Перепелкин Михаил Сергеевич: другие произведения.

Отчет: Конные походы в Мещере, часть 3

[Современная][Классика][Фантастика][Остросюжетная][Самиздат][Музыка][Заграница]|Туризм|[ArtOfWar]
Активный туризм: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Перепелкин Михаил Сергеевич (sshterne@mail.ru)
  • Обновлено: 02/09/2009. 119k. Статистика.
  • Отчет. Прочее:Россия средняя , другое
  • Дата похода 07/08/2001 {10 дн}
  • Маршрут: Рязанская область
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение очерков о конных походах
    •   Часть третья.
      
       2001 год.
      
       7 - 16 августа.
      
      Ранний подъем
      
      
       Еще с вечера в Подольск приехал Володя. Я и мой отец, а также мой приятель Саша легли спать пораньше, потому что нам предстояло сделать немало. Начать с того, что подъем мы запланировали на три часа утра, самое позднее - на полчетвертого. Это было необходимо, чтобы загрузить "Ниву" и выехать с таким расчетом, чтобы в полдень уже быть в Рязани.
      
       Далее, в Рязани мы встречались на вокзале с инструкторами Леной и Ириной, а также со сменой; смена должна была ехать на базу в Требухино на специально заказанном микроавтобусе, а мы - на своих машинах... А потом, уже на базе, мы должны были переночевать и уже на следующий день перегонять лошадей на новую стоянку - берег рукава Солотчи, именуемого Старица. Новая стоянка находилась, кстати, недалеко от памятной Агро-Пустыни.
      
       Володя лег спать в моей комнате, а мы с Сашкой завалились на диване в гостиной. Но состояние, в коем я пребывал до утра, трудно было назвать сном. Я крутился, вертелся с боку на бок; потом лег на спину и попытался применить знаменитый способ: начал считать овец. Потом перешел на быков; потом - на лошадей и, наконец, на стадо слонов.
      
       Но, сколько я ни считал весь этот скот, только к двум мне удалось слегка вздремнуть.
      
       Вообще я редко жалуюсь на сон, но перед такими событиями у меня иногда случается бессонница. И я к этому давно привык.
      
       Встал я без пяти три и пошел слегка прогуляться в сад. Ровно в три весь дом был уже на ногах.
      
       Мы поели и начали переносить вещи к машине.
      
       На сей раз Володя поставил на крышу "Нивы" багажник; к нему мы приладили две деревянных скамейки, ножками кверху, и уже на них начали грузить самые крупногабаритные вещи. Во внутренний багажник и в салон мы погрузили все остальное, в том числе и мою старенькую гитару. Новую, испанскую - подарок "от всехов" на день рождения - я брать в поход не рискнул.
      
       К половине пятого все было погружено. Мы попрощались с мамой, сели в машину - Володя за руль, отец рядом с ним, а мы с Сашкой назад - и двинулись в путь-дорогу.
      
      
      
       Рязанское шоссе
      
      
      
       Еще когда мы грузились, я заметил над Подольском ярко горевшую звезду. То была Венера - "утренняя и вечерняя звезда", как называли ее древние астрономы. Я никогда раньше не видел ее своими глазами.
      
       И, пока мы ехали в предрассветном полумраке через спящий город, она продолжала светиться в безоблачном небе.
      
       К бетонке мы подъехали, когда уже выглянуло солнце. И, как на грех, оно светило нам прямо в глаза, когда мы двинулись в нужную нам сторону.
      
       Я почувствовал, что просто засыпаю. И неудивительно: после бессонной ночи, после погрузки! Кое-как устроив голову на рюкзаке, я все же сумел немного поспать.
      
       Проехав через Бронницы, мы перекусили; я сразу почувствовал себя лучше. Сашка же, перекусив, тоже положил голову на рюкзак - только с другой стороны! - и заснул.
      
       Словом, до самой Рязани я то спал, то бодрствовал.
      
      
      
       На вокзале
      
      
       Только на Рязанском вокзале я проснулся окончательно.
      
       Оказалось, что мы приехали на целый час раньше срока. И мы стали ждать прибытия Лены и прихода московского поезда - на нем должна была приехать смена.
      
       По очереди мы прогулялись по вокзалу, потом по окрестностям; на стоянке, около нашей машины, Володя разговорился с пожилым мужчиной, владельцем допотопного "москвича-412", стоявшего рядом. Тот должен был встретить каких-то своих знакомых, прибывавших поездом, но эти знакомые запаздывали.
      
       А мы с Сашкой, усевшись на сиденьях "Нивы", завели, по обыкновению, "очень умный разговор"...
      
      
      
       Путаница
      
      
       "... И вот настал желанный миг...", как говорится у Пушкина: на привокзальную площадь въехал серый Ленин "москвич". Из него вышла Лена, инструктор Ирина (я не видел ее больше года!), а также участницы прошлогоднего августовского похода - Татьяна и ее дочь Аня. Мы обменялись приветствиями; затем стали все вместе ждать прибытия смены.
      
       Но оказалось, что приехала только половина смены - три девушки из шести. А остальные, как мы поняли, то ли отстали, то ли еще по какой-то причине не приехали. Не исключено, что они просто перепутали выходы с вокзала и, сами не подозревая, вышли на другую привокзальную площадь. А их в Рязани две.
      
       Самое интересное не это: по стечению ряда факторов, отставшая часть смены была незнакома с Леной; точно так же и Лена никого из них не знала в лицо.
      
       - Если мы их и не встретим, - заметила одна из девушек, - то это не страшно: я им все объяснила, нарисовала. Словом, они найдут дорогу в Требухино.
      
       - Ну что, тогда едем? - спросила Лена.
      
       Володя выразил желание подождать еще немного, минут пятнадцать. И мы подождали. Но эти пятнадцать минут ничего нового не принесли.
      
       Тогда мы заняли места в автомобилях и взяли курс на Требухино.
      
       Кстати говоря, у Паустовского эта деревня называется несколько иначе, а именно - Требутино... Сей факт я установил, изучая карту Рязанской области еще в прошлом году.
      
       А к изучению карт у меня любовь наследственная...
      
      
      
       Дорога в Требухино
      
      
      
       По случаю рабочего дня, на мосту через Оку не случилось ни единой пары молодоженов. Зато, пока мы ехали, я всласть налюбовался Окой - ведь я переезжал мост всего лишь в пятый раз за всю свою жизнь, но раньше как-то не особенно любовался этим зрелищем. И лишь теперь я сумел оценить его во всей красе.
      
       А за рекой простирались луга, и далеко впереди, на горизонте, зеленели густые мещерские леса. Их вид, как и всегда, вызвал во мне приятное волнение.
      
       Мы проехали мимо цыганской деревни - она расположилась слева от шоссе. На лугу паслись ихние кони. Глядя на них, я вспомнил прошлогоднюю кражу лошадей у Андрея и веско произнес:
      
       - Вот у них бы спереть парочку лошадок получше, чтоб не думали, что только они умеют заниматься конокрадством!..
      
       Вообще-то мне это всегда казалось странным: ведь цыгане - народ кочующий, оседлую жизнь они презирают, и вот тебе - здрасте! Деревню свою отгрохали! Говорят, в этой местности таких деревень две; но лично я видел своими глазами только одну.
      
       Зато цыгане, как я слышал - отличные лошадники...
      
       Я отвернулся от левого окна машины, взглянул вправо - и как раз вовремя, ибо вдоль дороги началась возвышенность - бывшая насыпь узкоколейки. А вот и два светофора; стало быть, Солотча уже близко.
      
       Но на перекрестке шедший впереди "москвич" пошел не прямо, на Солотчу, а свернул направо - как я понял, в объезд Солотчи и Заборья. Не знаю, как Володя, а я раньше никогда по этой дороге не ездил. И не пожалел об этом: с обеих сторон раскинулся лес, и это было замечательное зрелище.
      
       А вскоре после Заборья я увидел еще один светофор - дорога пересекала бывшую линию узкоколейки.
      
       Проезжая Ласково, я узнал поворот направо - вот сюда мы сворачивали, когда ездили в прошлом году на Черное озеро. А прямо шло шоссе на Требухино - на сегодня для пассажиров обеих машин это был конечный пункт путешествия.
      
      
      
       На базе
      
      
       Не доезжая метров ста до околицы Требухина, в стороне от дороги, стояло одноэтажное строение, окруженное забором. Неподалеку от него расположились несколько деревянных построек. Это и была база Андрея - как я узнал позже, бывший детский сад.
      
       Мы свернули с шоссе, объехали базу, миновали два огромных стога и сеновал и въехали сквозь открытые ворота на территорию базы.
      
       И здесь мы наконец-то встретились с потерявшейся группой - как оказалось, они приехали сюда из Рязани раньше нас.
      
       На базе нас встретил Андрей; мы обменялись рукопожатиями.
      
       Потом мы осмотрели базу. В середине двора, между жилым корпусом (бывшим детсадом) и конюшнями (их было две) я увидел сухой колодец, обнесенный оградой.
      
       - Именно в этом колодце, - сказала нам Ирина, - и сломала ногу лошадь Сабрина...
      
       Потом мы перекусили и на пару с Сашкой пошли гулять в окрестностях базы.
      
      
      
       Смена
      
      
       В этом заезде только два человека были мне знакомы по предыдущим походам: Татьяна и ее дочь Аня. Большую часть смены составляли девушки: Светлана, Наташа, Галя, Юля, Катя и Алена. Приехала также Ира, мама двоих детишек: одиннадцатилетнего Антона и семилетней Киры. Как и наша команда, они приехали на своей машине, оранжевой "шестерке".
      
       Я сначала не поверил своим глазам: неужели и дети будут ездить наравне со взрослыми верхом?
      
       И что б вы думали?.. Еще как ездили!
      
       Впрочем, об этом рассказ впереди.
      
      
      
       Старый друг
      
      
       Еще когда мы осматривали базу, я услышал, как Володя спросил у Ирины:
      
       - А что, Жени здесь нет?
      
       Я понял, что он спрашивает про Тарзана. Меня самого удивило, что Женьки нигде не видно.
      
       Но инструктор ответила:
      
       - Почему же? Женька здесь...
      
       А чуть погодя, когда я сидел в одной из жилых комнат и настраивал гитару, в комнату влетел Женя и, увидев меня, завопил:
      
       - О! ЗдорОво, Высоцкий!
      
       Я вскочил и завопил:
      
       - ЗдорОво, Тарзан!..
      
       И мы крепко обнялись.
      
       А чуть позже я спел несколько песен - "Бег иноходца", "Про Бермудский треугольник"...
      
       Потом мы с Женей перебазировались наружу, и я полчаса напевал им с Сашкой любимые песни, и не только Высоцкого, но и Визбора, Городницкого...
      
      
      
       Топор на землю, милиция!..
      
      
      
       Вскоре после обеда Володя, Лена, Ира и отец на трех машинах уехали на Старицу, к месту будущего лагеря. Отец взялся установить палатки и постеречь до завтра машины Володи и Иры; сами они должны были вернуться на Ленином "москвиче".
      
       А нас с Сашей попросили напилить и нарубить дров для костра. Женя был занят работой с телегой, а двое молодых парней, работающих в лагере - Олег и Дима - поехали за водой на другой телеге. На базе, правда, был водопровод, но его временно отключили.
      
       Мы начали работу. А рядом с нами постоянно присутствовала рыжеволосая девушка, Света; то и дело они с Сашкой обменивались шутливыми репликами.
      
       Когда же Сашка на минуту отвлекся и отложил топор, которым рубил дрова, Света взяла его и принялась рубить дрова сама.
      
       Сашка увидел это и произнес какую-то, явно шутливую, фразу.
      
       - Ах, так! - Светка сделала вид, что разозлилась; выразительно приподняв топор, она пошла на Сашку. Мой друг слегка попятился.
      
       Тут я счел нужным вмешаться; загородив собою приятеля, я произнес железным голосом:
      
       - Топор на землю, милиция!..
      
       И нацелил на Светку пистолет.
      
       - Ого!.. - произнесла она, но топор все-таки положила.
      
       Стоявшие у костра девушки хихикнули.
      
      
      
       Оружие
      
      
       Кроме кольта, который я в прошлом году носил на бедре, я в этот раз прихватил в поход еще одну "боевую единицу". Но, в отличие от пневматического кольта, из которого человека все-таки можно поранить, из моего пистолета нельзя было убить даже мухи.
      
       Дело в том, что еще в юности я увлекался изготовлением макетов оружия из различных материалов, в том числе и из жести. На моем счету было несколько таких изделий, и упомянутый выше "ствол" принадлежал к жестяным изделиям, но только более позднего периода. Я изготовил его по своим чертежам в этом году, за полтора месяца до начала конного похода.
      
       По внешнему виду, особенно если смотреть издали, маленький браунинг очень походил на настоящий.
      
      
      
       Лошади
      
      
      
       А чуть погодя из конюшни вывели попастись Барби и ее жеребенка. Я, понятное дело, сразу прилип к любимой кобыле и ее детенышу. Стоило мне позвать ее: "Барби!", как кобыла сразу подошла ко мне и, по старой дружбе, начала обтирать морду о мои джинсы. А жеребенок начал жевать мои руки, не забывая при этом хитро посматривать на меня: как я это восприму?
      
       Я это воспринимал совершенно спокойно, и даже с юмором.
      
       За тот год, что мы с Барби не виделись, она не шибко изменилась, разве что стала еще красивее, да и грива ее, за которую она получила имя, стала более длинной и пышной. Разница была и в том, что теперь она не работала. Что-то у нее было то ли с ногами, то ли вообще со здоровьем... Не знаю.
      
       А жеребенок ее - ну просто прелесть! Я не раз жалел, что вместе с вещами Володя увез на Старицу и Сашкин фотоаппарат, и поэтому нам не удалось заснять Барби и жеребенка.
      
       Зато - скажу, забегая вперед - другая лошадь, Сара, и ее жеребенок вдоволь поработали фото- и киномоделями. Дело в том, что Лена взяла у сестры видеокамеру и засняла очень много интересного...
      
       Потом, когда Лена, Ира и Володя вернулись на базу, Лена спросила меня:
      
       - А ты Пушка еще не видел?
      
       Я ответил, что еще не довелось.
      
       - Ну, пойдем посмотрим на него!
      
       И мы пошли.
      
       Мой любимец, молоденький жеребчик Пушок, превратился в крутого рыжего коня; как писала мне зимой Алла, он здорово заматерел. Однако я его сразу же узнал. И он меня тоже.
      
       Я дал ему сухариков; потом он потянулся ко мне, прося добавки, и попытался шаля прихватить меня за пальцы, но я уже знал его повадки и успел вовремя убрать руку.
      
       - Ах ты, хитрый кусака! - произнес я с деланным упреком. - Так и не отучился от своих привычек за год?..
      
       А он, знай, "косит лиловым глазом"!
      
      
      
       Попытка к бегству
      
      
       А вечером, уже в сумерки, мы начали собираться в проездку. Мне было известно, что и в этих краях можно неплохо покататься. Правда, куда мы сегодня едем, я еще не ведал, но точно знал одно: перегон лошадей на Старицу будет завтра, во второй половине дня.
      
       В этот раз в мое распоряжение предоставили караковую кобылу, по кличке Светка; еще в прошлом году она считалась одной из самых быстроногих лошадей. Но и теперь тяга у нее была немалая.
      
       Около грунтовой дороги, по которой проезжают на базу, была расположена коновязь. Вот к ней и привязали всадницы своих лошадей и начали седлать.
      
       Сашке же досталась лошадь рыжей масти, которую звали Сара. Характер у этой кобылы был непростой, порою она выкидывала фокусы, но сейчас вела себя тихо - у нее был жеребенок; так что Сашке предстояло присматривать и за ним.
      
       Впрочем, сегодня Ирина решила позаниматься с моим другом в манеже - он располагался вблизи от базы. Так что в первой проездке Саша, к сожалению, не принимал участия.
      
       То ли в силу особенностей характера Сары, то ли из-за жеребенка, ее седлали отдельно. А пока Сашка ходил за седлом и уздечкой, Сара, не будь дура, взяла и отвязалась!
      
       Я стою, одеваю уздечку на Светку; не успел водрузить седло, слышу - из-за ограды крик Тарзана:
      
       - Эй, народ, разбегайся! Лошадь ушла с жеребенком!
      
       Лена тоже велела нам отойти от лошадей - кто знает их реакцию, если к ним сунется Сара с малышом? - и мы рванули на территорию базы.
      
       Володя ушел от лошадей последним.
      
       Не успел он к нам подойти, вдруг слышим, дикий вопль:
      
       - Да пропусти лошадь, трах-тибидох!!!
      
       Оказалось, Женька нагнал Сару, но тут к ней сунулась какая-то девица; откуда она там взялась, шут ее знает... Короче говоря, попытка к бегству у Сары не удалась.
      
      
      
       Ласковское озеро
      
      
      
       Мы выехали в проездку.
      
       Я, по обыкновению, двигался в хвосте. А передо мной ехала на Орфее девушка по имени Наташа.
      
       Путь наш лежал мимо лесопилки - она находится в десятке метров от манежа и левады. Но самое главное - мы проехали через бывшую линию узкоколейки! Близ лесопилки я углядел даже старые неснятые рельсы.
      
       И только теперь я смог в полной мере представить себе истинную ширину этой колеи...
      
       Когда мы въехали в лес, Лена скомандовала:
      
       - Смена, рысью!
      
       И мы километра два отмахали, причем Орфей не сразу поднялся в рысь; а моя Светка - легко.
      
       Когда мы перешли на шаг, я объяснил Наташе некоторые хитрости, используемые при подъеме коня в более резвый аллюр. Судя по всему, девушка ездила верхом не так уж давно, хотя я и не поручусь за это.
      
       Но вот мы снова перешли в рысь. Зигзаги, повороты, лужи - потом переезд через шоссе - и через пять минут мы выехали на берег озера.
      
       - Это Ласковское озеро! - объявила Лена.
      
       Я так и сел... вернее, привстал на стременах. Вот это да! Не ждал...
      
       Озеро было очень красиво. Там, где был пляж, мы по очереди завели лошадей в воду, но не очень глубоко, так, чтобы только копыта намочить.
      
       Я выехал на берег. Лена заехала в воду; я спросил:
      
       - Лена, а можно еще разок?..
      
       - Давай! - кивнула инструктор.
      
       И я заехал еще разок.
      
       Мы вместе выехали; по привычке, Наташка вдруг под Леной встала на дыбы. Потом еще и еще раз!
      
       - Наталья!.. - произнесла Лена. - Опять свечить?
      
       Но, как известно, кобыле Наташке нравится делать "свечки", и тут уж ничего не поделать.
      
      
      
       Ночь на базе
      
      
      
       Стало темнеть; в лесу уже лежали синие тени.
      
       Наша смена, во главе с Леной, двинулась в обратный путь.
      
       Пошагав до шоссе, мы поехали рысью; галоп в первый же день было решено не делать.
      
       Я снова, пропустив всех вперед, пристроил свою Светку за Наташиным Орфеем. И почти до самой базы мы мчались рысью.
      
       Ирина все занималась с Сашей в манеже. Потом, когда мы проехали, мой друг приехал на базу и расседлал кобылу.
      
       Я отнес седло и уздечку в каптерку. После этого вышел на двор и устроился у костра. А еще через час мы уже сели ужинать.
      
       Потом я болтал полчаса с инструктором Ирой в доме, а также с некоторыми из всадниц. И в конце концов мы с Сашкой завалились спать - кроме кроватей, в общей комнате у окна располагалась русская печь. Я такие видел только в кино. А теперь не только увидел, но и прекрасно выспался на ней!
      
       Девушки пришли уже после нас. И две из них шепотом пожалели:
      
       - Ой, а печка-то уже занята!..
      
       Делать нечего - пришлось им спать на кроватях.
      
       Какое-то время девушки шепотом разговаривали, но постепенно все уснули. Не знаю, как Саша, а я захрапел еще раньше всадниц. Все ж таки целый день на ногах, да еще накануне ночь не спал.
      
      
      
       Кошка
      
      
      
       Я встал раньше всех, поглядел на часы - было около девяти. От нечего делать и ожидая, когда проснется база, я пошел бродить по ее территории и окрестностям.
      
       Но оказалось, что еще до меня встали Дима с Олегом; они привезли пластмассовый бак с водой и теперь по очереди выводили из конюшен и поили лошадей.
      
       Я подошел, поздоровался; мы немного поговорили.
      
       Потом я вышел за ворота. В двух шагах от них стоял стог сена; вернее, скирда, сложенная из сена, спрессованного в диски и параллелепипеды. Слева от нее располагался сеновал. Стожки поменьше занимали пространство между ним и скирдой.
      
       Я прошелся вокруг базы; и вот тут-то, близ парадной калитки, выходящей в лес и на шоссе, я повстречал грациозное существо.
      
       Четырехлапое, с белой грудкой, черной окраски, зеленоглазое и с длинными пышными усами. Конечно, это была кошка! А меня медом не корми, дай только обняться с кисой, все равно - своей или чужой.
      
       - Кс-кс-кс! - позвал я.
      
       В ответ кошка изящно подняла голову и сказала "мяу". Я позвал ее еще раз - секунда, и кошка уже трется о мои ноги!
      
       Я взял кису на руки - ох, как она замурлыкала! Как начала тереться о мое лицо! Пришлось ей дать из своих запасов колбаски.
      
       А потом, возле стогов, она стала со мной заигрывать.
      
       Я сунул ей руку - как она в нее вцепилась! Конечно, не всерьез, а так, играючи. И мы воевали, пока весь народ не проснулся.
      
       А потом нас позвали завтракать.
      
      
      
       ...А конь идет купаться
      
      
      
       Инструктор Ирина с утра уехала по делам. Поэтому нечего было и думать перегонять лошадей без нее. И Лена предложила сводить лошадок на озеро и искупать их. Это предложение было поддержано всеми единогласно.
      
       Женя объяснил нам, как проехать к тихому месту, где народу почти не бывает. Хоть для купания лошадей оно и не очень удобно, но все же доступно.
      
       Один я воспринял поначалу данное предложение без энтузиазма. Мне не давала покоя прошлогодняя неудача с Барби. Хоть я и знал, что не всякая лошадь будет упрямиться подобно этой игреневой "заморской кукле", но все же считал, что еще не готов к такому делу.
      
       Но Лена и Володя сумели меня переубедить. Было решено, что, во-первых, не всех лошадей поведут купать, а во-вторых, часть смены поедет верхом без седел, а остальные пойдут пешком.
      
       Я решил - до озера прогуляюсь на своих двоих, а там видно будет - стану я плавать со Светкой или не стану; во всяком случае, обратно уже на ней поеду я.
      
       Посему к Ласковскому озеру на Светке поехал Сашка.
      
       Всю дорогу мы болтали с Наташей: она тоже решила идти пешком. Я немало рассказал ей о здешних местах, о мшарах, о луговых и болотных озерах. Наташа, в свою очередь, рассказала кое-что о себе.
      
       Так мы дошли до шоссе; здесь ехавшие впереди всадники свернули налево и поехали по обочине. И через полкилометра, свернув в перелесок, отделявший озеро от дороги, мы очутились на берегу водоема.
      
      
      
       Первый заплыв на лошади
      
      
      
       Пока Сашка придерживал кобылу, я разделся и, приняв у друга повод, стал ждать, пока до меня дойдет очередь загонять Светку в озеро. Как я уже говорил, в этом месте спуск в воду был довольно заковырист.
      
       Некоторых лошадей пришлось загонять так: всадница тянет за повод, а Лена сзади дает ей по бокам хлыстиком.
      
       Но особенно нас потряс Пушок - он стоял, стоял на берегу (вид у него при этом был поистине профессорский!), а потом, словно очнувшись, ка-ак сиганет в озеро! Такой фонтан устроил!.. Я даже зааплодировал своему любимцу.
      
       Вот уже все лошади в озере. Я еще до Светки зашел по пояс - а вода была на редкость теплой! - и, взяв повод, без труда влез на спину кобылы.
      
       Должен сказать - без экипировки и в воде залезать на неоседланную лошадь намного проще.
      
       Лена передала свою кобылу Наташку Володе, и тот начал делать на ней в воде "свечки". А я, знай, себе плаваю!
      
       Сашка тоже сел на одну из лошадей - по-моему, на Володину, врать не стану, не помню - и тоже стал плавать, ничуть не хуже меня.
      
       Я до того разохотился, что, вспомнив Хорста Бухольза из "Великолепной семерки", повторил его трюк: наклонился и глотнул воды из озера. Правда, в кино Чико - герой Бухольза - пьет воду из ручья, наклоняясь к земле из седла. Я, конечно, поступил проще: когда Светка поплыла, лег ей на спину и, недолго думая, утолил жажду. Меня она, честно говоря, замучила: и от жары, и от волнения. Все-таки по-настоящему я купал кобылу впервые.
      
       В этот момент Володя сделал на Наташке очередную "свечку" - рядом со мной - и свалился в воду! Хитрая кобыла, почуяв свободу, не будь дура, поперлась куда-то в сторону. Только недалеко ей удалось уйти: Володя быстро догнал ее - по пояс в воде, что само по себе нелегко! - и повел снова в озеро.
      
       Потом Лена взяла у него лошадь и сказала мне:
      
       - Мишка, пора и тебе учиться делать "свечки"! Вот перегоним лошадей в новый лагерь, мы с тобой займемся...
      
       "Ничего себе!" - думаю. - "Это называется - сегодня ты чайник, а завтра спец!"
      
       Однако я не нашел ничего более умного, как промычать что-то себе под нос и направить Светку снова на глубину.
      
       А еще через полчаса мы отправились обратно на базу.
      
      
      
       В роли дальнобойщиков
      
      
       Мы прибыли на базу как раз к обеду. А чуть раньше нас приехала Ирина. Девушки начали готовить обед; нас с Сашей снова запрягли рубить-пилить дрова. И снова рядом с нами постоянно присутствовала Светлана.
      
       Ближе к четырем Ирина стала запрягать телегу - на ней предстояло везти палатки и прочее имущество, - а мы стали седлать лошадей. Я уже знал: переход - дело серьезное, поэтому галопировать мы сегодня не будем.
      
       А Сашке вообще предстояла нелегкая задача - следить за Сариным жеребенком. Нам с ним предстояло ехать в конце смены.
      
       Наконец все приготовления были закончены. Всадники заняли места в седлах; Ирина дала Лене последние указания, и Лена скомандовала:
      
       - Так, все становимся в смену!
      
       И я устроился за Татьяной; сзади стал Сашка на Саре; жеребенок крутился сбоку.
      
       Володя сел в машину и поехал на место стоянки - ему предстояло сегодня ездить отдельно.
      
       А наша группа, обогнув базу, углубилась по лесной дороге в бор. Через какое-то время дорога вышла на край шоссе; а еще спустя несколько километров мы выкатились на бывшее полотно узкоколейки; по его краю наша кавалькада пошла рысью.
      
       Вдруг я заметил, что Сашки нет. Видно, отстал.
      
       Вижу - навстречу летит Света. За нею - Лена.
      
       - Сашка отстал! - говорю.
      
       - Смена, оставаться на месте! - крикнула Лена, и они со Светой помчались назад.
      
       Через минуту вижу - возвращаются втроем. Снова построились, и перегон продолжился.
      
       Ехали мы долго; то скакали рысью по краю узкоколейки, то переезжали через шоссе; проехали через Заборье, потом через всю Солотчу...
      
       Я узнал поворот в прогон, по которому мы в прошлом году ездили в старый лагерь; узнал музей Пожалостина и карту "Тропа Паустовского".
      
       Потом мы остановились у колонки, и вся смена по очереди утолила жажду. Еще бы - перегон по такой жаре дело нелегкое!
      
       Потом я узнал забор, вдоль которого "сонным шагом" тащился Пушок. До Агро-Пустыни оставалось недалеко, и тут у Светланы начала ложиться лошадь. Раз легла, другой...
      
       Кончилось тем, что она остановилась и сказала нам с Сашкой:
      
       - Мужчины, езжайте дальше, я вас догоню по следам!
      
       С опытными всадниками чайникам спорить не пристало (а то, что Света опытная всадница, мы уже поняли), и нам пришлось подчиниться. Впрочем, минут через двадцать Света догнала нас и объяснила, что ее лошадь ложилась не столько от усталости, сколько из-за того, что у нее оказалась перетянута подпруга.
      
       Вскоре мы миновали дачный поселок; в конце его наша смена прошла по краю обширного карьера. Потом мы, проехав несколько крайних домов, выехали в поля.
      
      
      
       В лагере
      
      
       По полевой дороге мы выехали к Старице.
      
       И еще издали увидели лагерь - вернее, две наши палатки и три машины. Навстречу нам шли Володя и мой отец.
      
       Я до того устал и взмок, что еле слез с седла. А так как Ирина еще не приехала (привязи были у нее), то я, ослабив подпругу, отдал лошадь Володе; он повел ее пастись.
      
       Я надел плавки и пошел окунуться.
      
       Пляж был невелик, но спуск в воду был плавным - как раз подходяще для лошадей. Дно было песчаным. Я прогулялся по мелководью, потом зашел поглубже и поплыл. Доплыл аж до середины Старицы!
      
       Дальше плыть не рискнул, ибо слишком устал после перегона.
      
       Потом вылез из воды и пошел к палатке.
      
       У нас были, как я уже говорил, две палатки - в одной поселились отец с Володей, другую заняли мы с Сашкой. Я залез в отцовскую - ибо вещи мы еще не успели распихать по палаткам - и там переоделся.
      
       Вылезаю - слышу, девушки кричат:
      
       - Ура! Ира едет!
      
       Глянул на дорогу - точно, к нам приближается телега, запряженная Настей - пожилой кобылой, серой в яблоках масти и явно из тяжеловозов - а телегой правит инструктор Ирина.
      
       Мы с Сашкой впряглись в работу - помогли разгрузить телегу, а также взяли привязи и привязали своих лошадей на лугу, позади лагеря; потом я помог всаднице Алене поставить палатку...
      
       А Лена с Володей уехали вдвоем в луга - на вечернюю проездку.
      
       Потом, дав Насте отдохнуть, девушки погрузились на телегу и поехали в поселок за водой, а заодно и за дровами в лес. На сей раз правила лошадью Света...
      
       Мы с Сашкой погуляли по окрестностям, заодно поглядели на уже привязанных лошадей, которые мирно паслись на лугу. Я подошел к Пушку, угостил его сухарем и погладил его крутую шею. В ответ на это конь снова попытался, играя, меня укусить, но я уклонился от его челюстей.
      
       - Да, заматерел ты, братец! - сказал я ему напоследок.
      
       Пушок покосился на меня и вновь принялся жевать траву.
      
       А когда я подошел к Светке, то, уже издали заметив меня, кобыла издала фыркающе-хрюкающий звук - "поздоровалась" со своим новым всадником...
      
       Я и ее угостил сухарем, потом погладил. Светка сама так и подставляла морду под мою ладонь: "Гладьте, дескать, гладьте!"
      
       Я ее и гладил...
      
       Жеребенок Сары подбежал к нам; но он так успел за время перегона надоесть Сашке, что мой друг послал его подальше; однако я погладил малыша, после чего он не упустил случая прихватить меня за пальцы!
      
       Впрочем, было совсем не больно: кошки кусаются болезненнее! А это был даже не укус, а так - прихват... Жеребята вообще это любят. Прихватит руку, паршивец, и хитро смотрит - как я к этому отнесусь?
      
       Я к такому относился нормально. Больше того, я нарочно давал жеребятам - Сариному и Барбину - свои руки "на укус". Как правило, обе стороны оставались при этом довольны...
      
      
      
       Ночь на берегу Старицы
      
      
       Мы с Сашей вернулись в лагерь; через полчаса приехали из лугов Лена с Володей. Сашка принялся рубить дрова и разжигать костер.
      
       Вскоре на костре уже варился ужин. Некоторые девушки отправились купаться, остальные присматривали за костром и беседовали между собой.
      
       Из разговоров я понял, что некоторые из всадниц занимались верховой ездой вполне серьезно, на ипподроме...
      
       С некоторых пор я предпочитаю не влезать в беседы - я вообще, хоть и люблю поболтать, но не меньше люблю просто послушать. Поэтому я сидел и молча слушал всякие истории - некоторые имели к лошадям прямое отношение, а некоторые нет.
      
       Но вот ужин готов, и Ирина скомандовала:
      
       - Так, народ, берите ложки, вилки, миски и подходите!
      
       Я сходил за посудой и, дождавшись очереди, получил свою порцию. Сел у костра и начал уплетать за обе щеки - до сих пор и не подозревал, что успел проголодаться!
      
       К этому времени уже стемнело, и ужин закончился при свете костра. Ирина пожелала спокойной ночи и ушла отдыхать.
      
       А мы сидим у костра и болтаем. Я успел немного притереться к новой компании и тоже включился в разговор.
      
       Потом Лена и Аня попросили принести гитару.
      
       Я сбегал за нею - и до полпервого пел. К сожалению, слушали меня немногие - одни ушли спать, прослушав две-три песни, другие легли у костра и вполголоса продолжали беседу. Но я уже привык к подобному отношению и не обращал на это внимания.
      
       Скоро у костра остались дежурные - Галя и Наташа. С ними сидели Антон, Кира, их мама Ира, и Аня. Лена ушла спать в свою машину (она всегда, насколько я помню, спала во время походов в "москвиче"), Володя - в палатку.
      
       Я допел очередную песню и, воспользовавшись тем, что между всадницами разгорелся очередной разговор, незаметно убрался вместе с гитарой в палатку, где уже давно видел пятые сны Саша.
      
       И заснул почти сразу.
      
      
      
       Рисунки
      
      
       Утром я встал и, не успев толком продрать свои очи, поел, взял альбом и поплелся на берег - рисовать с натуры. Если говорить честно, я не большой любитель натурных зарисовок, больше люблю при рисовании фантазировать или же рисовать что-то по
      
      памяти. Но иногда во мне вдруг возникает интерес к рисункам с натуры.
      
       Именно это и случилось со мною утром на третий день похода, о котором я пишу; позже я рисовал с натуры почти ежедневно.
      
       Я нарисовал берег реки; на берегу паслась Вермишель, одна из наших лошадей, я нарисовал и ее. Далеко на горизонте виднелась колокольня Пощуповского монастыря, слегка размытая воздушной дымкой, и точно такой же, только почетче, я изобразил ее на своем рисунке.
      
       Понемногу народ просыпался. Когда все поднялись, Ирина позвала нас завтракать. После еды я сказал:
      
       - Ира, я еще в прошлом году обещал тебе показать свои рисунки, сделанные красками...
      
       - Давай посмотрим! - согласилась инструктор.
      
       Скажу, не хвастаясь - я получил одобрение не только Ирины, но и всех, кто смотрел мои работы; а их смотрели почти все.
      
       А уж про компьютерные рисунки, которые я делал по книгам, я и вовсе молчу.
      
       Правда, потом мы на тему компьютеров неплохо поболтали с Галей, которая ездила на Пушке. Оказывается, эта девушка в этом году начала работать в области программирования и немало знала о компьютерах. И ее удивило, что при помощи такого "отстоя", как NeoPaint, графический редактор под DOS, можно создавать неплохие рисунки...
      
      
      
       Рыба ищет, где глубже...
      
      
      
       Около полудня наступила страшная жара - градусов за тридцать. Забегая вперед, скажу, что такая температура держалась все то время, что мы провели на Старице.
      
       И тогда девушки надели купальные костюмы, вооружились уздечками и повели своих четырехкопытных любимиц (и любимцев) купаться.
      
       Я не замедлил последовать их примеру и пошел за Светкой. Она паслась на лугу и еще издали, заметив меня, тихонько заржала - "поздоровалась".
      
       Я надел на кобылу уздечку и влез ей на спину. Далось мне это легко, потому что я был в одних плавках; в одежде и в сапогах, если лошадь без седла, мне было бы труднее сесть на нее.
      
       А на берегу Лена снимала всадниц на видеокамеру. На моих глазах по мелководью галопом пронеслась Светлана на серой в яблоках кобыле. Я остановил Светку и пропустил всадницу.
      
       - Мишка, поберегись! Отойди в сторону! - раздалось сзади.
      
       Я узнал голос Ирины и отвел свою кобылу вправо. Ирина дала шенкеля и галопом влетела в речку.
      
       Это было зрелище!.. Ни в каком кино такого не увидишь!
      
       После Ирины и я завел Светку в воду, только шагом, а не галопом - на галопе я еще ездил плохо, даже в седле. Без седла же и вовсе никогда не галопировал!
      
       Я заехал метров на двадцать от берега, и почти вся лошадь очутилась под водой, не считая шеи и головы. Аккуратно побрызгав на нее, я повернул было к берегу, но тут Лена, продолжавшая видеосъемку, сказала:
      
       - Миша! Веди ее на глубину, поплавайте, а я вас сниму... Голову ей сверни!
      
       Только не подумайте, что эта фраза имеет буквальный смысл. На языке всадников это означает, что надо поводом повернуть голову лошади и дать ей шенкель, чтобы не стояла, а шла или плыла.
      
       Я последовал совету инструктора и повел Светку на глубину. Как только я почувствовал, что кобыла поплыла, я лег ей на шею - так было удобнее плыть нам обоим.
      
       - Вот так, отлично! - одобрила Лена. Когда же Светка стала выезжать, Лена сказала: - Давай еще, Мишка!.. Только решительнее; шенкель ей!..
      
       Я дал кобыле шенкель, и мы снова поплыли. На сей раз заплыв продлился дольше первого, ибо в первый раз лошадь проплыла максимум метр-полтора.
      
       Минут через двадцать я выехал из реки, очень довольный и собой, и кобылой. Да, это не лентяйка Барби - пришла, попила и не стала купаться. Светка не такая: она плавать любит!
      
       С этой минуты и я стал любить купание на лошади больше, чем прежде. Впрочем, начало этой любви было положено еще на Ласковском озере.
      
      
      
       График дежурств
      
      
      
       После обеда девушки начали составлять план ночных дежурств.
      
       Каждую ночь в лагере должна дежурить группа минимум из двух человек - в этих местах нередко крадут лошадей, и, как оказалось, это дело рук не только цыган. Поэтому надо стеречь лошадей.
      
       Я помнил свой неудачный прошлогодний опыт и хотел, чтобы мое дежурство проходило в обществе опытного человека. Но всадницы, обсуждая график, в один голос сказали:
      
       - Наших мужчин (так они называли нас с Сашкой) мы зачислим в одну группу.
      
       Честно говоря, я поначалу сомневался: а справимся ли мы с Сашкой вдвоем? Я ведь не знал, что моему другу уже приходилось в прошлом бывать на таких дежурствах...
      
       Во всяком случае, Лена сказала, что она будет дежурить вместе с нами. И наше дежурство пришлось на следующую ночь.
      
       Более подробно я расскажу о нем позже.
      
      
      
       Я впервые седлаю кобылу
      
      
      
       После моего "отъезда" всадницы купали лошадей, наверное, не меньше часа. Когда я отвел Светку и вернулся в лагерь, на берегу начались прыжки через препятствие.
      
       Сначала Ирина "разогнала" сонного Пушка. Потом на Пушке стала прыгать Аня, потом Галя - хозяйка жеребца. У обеих девушек получалось очень недурно, на мой взгляд.
      
       Потом стала прыгать Светлана. За нею - Володя, а потом - снова инструктор Ирина. Я в этих состязаниях не участвовал - видно, не допустили из-за отсутствия опыта. А скорее всего, потому, что я сам не высказал такого желания...
      
       Часам к шести Лена скомандовала:
      
       - Народ, собираемся в проездку! Седлайте лошадей!
      
       А мне сказала:
      
       - Мишка, сегодня будешь сам седлать Светку! Иди, бери седло и уздечку!
      
       Я поплелся к оранжевой палатке, в которой хранился весь инвентарь - уздечки, седла и вальтрапы. Седло я искал минут десять, а вот уздечку нашел почти сразу.
      
       Прогресс!..
      
       Перед этим я привел Светку в лагерь и привязал ее под деревьями. Теперь, поставив седло на землю и положив на него вальтрап, я стал усердно чистить спину кобылы. Светка стояла и спокойно ждала.
      
       Когда я стал натягивать на морду Светки уздечку, пришла Лена с видеокамерой и стала снимать этот процесс.
      
       - Молодец, Мишка! - сказала инструктор, когда я закончил. - А еще говоришь "не умею". Все-то ты у нас умеешь! Ты на себя наговариваешь больше.
      
       Я что-то промычал под нос и взял вальтрап.
      
       - А чистить, Миш? - напомнила Лена.
      
       - Уже почистил, - говорю. И для верности прошелся рукой по холке кобылы.
      
       Под руководством Лены я стал укладывать вальтрап. Лена объяснила, что вальтрап надо класть повыше, чтобы он закрывал холку, потому что седло, так или иначе, свое место найдет.
      
      
      
       Первая проездка
      
      
      
       Наш отъезд снимала уже не Лена, а Ирина; ей предстояло работать в лагере - с Антоном, Татьяной, Юлей, Кирой и Наташей. Перед "стартом" она засняла, как Лена делает на Наташке "свечки".
      
       Лена дала команду построиться в смену. Нам с Сашей она сказала:
      
       - Становитесь в конец смены.
      
       Так мы и сделали.
      
       Почти от самого лагеря мы ехали рысью. Проехав по полям, мы свернули налево, через дачный поселок. За ним слева от нас раскинулся карьер с пологими песчаными спусками. Прямо возвышался сосновый бор.
      
       У края карьера дорога разошлась надвое - влево, по самому склону, и вправо, вдоль забора и через бор. Наша смена свернула направо.
      
       И вот тут-то и прозвучала команда:
      
       - Повод!.. - И чуть погодя: - В гало-оп!
      
       И лошади рванули - я даже послать Светку толком не успел!
      
       Помнится, впервые подобный галоп мы делали с Беликовым - он на Биосфере, я на Гааге. Тогда мы пролетели километра три, и этот аллюр чуть из меня душу не вытряс. Теперь же, в сосновом бору, наша смена проехала галопом не меньше пяти километров, и я даже не успел толком устать.
      
       Зато удовольствия получил выше головы.
      
       А сзади то и дело доносилось тонкое ржание - это жеребенок Сары подавал голос.
      
       Когда галоп кончился и мы стали отшагивать лошадей, я обернулся и спросил Сашку:
      
       - Ну, как галопчик получился?
      
       - Неплохо! - ответил Саша. - Только я два раза левое стремя терял! Ну ничего, присижусь, и все будет нормально...
      
       И мы поехали дальше.
      
       Часть пути мы проделали по той самой аллее, где я в свое время "тыкдымкал" галопом на Пушке. Кстати, мы так и назвали в шутку легкий галоп "тыкдымским".
      
       К концу проездки мы выехали к карьеру.
      
       Здесь всадники начали галопировать - кто поопытнее, сначала слетали галопом вниз, а потом мчались вверх. Лично я решился сделать галоп только вверх.
      
       Сашка галопом по склону не поехал - жеребенок Сары устал и прилег отдохнуть в сторонке; кобыла отказалась от него отходить. Зато он побеседовал с двумя подошедшими дачниками: пожилой женщиной и профессорского вида мужчиной. Они подошли к нам и смотрели, как мы ездим, а заодно и спросили, кто мы и откуда.
      
       Саша объяснил, что мы - конные туристы...
      
       А когда солнце склонилось к закату, наша смена двинулась к лагерю. Мы отшагивали лошадей, лишь изредка посылая их легкой рысью.
      
       Мы с Сашкой ехали в хвосте и обменивались впечатлениями.
      
      
      
       Лошадь, зашедшая в гости
      
      
      
       А на следующий день началось нашествие народа.
      
       Выразилось это в том, что на носу были выходные, и после работы много людей приехало отдыхать на Старицу. Первой заявилась команда из молодых людей, которые встали метрах в ста от нас справа и принялись играть в мяч.
      
       Мы в это время сидели у костра и вели беседу. Наши разбрелись, кто куда - Сашка с отцом ушли на рыбалку, Лена с Володей поехали в магазин, а всадницы подались купаться.
      
       Таким образом, мы остались втроем - Ирина, Юля и я.
      
       Жара была жуткая. Нас разморило так, что в конце концов мы кончили беседу и просто балдели в тени.
      
       Вдруг слышим - топот копыт по дороге. Я поднял голову и вижу такую картину: летит по дороге Орфей, а на нем, вцепившись в гриву, незнакомый молодой парень, причем явно под градусом.
      
       Ирина вскочила и как заорет на него:
      
       - Останови лошадь, елки-палки!..
      
       Парень кое-как слез, а Ира так и налетела на него:
      
       - Это ваша лошадь?.. Какое вы имели право брать ее?
      
       А тот, знай, оправдывается. Не знал, дескать, что она ваша; она, изволите ли видеть, подошла к нам, похоже, просила, чтоб мы покатались на ней. Ну, я и сел...
      
       Словом, инцидент уладили.
      
       А где-то около четырех слева от нас остановились аж четыре машины! Естественно, из них пополз народ, начали выгружать спиртное - ящиков пять, если не больше. Потом пошли купаться.
      
       А когда мы начали собираться в проездку, к нам пришла делегация на предмет выяснения, каковы перспективы проката.
      
       Не знаю точно, как с ними договаривалась Ирина, но уже через пять минут на двух лошадях ездили пожилой мужчина и молодая дама.
      
       А ко мне подошла слегка "принявшая" пожилая женщина, и мы немного поговорили о лошадях. Оказалось, что ей лошади всегда нравились.
      
       И вот мы проехали всей группой мимо компании. Сегодня наш путь лежал в луга, и нам предстоял параллельный галоп.
      
      
      
       Вторая проездка
      
      
      
       Мы ехали влево от лагеря по берегу Старицы. Близ поселка река превращалась в мелкий ручеек, через который мы и переехали вброд. Здесь Лена предупредила всех, чтобы мы не давали лошадям пить.
      
       За Старицей мы свернули в обширные луга, миновали стадо коров. На холме сидели пастухи и внимательно наблюдали за нами, хотя, я уверен, зрелище это для них - всадники - более чем обычное.
      
       Когда коров не стало видно, Лена слезла с Наташки, отвела ее к кусту и привязала. Затем Володя дал ей видеокамеру, и она сказала нам:
      
       - Ребята, разворачивайте лошадей, отъезжайте подальше - и галопом сюда! Можете ехать, как хотите - в смене, параллельно...
      
       И мы развернули коней.
      
       Отъехав от Лены подальше, Ира - мама Киры и Антона - сказала:
      
       - Ну, я думаю, пора начинать. - И крикнула всем: - Давайте, поворачивайте коней, и в галоп!
      
       Десяток секунд - и лошади развернуты. Ира закричала:
      
       - Гало-опом, ннн-оо-оо-о!..
      
       И как все рванут!
      
       Давненько я так не ездил! Но с отвычки взялся за седло, как учила меня в прошлом году Наташа, и одновременно сжал повод. Светка летела, как ракета на второй космической скорости. Может, сравнение и слишком преувеличенно, но другого я в тот момент придумать не мог.
      
       Теперь я понял, почему год назад Светка была одной из самых быстрых кобыл в табуне. Даже и сейчас она показывала неплохие скоростные результаты.
      
       Девушки то и дело покрикивали:
      
       - Н-н-н-ооо! Вперед!.. Давай-давай!.. Ммм-ааа!
      
       Я тоже заорал хриплым голосом цитату из любимого кино:
      
       - "Ваня, держи меня! А как, Глеб Егорыч? Нежно!!!.."
      
       И мы, как ковбои или индейцы, молнией пронеслись мимо Лены!
      
       А Лена кричит:
      
       - Назад давайте!
      
       Мы отъехали подальше, развернулись - и снова галопом через луг!
      
       А на третьем галопе я уже за седло старался не держаться.
      
       Лена, присоединившись к нам, сказала:
      
       - Молодцы! А Мишка - двоечник, за седло держался!..
      
       Потом мы взяли курс на карьер. Миновали поселок и выстроились у края спуска. Лена первая съехала вниз, за нею помчалась Аня. А внизу стоял и снимал на видеокамеру Володя.
      
       Я съехал вниз шагом, а вверх взлетел галопом.
      
       И тут Лена кричит мне снизу:
      
       - Мишка, давай вниз галопом!
      
       Я, честно говоря, немного струхнул. Подъехал к краю, даю шенкеля, а Светка под гору галопом идти не хочет, только рысью!
      
       - Шенкель ей! Еще!.. - командует Лена.
      
       А Светка галопом не идет!
      
       Съехал я вниз. Лена говорит:
      
       - Мишка, давай вверх - и снова вниз, галопом!
      
       И тут-то я взбунтовался:
      
       - Нет! Я еще не готов ездить галопом вниз!
      
       - Езжай галопом вниз! - твердо повторила Лена.
      
       - Не поеду! - так же твердо отвечаю я.
      
       Тогда она рассердилась и говорит:
      
       - Слезай тогда с седла! В лагерь пойдешь пешком!
      
       "Вот и получил за непослушание!" - думаю. А сам чую, как во мне поднимается дух противоречия.
      
       - И пойду! - вспылил я. - С удовольствием!
      
       Спрыгнул с лошади и отвел ее в сторону. А с горы уже мчится Света на своей серой в яблоках лошади...
      
       И все то время, что всадники съезжали с горы галопом, мы со Светкой простояли в стороне, под высоким кустом ольхи.
      
       Я заметил, что и Анин жеребец поначалу не захотел идти галопом вниз; но Лена встала впереди, Аня - за нею, и вдвоем они отлично слетели вниз!
      
       А когда все закончилось, всадники в последний раз съехали вниз и выстроились в одну линию на узкой тропе, шедшей между высокими зарослями. Я не утерпел, вскочил в седло и стал ждать, когда они поедут вверх, чтобы пристроиться в конец смены.
      
       Светка уже устала, поэтому галоп в гору у нее был тихий, и она выехала наверх следом за Пушком, отставая от него на полтора-два корпуса...
      
       Потом вниз отдельно съехал Володя, и Лена засняла его на видеокамеру. А еще потом мы двинулись через поселок к лагерю.
      
       Мы с Сашкой ехали, по обыкновению, сзади всех. Я вынул ноги из стремян и с удовольствием вытянул их, давая конечностям отдых.
      
       Сашка сделал то же самое. Сара и та устала за время проездки, а уж о ее жеребенке и говорить не приходится - он неспешно трусил рядом с мамой.
      
       За поселком ко мне подъехала Лена. Я уж думал, она начнет меня ругать или спросит, почему я в седле, когда мне велено идти пешком, ведя лошадь в поводу.
      
       Но я снова, как это бывало и прежде, ошибся.
      
       - Ты сегодня молодец, Мишка! - сказала Лена. - Съехал вниз рысью!
      
       Я лишь плечами пожал и спросил, что тут особенного.
      
       - Это труднее, чем галопировать под гору, - объяснила инструктор.
      
       - Зато галоп у меня не вышел, хоть я и пытался... - грустно сказал я.
      
       - Да не расстраивайся ты! Это же мелочь... Я тебя в любом случае научу ездить вниз галопом! - поклялась Лена. - Ты, Мишка, у меня обязательно съедешь!..
      
       Я устало улыбнулся.
      
       Лена вернулась в голову смены. Ехавшие впереди девушки - Светка, Галя и Аня - отстали от группы и пустили лошадей легким галопом. Разумеется, моя красотка помчалась за ними - я даже ноги не успел вправить в стремена. Но ничего, усидел.
      
      
      
       Там что-то белеется!
      
      
      
       А в лагере занятия с приезжими завершились; правда, одна дама некоторое время пререкалась с Ириной насчет оплаты, но потом они все же пришли к соглашению.
      
       Еще через полчаса они уехали. Футболисты же разъехались еще раньше.
      
       Я к тому времени давно расседлал Светку и отвел на ее место, на луг, где она сразу принялась ощипывать траву.
      
       Мы поужинали, потом я принес гитару и начал петь.
      
       А немного позже, когда стемнело, Лена и Володя объявили о своем намерении подежурить со мною и с Сашкой. Лене отец предложил отдохнуть у нас в палатке, потому что до дежурства еще было часа три, и она ушла.
      
       А мы сидели, перемежая песни разговорами.
      
       Постепенно народ разошелся. У костра остались мы с Сашей, Володя и еще Светка. Она тоже вызвалась добровольно дежурить. В армии это называется "наряд вне очереди".
      
       Девушка сидела на пенке рядом с Сашей, потом улеглась и заснула. А мы выпили пивка, и я продолжил концерт "для гитары и для голоса".
      
       Сашка встал, чтобы наломать веток. Дрова лежали за телегой, он зашел за нее, и вдруг ка-ак завопит:
      
       - Мама, что это?!
      
       Я обернулся и подумал, что от пива у меня зашел ум за разум, хотя я принял лишь одну кружку. Из телеги поднялось что-то белое. И голос Лены спросил:
      
       - Сашка, ты чего испугался?
      
       Простыня развернулась, и с телеги слезла Лена. Оказывается, она полежала немного в палатке, а потом перебралась к нам.
      
       А мы и не знали!
      
       Хохотали мы после этого минут десять, да так, что разбудили Светку. Она сначала не понимала, отчего смех, но, когда ей объяснили причину веселья, девушка тоже звонко рассмеялась.
      
       Я допил вторую кружку, взглянул на часы и заплетающимся языком произнес:
      
       - Парни, пора в обход!
      
      
      
       Первый обход
      
      
       На лугу я распорядился, чтобы Сашка со Светой осмотрели южную часть табуна, а я беру на себя северную.
      
       - Встретимся в центре! - взмахнув рукой в сторону костра, закончил я и двинулся в путь. Честно признаюсь - от пива во мне проснулась отвага и спокойствие. Будь я трезвым, то не знаю, как бы отразилось на мне ночное дежурство.
      
       Но одно я могу сказать - так, как в прошлом году, я бы не испугался и не сбежал. Ведь теперь я был не один, а тогда все было иначе...
      
       И я решил: ходить на дежурство только под мухой!
      
       Первым мне попался Пушок. Я ему скормил часть захваченных сухариков, потрепал по крутой шее и пошел дальше. Прибыль тихо спала, Наташка хрустела травой, Сара лежала на траве, а ее жеребенок подбежал ко мне, дался погладить и вернулся к маме.
      
       Светка только хрюкнула сквозь сон, когда я к ней подошел. Орфей ходил по пятам за мной, иногда тычась мордой в спину или наступая копытом на сапоги.
      
       Буян и Хороший дрыхли, что называется, без задних копыт. Веревки у всех были в нормальном состоянии.
      
       Моя часть табуна, "северная", как я ее окрестил, была в ажуре. На берегу я встретил Сашку, у которого спросил, как дела.
      
       - Пока все вроде бы в порядке, - сказал в ответ мой друг.
      
       И мы вернулись к костру.
      
      
      
       Еще одна кошка
      
      
       Спустя полчаса я пошел во второй обход. Запалил фонарик и вышел на луг. И вдруг в луче света сверкнули два зеленых огня.
      
       Я притормозил и всмотрелся. Из травы раздалось короткое "мяу", и ко мне подошла кошка. Красивая, белая с серыми пятнами. Наверное, из поселка пришла. Увидела, что тут люди, и явилась - а вдруг чем-нибудь угостят или, на худой конец, погладят?
      
       Кошка потерлась о мои джинсы. Я наклонился и погладил ее. Она сказала "мрр" и пошла за мною следом.
      
       И все время, пока я ходил и осматривал коней, киска от меня ни на шаг не отставала. А потом приперлась к костру, где попала в объятия Светки и совсем изнежилась на руках у девушки.
      
       Потом Светлана снова заснула, а кошка устроилась рядом с нею и тоже стала спать. Картина была до того трогательная, что Саша принес фотоаппарат и со вспышкой сфотографировал и Светку, и кошку.
      
       А мы просидели до пяти утра; я не реже раза в четверть часа производил обходы, причем проверял не только свою половину, но и весь табун.
      
       Потом Саша разбудил Аню с Наташей - им предстояло дежурить с пяти до девяти. После этого мы пошли отсыпаться.
      
      
      
       Дневная прогулка
      
      
       Утром я еле встал. Голова напоминала котел, который перевернули вверх дном и вывернули наизнанку.
      
       Однако после завтрака мне стало лучше, а через час и вовсе прошло.
      
       А тут к нам в лагерь приехали двое знакомых - одна из них, Валя, отдыхала в августе прошлого года в старом лагере, одновременно с нами. Она приехала с мужем на выходные.
      
       Пришлось Лене с Ириной перепланировать проездки. Лена взяла на себя группу послабее, в том числе и прокатчиков, и решила ехать днем, а Ирина решила ехать вечером с опытными всадниками.
      
       Конечно, я с удовольствием согласился ехать днем - очень уж хотелось снова ощутить себя новичком! Да и днем проехаться для разнообразия не грех.
      
       Поэтому незадолго до полудня мы пошли седлать коней.
      
       Я отыскал уздечку и седло и сам прекрасно со всем справился.
      
       В проездке было всего человек шесть: Лена, Татьяна, Валя, ее муж, Наташа и я. Сашка же решил ехать вечером.
      
       Погода стояла отменная. Жара зашкаливала, наверное, за тридцатник, но что такое жара для всадников!
      
       Мы проехали через поселок и свернули в лес. И Лена сказала:
      
       - Смена, повод!
      
       Я устроил повод в руке поудобнее.
      
       - Рысью!
      
       И мы помчались рысью.
      
       Причем на рыси Валя и Татьяна без труда меня обошли. Но, если честно, то я сам специально дал им это сделать и немного попридержал Светку.
      
       А когда мы отшагали лошадей, Лена скомандовала:
      
       - Повод!.. Галопом!
      
       И мы полетели. Причем я в целях практики то сокращал галоп, то, наоборот, прибавлял. И делать это было, оказывается, нетрудно: надо лишь изменять натяжение повода. Если его натянуть - лошадь сокращает галоп, а если отдать, она прибавляет.
      
       Покатавшись в бору часа полтора, мы вернулись в лагерь.
      
       Фотоживописец
      
      
      
       После проездки мы расседлали коней и отвели их пастись. Когда я вернулся в лагерь, меня спросила Светлана, не видел ли я Сашку.
      
       Я ответил:
      
       - По всей видимости, он ушел на рыбалку.
      
       - Откуда ты знаешь? Ты же был на проездке, а он ушел уже после того, как вы уехали.
      
       Я усмехнулся.
      
       - А я, как Шерлок Холмс: вижу - удочек нет, ну, значит, ясное дело - отец и Саша рыбачат.
      
       - Понятно, - засмеялась Света. - А я хотела у него шляпу попросить, чтобы в ней сфотографироваться.
      
       - А ты возьми мою, - с этими словами я протянул девушке свою шляпу. - Только не потеряй!
      
       - Ну что ты! - ответила Света. - Не потеряю! Спасибо...
      
       Она села верхом на свою кобылу и хотела ехать, но я остановил ее:
      
       - Подожди, Света; я тебя сфотографирую, если ты не против.
      
       Света согласилась. Я принес Сашкин фотоаппарат и сделал пару кадров. После этого Света уехала по берегу, и вместе с ней - тоже с фотокамерой - ушла и Наташа.
      
       А я пошел к своей палатке. Здесь я взял альбом и стал рисовать. Потом пошел на луг, к Светке, и стал рисовать ее с натуры. А она, знай, жует траву и лишь косится на меня время от времени: дескать, чем это ты занят, мой всадник?
      
       Чуть погодя пришел Володя. Попросив у меня альбом (их у меня было два) и усевшись поодаль, он тоже стал рисовать кобылу.
      
       Спустя час мы вернулись в лагерь с готовыми набросками.
      
      
      
       Видеопособие
      
      
      
       И в то же время приехала Света. Она с благодарностью отдала мне шляпу и ушла переодеваться: пора было ехать за дровами.
      
       Лена пошла запрягать Настю. Пока она собирала сбрую, на Насте приехали Аня и Галя. Девушки поставили ее у телеги.
      
       Естественно, Володя вооружился видеокамерой и стал снимать процесс закладки кобылы в упряжь.
      
       Я сел записывать впечатления последних часов в дневник. А тем временем Володя попросил Лену, чтобы она сопровождала запрягание Насти пояснениями.
      
       "Съемка видеопособия для начинающих кучеров" - мысленно прокомментировал я это событие.
      
       Когда лошадь запрягли, на телеге уместилось полсмены, а поводья взяла Света.
      
       - Светка, ты у нас сегодня рулевой? - спросила Лена.
      
       - А куда ж денешься? - отозвалась девушка. - Никто ее и с места не сдвинет, кроме меня!
      
       - Только вы ее не гоняйте! - предупредила Лена. - Ей восемнадцать лет, езжайте только шагом.
      
       - А шагом и пешком - это не одно и то же? - со смехом спросила Света. И чмокнула губами: - Ннн-ооо-о!
      
       Хлопнула Настю по бокам поводьями, и кобыла плавно тронулась.
      
      
      
       Первое ненастье
      
      
      
       Вечером народ стал собираться в проездку. Оседлали лошадей, построились в смену - и через пару минут скрылись из вида. Саша, к сожалению, поехать не смог - при купании он наколол ногу о сучок, поэтому и остался в лагере.
      
       Вижу - заходит огромная темная туча.
      
       - Ну, жди грозы! - сказал отец.
      
       - Хорошо бы, - сказал Саша. - А то такая жарища... Хоть немного освежило бы воздух!
      
       Минут через пять стал накрапывать дождик. Но он шел минут десять и не достиг стадии ливня; а потом и вовсе затих.
      
       Я полез в палатку и некоторое время лежал там.
      
       Вдруг слышу - те, кто остался в лагере, кричат:
      
       - Ого! Привет!..
      
       Выхожу - и вижу, как наша смена галопирует по тому берегу.
      
       Я стоял и смотрел, покуда всадники не скрылись из вида.
      
       А дождь покапал минут двадцать и перестал. Однако и этого хватило, чтобы в воздухе разлился особый аромат, который всегда появляется после дождя.
      
       Саша взял топор и начал рубить ветки. Потом я помог ему напилить из них палок покороче - их удобнее совать в костер, чем длинные сучья.
      
       Потом мы с Леной поболтали о разных разностях...
      
       Дождь же так толком и не пошел!
      
      
      
       О старом лагере
      
      
      
       Я еще не успел сказать, что наш старый лагерь теперь принадлежал некоему Артуру - как я понял, конкуренту Андрея, который тоже занимался конными делами.
      
       Когда смена вернулась, я узнал, что они побывали в гостях - или, попросту говоря, во время проездки заехали в старый лагерь.
      
       - Ребята, вы бы видели, на что этот лагерь теперь похож! - чуть ли не с ужасом в голосе рассказывал нам Володя. - Обнесен какими-то железными трубами, спускающимися к самой воде, имеет железные ворота...
      
       - Словом, не лагерь, а концлагерь! - подвел я итог.
      
       - Точно! - подтвердил Володя. - И с туристами там тоже не густо...
      
       В общем, от старого лагеря - с навесом, коновязями и палатками - мало что осталось. Честно говоря, неприятно мне было это слышать. Но от правды никуда не денешься...
      
      
      
       Выходи, я тебе посвищу серенаду!
      
      
       Вечер у костра прошел тихо. Я хотел взять гитару, но одна из всадниц сказала, что хотелось бы провести этот вечер выходного дня без музыки. Я нахмурился, но промолчал, решив, что пусть со мною делают, что хотят, но после подобной фразы я больше с гитарой к костру и не сунусь!
      
       Тогда я влез в палатку, взял инструмент и ушел "петь серенады лошадям", по выражению одной из туристок июньского похода.
      
       А что мои серенады лошадям! Стоят, траву жуют, иногда лишь ушки топориком поднимут или покосятся на меня...
      
       Так я и прошлялся до часу ночи черт знает где.
      
       А когда вернулся и залез в палатку, то услышал разговор снаружи. Говорили муж Вали, сама Валя и мой отец.
      
       - ...Я услышал звук гитары, пение - подумал, что Высоцкого включили, до того похоже! - говорил Валин муж.
      
       - Я еще в прошлом году любила слушать, как Миша поет! - сказала Валя.
      
       Я не мог лежать - спать не хотелось, поэтому я вылез из палатки и присоединился к беседующим.
      
       Валин муж сказал, что ему очень понравилось, как я пою, и он спросил:
      
       - Миша, а где вы учились этому?
      
       - Меня учил мой друг, Володя, - охотно ответил я. - Основным аккордам, во всяком случае, обучил меня он. А до многого я и сам доходил.
      
       Поговорив немного, меня попросили спеть еще.
      
       Я недолго колебался. Взял гитару и на полтора часа закатил Вале, отцу и Валиному мужу концерт, состоявший не только из песен Высоцкого...
      
       Чуть позже к нам подсел Саша, а потом и Володя. Но недолго они просидели: Сашку и Володю позвали, и они вернулись к костру.
      
       Зато Валя и ее муж слушали довольно долго.
      
       Спать мы разошлись к трем часам ночи.
      
      
      
       Новое достижение
      
      
       Должен разочаровать читателя: о воскресенье я расскажу очень мало.
      
       Начать с того, что вскоре после завтрака меня подозвала Лена:
      
       - Мишка, я хочу снять тебя на видеокамеру. Бери гитару!
      
       Я поплелся в палатку, вернулся оттуда с инструментом и устроился на фоне наших палаток. И спел три песни - "Остыли реки", "Вечер бродит по лесным дорожкам" и "Будь здоров и не кашляй, водитель".
      
       А несколько позже народ стал собираться в проездку. Я предоставил свою лошадь Вале и поэтому отдыхал в этот день. И не поехал никуда.
      
       Но Лена внезапно спросила:
      
       - А не пора ли тебе, Мишка, учиться делать "свечки"?
      
       Я обмер от неожиданности.
      
       Подумав с минуту, я махнул рукой и сказал:
      
       - Была не была, попробую!
      
       Но перед этим, чтобы дать наглядное представление о том, как делают данный трюк, на Наташку вскочила инструктор Ирина.
      
       - Смотри! - сказала она мне и одним движением повода и ног подняла кобылу на дыбы. Затем повторила "свечку" еще два раза и сказала:
      
       - Видел? Все это очень просто!
      
       Я намеренно не привожу всей технологии этого трюка, чтобы не вводить в соблазн новичков, ибо для них "свечка" противопоказана.
      
       Итак, взгромоздился я в седло. Делаю все необходимые манипуляции с шенкелями и поводом, и чую, как Наталья встает подо мною на задние ноги!
      
       Сашка навел на меня фотоаппарат, Лена - видеокамеру.
      
       - Давай еще! - говорит Ирина.
      
       Я повторяю "свечку".
      
       - Мишка, еще давай! - командует Лена.
      
       Я делаю еще. И слышу:
      
       - Молодец, отлично!..
      
       Я до того увлекся "свечками", что проделал этот трюк раз десять. А Наташка до того разошлась, что, когда на нее села Лена, она стала и под ней свечить!
      
       - Ну, распрыгалась Наталья! - смеется Лена, и последнюю "свечку" кобыла сделала с выпрыгом, то-есть, уже опускаясь, сиганула вперед.
      
       Всадники уехали на проездку, а я взял альбом и сел рисовать.
      
      
      
       Этот стон у вас песней зовется!
      
      
      
       По возвращении с проездки Валя и ее муж уехали в Москву.
      
       Ночью дежурили Ира, ее детишки, Антон и Кира, и Алена.
      
       Мне спать не хотелось, и я остался у костра. Дамы немного поговорили между собой, потом Алена попросила:
      
       - Миша, спой нам что-нибудь!
      
       Я сходил за гитарой. Вернувшись, увидел, что дамы разливают по кружкам пиво.
      
       - Миш, выпьешь с нами?
      
       - Не откажусь, - ответил я. Вернулся за кружкой к палатке.
      
       Вообще я - человек непьющий. Но иногда для поднятия настроения и чтобы "лучше пелось" позволяю себе немного - кружечку-другую - пива. А сейчас мне это было просто необходимо.
      
       Пиво оказалось вкусным, но с первого же глотка ударило мне в голову. Посему я взялся за гитару...
      
       Сомневаюсь, однако, что под мое простодушное подражание Высоцкому в эту ночь туристам хоть немного удалось заснуть.
      
       А так как иногда я позволял себе прочищать горло глотком пива, то к рассвету я был лучше, чем тогда, когда мне налили пива пополам с водкой.
      
       Но все же остатки совести возобладали, и я, кончив очередную песню, сказал:
      
       - Я вам, наверно, головы разбил своим стоном, который по недоразумению зовут песней!
      
       Дамы рассмеялись, и Алена сказала:
      
       - Мишка, наоборот! Ты своими песнями поддерживаешь в нас боевой дух!
      
       - Ты очень хорошо поешь! - добавила Ира. - Только сам-то ты не устал?
      
       Я честно признался, что есть немного. Отложил гитару и посидел без пения несколько минут. А потом взглянул на часы...
      
       - Мать честная, богородица лесная, уже шесть! - ахнул я.
      
       И сказал, что, пожалуй, пора немного отоспаться.
      
       - Спасибо тебе за песни! - сказали дамы.
      
       - Всегда пожалуйста! - Я пожелал спокойной ночи и поплелся к своей палатке. Там я лег, не раздеваясь, и до полдесятого утра проспал без задних ног.
      
      
      
      
      
      
      
       Кто ездил на Светке?
      
      
      
       А о проездке, которая состоялась вечером понедельника, стоит рассказать особо.
      
       Утром три наши девушки взяли лошадей, в том числе и мою Светку, и поехали без седел в солотчинский магазин. Я хватился ее, лишь придя на пастбище и увидев, что кобылы там нет.
      
       Но никому ни словом не обмолвился.
      
       Когда девушки вернулись, я так же втихаря прошел на пастбище и обнаружил там свою кобылу. Она хрустела травой, и вид у нее был усталый.
      
       - Загоняли бедную Свежесть! - пожалел я лошадь и похлопал ее по шее. Она взглянула на меня и снова стала ощипывать траву.
      
       Придя в лагерь, я сел и заявил, что сегодня в проездку не поеду. Мои слова услышали Лена и Володя.
      
       Володя, добрая душа, начал меня уговаривать. Я упорно стоял на своем. Тогда подошла Лена.
      
       - Мишка... - с упреком сказала инструктор. - А как же галоп с горы?..
      
       И тут меня прорвало.
      
       - Галоп с горы на лошади, которая и по равнине-то небось пойдет сегодня с трудом?! - возмутился я. -- Да ты на Светку взгляни - как ее сегодня загоняли! На нее и садиться нельзя! Ей сутки отстаиваться теперь надо!!!
      
       - А кто брал Светку? - спросила Лена.
      
       Я пожал плечами.
      
       Лена пошла посмотреть на кобылу, потом выяснила, кто ездил на Светке. Но я не скажу, кто именно - зачем компрометировать человека, тем более девушку?
      
       Вопрос о моем участии в проездке завис в воздухе.
      
       За обедом я попытался найти компромисс. Я сказал Лене:
      
       - Лен, я лучше сегодня покатаюсь близ лагеря...
      
       Она ответила:
      
       - С этим вопросом обращайся к Ирине. Я отвечаю только за свою группу, которую веду в проездку. А то, что в лагере - это все к Ирине.
      
       Я промолчал. Обращаться же к Ирине побаивался, а самому брать уздечку и ездить без разрешения - значит, нарваться на неприятности. Такие "самоволки" могут кончиться знаете чем?..
      
       Поел и полез в палатку. Весь свет мне был немил. Я-то знал, что каждая лошадь закреплена за конкретным человеком, и другой мне никто не даст. Это делается только тогда, когда приезжают прокатчики, вот как в случае с Валентиной и ее мужем. Или как в июньском походе, когда я и психолог не могли поделить Барби...
      
      
      
       Старый приятель - Пушок-единорог
      
      
      
       Всадники начали собираться. А я, как забрался в палатку после обеда, так и не вылезал оттуда. Уж и Сашка с отцом успели сплавать вниз по Старице и по Солотче - аж до самого старого лагеря! - уж и Володя, увлекшийся рыбалкой, успел поймать свою первую рыбу, а я все лежу, лежу - как та старуха из анекдота.
      
       Я и не заметил, как задремал. В палатку заглянул Сашка.
      
       - Миш! - позвал он. - Спишь?
      
       Я ничего не ответил.
      
       Сашка вылез из палатки.
      
       Голос Лены спросил:
      
       - Саш, Мишка в палатке?
      
       - По-моему, спит, - ответил Саша.
      
       Не прошло и минуты, как в палатку забрался Володя.
      
       - Мишка, вставай! - решительно сказал он. - Тебя ждет Пушок!
      
       Я подумал, что у кого-то из нас от жары крыша поехала. При чем тут Пушок? Мой друг-жеребец закреплен за Галей. А она его так любит, ни за что не даст мне!
      
       - Слышишь меня? - спросил Володя. - Ты разве не хочешь сегодня поехать на Пушке?
      
       Я посмотрел на друга.
      
       - А Галя на ком поедет?
      
       - Она сегодня не поедет; устала после езды в Солотчу, - пояснил Володя. - Вставай, бери уздечку, времени мало осталось!
      
       Мне и самому, говоря по совести, хотелось узнать, насколько за год изменился Пушок. Я надел свой ковбойский жилет, шляпу, очки с резинкой, вооружился уздечкой и пошел за седлом.
      
       Седлать Пушка, скажу я вам - совсем не то, что седлать Светку. Он то отойдет, то нагнет голову и норовит прихватить за руку. Я уж и так, и этак - вычистить он таки дался; но вальтрап положить я смог уже с трудом.
      
       Уздечку надел заранее, причем тоже не обошлось без фокусов. Пушок стискивал челюсти, фыркал, храпел, а потом, услышав ржание Хорошего - на нем уже гарцевала Аня - тоже как заржет! И начал осаживать, потом головой меня в грудь ка-ак боднет!
      
       Будто это не конь, а единорог!
      
       И вид при этом такой ученый...
      
       - Слушай, ты, профессор конских наук! - рявкнул я на него. - Довольно хулиганить, а то накажу!
      
       И показал ему хлыстик. Пушок уши прижал - и зубами как хватанет меня за руку! Уж на что я был начеку, зная его повадки, но этот маневр оказался слишком быстрым.
      
       Ну, тут я врезал ему от души! И только после этого он соизволил умерить свой темперамент. Я опустил рукав рубашки на укушенное место - к счастью, обошлось без крови, но след остался хороший! - и взвалил на него седло.
      
       Теперь я был научен горьким опытом - чуть только Пушок начал раздувать брюхо, мешая мне затянуть подпругу, я тут же его наказал. Шлепнул ладонью по боку.
      
       - Н-ноо! Стой тихо, черт рыжий!
      
       Освободил стремена, затянул подпругу и вывел его на луг, подальше от других лошадей.
      
       Сел, подогнал стремена, и не спеша поехал к всадникам, которые уже выстраивались в смену.
      
      
      
       Мои мечты
      
      
      
       На сей раз Саша с нами поехал. Он стал за мной, последним, я пристроился за Орфеем, на котором ехала Наташа.
      
       - Все готовы? - спросила Лена. - Поехали!
      
       По полевой дороге мы поехали к поселку.
      
       На полпути от него стояла иномарка. Возле нее оттягивалась компания молодых подвыпивших парней.
      
       Один из них, увидев нас, встал и завопил:
      
       - Стой, кавалеристы!.. Стрелять буду!..
      
       А мы, ясное дело, ноль внимания. Проезжая через поселок, я повернулся к Сашке и спросил:
      
       - Слыхал?
      
       Сашка усмехнулся и махнул рукой.
      
       - Пьяный, чего с него возьмешь?
      
       Я кивнул.
      
       При выезде из поселка кавалькада перешла на рысь. Возле карьера, там, где сходились три дороги, стояли и беседовали две пожилые женщины, а с ними девочка лет семи.
      
       Вместо того, чтобы отойти, во избежание пыли, которую поднимали копытами лошади - дорога была песчаной - они стояли и отпускали в наш адрес критику.
      
       Я не стал ехать по пыли, а вместо этого срезал путь, объезжая женщин по траве.
      
       И услышал себе в спину:
      
       - А вот молодой человек - молодец...
      
       "Тоже мне, нашли добродетеля!" - подумал я. - "Обыватели проклятые! Будто ноги отсохнут сделать три шага в сторону!" И сделал вид, что ничего не услышал. Тем более, что вдали прозвучала команда Лены:
      
       - Смена, галопом!
      
       И лошади рванули.
      
       Мы летели по аллее, как ракеты-шутихи класса "земля-космос". Да, Пушок тоже себя показал отлично. Недаром его называли одним из самых быстрых коней в табуне.
      
       Потом, как и положено, последовало отшагивание.
      
       И снова - галоп!
      
       Наташин конь Орфей немного отстал от смены; поэтому мы пролетели место, где все свернули в лес, и пронеслись немного по аллее. Но Наташа успела опомниться и остановила Орфея.
      
       Я придержал Пушка и спросил, что случилось - ведь я не успел увидеть, как свернули всадники.
      
       - Надо немного вернуться и ехать по лесной дороге, все туда ускакали, - объяснила Наташа.
      
       Делать нечего, пришлось возвращаться.
      
       На лесной дороге Наташа пустила Орфея галопом, и мы поскакали за нею тем же аллюром.
      
       Смена поджидала нас, а навстречу ехала Лена на Наташке. Я услышал щелчок, лес озарился голубой вспышкой - это Саша сфотографировал Лену.
      
       - Саш, дай-ка я вас с Мишкой сниму! - Лена взяла аппарат и сняла сначала нас, а потом и других участников проездки.
      
       Закончив съемку, мы поехали дальше.
      
       Следующий галоп у нас был с препятствиями - поперек дороги кое-где лежали поваленные деревья. Пушок перелетал через них, не затрачивая ни малейших усилий.
      
       А потом мы поехали шагом.
      
       Я разговорился с Наташей. Рассказал ей то, что знал о мещерских лесах, лугах и мшарах. Наташа спросила:
      
       - А какие животные тут водятся?
      
       - В лесах-то? Всякие. Кабаны, муравьеды, лисы, ужи, гадюки, медянки...
      
       - Даже гадюки есть?..
      
       Я объяснил девушке, что гадюк опасаться не следует - если встретил, обойди стороной, и змея тебя не тронет. Рассказал, как надо поступать, если гадюка все же цапнула...
      
       Потом разговор принял несколько иное направление.
      
       Я спросил:
      
       - Знаешь ли ты, Наташа, о чем я мечтаю?
      
       - О чем?
      
       - Поселиться под старость в таких вот местах, купить домик, лошадь... И ездить на ней за орехами! - уже шутя закончил я.
      
       Наташа засмеялась. А я говорю:
      
       - А если серьезно, то ведь с лошади можно собрать больше орехов, чем с земли. Когда пешком за ними идешь, то надо ветки гнуть... А тут - со спины кобылы срываешь их, и все дела!
      
       - Да, так, конечно, проще! - смеясь, согласилась девушка.
      
      
      
       Спецназ не сдается!
      
      
       На обратном пути мы снова выехали к карьеру. И снова начали съезжать вниз галопом. Лена привязала Наташку, взяла у Саши фотокамеру и стала нас снимать.
      
       А внизу, в стороне от "конной тропы", стояли пожилой мужчина и мальчик, видимо, его внук. Оба с интересом смотрели на нашу езду.
      
       И вот вниз поехала Наташа. Я уже пристроился за нею, вдруг слышу сзади мужской голос:
      
       - Да слабаки вы все, всадники!
      
       Оглядываюсь - по краю карьера едет молодой мужик на велосипеде. Поглядел на нас и снова:
      
       - Слабаки!..
      
       Я вспыхнул и говорю:
      
       - Сейчас увидишь, кто тут слабаки!
      
       И вниз на Пушке. А он вверху посмеивается. Пушок норовит перейти на шаг, но я его шенкелем и хлыстом - шарах! И все равно, он идет только рысью...
      
       Как я ни старался, но не смог заставить Пушка идти вниз галопом.
      
       А тут из лагеря на неоседланных лошадях примчались Галя, Ирина и еще кто-то, причем Галя ехала на Светке. И кобыла под нею выглядела вполне свежей.
      
       Они тоже вниз - ка-ак дали галопом. Лена только и успевала снимать!
      
       А потом мы проехали через карьер и обнаружили в одной его части озерцо, которое можно было переехать верхом. И начали преодолевать новое препятствие.
      
       А вверх, по крутому склону - галопом.
      
       Но перед этим мы съехались в центре карьера - фотографироваться на память. Я отъехал было в сторону, но меня окликнула Лена:
      
       - Мишка! Тебе особое приглашение нужно?
      
       Я пожал плечами. У меня после новых неудач упало настроение; тем не менее, я подрулил на Пушке и встал рядом с другими всадниками.
      
       По очереди, двумя фотоаппаратами, нас сняли Лена и Ирина.
      
       И только после этого мы поехали через озеро и в гору.
      
       Озеро Пушок преодолел легко; правда, он пытался нагнуть голову и попить воды, но я, помня о предупреждении Лены, не дал ему этого сделать.
      
       А потом, под прицелом фотоаппарата, которым снимала Лена, я сумел-таки взлететь наверх галопом!
      
       Потом Лена съездила вниз и вверх галопом сама; Володя ее заснял.
      
       Пока другие катались вверх-вниз, Пушок подо мною ни секунды не был в покое: осаживал, крутился, делал пируэты. Не нравилось ему, что другие катаются, а его вынуждают стоять! Да и какой лошади бы это понравилось?..
      
       Видя, что вытворяет мой жеребец, я счел нужным отъехать подальше от остальных всадников.
      
       А потом мы поехали к лагерю.
      
       За поселком я вытащил ноги из стремян и ехал, вытянув их.
      
       Смена перегруппировалась, как попало: Лена, Володя и Ирина уехали вперед, остальные разбились на пары-тройки. Передо мною на Вермишели ехал Антон. Не останавливая кобылы, он сначала сел на седло боком, а потом и вовсе задом наперед!
      
       - Ну, как? - спросил он, видя, что я смотрю на его упражнения.
      
       - Молодец, Антошка! - искренне одобрил я его. - Быть тебе каскадером!
      
       Лена и Ирина отделились от смены и подскакали к двум нашим лошадям, которые чего-то выпрашивали у давешних парней.
      
       Тот, который орал, что будет стрелять, сунул чего-то одной из наших и сказал:
      
       - Давай, иди отсюда! Попрошайка!
      
       Увидел нас...
      
       - Давай, орлы, галопом! - завопил парень. - В атаку!
      
       Увидел на нас с Сашкой камуфляжное одеяние и вопит:
      
       - Спецназ не сдается!..
      
       А мы с другом давимся от хохота.
      
      
      
       Второе дежурство
      
      
      
       Вечером мы напоили коней и пошли ужинать. После ужина мы сели у костра, я сходил за гитарой и, по просьбе девушек, спел кое-что из песен Боярского, Шуфутинского и некоторых других исполнителей.
      
       Галя с сожалением сказала:
      
       - А вот я не наделена слухом! Хотя люблю петь и слушать, как поют другие.
      
       На это я сказал, что, если ей хочется, то пусть она поет, независимо от того, есть у нее слух или нет.
      
       Света с Наташей признались, что у них из-за работы нет ни минуты свободной, чтобы изучать песни разных авторов; Света добавила:
      
       - Но, если вы нас просветите, я лично буду только рада!
      
       А так как подошел срок дежурить нам с Сашкой, то Светлана осталась у костра. Осталась и Аня.
      
       А тут снова пришла знакомая кошка.
      
       Ирина накормила ее - кошка оказалась страшно голодной - и отдала Светке. Девушка улеглась на пенку, кошка устроилась у нее под боком. И тут до меня дошло, что на пенке лежат двое - кроме Светы, там спал Саша.
      
       "М-да! - думаю. - Недурно..."
      
       Впрочем, когда наступала пора идти на обход, Саша со Светой поднимались и шли вместе. Я давно заметил, что Светлана то и дело оказывается рядом с Сашей.
      
       Впрочем, это их личное дело.
      
       Я честно отдежурил до половины шестого и ушел спать.
      
       Никаких происшествий, как я доложил утром Лене и Ирине, за время дежурства не было. Впрочем, Лена это и так знала - она ведь с нами дежурила. Но, как говорится, порядок есть порядок!
      
      
      
       Знаменитая фраза
      
      
       На следующий день Лена, отец и Володя уехали в Солотчу - надо было купить продуктов, позвонить в Москву, а Володе нужно было с кем-то пообщаться по Интернету.
      
       Интернет в Солотче! Можете себе это представить? А ведь он там есть - на переговорном пункте.
      
       За это время я сводил напоить и искупать Светку, нарисовал пару новых этюдов и заполнил три страницы походного дневника.
      
       А вечером снова была проездка, причем я ехал на Светке. Пушком управляла Галя.
      
       Мы ездили галопом по извилистым дорожкам, летали по лесным аллеям, снова катались в карьере - на этот раз два такта галопом я от своей кобылы добился! - и, отъездив три часа, вернулись в лагерь.
      
       Приехав, мы пошли ставить лошадей, предварительно расседлав их. Вернувшись, сели ужинать. После еды народ повел лошадей поить.
      
       А к тому времени уже около часа на берегу стоял "КАМАЗ", а его водитель, искупавшись, сел на ступеньку и не спеша курил папиросу.
      
       Мимо него девушки провели одну за другой трех лошадей. Шофер встал, вынул изо рта папиросу, поглядел-поглядел, да и говорит:
      
       - Во, блин, конная авиация!
      
       Я услышал - аж упал на траву от смеха.
      
       Впрочем, когда я процитировал другим туристам эту фразу, они тоже посмеялись от души.
      
      
      
       Обратный переход
      
      
      
       А в среду после полудня мы начали укладывать вещи, упаковывать палатки и седлать лошадей - смена подходила к концу. Нам предстояло перегнать лошадей в Требухино, переночевать на базе, съездить в последнюю проездку и возвращаться домой.
      
       Я помог отцу уложить вещи в Володину "Ниву" и пошел за Светкой. Привязал ее, отыскал седло и уздечку. Надев уздечку, почистил кобылу, поседлал ее, снял веревку, на которой она паслась, и отдал ее Ирине.
      
       Сел в седло и поехал шагом по-над берегом, прощаясь со Старицей. Потом поседлались остальные всадники, начали выстраиваться в смену.
      
       Отец и Кира оставались в лагере, куда за ними должны были приехать Ира, Володя и Лена.
      
       А мы двинулись в путь.
      
       На этот раз мы поехали в другую сторону - мимо санатория, который я однажды имел честь прославить в одной из глав. Главным образом, громкой музыкой, которая нередко доносилась оттуда то днем, то вечером.
      
       Мы ехали сначала по берегу Старицы, потом по берегу Солотчи, с которой она сливалась. Проехав сосновый бор, мы пересекли шоссе, обогнули Солотчу (не путать поселок с рекой!) и задами ("огородами, огородами", - как у Райкина) поехали вдоль еще заметной насыпи узкоколейки.
      
       Близ Заборья я остановил Светку, пропуская автомобиль, но сидящий за рулем водитель махнул мне рукой - мол, давай ты первый!
      
       Я кивнул и проехал первым.
      
       Потом мы ехали лесами, лугами, и даже немножко мшарами.
      
       Когда дорога пошла вдоль бывшей узкоколейки, впереди все рванули галопом. Я даже команды не слышал! Правда, и галоп был легкий, и галопировали мы всего минут десять.
      
       Когда он закончился, ко мне подъехал Саша и говорит:
      
       - Я еду, в одной руке фляжка с водой, в другой фотоаппарат, и вдруг как все рванут! А предупреждение-то было, Миха?
      
       Я пожал плечами.
      
       - Может, я его попросту не расслышал?
      
       Как потом оказалось, так оно и вышло: команда "Галопом" была, но из-за порыва ветра я его не разобрал: так, кто-то что-то крикнул...
      
       Близ Ласкова мы миновали базу ПВО. Завидев нас, к шлагбауму подошли солдаты и не спускали с нас глаз, пока мы не скрылись из виду.
      
       Потом мы миновали Ласково и поехали по краю дороги. Затем свернули в лес, и через несколько минут увидели знакомые очертания строений базы.
      
       - Ого! Привет! - закричала Лена. И навстречу нам вышел Андрей.
      
      
      
       Вечер на конной базе
      
      
      
       Андрей лично принял у меня повод. Я слез, мы вместе привязали веревку к шее лошади, я снял уздечку, потом седло. И за все это время я успел поведать Андрею о моих достижениях.
      
       - Молодец, Миша! - одобрил мои успехи Андрей.
      
       Я отвел Светку в конюшню, привязал в ее боксе, а потом отнес седло и уздечку в каптерку.
      
       Чуть погодя Олег вывел попастись Барби и ее жеребенка.
      
       Я к ним прилип на полчаса!
      
       После этого еще полчаса валялся близ качалки на траве, под высокими соснами, и по временам дремал.
      
       А потом мы пообедали, выпили пива, и все желающие начали стрелять из лука, который недавно сделал Тарзан. Его самого, к сожалению, на базе не было - он с приятелями уехал на Куликово поле.
      
       Стреляли кто по чурбакам, кто в деревянный столб, стоявший посреди базы.
      
       А потом мы пошли прогуляться.
      
       И близ лесопилки я узрел несколько интересных вещей: во-первых, сохранившееся звено узкоколейки, а во-вторых, стоящие на территории лесопилки три, тоже узкоколейных, вагона.
      
       Тут же по очереди мы сфотографировались на рельсах, а потом прошлись по шпалам и наковыряли из них ржавых костылей - на память.
      
       По возвращении я узнал, что многие из туристов не имеют о Мещере никаких знаний. На мой взгляд, это не лезло ни в какие ворота, и поэтому я начал рассказывать желающим о мещерском крае, в частности, об узкоколейке...
      
       Антона заинтересовала узкоколейка. Он спросил, где она пролегала, я показал, и Антон скрылся. А через полчаса пришел, сжимая в руках горсть костылей и болтов, которые ему удалось выковырять из старых шпал.
      
       К вечеру Кирке поседлали Настю и отвели в манеж. Там она стала кататься в свое удовольствие.
      
       Я пришел немного позже, вижу - на изгороди сидят Саша и Света и о чем-то таком, мне неведомом, беседуют. Подхожу и говорю - ну точь-в-точь капитан Соло из "Звездных войн":
      
       - О, Боже мой, а эти тут сидят и воркуют!
      
       И мы все трое рассмеялись.
      
      
      
       Три философа
      
      
      
       Все сели ужинать. Но перед этим я успел перекусить и поэтому от ужина на прощальном костре отказался наотрез.
      
       Я уединился в углу базы, там, где висела скамья-качалка.
      
       Уже стемнело, ночь была ясной и лунной. Я сидел в одиночестве и вспоминал о прошедших днях. "Завтра мы разъедемся, и кто его знает, когда увидимся вновь, и увидимся ли вообще!" - думал я.
      
       Потом встал и пошел прогуляться. К костру я даже близко не подошел, так как мысленно был уже далеко - в Подольске, в доме номер десять по Партизанской улице...
      
       Я вернулся лишь тогда, когда все разошлись.
      
       Взял в "Ниве" телогрейку и пошел к качалке. Слышу - кто-то беседует. Так, решил я, плацдарм занят.
      
       Из темноты голос Сашки негромко спросил:
      
       - Мишка, это ты? Иди к нам!
      
       - Да, что ты там один бродишь! - добавила Света.
      
       Оказывается, они были вместе.
      
       - Я не хочу вам мешать, - деликатно сказал я. - А чего вы не спите?
      
       - В такую ночь спать - грех! - сказала Света.
      
       - Точно, - согласился я, ибо это была чистая правда.
      
       Я сел рядом с Сашкой.
      
       Не помню в деталях, о чем мы говорили, но одно запомнил - мы такую философскую муть развели! В конце концов, я долго засиживаться не стал, а пошел спать в ближайшую копну.
      
       А Сашка со Светкой еще долго философствовали, гуляя по окрестностям. Когда они разошлись - не имею понятия, так как сам я быстро уснул и проспал до шести утра.
      
       Утром я проснулся и, находясь в полусне, попытался встать. И чувствую, что падаю. От мягкой посадки я проснулся окончательно.
      
       Оказалось, что, вставая, я свалился с копны!
      
       Тогда я вскочил окончательно и пошел прогуляться.
      
      
      
       Утро последнего дня заезда
      
      
      
       От лесопилки по бывшей узкоколейке я отмахал километров десять. Почти дошел до Ласкова, потом повернул обратно.
      
       Не доходя до базы, я свернул на дорожку, по которой раньше не ходил. И она привела меня к какому-то открытому месту - не то к огромному пустоплесью, не то к озеру (хотя на карте в этом месте никакого озера нет), но потом услышал впереди хруст и мычание.
      
       Видно, там шло стадо. Я повернул назад и скоро вышел к базе. Всю дорогу я насвистывал песни из репертуара Высоцкого. "Да, и эта смена не поняла моих музыкальных интересов!" - с горечью подытожил я. - "Если и дальше так пойдет, то я просто брошу верховую езду!"
      
       Для меня главное в походе - не только езда на лошади, но и общение с другими всадниками. В том числе и в форме песен.
      
       А тут - нате вам...
      
       Я был голоден, поэтому мне и лезли в голову нехорошие мысли, подобные этим.
      
       Придя на базу, я первым делом отпер машину, достал еду и утолил голод. И даже угостил знакомую черную кису, которая неотлучно крутилась около меня с той минуты, как я вернулся с утренней прогулки.
      
       В доме все еще спали, но у конюшен уже работали Олег и Дима. Я подошел к ним, мы перекинулись парой слов.
      
       Но вот из дома один за другим стали выходить отдохнувшие туристы. Вышел и Сашка.
      
       Мы поздоровались, потом Сашка спросил:
      
       - Мишка, чего это ты свалился со стога и понесся в лес, будто за тобой гонятся?
      
       Я рассмеялся и ответил, что бег или езда в полусне галопом - лучший способ проснуться.
      
       - А так как лошади под рукой не случилось, - говорю, - то я и решил пробежаться.
      
      
      
       Инструктор или конюх?
      
      
      
       После обеда всадники поехали в проездку.
      
       Я отказался от нее, но меня уговорили покататься в манеже. Поседлав свою кобылу, я сел на нее и поехал шагом к открытым воротам манежа. Света же вообще не поехала - ни в проездку, ни в манеж.
      
       В нем уже катались Юля, Галя, Катя и Кира.
      
       Я пытался поднять Светку в галоп, но более резвого аллюра, чем рысь, так и не смог от нее добиться. Хотя ездил больше часа времени.
      
       А так как Ирина не сочла нужным хоть одним глазком взглянуть на нас, то мне волей-неволей пришлось выполнять обязанности инструктора по отношению к Кире. Девушки прекрасно могли обойтись и без моих советов.
      
       Словом, последняя езда для меня была скорее пыткой, чем наслаждением.
      
       Уезжая из манежа после всех, я находился в состоянии крайнего раздражения. Причем злился только на себя, так как Светку винить в моей беспомощности было бы нечестно. Лошадь без того делала все, что было в ее силах.
      
       У конюшни меня встретил Олег и сказал:
      
       - Миша, мы чистим денники, так что ты пока отведи Светку в леваду.
      
       - Хорошо, отведу, - сказал я в ответ и повел кобылу в леваду - она располагалась рядом с манежем.
      
       Потом пришлось помогать Кирочке отводить Настю в леваду, потом расседлывать обеих лошадей, снимать с них уздечки, нести на своем горбу в каптерку...
      
       В общем, на десятый, последний день заезда, мне пришлось выполнять обязанности инструктора и конюха. Но, на мой взгляд, при моей неспособности грамотно командовать другими людьми, да еще отсутствии опыта, инструктор из меня еще тот.
      
       А конюх - и подавно.
      
      
      
       Сожаление
      
      
      
       Еще когда я тащил в каптерку седло Киры, я видел вдали возвращающихся всадников. Перенося свое седло, я увидел, что почти все расседлались и уводят лошадей в леваду.
      
       Взяв три уздечки - свою, Сашкину и Кирочкину, - я спросил друга: - Куда вы сегодня ездили?
      
       Сашка ответил:
      
       - На Сегденское озеро!
      
       Я остановился и уставился на друга. На озеро Сегден, чья желтоватая вода неоднократно упоминалась Паустовским в его книгах?!
      
       И я расспросил друга об этом озере.
      
       Оказалось, что они видели его издали. А на его берегу теперь стоит пансионат. Я подумал: "И туда дошла цивилизация!"
      
       - Знал бы заранее, - с искренним сожалением в голосе произнес я, - то поехал бы с вами!
      
       - Ничего, Мишка! - утешил меня Саша. - Кто знает, вдруг на будущий год и ты туда попадешь?..
      
       Но я ничего не ответил. Только вздохнул и пожал плечами.
      
      
      
       В суету городов...
      
      
      
       А чуть позже за шестью всадницами приехал микроавтобус. Они помахали нам и стали занимать места.
      
       Сашка и Света дали мне фотоаппараты - один Сашкин, другой Светкин - и попросили меня снять их. Светлана взяла Сашу под руку, и я заснял их обоих, сначала одной камерой, потом второй.
      
       Потом Света, Татьяна и Аня сели в Ленин "москвич", он выехал с базы и остановился. Лена подошла к нам и по очереди обнялась со всеми на прощание.
      
       Машина Лены скрылась вдали. Мы сфотографировались на память - я, Ирина, Саша, отец и Володя.
      
       Затем я сказал:
      
       - Ну что ж, будем прощаться.
      
       И мы с Ириной обнялись.
      
       - Если что не так - прости, - говорю я.
      
       - Да Бог с тобой! - засмеялась Ирина. - Приезжайте! Если захотите, можно и зимой, и весной, и осенью. Как желание будет - милости просим!
      
       - Обязательно! - пообещали мы.
      
       Ирина расцеловала и обняла всех остальных (я успел снять на предпоследний кадр ее и Сашку), затем мы стали рассаживаться.
      
       Володя сел за руль. Мотор "Нивы" завелся с пол-оборота, и мы выехали с территории базы.
      
       Сворачивая на шоссе, помахали в последний раз Ирине, и машина помчалась по шоссе, вдоль которого мы еще накануне ехали верхом.
      
       И снова, как и год назад, я с грустью смотрел на убегающие назад просторы Мещерской стороны. Деревни, луга, боры...
      
       Как все-таки прекрасен этот край, прославленный великим Паустовским!
      
       А перед мостом через Оку Саша снял его издали и включил перемотку - то был последний свободный кадр на пленке.
      
       Я повернул голову, в последний раз глядя на исчезающие вдали мещерские леса, скрывавшие в своих глубинах многое. Сухие торфяные болота (мшары), озера с черной водой, отражающие берега подобно зеркалу, мхи, в которых нет-нет, да и проползет медянка, уж или пробежит черно-зеленая ящерка.
      
       Скоро придет осень, облетит листва с деревьев, пожелтеет трава, польют проливные дожди. Потом все сменится пушистым снегом, озера покроются льдом. А потом и лед сойдет, растает снег, начнут набухать почки на ветвях, начнет пробиваться из земли трава, понемногу все зазеленеет, и весна плавно перейдет в лето. И тогда мы, наверное, снова приедем в Мещеру и снова пойдем в новый конный поход.
      
       Кто знает - все может быть.
      
       Главное - захотеть!
      
      
      
       Конец третьей части
      
       Подольск, октябрь 2001 - май 2002 гг.
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Перепелкин Михаил Сергеевич (sshterne@mail.ru)
  • Обновлено: 02/09/2009. 119k. Статистика.
  • Прочее:Россия средняя
    •  Ваша оценка:
    Техподдержка: Петриенко Павел.
    Активный туризм
    ОТЧЕТЫ

    Это наша кнопка