечин с привинченными сидухами и деревянной палубой цепляется за все, что можно, а я сам себе напоминаю Христа, несущего свой крест на Голгофу, причем ему, по-моему, было гораздо легче - ни тебе деревьев, ни скользких замшелых валунов под ногами. Но зато вот дотащусь до лагеря - а оттуда понесут нас прозрачные воды Китоя аж до самого выхода из Верхних Щек. Да только плохо, оказывается, отрываться от коллектива. Мужики наши в это время тащили два серо-синих дирижабля дятловских гондол по верхней тропе прямо за каньон. "Нас предали!" - была первая моя мысль. Зачем же так бездарно лишать себя удовольствия пройти и запечатлеть в памяти еще один фрагмент героической биографии?! "Ребята отводят взгляды..." Плохо договорились, вот официальная версия. Об истинных причинах я вправе умолчать. Распятый на дюралево-деревянной раме, преодолеваю крутую сыпуху, отделяющую место, где нижняя тропа уходит по кустарнику резко вверх, в обход сыпухи, от бухточки, символизирующей конец Щек. Мысль о том, что придется ломиться через кусты и деревья, да еще вверх, да еще ради чего, да под вечер, просто пугает. Коварство сыпухи, круто падающей прямо в порог Выходной, в принципе тоже нормального человека должно остановить, но мне как-то уже все равно. Вплоть до того, что "пусть им потом станет стыдно, да поздно!" Ближе к темноте Дятел вновь собран. Стараемся меньше общаться. Возвращаемся в лагерь порознь. Вопросов нам не задают. За что-то пьем.

Давайте вернемся к обносам чуть позже, при случае. Каждая река - уникальна по набору впечатлений и ассоциаций. Наслаиваясь день за днем, вытесняя друг друга, дополняя друг друга, они к окончанию похода представляют собой такой сумбурный клубок чувств, что взахлеб не расскажешь. Вам знакома эта картина: встречают героев на вокзале. Рассеянно улыбаются, двух слов связать в облом, на вопрос "ну как сходили?" возникает некоторая паника и чуть виноватое замешательство. Даже многодневная монотоннтая качка в поезде на обратном пути не способна утрясти в цельное повествование все события последних трех с лишним недель. И обильные возлияния и обжорство внезапно попавших в цивилизацию людей тут совершенно не при чем. Многим утром на работу, и они способны включиться в обычный ритм жизни, решать производственные и бытовые проблемы, но не требуйте от них связного рассказа об отпуске. В лучшем случае это будут отрывочные эпизоды, как рассказанный к слову анекдот. Время для выводов еще не настало.

Китой - особенная река. Сказать это - ничего не сказать. Рискую дискредитировать себя подобной банальностью в глазах читателей, но все мысли крутятся, как элементарные частицы вокруг ядра, именно вокруг этой почти пошлой фразы.

Китой! Я опять обращаюсь к тебе: При такой-то силище, при такой славе ты хочешь самоутвердиться еще раз за счет взрослых, видавших всякое, уважающих тебя людей. Да, все знают твой суровый характер, твою нетерпимость к браваде и небрежности. Давай же поговорим на равных - мы тоже знаем себе цену, мы знаем свои возможности и то, от чего они зависят. Авось, договоримся. Или тебе обязятельно лицезреть благоговейный ужас на наших обветренных лицах? Ты не питон Каа, (хотя это и неплохое сравнение для могучей реки с покрытым сталистой переливающейся чешуей телом упругой струи, надо где-нибудь использовать) а мы уж точно не бандерлоги. Мы пришли сюда по своей воле и точно так же уйдем. И, заметь, не когда ты этого пожелаешь, а когда мы сможем и сочтем необходимым. Если честно, ты ведешь себя не по-мужски. "Тренируйся на своих кошечках". За этот год ты собрал такой урожай человеческих трагедий, что должен бы лет на пять успокоиться и подобреть. Тем более с возрастом обычно так и бывает. "Добрый дедушка Китой" - как тебе такая перспектива?

Мы посвятили тебе четыре киля, принесли в жертву несколько потерянных весел и веревок, упустили и позже едва вернули два катамарана, а для меня самое обидное - любимая гитара, которую ты разбил об камень в 39-м пороге. Она, даже уже не живая, все же сослужила людям последнюю службу - щепками ее многострадального тела мы разводили костер, когда ты на несколько дней накрыл дождем свою долину, попытавшись отрезать нам путь. Я тоже вправе забиться в истерике, изрыгая проклятия в твой адрес. Нет уж, не дождетшься, сам злобствуй безутешно! ПУТЬ отрезать невозможно, ты понял? Тогда мы просто избрали другой путь! Красиво?

Расскажу. Уже четвертый день мы находились в Моткиных Щеках. Уже почти сутки лил дождь. Уже были пройдены несколько первых порогов. Уже обнесены водопады (об этой эпопее как-нибудь отдельно). Уже базовый лагерь перенесен на стрелку Моткин-гола, а катамараны остались сразу после водопада в полутора километрах выше впадения Эхе-гола. Утром, насколько это может быть "утром" после 6-километровой тропы через четыре распадка глубиной по 30-50 метров, под дождем, с переправой через Эхе-гол (там у нас со вчерашнего дня натянуты две веревки и привязана двоечка), так вот, около часа дня, если это важно, штурмовые экипажи - 10 мужиков, тесно сгрудившись у огня, бережно прикрывая от дождя драгоценные бычки, решают, как дальше быть. Хотим мы немногого - перегнать суда к своему лагерю. Фактически - забрать свое и уйти. Поставлена уровнемерная метка, остатки гитары дали жизнь огню и горячему обеду, мужики переоделись в "боевое". Ждем. Ждем, как отреагирует Китой на наше появление с серьезными намерениями на 47-м пороге. Похоже, коварная река решила тоже занять выжидательную позицию: вода такая, что вроде бы можно плыть, но медленно прибывает. За час ожидания поднялась на 10 см. А если через несколько часов работы поток вспухнет до такого уровня, что станут невозможны чалки? А если мы окажемся в ловушке, зажатые по берегам отвесными многометровыми бомами и по воде - невозможностью в здравом рассудке продолжать сплав? Мы не Человеки-пауки и не Сталлоне-скалолазы, хотя кое-что и умеем. Но в данном случае голливудского хеппи-энда никто не обещает. Заманить в западню и глумиться - как поведут себя эти маленькие человечки, смешно жестикулируя и писаясь от страха, ища выход и обвиняя всех и вся в неправильном поспешном решении. ...И мы вернулись на исходную. Этот раунд закончился вничью, хотя фактор времени, увы, не на нашей стороне. Это отступление, кроме просто потерянного дня и сил на обратную дорогу ("в обратном порядке штурмуем распадки" - может, еще и песню сочинить, вон какая строчка вылезла!), кроме того, что потихоньку накрывается медным тазом радиалка на Шумакские радоновые источники, так вот, это плановое отступление еще и съедает и без того угасающий энтузиазм. С другой стороны, мы не сидели сложа руки под тентом, канюча по поводу непрекращающегося дождя, а совершили ПОПЫТКУ. Дождю не хватило и следующих суток, чтобы опорожнить скопившиеся над Бурятией тучи. Предполагать что-либо оптимистичное по поводу уровня воды стало по крайней мере наивно.

С утра - тем же составом, но с другой целью, гуськом, молча, как на работу. Теперь нам надо просто вызволить свои суда из-за Эхе-гола. Просто собрать в одном месте всех и все, чтобы вычеркнуть этот пункт длиной в 7,5 километров в списке дел и начинать думать над следующим. Ручьи, которые еще вчера лениво нами перепрыгивались, превратились чуть ли не в селевое месиво. Что же будет на переправе? Эхе-гол тоже как с цепи сорвался, узнаем его только по очертаниям скал да по чудом не смытой двойке. Основная веревка переправы где-то на пол-метра под водой и лишь "телефонка" из двух связанных спасконцов символизирует нашу иллюзорную связь с оставленными катамаранами. Это был удар под дых. Еще один день глухого ожидания, только потому, что не захватили с собой обвязку и еще одну основную веревку. Потому что на двойке переправляться просто опасно, знаем, знаем, что приготовил за поворотом скромняга Эхе-гол. Про 15-метровый водопад, украшенный по берегам табличками отнюдь не краеведческого содержания, мы в отчетах читали. Ну что ж, к обеду будем в лагере! Уже ощущается поворот генеральной линии, смещение приоритетов всего похода. Кавалеристского натиска уже точно не будет, ожидается позиционная кропотливая работа по организации выхода из окружения. Впрочем, я забегаю вперед. По сравнению с предстоящими проблемами завтрашняя переправа покажется нам через два-три дня просто увлекательной эстафетой на районном турслете.

Китой! Великий и ужасный! Мне нравится повторять твое имя. В нем есть что-то шаолиньское и языческое одновременно. Сладковатый с горчинкой комок будет всякий раз подкатывать к горлу, подобно изжоге, когда мы будем рассказывать про тебя нашим женам, детям и друзьям. А мы будем рассказывать! Мы должны все вернуться и рассказать. Нам будет приятно видеть, как учащается дыхание слушателей, как они будут ерзать на стульях и на всякий случай лезть за сигаретами, чтобы скрыть волнение. Кому-то мы в первую очередь расскажем про состав команды и судов, про высоту валов и глубину бочек, кому-то - про классную рыбалку и обилие грибов, ягод и бурундуков, кому-то пообещаем в который раз не соваться в подобные задницы, кого-то сами будем отговаривать...

Были еще достойные описания события. Был упущен по оплошности кат-4, новенький, прямо перед походом купленный красно-желтый "Аргут". Он, бедняга, прошел все Моткины щеки, лишенный надежды быть выловленным. То, что от него осталось, (а его все-таки нашли, спасли ребята из Электростали, "привезли его домой - оказался он ...с дырой") представляет пока зрелище жалкое и грустное. Зато тогда семеро на четверке и трое на двойке, удаляющихся в туман в надежде не опоздать на работу, являли собой иллюстрацию героизма и безграничной самоотверженности.

Было рисковое форсирование Китоя перед створом 64-го порога, обеспечившее всей команде впрыск адреналина не меньше, чем при его возможном прохождении. Путь по левому берегу нам тогда преградил рассвирепевший Моткин-гол, а по правому берегу Китоя должна быть тропа на Шумак. Эвакуация с реки так или иначе должна быть связана с переправой. Впереди разинул пасть распетушившийся 64-й (да, "петухи" там стояли сортовые, паводковые). Разгонную пруху перед ним только четверо молодых да злобных траверсировать смогут, и то не нахрапом, а по уловочкам, хитростью. Ну как спускаться пришлось к месту перечалки - это либо отдельная история, либо нудное отступление. Веревки, перила, булини, челночные спуски-подъемы раз по нескольку с пятидесятиметровой кручи. Неинтересно. А четверочка снует туда-сюда, перевозя на правый берег людей и шмотки. Но даже самые свирепые спортсмены, накачанные адреналином и стероидами, имеют право выдохнуться. И наши на четвертый траверс не совладали чуть-чуть со струей. Или с тактикой. Или с собственной усталостью. Но чалили их брошенной с берега морковкой, едва догнав по галечнику, чуть ли не на основном сливе порога. А на палубе две женщины и рюкзаки непривязанные. Ну повезло. Сорвался живец на репшнуре прямо с передних зубов хищной пенистой морды! Укушенные, но непроглоченные, все на месте, курят нервно, выводы делают.

...Скоро рассветет. Сон на улице под тентом гораздо приятнее и крепче, особенно если всю ночь каплет дождик. Хоть сегодня и выспался, совершенно не хочется вылезать из спальника, тем более дежурные пока завтракать не зовут. Закурить утреннюю постельную сигарету мешают дрыхнущие по бокам друзья - некуда стряхивать пепел. Сегодняшняя стояночка оказалась слишком тесной для установки всех палаток, поэтому под тентом я нынче не один. Просто лежу и думаю, какова вероятность того, что сегодня хотя бы сборным экипажем отважимся мы идти в остатки Моткиных Щек, с 64-го порога. Вернее, отвага тут почти не при чем. Скорее всего, просто командир ради соблюдения формальности сходит посмотреть на уровень воды и издаст приказ об очередном - последнем, надеюсь - обносе. Обнос состоится не для всех - группа отважных уже деловито пакуют шмотки и залезают в обыденно мокрые гидрашки. Должен ли я смириться с таким раскладом, с тем, что тактически невозможно всей группе валиться со шмотками в каньон? С тем, что для некоторых это физически невозможно? С тем, что втайне многие уже хотят совсем другого - просто домой. Просто в тепло. Я, отдельно взятый, в принципе готов идти в составе сборной четверки, но все мои теоретические выкладки разбиваются о циничную реальность. В ситуации, когда банально не набирается эта самая четверка, лучше даже не продолжать ковырять свои болячки, приняв данный факт как нечто, от нас независящее, как дождь, например. Еще можно успокоить себя тем, что для гармоничного развития личности необходима равномерная нагрузка на все группы мышц, на ноги и спину тоже. Привыкаю к мысли, что обнос неизбежен. Если быть точным, то это и не обнос даже, а самая настоящая пешка с полным набором элементов горного туризма, только почему-то с мокрыми катамаранами за плечами. Сырое барахло капризно не хочет лезть в рюкзак, трубы торчат по бокам подобно многоствольным огнеметам. Про тропу на Шумак во всех отчетах довольно расплывчато написано, что надо подняться метров на 600-800, пройти 20-25 минут по плато и спуститься обратно к Китою. Проще не придумаешь! Так и нарисовалась в уме некая равнобедренная трапеция и груженые человечки, задумчиво топающие сначала вверх, немного прямо и снова вниз. Мы пока не знаем, что займет это два дня, будет связано с проблемой состыковаться со сплавляющимися пока смельчаками, омрачено трагическимим известиями о челябинской группе и останется в памяти как самое тяжелое событие за этот месяц. Тропа почти сразу же кончилась, затерявшись в колючих кустах, крутизна порой такая, что непроизвольно хочется схватиться и подтяуться за растущие на пути подберезовики, а бруснику, если еще чуть-чуть наклониться, можно срывать губами. Привалы учащаются, для посадки выбираю такие места, чтобы рюкзак стоял на пригорке или поваленном бревне, с которого можно будет самостоятельно встать, не очень сильно надрывая спину. Дыхалка подводит, а если не курить, то вообще никакого разнообразия. Один привал - сигарета, сидя, другой - брусника, полулежа. Заросли постепенно редеют, появляются кедры. Видимо, начинается то самое, обещанное в описании плато. На деле оно оказалось обычным болотом, с клюквой и многочисленными ручьишками, дающими начало очередному красавцу водопаду, рушащемуся в Китой примерно в том месте, где бьются сейчас с его порогами наши 8 храбрецов. А нам с нашего "плато" река даже и не слышна. У нас сегодня выходной, отдых от Китоя. Так от него устали, что внезапно вылезшее солнышко и открывающиеся вокруг пейзажи со снежниками и широкими распадками притоков вызвали в массах приступ неудержимой щенячьей радости. "Счастлив, кому знакомо "щенячье" чувство дороги..." Но Китой не позволяет забыть о себе. Пиликанье рации, краткая сводка новостей с воды. А новости тревожные. Два киля у двоек, одна из них упущена вместе с рюкзаками. На сеансе связи с тремя ярославскими ребятами, еще вчера ушедшими на Шумак (четверка-то у них ушла еще перед Моткиными Щеками, теперь им просто не на чем плыть) они узнали о трагедии в челябинской группе. Вчера в 68-м пороге, где сегодня легли наши, кильнулся уральский честер с 7-ю людьми, их разметало по всей реке, как минимум двое погибли... Подробности угнетающие. Наши сворачивают мероприятие и уходят наверх пешком. (Я вообще никогда ориентироваться не умел, для меня полная загадка, как по рации можно объяснить, где мы находимся, какие тут ориентиры могут быть! Кручи и ручьи, поросшие однообразными зарослями.) Продвижение вперед и вниз на сегодня закончено, надо ставить лагерь, желательно не в болоте, и воссоединяться с нашими друзьями. Добыча дров, перетаскивание бревен для сидушек, постановка палаток и тента сегодня дается особенно тяжело. К вечеру после многочисленных переговоров по рации вернулись наши герои, по их лицам слепой мог бы прочитать невероятную усталость и отпечаток пережитых потрясений. Шальные улыбки, неестественно громкий нервный смех, обрывки фраз, яростная жестикуляция. Густое облако испаряющегося адреналина нависло над лагерем, пока они, сумбурно перебивая друг друга, пытались что-то рассказать. Наелись ребята... Катамараны оставили на берегу, забрали только рюкзаки, у кого они остались. С мыслью о том, что, возможно, весь отпущенный на этот отпуск экстрим закончился и осталась только монотонная ходьба, очередной стапель и многокилометровая гонка по ровной воде, проваливаюсь в заслуженный сон.

Спуск по бурелому и поросшему мхом курумнику, а потом по перилам с крутого отвесного бома монотонной ходьбой назвать можно только по злобе. Или потом, дома, небрежно бравируя перед благодарными слушателями. Пока же, проверяя веслом надежность опоры перед каждым шагом вниз, одновременно выравнивая плечами тяжеленный рюкзак, молясь о том, чтобы не рухнуть на камни и сучки, мы медленно теряем высоту. Хорошо, нет, просто чудесно, что этой высоты оказалось не 600-800, как навскидку оценили составители лоции, а всего 430 метров! Трубы между тем все так же цеплятются за ветки, ноги норовят застрять между камней, обувь продолжает скользить, а мы, соответственно, по очереди падать и досадливо негромко материться. Вознаграждены мы были за наш тернистый путь только бесподобным видом на долину Китоя со смотровой площадки на высшей точке обноса. Помечаем путь обрывками туалетной бумаги, чтобы не промахнулись те, кто отправился с утра за катами и придут в лагерь позже. Нервно хихикаем, представив, как выглядит сверху эта траектория - вот почему на карте тропа обозначена пунктиром! Очень похоже.

В каждом походе бывает что-то самое-самое в жизни. Приятно полистать в памяти свою личную книгу рекордов. Рассказы со временем оттачиваются, дополняются подробностями, теряя достоверность и взамен приобретая способность с интересом слушаться. У меня в этот раз случился самый жестокий автономный заплыв. Вообще, все наши кили на Китое случались в местах, которые в чужих отчетах мимоходом описываются как идущиеся с ходу, как не заслуживающие особого внимания. Билютинский каскад - уже после Моткиных Щек, уже вся наша эскадра вырвалась на оперативный простор и начала набирать крейсерскую скорость по направлению к цивилизации, магазинам, к дому, наконец. Очень поздно заметили мы это бочку. А, заметив, страшно удивились ее размерам и свирепой мощи. Вода ведь еще и не думала падать! Влезая в четыре лопасти на ее обратный гребень (а вариантов кроме как пытаться пробить ее, у нас на данный момент не оставалось), мы уже почти не сомневались в исходе этого столкновения. Тяжело и мучительно долго наша груженая четверка с пассажиркой вставала на кормовую свечу. Примерно так же в передаче о животных показывают выступление дрессированных дельфинов, когда они синхронно выпрыгивают из воды и, прогнувшись, шумно валятся на спину. Аплодисменты! Первое, на что обратил внимание при всплытии - катамаран мне не догнать. Уж где меня притормозило - бог весть. Теперь сам. Страховки в этом пороге не предусматривалось. Это я тоже отчетливо понял. И тут включилась автоматическая программа действий. Честное слово - в каждую секунду я знал, что нужно делать, и даже успевал вспомнить, откуда я это знаю. И еще много чего успел вспомнить... Сперва о детях. Вот это вал! Успел набрать воздуха и опереться плашмя на весло. Скатываюсь с него в какую-то бочару. Под водой жду, всплыву сразу или будет сосать донной струей. Весло вытягиваю над (под?) головой, чувствую, как потоком срывает каску. Блин, дурацкая привычка не затягивать сильно ремешок! Каска где-то на боку - наверное, смешно со стороны смотрится. О, да мы на поверхности! И народу на берегу откуда-то тьма! Да еще и наши вдобавок. Те, что раньше свалили. Не думал, что вплавь их догоню! А что они тут делают? Ну точно, что не нас ждут. Попрощались ведь утром! Вроде кто-то судорожно бросает морковку. Пролетела метров семь. Да-а...Отвлекся. Все это время я саженками рву когти к левому берегу. Весло мешает страшно. Пытаюсь грести им, похоже, мало толку. Успел нахлебаться в каких-то косяках. Дыхание становится каким-то очень громким и простуженным. Да это же я натурально рычу! Сам удивился. Понимаю рациональной частью мозга головы, что не время выплескивать эмоции. Но вал за валом хлещет по роже, жестоко и безнаказанно, как положительного героя в начале фильма, перед тем, как он твердо решает отомстить. Обида начинает перерастать в раздражение, а это мешает работать. Совершенно отчетливо белой молнией пронзило суровое напоминание: Челябинск! Сам себя отругал за то, что дал волю чувствам. Работать! Еще бочка - кажется пробил. Так с веслом наперевес из нее и выскочил. С верхушки следующего вала разглядел гладкую бухточку под левым берегом, жестикулирующих людей на правом и ничего принципиально нового - впереди, кажется, этой свистопляске не будет конца. Изрядно вымотанный, снова начинаю отчаянно рычать, злостью пытаясь придать себе уверенности и сил. Китой, честное слово, в эти несколько секунд я разговаривал на твоем языке! И мы с тобой понимали друг друга. Ты собирался лишить меня рассудка своими примитивными пощечинами, чтобы вдоволь поржать над бестолковыми и потешными телодвижениями замерзшего напуганного существа. Я же в свою очередь обещал плюнуть с берега в твою пенистую морду. Я ненавидел тебя в этот миг. Я не стремился запугать тебя своими страшными гримасами и звериным хрипом. Моя человеческая половина хладнокровно и яростно работала на берег. Сил ей хватило ровно на то, чтобы заставить соскочить со струи и затолкать в суводь за какую-то скалу мое потрепанное тело. Помню, я какое-то время просто неподвижно находился в этом улове, словно огромный нелепый поплавок с синим набалдашником, не чувствуя рук, но зато почувствовав вдруг ушибы на обеих ногах, без единой мысли в голове и с идиотской кривой улыбкой на лице. Где я такое видел, вспомнилось почти моментально: так, только намного хуже, выглядел Шурян после Карагемского прорыва... Это вернуло к работе. Очень медленно подгребаю к берегу, ползком выкарабкиваюсь на теплые камни (странно, почему они теплые? Или я такой холодный?) На автопилоте снимаю спасик и анораку, но что-то все равно тянет, пригибает шею к земле. Блин! Прорезиненный мешочек для сигарет не был завязан! Литра полтора воды вперемешку с табаком, раскисшими спичками и горсткой фильтров, зубчик чеснока, заначенный сухарик, пара красивых камушков. Из всего этого богатства пригодился только сухарь. А сигареты у всех катастрофически кончаются! А покурить бы сейчас - первое дело! А вся команда на другом берегу! И колбасить начинает просто жутко. Крупной неуправляемой дрожью. Возможно, от радости, но скорее, от запоздалого страха: на правом берегу замечаю что-то уж совсем мистическое - крупная береговая скала украшена несколькими табличками и пирамидальным обелиском. Именно в этом месте, напротив которого я зачалился. Еще одна гримаса взбесившегося чудовища. Что? Нет, не стыдно. Страх был, есть и будет, и должен быть, я в этом твердо уверен. Зачастую он и является основной движущей силой во многих поступках. Его величеству Страху я бы посвятил целую повесть, или научную статью, если бы умел.

Китой гнал нас от себя. Во всяком случае нам так хотелось думать. Поняв никчемность своих попыток сломить людей или наказать их неизвестно за что, он в очередной раз раздулся, как индюк, непрерывно брызжа слюной дождя в бессильной злобе, растопырив во все стороны свои протоки, заманивая в ловушки затопленных кустов, посылая вдогонку потрепанной команде поваленные деревья, осыпая нас проклятиями шквалистого ветра. Ты смешон в своем напрасном гневе, старина! Впервые за весь долгий путь мы не испытываем к тебе злости и страха, ни благоговейного трепета, ни даже просто раздражения. Теперь мы точно знаем, что через несколько сотен гребков мы сможем сказать тебе все, что накопилось за эти долгие три недели. Зря ты так, Китой! Мы могли бы расстаться добрыми приятелями, могли бы изредка видеться, интересоваться делами и новостями друг друга. А так... Не знаю, что должно произойти, чтобы кому-то из нас вновь захотелось подразнить этого злобного старикашку, еще раз испытать на себе его скандальный вспыльчивый характер, добиться расположения местных захолустных божков, да и не божков даже, так, душков. Извини, но так уж устроен человек. Он точно знает, что раз он в состоянии сделать один шаг, значит сможет сделать и второй. А потом третий, пусть медленно, пусть с остановками. А значит дорога не вечна, значит он всегда дойдет до конца своего пути, каким бы этот конец не был.

Конечно, многое могло быть по-другому. Не станут же коллеги в отчетах врать о солнечной погоде и изумрудной воде! Некоторые из тех, которым повезло с погодой, вообще сомневаются в том, что Китой - шестерка. Ну только, мол, с натягом, из-за насыщенности препятствий, удаленности от населенки и т.д. Хотя нам уже наплевать на его категорию, мы меряем эту нашу эпопею другими категориями. Что же самое главное произошло за эти три недели? Довольно простые вещи приходят на ум. Вернулись все, это раз. Не переругались, хотя мы такие разные, хотя было предостаточно спорных ситуаций, когда обида или хотя бы раздражение запросто могли расколоть команду на пару-тройку самоопределяющихся лагерей, сделав безвыходной и без того напряженную "геополитическую" ситуацию. Впрочем, кажется я уже несу какую-то преснятину, прописную охинею. Прошу прощения. А вообще, чем мы тут занимаемся? Еще раз проверяем, может ли человек выжить в экстремальных услоиях? На это есть Федор Конюхов и телешоу типа Последнего героя. Там еще и деньги за это платят. (Кстати, некоторые суеверные слово "последний" вообще не употребляют, вместо него - крайний. Ха, Крайний герой!) "Отдыхаем от городской суеты и загазованности"? Бр-р! Какая пошлая фраза! По привычке или костности мышления не можем разнообразить свой отпуск? "Посмотреть на красотищу, что видали раз под тыщу?" Ничего принципиально нового - те же горы, лиственницы, грибы, пороги. Люди - и то почти те же! "Проверить себя, силу воли свою и смекалку, выносливость и смелость?" Зачем? В обычной жизни все это не пригодится! Одиннадцать месяцев в году нам не придется добывать под дождем сухие дрова, делить сухарики, ночевать в палатках и каждый день перетаскивать с места на место все свои вещи. А может, посылки из разряда чего-то более подсознательного? Рулетка? Типа, с челябинцами вот случилось, а в нас не попало. Нет, не настолько все у нас цинично и бесчеловечно. Да и вообще, обсуждение этой темы для совершенно другого случая. А я бы вообще обсуждать ничего не стал. Констатировать очевидное, не более. Или пощекотать нервишки в борьбе со стихией? Адреналиновая зависимость, в отличии от наркомании, с годами проходит сама собой, а люди все продолжают сладострастно истязать себя новыми испытаниями (ну или не совсем новыми). Мы возвращаемся, не получив ответов на все эти вопросы. Просто мы их себе не задавали. Просто, если будет бросаться в глаза то, что после месячных скитаний по тайге человек стал добрее и немногословнее, а те слова, что остались, стали тяжелее и тверже, а нелюбовь к попсе и глупости в любом ее проявлении - категоричнее и воинственнее, значит не зря все. Значит, по-другому он не мог.

Многое могло быть по-другому, если бы не погода (или "не непогода" - суть одна). Но, с другой стороны, не будь дождей, любовались бы мы такаими роскошными радугами, тонущими в густом тумане? Восхищались ли водопадами, набравшимися сил и мощи после долгих моросящих осадков? Вряд ли. А сколько грибов повылезло - просто нереальное количество! Пол-года готовясь к походу, подгадывая отпуска и откладывая деньги, ремонтируя снарягу и здоровье, затратив столько усилий на то, чтобы вырваться из душной рутины городской жизни, разве кто-нибудь из нас мог себе позволить испоганить свои впечатления плохими воспоминаниями? Мы поймали кураж в том, чтобы ежедневно быть готовыми решать нешуточные задачки коварного стечения обстоятельств, чтобы красиво уйти, в том числе. И не было победителей и проигравших. Из этого спарринга каждый вышел с тем, на что мог расчитывать. А доза для каждого своя.

Восточные Саяны, которые мы сообща окрестили водосточными, проверили нас на прочность и смирение, вредный таежный старикашка Хырхышун, божок, ответственный за погоду в Бурятии, три недели испытывал наше терпение и вынужден был признать, что исчерпал свой небогатый арсенал средств давления на человеческую психику. Это мы довели его до бешенства, а не наоборот! Китой, забудь нас! Как нам не дано дважды войти в одну реку, так и ты не узнай при случае тех, кто трепал твои нервы в августе 2003-го. Кто его знает, увидимся ли? Пока этот вопрос вызывает по меньшей мере недоумение: еще раз? Рехнулся что-ли?..

Ласкеев Александр: другие произведения.

Впечатления: Китой. Август 2003. Мнение участника экспедици.

Комментарии: 18, последний от 31/10/2010. © Copyright Ласкеев Александр (kilyator@rambler.ru) Обновлено: 17/02/2009. 35k. Статистика. Впечатления. Водный:Саян восточный , 5 к/с (6) , К2 Дата похода 01/08/2003 Маршрут: р.Китой		Оценка: *5.429** Ваша оценка:
Аннотация: "Народ, из какой-же задницы мы выбрались!" Вот так, попав 1 августа в "волчью пасть", через три недели, слегка изжеванные, но не переваренные и не превратившиеся в волчьи экскременты, выкарабкались мы из его жопы.