Перепелкин Михаил Сергеевич: другие произведения.

Отчет: Конные походы в Мещере, часть 5

Активный туризм: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Перепелкин Михаил Сергеевич (sshterne@mail.ru)
  • Обновлено: 02/09/2009. 66k. Статистика.
  • Отчет. Прочее:Россия средняя , другое
  • Дата похода 20/06/2003 {10 дн}
  • Маршрут: Рязанская область
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Окончание очерков о конных походах
    •    Часть пятая,
      
       заключительная
      
      
       2003 год.
      
       20 - 29 июня.
      
      
      
      
      
       Предисловие к пятой части
      
      
      
      Я хотел остановиться на четвертой части книги и поставить, как говорят литераторы, точку. Тем более, что принял твердое решение отказаться от конных походов. Но, увы, - долг летописца вынуждает меня выкладывать всю правду.
      
      После похода мы встретились с инструктором Леной на дне рождения моей сестры Светы. Это было уже в феврале. Раньше просто не получалось.
      
      После очередной рюмки Лена спросила:
      
      - Мишка, ты, как я слышала, вздумал завязать с лошадьми?
      
      Я поморщился и ответил, что это полная чушь.
      
      - Я так и подумала! Когда я услышала, что ты больше не пойдешь в конные походы, у меня челюсть отвисла: как же так?..
      
      А объяснялось все просто. Дело в том, что я однажды высказался в таком духе, но имел в виду при этом совершенно другую вещь. Проще говоря, меня неправильно поняли...
      
      Короче говоря, я согласился идти в новый конный поход. Больше того, Лена дала мне официальное задание - снять видеофильм о походе в Мещере. А так как мне на день рождения подарили видеокамеру - подарок от "всехов", - то и выполнить эту просьбу мне было нетрудно.
      
      Итак, вернемся к нашим баранам... то бишь, к походам.
      
      
      
       Новости из Мещеры
      
      
      
       Еще за две недели до начала похода мы узнали много интересных вещей.
      
      Начать с того, что Андрей и его помощники построили новый лагерь - на том месте, где мы стояли в прошлом году. Кроме навеса, там были построены ночные стойла для коней. Поскольку там процветает воровство лошадей, то теперь, вместо того чтобы пускать их на ночь в поле на привязях, их надлежало ставить в эти загоны.
      
      Вдобавок у половины кобыл были жеребята. Так что, как я думал, теперь проездки осложнялись их наличием. Если один жеребенок Сары доставлял столько хлопот Сашке, то что говорить о нескольких...
      
      
      
       Два слова о смене
      
      
      
      Кстати, о Саше Сомове.
      
      Он снова отказался ехать, хотя и очень хотел. Дело в том, что вот уже второй год он сдает диплом, и второй год эта сдача приходится на те числа, которые занимают примерно середину заезда. Просто как назло!
      
      А вот участники прошлогоднего похода - Татьяна и ее сын, мой друг Максим - твердо решили ехать. Больше того - Таня уговорила поехать и свою двоюродную сестру, Наташу. А Наташа решила взять свою дочку, семилетнюю Иринку.
      
      Из прошлогодних участников троим в последний момент пришлось отказаться - по ряду веских причин. А они собирались поехать...
      
       Зато Настя, которая была в прошлом году, поехала. Правда, без мамы, но с подругой и ее мамой. Подругу звали, как я узнал позже, Наташей, а ее маму - Леной.
      
      Кроме того, поехала подруга инструктора Лены, Катя - та самая, что побывала у нас в прошлом году с Беликовым.
      
      Всего в смене было девять человек.
      
      
      
       Погрузим в теплоход попутный ветер...
      
      
      
      Володя приехал за нами около одиннадцати. Он собирался быть пораньше, но в пути у него что-то случилось с карбюратором, поэтому он и приехал позже.
      
      Мы начали погрузку. Собственно, я в ней принимал лишь косвенное участие - подносил к калитке грузы. Три предмета - коробку с единорогом из папье-маше, подарок базе, сумку с видеокамерой, свою сумку и гитару - я держал под рукой: их надлежало грузить в последнюю очередь. Тем более, что я намеревался поснимать в пути на видеокамеру.
      
      Но вот все погружено. Уже хотели садиться, как у Володи зазвенел сотовый телефон. Он включил его...
      
      - Это Лена, - закончив разговор, сообщил Володя. - Она уже доехала. Сказала, что на базу ехать не нужно: все лошади уже в лагере, и мы поедем прямо туда.
      
      - Прекрасно, - сказал я. - Значит, проблема перегона отпадает.
      
      Я все никак не мог прийти в себя после своей прошлогодней неудачи. И неудача эта, как я уже писал раньше, была напрямую связана с перегоном лошадей на Старицу.
      
      Впрочем, все это пустяки. Меня сейчас занимал другой вопрос: идти в первый день в проездку или не идти?
      
      По зрелому размышлению, я решил поездить близ лагеря. Мне надо было хоть немного войти в форму, так как я не ездил с прошлого лета - без малого год!
      
      
      
       Съемка в пути
      
      
      
      Не успели мы отъехать и на километр от дома, как случилось сразу две вещи. Во-первых, пошел дождь, а во-вторых, у Володьки снова заглохла машина.
      
      Открыв капот, Володя снял какие-то детали с мотора, чего-то впрыснул в него из баллончика, снова завел двигатель, дал несколько мощных прогазовок...
      
      Мотор заработал. Володя закрыл капот, вернулся за руль, и мы поехали.
      
      Пока мы ехали через город, все шло нормально. Один раз, правда, мотор снова забарахлил, но Володя остановил "Ниву" у обочины и, снова поколдовав над двигателем, заставил его функционировать.
      
      Пока мы ехали к Бронницам по бетонке, я успел заснять дорогу через ветровое стекло. Позже, в пути, я снял Москва-реку и Оку - на всем маршруте последнюю мы переезжали дважды.
      
      Погода была переменчива - то облака, то солнышко...
      
      Там, где летал три года тому назад вертолет, мы остановились на перекус.
      
      А когда отъехали, то видели парашютиста. Но, пока я его нащупывал искателем видеокамеры, он приземлился. Поэтому мне и не удалось его заснять.
      
      Торопиться нам было некуда, - вся смена была уже в лагере. Раза три нам звонила Лена, спрашивала, где мы есть. Когда мы подъезжали к Рязани, было пять часов пополудни.
      
      Снова позвонила Лена и спросила Володю, ждать нас или ехать в проездку без нас. Володя попросил подождать.
      
      - Мы уже близко, - закончил он разговор.
      
      В Рязани мы традиционно заехали в фотомагазин за пленкой. Потом заправились. После заправки "Нива" снова закапризничала, но Володя и тут сумел ее привести в себя.
      
      А у моста через Оку и за ним я развернул масштабную видеосъемку.
      
      Я снял мост и речку. Потом, на ходу автомобиля, снял мещерские леса на горизонте, луга вдоль дороги, проплывающие мимо деревья и - самое главное - узкоколейный светофор. И все это - с подобающими комментариями.
      
      За светофором мы повернули налево - руководствуясь указателем "Агро-Пустынь"...
      
      
      
       В новом лагере
      
      
      
      У деревенской колонки Володя и отец залили пару канистр холодной водой, после чего мы поехали дальше. По бетонному мосту переехали через Старицу и повернули направо, на грунтовую дорогу.
      
      Из-за облаков выглянуло солнце. По неровной дороге машина шла медленно, но верно.
      
      Я потянулся и говорю:
      
      - Ох, устал же я! Приедем - поставим палатку, и первым делом отосплюсь!
      
      А отец говорит:
      
      - Первым делом вам с Володей в проездку!..
      
      - Ни фига! - говорю я. - Я устал, как собака, да еще мне в форму входить надо. Я ж год не ездил!
      
      А на том берегу уже появилась ржавая баржа, полувытащенная на берег. Я ее еще в том году приметил. Отец шутил, что это пароход "Композитор Мусоргский", описанный Паустовским. С этим пароходом однажды была смешная история: рулевой выпил и посадил его на бугор во время разлива Оки. Так эта посудина и простояла год, аж до нового разлива.
      
      Но вот впереди появилось какое-то строение. Володя свернул с луговой дороги на боковую колею - она шла прямиком к лагерю. Строение оказалось ничем иным, как навесом, почти таким же, как в старом лагере.
      
      В стороне от него стояли три машины - два "москвича", вишневый и зеленый, соответственно, Ленин (она поменяла машину) и Наташин. А также "Пежо-206", окрашенный в темно-синий цвет. Чуть дальше, между машинами и навесом, стояла палатка, в которой спал молодой пес - позже я узнал, что его зовут Бархан, или попросту, Барри.
      
      Дальше, там, где мы раньше собирались перед проездкой, возвышались ночные стойла для лошадей. Сейчас они были пусты, и возле них стояла машина Андрея - директора лагеря.
      
      А у костра сидели и стояли люди. Лену я узнал сразу, также как и Сашу, который был с нами в прошлом году.
      
      Выйдя из машины, мы поздоровались. Чуть позже подошла Настя с подругой, а также Катя, подруга Лены.
      
      Появилась Ирина, инструктор, с которой мы крепко расцеловались, а минут пять спустя мы с отцом уже обменивались рукопожатиями с Андреем.
      
      Затем Лена представила нам Елену, маму Наташи, и Алексея, молодого парня лет двадцати пяти. Еще чуть погодя мы познакомились с молодым мужчиной по имени Миша.
      
      А когда мы уже начали ставить палатку, пришли Наташа с Иришкой и Татьяна с Максимом. С ними мы тоже обменялись приветствиями.
      
      Потом мы начали расставлять палатку, а Володя с Леной занялись "Нивой", точнее - ее карбюратором.
      
      
      
       Снова в седле
      
      
      
      Через час была дана команда седлаться.
      
      Все принадлежности - уздечки, седла и прочее - находились в крайнем слева боксе, рядом со стойлом Хорошего. Так зовут жеребца, которого дали Володе. Красивый конь, но небезопасный для нашего брата-чайника.
      
      У коновязи, вокруг коней, бродили шестеро жеребят - четверо подлетков и два совсем маленькие - по полгода каждому, не больше.
      
      Одна из подростков - годовалая кобылка, которую все звали Мышка - была дочкой Светки, караковой лошади, на которой мне уже доводилось ездить два года назад. Она постоянно крутилась вокруг нас и то и дело всех облизывала. А порой и прихватывала зубами, но не сильно, а так - играючи...
      
      Младшие жеребята были более непосредственны - они предпочитали сразу пробовать всадника на зуб. И при этом хитро поглядывали...
      
      Я заснял лагерь, потом произвел съемку всадников, уходящих в проездку. И только после этого прошел за стойла - там, на поляне, производились первые занятия чайников. Все они ездили на Светке.
      
      К начинающим относились Наташа, Таня (она предпочла потренироваться на корде, чем в первый же день идти в проездку); Лена, мама Наташи, Наташа, двоюродная сестра Тани, и, наконец, Алексей.
      
      Естественно, я тоже примкнул к числу новичков.
      
      Пока они ездили, я успел переодеться в верховой костюм и заснять несколько метров видеоленты.
      
      Первой ездила Лена. Потом настал черед Татьяны. За нею поехал Алексей, а за Алексеем - Наташа.
      
      - Мишка, ты на гитаре еще играть не разучился? - сидя на крыше стойла, спросил Саша.
      
      - Обижаешь, командир! - со смехом ответил я.
      
      Тут меня окликнула Ирина:
      
      - Миша, ты поездишь сегодня на корде? Вспомнишь старое...
      
      - Попробую, - сказал я. - Почему бы и нет?
      
      - Правильно! - одобрила Ирина. - Повторение - мать учения.
      
      - Золотые слова! - произнес я.
      
      Когда Наташа слезла с лошади, в седло посадили Иринку. И ей так это понравилось, что она ездила минут двадцать. В основном, конечно, шагом, но пару раз она проехалась и легкой рысью!
      
      А когда Наташа спросила, понравилось ли ей, Иринка отозвалась:
      
      - Здорово!..
      
      А вот Максим, сколько я его ни уговаривал, так и не сел в седло! Но зато хоть с жеребятами перестал стесняться. Например, Мышка его всего облизала...
      
      Мышку вообще все, кому не лень, гладили. И угощали - это само собой.
      
      Но вот настал и мой черед. Я, отдав камеру Татьяне, кое-как взгромоздился в седло и послал Светку шагом. А чуть погодя и рысью.
      
      Должен сказать... Впрочем, будет уместнее процитировать слова Ирины, инструктора, по поводу моей первой в этом походе рыси.
      
      А инструктор оценила мою рысь так:
      
      - Мишка, да ты молодец! Будто вчера сошел с лошади! Отлично, только сиди прямее, и за ногами следи!
      
      Так я и ездил на корде - сначала в одну сторону, потом в другую. То шагом, то рысью... Галоп делать на корде не рискнул - я это не очень люблю. Да и небезопасно после годичного перерыва.
      
      Поездив минут сорок, я спрыгнул с лошади. На нее сел Алексей; со второго захода у него посадка была лучше, и на облегченной рыси он действовал лучше, неплохо попадая в такт. У Наташи со второго раза тоже дела пошли лучше. Лена тоже быстро наловчилась. А уж о Татьяне и говорить нечего.
      
      
      
       О лошадях
      
      
      
      В этом заезде в лагере было всего одиннадцать лошадей: Наташка, Светка, Белка, Буян, Прибыль, Фантазия, Хороший, Боря, Глафира, Зипа и Вермишель.
      
      Остальные, в том числе и мой любимец Пушок, были на базе и работали для проката, как я понял.
      
      Кроме лошадей, как я уже упоминал, было шесть жеребят - Барбин, Наташкин, Светкина кобылка (Мышка), жеребята Прибыли, Фантазии и еще чей-то малыш - не помню, чей конкретно.
      
      
      
       Вечереет, вечереет...
      
      
      
      После езды я пошел в лагерь. А туда уже приехал Тарзан!
      
      - Здорово, Высоцкий! - подобное приветствие стало уже в устах Женьки традицией. Мы крепко обнялись, и я снял диалог отца и Тарзана на камеру. Отец вспоминал, как в прошлом году на базе Женя бежал, прижав к ушам пару яиц.
      
      - ... "Который час? О, уже восемь! Пора завтрак добывать!" - процитировал отец.
      
      А я добавил:
      
      - Пора кур доить!
      
      И мы рассмеялись.
      
      Спустя двадцать минут я завидел вдали всадников, которые возвращались с проездки. Вышел из лагеря и прошелся по дороге навстречу. В руке у меня, естественно, была видеокамера.
      
      Первым бежал Бархан. Увидев меня, он зарычал и загавкал, но я его послал хриплым голосом, и он счел за благо заткнуться.
      
      Вопреки обычаю, Лена и Володя ехали в паре не впереди, а позади всех. Первой ехала Катя. За нею - Наташа, Миша, далее Настя...
      
      Словом, я снял всех.
      
      - Миша, ты сегодня ездил? - спросила Лена.
      
      - А как же! - ответил я. - Конечно, ездил!
      
      - Ну, и как получилось?..
      
      Я пожал плечами:
      
      - Да вроде...
      
      Вернувшись в лагерь, я прошел к коновязи. Снял вернувшихся всадников в процессе расседлывания коней.
      
      А вечером пришел с гитарой к костру.
      
      И ушел оттуда в половине четвертого утра.
      
      
      
       Мою поэзию хвалят
      
      
      
      Утром, после завтрака, мы втроем - Ирина, Лена и я - лежали на пенках, загорали и беседовали.
      
      Разговор зашел о поэзии. Поговорили о Пушкине, о Высоцком...
      
      Потом Лена сказала:
      
      - Миш, а ты с прошлого лета стихов не сочинял?
      
      Я посмотрел на Лену и ответил:
      
      - Как раз наоборот!..
      
      Дело в том, что однажды Лена высказала сожаление, что мало существует стихов о Мещере и конных походах. То есть, пародий и прочего - пруд пруди, а вот гимна всадников нет. И попросила меня, если будет желание, написать что-нибудь вроде походного гимна.
      
      И как-то раз, на исходе зимы, ближе к полуночи, я вдруг сел за компьютер и с ходу - что бывает со мною редко - настрочил на нем с полдюжины стихотворений. Распечатал их и оставил у компьютера.
      
      Когда сел играть отец, он увидел эту стопку листов и прочел мои стихи. И ему понравилось. Потом их прочла мама, позже - Володя, сестра и ее муж Андрей, сам хороший поэт.
      
      В целом, стихи всем понравились. И я взял распечатки в поход...
      
      - Лена, кстати, я привез тексты стихов...
      
      - Неси! - сказали оба инструктора.
      
      Я сбегал в палатку, нашел текст и принес его. Между делом дал Ирине рукопись своей новой книги. Она давно интересовалась моими литературными произведениями, и в этот раз я решил дать ей почитать одну из своих вещей.
      
      Ирина и Лена углубились в чтение стихов...
      
      - Мишка, класс! - такова была оценка.
      
      Чуть позже эти стихи прочла чуть ли не вся группа. Для Елены, мамы Наташи, а также для Татьяны я написал рукописные копии, а тексты просто подарил Ирине. Она сказала:
      
      - Мы развесим их на базе на стендах, и все будут читать.
      
      
      
       Подарок базе
      
      
      
      И тут я вспомнил, что привез подарок для всей требухинской базы. Я снова сходил в палатку и вернулся, неся в руках коробку с единорогом.
      
      - Ириша, это мой подарок для базы! - объявил я. - В знак благодарности за то, что вы дали мне возможность стать всадником и участвовать в конных походах.
      
      Ирина открыла коробку и ахнула:
      
      - Боже, какая прелесть! Единорог!.. Мишка, спасибо тебе!
      
      И с этими словами она обняла меня и поцеловала.
      
      Потом единорог пошел по рукам. Пока его рассматривали, я объяснял, как и из чего я его делал. Делал же я его из папье-маше, и вдобавок по своей собственной технологии.
      
      Чуть позже приехал Андрей. Единорог ему тоже понравился, и он отвез его на базу. По словам директора, все, кто там был, просто ахнули...
      
      
      
       Упрямство Светки и моя решительность
      
      
      
      План вечерней езды был таков: я собирался, как в прошлом году, поездить второй день близ лагеря, а на третий день идти в проездку. На сей раз мне дали Светку. У Прибыли была сбита спина, и Ирина не хотела ее седлать.
      
      Все у меня бы вышло так, как мне хотелось, тем более, что инструктора дали мне "добро". Если бы не одно обстоятельство. А именно - я не учел того, что езжу не на Прибыли, а на Светке. А они совершенно разные.
      
      Это я понял, едва отъехав от лагеря.
      
      Там, где лагерная тропинка выходит на луг, лошадь вдруг поперла в сторону, заплясала и едва не стала на свечку, чего прежде никогда не делала. Я отдал повод, послал ее шенкелями, но лишь после того, как я прикрикнул, она пошла от лагеря более или менее спокойно.
      
      Рысью по луговой дороге она пошла со второй попытки.
      
      Я доехал до памятной тропинки направо - тут мы ездили с Татьяной и Ольгой в прошлом году. Не рискуя ехать в луга, я повернул обратно, и лошадь пошла резвой рысью. Безо всякой команды с моей стороны!
      
      Хуже того - она едва не перешла на кентер. Еле я ее удержал. Лишь то, что я ехал облегченной рысью, и удержало Светку от желания слегка погалопировать. На таком аллюре лошади редко переходят в галоп.
      
      Около лагеря я попытался ее развернуть и снова поехать по лугу от лагеря.
      
      Не тут-то было!
      
      Подо мной началась такая свистопляска, что я минут пять боролся с кобылой, используя весь свой небогатый опыт езды, чтобы укротить ее и заставить ехать.
      
      Это состязание кончилось тем, что мне пришлось вернуться к коновязи и изложить все инструкторам.
      
      - Ничего страшного, Миша! - утешила меня Ирина. - Светка просто не любит уходить от табуна. Вот она и заупрямилась.
      
      - Давай сделаем так, - предложила Лена. - Мы сейчас поедем по берегу, и ты с нами доедешь до моста. А от моста поедешь обратно в лагерь.
      
      - Попробуем, - согласился я.
      
      А так как всадники уже закончили седлаться, Лена дала команду:
      
      - Так, садимся и встаем в смену! Мишка, ты поедешь перед Володей!
      
      
      
       Предложение Лены
      
      
      
      Вместе со всадниками я выехал на дорогу. На этот раз Светка вела себя хорошо. Я устроился поудобнее в седле, взял повод в обе руки и ехал следом за Татьяной.
      
      Порядок был такой: первая Лена, за нею - Катя, Миша, Наташа, далее Настя, Таня и Володя. Моя персона в расчет не принималась, - так я думал сначала. Поэтому я пока шел за Таней.
      
      Пока мы ехали по лугу, возглавляла смену Катя; Лена же ехала справа от нас, осматривая смену и беседуя с нами.
      
      Подъехав ко мне, Лена вдруг спросила:
      
      - Миш, а может, все-таки надумаешь с нами? В проездку, а?
      
      - А вы куда сегодня едете?
      
      - В поля, на этой стороне.
      
      Я думал-думал... Потом весело махнул рукой:
      
      - Была не была! Я с вами!
      
      - Ну, наконец-то! Давно бы так!
      
      Таким образом, я стал участником отнюдь не чайнической проездки на второй день своего пятого конного похода.
      
       И моя позиция в смене была предпоследней.
      
      
      
       В полях за Старицей
      
      
      
      Еще в лугах Миша уехал далеко вперед, а потом вообще скрылся из виду.
      
      А мы ехали по дороге то шагом, то рысью. С отвычки я на рыси немного задыхался поначалу. Но постепенно втянулся в ритм.
      
      Недалеко от моста лежат развалины коровника, и от них отходит дорога в луга. А еще ближе к лагерю, почти параллельно ей, идет обычная тропинка, очень подходящая для галопа. Вот на нее наша кавалькада и свернула.
      
      Выходим на прямую, встаем в смену, и Лена командует:
      
      - Смена, повод! Галопом, поехали!..
      
      И лошади рванули.
      
      Я забыл сказать, что с нами бежали пятеро из шести жеребят. Так вот, один из них то и дело бежал параллельно лошади Насти - Белке. А Белка этого очень не любит. Мы еще не проехали и половины первого галопа, а она уже отбила по жеребенку! Тот, конечно, отбежал, но ненадолго - к концу первого галопа Белка его отбила еще раз.
      
      Скажу сразу - когда этот жеребенок ходил с нами, почти не было случая, чтобы Настина кобыла ему не врезала...
      
      Ну, ладно. Завершаем галоп переходом на рысь. Честно говоря, я это не люблю, потому что у меня ноги после галопа слабеют и сразу западают в стремена. Но здесь не я инструктор, и не мне командовать парадом.
      
      Я ограничился лишь тем, что попытался расположить конечности согласно правилам, выслушал лекцию Володи по сему поводу - а тут и переход на шаг...
      
      Едем шагом. Кругом красотища! Где-то кукушка кричит, перепела разоряются почем зря. Легкий ветер обдувает тела лошадей...
      
      И, естественно, разговоры в ряду всадников.
      
      То и дело мы беседовали с Настей. Оказалось, что она, в отличие от меня, весь этот год ездила к Беликову почти каждую неделю.
      
      Через пару часов мы повернули к лагерю. Но перед этим сделали еще пару галопчиков. На одном из них у меня снова заехала в стремя нога...
      
      Косые лучи заходящего солнца озаряли синюю реку, зеленые луга, серо-коричневую дорогу и алое знамя вдали. Наши лошади, хоть и устали, шли довольно бодрым шагом. Мы с Володей замыкали смену.
      
      Навстречу нам проехала Лена и пристроилась рядом. Так мы втроем - я в центре, Володя справа, а Лена слева - и доехали позади всех до лагеря.
      
      И пели, ну точно как в первом походе!
      
      
      
       Вот тебе и раз!
      
      
      
      После проездки мы расседлали коней и оставили их у коновязи. Нам предстояло дать им остыть - минут сорок пять - и потом сводить на водопой. А уж после него поставить всех лошадей в ночные стойла.
      
      Пока лошади отстаивались, мы успели поужинать. Я между делом поснимал на видеокамеру.
      
      А перед самым поением инструктор Ирина вдруг заявила:
      
      - Вот что, народ! Сегодня же должен быть составлен список дежурных! Если вы мне его не предъявите, завтра никого в проездку не допущу!
      
      Не знаю, как остальные, а у меня от подобного заявления отвалилась челюсть. Я как встал, так и обмер. Гляжу на инструктора и не верю своим ушам.
      
      Чтобы Ирина сказала что-то подобное - того я и во сне не слышал!
      
      - Ты шутишь, Ира?
      
      - Нет, я говорю серьезно, - ответила она мне. - Не будет списка - не будет и проездки.
      
      - Ну ты смотри, а! - ахнула Татьяна. - Мы думали, ты нам родная мать, а ты не мать, а ехидна!
      
      Все расхохотались. Но напряжение тем не менее спало. У всех, кроме меня. Я отошел от костра и издали заявил:
      
      - Если так обстоит вопрос, то мы сами завтра откажемся от проездки! Я, во всяком случае.
      
      - Для меня лошади - это святое! - коротко ответила Ирина.
      
      Я промолчал.
      
      Чуть погодя подошла Лена, и у них с Ириной завязалась жаркая дискуссия по поводу дежурств. Чем она кончилась - сие мне неведомо. Потому что пришел Володя и спросил:
      
      - Мишка, ты свою лошадь поил?
      
      Я ответил, что еще не успел.
      
      - Тогда иди! За тебя ее никто поить не будет!
      
      Я молча закрыл объектив камеры, отнес ее в палатку и пошел за Светкой.
      
      
      
       "А правда, что за побег три года дают?.."
      
      
      
       Как я поил Свежесть - это отдельная повесть!
      
      Дожидаюсь своей очереди. Тут подходит Саша.
      
      - Мишка, - говорит, - ты ее отпусти, она спустится, попьет, и на обратном пути мы ее перехватим.
      
       Я ее и отпустил.
      
      Спуститься-то она спустилась. И напилась вдоволь. Но когда мы уже изготовились схватить ее аркан, она галопом просвистела мимо и умчалась в поле! Сашка на волосок до нее не достал!
      
      Я, конечно, начал ахать и охать, но Саша сказал:
      
      - Мишка, спокойствие, сейчас мы ее поймаем!..
      
      И ушел в лагерь. Вскоре он вернулся с Катей и Натальей. И мы вчетвером стали ловить убежавшую Светку.
      
      Сначала попытались подманить ее сухарями. Но она ж хитрая! Стоит себе, ушки топориком, и ни с места! А хочется же сухарей; и все равно не идет - знает, что наказания не миновать!
      
      Тогда мы стали действовать, как загонщики Дикого Запада: окружили ее с четырех направлений и давай сближаться. Чуть кобыла куда попробует отвернуть - на ее пути встает один из нас.
      
      В конце концов мы прижали ее к коновязи. Я взял аркан и отвел лошадь в одно из ночных стойл. Наказывать ее не стал и сказал лишь одну фразу:
      
      - Побег - статья сто восемьдесят восемь!
      
      
      
       Закат и лошади
      
      
      
      А еще чуть погодя я пошел снимать красивый закат.
      
      И не я один. Мама Наташи, Лена, взяла фотокамеру и стала выбирать место, откуда лучше снимать. А я встал на краю заполненной водой старицы и навел камеру на заходящее солнце.
      
      - Миш, а лошадок снимать будешь? - прозвучал за спиной голос Лены.
      
      - Разумеется, - ответил я и навел на них камеру.
      
      После съемок лошадей, мирно стоявших в стойле, Лена взяла у меня камеру и стала снимать меня - в компании лошадей и жеребят.
      
      Потом, по просьбе Лены, я пошел к стойлам.
      
      - Только к Хорошему не ходи! - предостерегла меня инструктор, не опуская камеры. - Он у нас товарищ опасный.
      
      - Я к нему и не собирался, - отозвался я. - А то, что он опасен, я давно знаю!
      
      И продолжил обход.
      
      
      
       Старый друг
      
      
      
      На следующее утро, под шум дождя, в лагерь приехала всадница. И приехала она на моем старом знакомом - жеребце по кличке Пушок.
      
      Как я рад был его видеть!..
      
      Но подойти к нему побоялся - уж очень он стал здоровым и сильным. И ограничился тем, что снял его на видеокамеру.
      
      - Не бойтесь Пушка, - сказала мне Наташа; так звали приехавшую девушку. - Он хороший! - И потрепала его по шее. - Ну, давай жри!.. Столько травы кругом!
      
      А хитрый Пушок стоял у телеги, набитой сеном, и вовсю скреб копытом землю, глядя на меня. Так он выпрашивал угощение.
      
      Чуть погодя Наташа рассказала, что, подъезжая к броду у старого лагеря, Пушок вдруг взбрыкнул. Скинул ее с седла и убежал. Тогда Наташа обратилась к пастухам, которые вели поить коров:
      
      - Ребята, помогите, у меня конь убежал!
      
      Те сначала удивились, потом посмеялись... Ну, все-таки помогли его изловить.
      
      Наташа пробыла у нас до полудня следующего дня, а потом уехала обратно на базу.
      
      И в тот день я своими глазами впервые видел, как Андрей, директор лагеря, голыми руками ловит рыбу.
      
      
      
      
      
       Обманутые надежды
      
      
      
      Два дня прошли нормально. Днем мы гуляли, купались, ездили в Солотчу. Саша и Тарзан построили плот, на котором потом перевозили из леса дрова. Везти их на телеге - это значит делать крюк чуть не полдюжины километров. И Буяну - мерин, которого Саша запрягал в телегу - тоже нагрузка все ж таки поменьше.
      
      На четвертый день похода Володе пришлось уехать в Москву по делам, да вдобавок с ночевкой.
      
      А на пятый... Впрочем, буду рассказывать по порядку.
      
      С утра позвонил Беликов. В то лето он жил с лошадьми у своего знакомого во Фролово. Эта деревня расположена в семидесяти километрах от нашей стоянки, недалеко от Спас-Клепиков, или попросту говоря, в той же Мещере. И я слышал, что он собирался заехать к нам на денек-другой - вспомнить старину, сходить в проездку...
      
      Я узнал результаты разговора Беликова и Лены (именно она говорила с ним) гораздо позже.
      
      Часов в одиннадцать отец отвез на своей лодке женскую команду на другой берег - там был роскошный пляж. Таня, Наталья и Лена звали и меня, но я отказался. Вместо этого я пошел по дороге, надеясь встретить Макса и Сашу. Оба они час назад уехали на телеге в лес за дровами. И я втайне мечтал прокатиться с ними.
      
      Но я дошел почти до моста, а телеги все не было видно. Зато машин я видел две. Одна - старенький ушастый "Запорожец" - проехала мимо и скрылась в лугах. А вторая притормозила, и из окна водителя раздался знакомый голос.
      
      - Мишка! Привет!
      
      Это был не кто иной, как Володя Беликов. И не один; когда я сел в салон, он представил меня двум молодым людям - девушке и юноше.
      
      И, пока мы медленно ехали к лагерю, я успел кое о чем поведать Беликову.
      
      По приезде он и его спутники пошли смотреть лошадей.
      
      А когда он пришел, Настя спросила:
      
      - Володя, ты с нами в проездку пойдешь?
      
      Судите сами, как я - да и не я один! - огорчился, когда выяснилось, что у Беликова нет такой возможности. Оказывается, он вез в Рязань своих спутников, и к нам они заскочили совсем ненадолго, часа на полтора.
      
      Я сразу, по обыкновению, надулся и ушел в луга. Даже не простился со своим учителем!
      
      
      
       Эхо старого пророчества
      
      
      
       В этот же день, через час после Беликова, приехала моя сестра Света. И почти сразу за нею приехал Володя. Когда мы стали приводить лошадей, она взяла камеру и начала нас снимать.
      
       - А то так без лошадей и уедете! - сказала она.
      
       Я лишь хмыкнул в ответ. Ибо за эти пятеро суток я успел извести первую из четырех кассет и начать вторую. На эту вторую Света сейчас и снимала.
      Мы поседлали коней. Сели - кто взлетел, как ковбой, а кто и не спеша влез - и Лена сказала:
      
      - Встаем в смену!
      
      - А кто за кем? - спросила Татьяна.
      
      - Да вставайте, как хотите! - ответила инструктор. - Только Хорошего сзади близко не подпускайте.
      
      Я решил не упускать случай и спросил:
      
      - Лен, а можно мне за тобой?
      
      - Нет, нельзя! - отрезала Лена и стала объяснять, почему именно нельзя (что-то из-за несходства характеров лошадей). Но я и слушать не стал - фыркнул, как обиженный кот, и отрулил от нее подальше.
      
      Лена заметила мой маневр:
      
      - Мишка, ты только не обижайся!..
      
      - Да мне-то какое дело! - отрезал я, не поворачивая к ней головы.
      
      И встал последним. В конце концов, я привык ездить в хвосте...
      
      Но Лена потребовала, чтобы последним ехал Володя, так как ему дали жеребца. И Володя стал за мной.
      
      - Ну, блин, мертвая! - рявкнул я на Свежесть, выезжая за сменой. Володя, соблюдая дистанцию, последовал за мной.
      
      До начала бора все шло нормально. Шаг, рысь...
      
      Но вот мы выехали на дорогу, и Лена скомандовала:
      
      - Гало-оп!
      
      И лошади рванули...
      
      Рвануть-то они рванули, и неплохо. Но, когда мы проезжали по легким горкам - вверх-вниз, вверх-вниз - то в конце их, на повороте, уже переводя Светку на рысь, я наклонил голову, уворачиваясь от ветки, и в тот же момент лошадь резко отпрянула влево.
      
      Хлоп! Второй раз в жизни я упал с седла...
      
      Я перекатился по песку, а лошадь, зараза, пробежала и встала!
      
      Я крикнул, чтобы смена остановилась.
      
      Лошадь поймали. Я взял ее под уздцы и повел, стараясь прийти в себя. Володя следовал за мной, и мы обменивались мнениями по поводу случившегося. Потом, видя, что мы отстаем, я вскочил в седло и галопом догнал смену.
      
      Прогалопировав, мы поехали шагом. Потом рысью...
      
      А когда подъезжали к карьеру, Лена спросила, есть ли желающие сделать галоп под гору.
      
      Когда дошла очередь отвечать мне, я ответил утвердительно.
      
      Лишь Таня и Володя отказались.
      
      Они остались наверху, а мы всей сменой рванули вниз, поднимая тучи песку. Потом, в том же темпе и порядке, понеслись обратно в гору.
      
      И на этот раз Светка шла хорошо.
      
      
      
       Что было в лагере
      
      
      
      После проездки меня попросили не расседлывать Свежесть. Моя сестра тоже решила проехаться на лошади, в сопровождении Володи. Он сел на Светку, а моей сестре оседлали Фантазию.
      
      Свежесть начала такие кренделя выписывать под Володей, что тот еле ее угомонил! Но все же неохотно, но пошла в новый "рейс". А вот Фантазия, едва вышла за пределы лагеря (и то не без понуканий), встала как вкопанная, и ни туда, ни сюда!..
      
      Так она и не пошла за Свежестью...
      
      
      
       Пастушьи замашки
      
      
      
       Вечером Ирина-инструктор уехала в город на два дня.
      
      Ночью мы пели у костра - я, Наташа Корякина и Таня, которые в ту ночь дежурили по лошадям.
      
      Часов в пять утра я оставил им гитару и пошел спать.
      
       А наутро Света говорит:
      
      - Мишка, я хочу побывать на Черном озере!
      
      Идею поддержали отец и Володя, а про меня и говорить нечего. Я всю зиму жил мечтой о езде верхом и об экскурсии в мшары.
      
      Заинтересовались и другие всадники...
      
      В общем, организовалась автокавалькада ажно из трех машин!
      
      Но Володя, спешивший неведомо куда, решил выехать пораньше. И пока экипажи других машин только занимали места, мы уже подкатили к мосту через Старицу.
      
      И тут Володя ударил по тормозам - на мосту плотной стеной стояли коровы.
      
      Высунувшись в окно, Володя произнес:
      
      - Эй, сойдите с дороги! Ну, уходите же...
      
      Коровы лишь покосились на него - и ни с места!
      
      Тут я вспомнил свое общение с пастухами на Мологе. Там пастухи с коровами говорили весьма специфичным языком. С нами, туристами, они беседовали культурно, но стоило хоть одной корове сунуть нос не в ту степь...
      
      Вот и сейчас...
      
      Я говорю:
      
      - Володь, погоди, ты не умеешь!
      
      Высовываю в окошко "Нивы" страшную небритую морду и...
      
      - Бум, мать вашу... Бах! Дрындыдын! Трах тибидох, бляха муха, идите прочь в душу... Екарный Бабай, блин... Бум трах-тарарах, туда сюда!!!
      
      Слыша все это, сидевшая на заднем сидении Света хохотала до слез.
      
      А коровы, с пониманием взглянув на машину и мою бородатую рожу, поливавшую их отборным матом, степенно разбрелись кто куда.
      
      Когда мы проехали, я по инерции пару раз матюгнулся, а Света сказала:
      
      - Ну, Мишка, в точности как пастух...
      
      
      
       Дорога к озеру
      
      
      
       Мы проехали Солотчу, Заборье и поехали к Красному болоту. В Ласкове свернули направо и покатили по знакомой лесной дороге.
      
      Вот и поворот, а за ним - озерцо, в котором мы всегда купаемся - то перед походом на озеро, то после. Володя остановил машину и сказал:
      
      - Вы идите, а я дождусь остальных и мы вас догоним. Я дорогу помню.
      
      И мы пошли.
      
      У входа на мшары стоял новый щиток - красный с белыми буквами:
      
      
      
       ВЪЕЗД НА ТОРФЯНЫЕ ПОЛЯ СТРОГО ЗАПРЕЩЕН!
      
      
      
      В который раз поморщившись на канцелярское выражение "торфяные поля", я все же достал камеру и снял предупреждение и дорогу, снабдив кусок записи соответствующим комментарием.
      
      Мы вошли в лес. И тут пошел дождь.
      
      Я спрятал камеру под ветровку, в сумку и стал ждать паузы в ливне.
      
      Сквозь шорох капель, падающих на листья, был слышен крик кукушки.
      
      Невзирая на дождь, мы не спеша продвигались по лесной тропинке. Миновали огромный вал, созданный специально для автомобилей, и вышли на развилку двух дорог.
      
      Прикрывая рукой объектив, я заснял деревья и многочисленные заросли мха между стволами.
      
      Но вот впереди возникло нечто непривычное для нашего зрения. Я подошел ближе и понял, что это следы страшнейшего из всех бедствий Мещерской стороны.
      
      Следы пожара в высохшем болоте!
      
      Завалы окаймляли тропу. Большинство деревьев стояли с обугленными снизу стволами. Знакомые места были теперь нам как чужие. Я прошелся камерой по завалам и обгоревшим деревьям.
      
      - Да... - произнесла Света, собиравшая во мху грибы. - Вот это пожар так пожар!
      
      - Судя по всему, низовой, - деловито заметил я.
      
      И, несмотря на свой тон, в душе я остался отнюдь неравнодушен к этому страшному зрелищу.
      
      Дорога к озеру претерпела колоссальные изменения. Канал был наполовину завален гнилыми и обгоревшими стволами. Видно было, что тут работала тяжелая техника. Обнажились огромные участки мшар.
      
      То и дело над дорогой - превратившейся в тропу - нависали тонкие стволы березок. Под иные я подныривал, а через иные перелезал.
      
      Так как под ногами иногда похлюпывала вода, я вооружился длинным шестом и пошел вперед, ощупывая тропу.
      
      А сзади уже шла вся наша команда. Володя и остальные уже нагнали нас. Я снял завалы и нашу группу.
      
      По моим расчетам, пожар испортил не меньше двадцати гектаров Красного болота, а может и побольше.
      
      И вот вдали засерела полоса воды. То было Черное озеро.
      
      Я пробовал сунуться через перемычку влево. Но там были такие завалы и так заболочено, что я отказался от своего намерения.
      
      Хоть у меня и был шест, но проваливаться в трясину - удовольствие маленькое. Любое, даже самое сухое болото таит в себе немало опасностей.
      
      Правильно в свое время заметил великий Михаил Пришвин:
      
      
      
       БОЛОТА КОВАРНЫ И ЛЖИВЫ
      
      
      
      Не думаю, что Красное болото (особенно его часть, подвергшаяся пожару) составляет исключение. Правда, я не видел в нем трясин, подобных Слепой Елани, описанной Пришвиным в его повести "Кладовая солнца", но кто его знает - может, в сырых глубинах мшар они еще остались.
      
      Впрочем, я отвлекся.
      
      Я подошел к берегу озера и навел на него видеокамеру.
      
      А Лена нашла у берега пришвартованную на цепь лодку, и вся наша компания - Наташа, вторая Наташа, ее мама Алена, Настя, Лешка, Таня, Максим, а также Иринка и Катя с моим отцом - начали в ней фотографироваться.
      
      
      
       Товарищи ученые...
      
      
      А чуть погодя, идя обратно, под шум комаров, я рассказал девушкам - Наташе-младшей и Насте - историю Красного болота и легенды о нем.
      
      Девушки слушали с интересом, иногда даже кое о чем спрашивали. А потом Лена ушла вперед и вдруг как закричит:
      
      - Ребята, Мишка, скорее! Я ящерку поймала!
      
      И я газанул к ней с камерой наперевес.
      
      В руках у Лены была ящерка.
      
      - Интересный окрас! - заметила Татьяна. - Я такого никогда еще не видела.
      
      - Это земельный окрас, - сказала Лена.
      
      - А я думаю, что это вид, который не отбрасывает хвост.
      
      - Нет, они все хвосты отбрасывают...
      
      Вся смена вдоволь налюбовалась ею, и инструктор отпустила ящерицу в мох. Минуты две я потратил на съемку этого существа.
      
      Спустя десять минут мы вышли на берег озерца, и почти все полезли купаться.
      
      Вдруг я увидел в воде голову ужа.
      
      Лена тоже его заметила и закричала:
      
      - Мишка, снимай его скорее!
      
      Но я замешкался, доставая камеру. И уж успел удрать.
      
      Мы с Леной сошлись на том, что уж был молоденький, - его длину я не разглядел, а толщина была невелика.
      
      И я потом не раз пожалел о том, что не успел его снять.
      
      Но на это Света сказала:
      
      - Не переживай, не последний раз!..
      
      Спустя полчаса машина делала поворот на Агро-Пустынь. Я держал в руках видеокамеру и снимал сквозь стекло и потоки дождя ржавый светофор узкоколейки. На этот раз более детально, чем в день приезда в Мещеру.
      
      
      
       Еще раз о старом пророчестве
      
      
      
       Читатель, вероятно, не вполне понимает, отчего я в названиях глав этой книги уже вторично упоминаю о каком-то пророчестве.
      
      А между тем я имею в виду фразу, которая уже неоднократно была причиной моих - и если бы только моих! - падений с лошади.
      
      Эту фразу я позаимствовал у своего кумира, Высоцкого.
      
      Он произносит ее в фильме "Место встречи изменить нельзя" - своей предпоследней работе:
      
      "Ничего, ничего! Мы еще покувыркаемся!.."
      
      Шестые сутки заезда были днем, когда я проклинал минуту, в которую процитировал эту фразу.
      
      И вот почему.
      
      Из-за того, что Ирина уехала, Лене пришлось взять на себя обе группы - нашу и чайническую. И вот в то время, как она ушла в проездку с новичками, я прошел мимо стойл, где Настя и Наташа-младшая, одетые в купальники, надевали уздечки своим лошадям, чтобы вести их купаться.
      
      И наскочил на Володю - он тоже собирался идти купаться. Я попросил его обождать, залез в палатку, натянул плавки, и вдвоем с Володей мы спустились к воде.
      
      А вода была не просто холодная - ледяная!
      
      И тем не менее, ее температура не помешала нам на пару с Володькой переплыть на мыс - туда, где ночью первого дня моего первого конного похода мы вчетвером кидали спиннинги.
      
      Посидев на песке, Витальич поплыл назад, а я решил пройтись к нашему старому лагерю.
      
      Вид у того был печальным: какие-то столбы, перекладины, колья, торчащие из земли...
      
      Конкурент Андрея, Артур, сначала оттяпал эту землю для себя, но, видно, дела у него не пошли. Он все бросил и покинул эти края. Говорят, он стал заниматься какими-то охотничьими делами; лошади же стали у него как бы хобби...
      
      Я не стал долго задерживаться в этом месте, которое для меня отныне стало навеки чужим. Молча перешел через брод на нашу сторону и побрел по лугу к нашему новому лагерю.
      
      Подхожу и вижу: стоят у коновязи три оседланных лошади, а рядом Настя с Наташей; снимают с них снаряжение.
      
      А лошади-то - те, на которых поехали чайники с Леной!
      
      Я подошел к девочкам. Настя сказала, что лошади пять минут назад прибежали в лагерь. По всей видимости, они сбросили всадников или понесли, а всадники не усидели...
      
      А спустя еще десять минут к коновязи галопом подлетела Лена на Наташке. Мигом Володя завел мотор, и они умчались по дороге.
      
      Оказалось, что Свежесть, на которой ехал Лешка, вдруг понесла, и следом за нею рванули остальные лошади. Лена попыталась отрезать им дорогу, но под ней ни с того ни с сего заупрямилась Наташка: начала свечить, выпрыгивать. Как инструктор ни билась, лошадь упрямо не хотела идти...
      
       В конце концов она справилась с лошадью, но было поздно: трое из четырех всадников рухнули с лошадей. Лешка, Алена и Наташа. Алексей и Алена отделались легкими ушибами, но Наташа сильно ударилась головой, и не исключено, что у нее сотрясение мозга. Однако в больницу Наталья отказалась ехать наотрез.
      
      Через час ее привезли на машине. Я все это время просидел в палатке, проклиная себя и свой длинный язык.
      
      И в этот день, чувствуя свою вину, я отказался от проездки.
      
      Все уехали, а Наташа позвала меня к себе, и мы вместе два часа просидели, беседуя. Сначала в палатке, а позже - лежа на одеяле, вынесенном на воздух.
      
      Наташе становилось понемногу лучше.
      
      - Мишка, завтра мы вместе пойдем купаться! - улыбнувшись, сказала она мне.
      
      
      
       Новые видеомодели
      
      
      А вечером приехал Андрей. Расспросив, как идут дела, он выгрузил из машины три мешка овса и пошел ловить рыбу.
      
      Уже в сумерках Андрей вернулся.
      
      - Глядите, кого я поймал! - сказал Андрей. - Я гляжу - он под кустом сидит. Сейчас, думаю, я тебя возьму. Хвать его!
      
      И он показал нам рака. Настоящего живого рака!
      
      Я тут же переключил камеру на ночной режим и снял его - в ведерке с рыбой и в руках у Лены.
      
      На следующий - седьмой день заезда - я снова отказался от проездки.
      
      Но зато снял великолепную радугу.
      
      И полдня провел в обществе Наташи.
      
      Она уже почти оправилась, и мы даже сходили с ней на реку и искупались.
      
      
      
       Среди лошадей
      
      
      
      С утра восьмого дня я провернул массу работы.
      
      Снабдил сумку для камеры дополнительными ремнями. Мы решили взять камеру в проездку и там поснимать. Сначала эту миссию взяла на себя Лена, но потом предложил свои услуги Саша.
      
      Я его проинструктировал на предмет обращения с камерой, и дело было улажено. Наташа настолько оправилась, что уже смогла идти в проездку с чайниками. Эту группу в отсутствие Ирины теперь взял на себя Саша.
      
      На остаток второй кассеты мы с Леной сняли наших любимых лошадей, их жеребят и друг друга.
      
      Но в силу погодных условий нам пришлось отложить съемку в проездке на следующий день. Так что в путь мы отправились без камеры.
      
      Эта проездка почему-то так меня замучила, что на обратном пути - начиная от моста - я разворчался, как старый дед. И так ворчал до самого лагеря, двигаясь на Светке в хвосте смены.
      
      Я так себя накрутил, что даже рявкнул на Мышку, сунувшуюся ко мне с намерением облизать:
      
      - Пошла прочь, терка четырехногая! И без тебя тошно!
      
      Услышав это, Лена спросила:
      
      - А чего это тебе вдруг стало тошно, Мишка?
      
      Сначала я не хотел отвечать, но потом буркнул:
      
      - Жаль, что я сегодня не упал!
      
      - Мишка!.. Хватит у нас и без того побитых туристов! Если все каждый день будут падать, тортов не напасешься! Придется кондитерскую фабрику здесь открывать!
      
      - Говорят, они неплохой доход приносят, - неудачно отшутился я уже менее мрачным тоном.
      
      Вернувшаяся наутро следующего дня Ирина, узнав о случившемся, только и произнесла:
      
      - Вот и оставь вас одних...
      
      
      
       Много скачек и съемки
      
      
      
      К шести часам вечера предпоследнего дня заезда наша группа выступила в проездку. С нами на неоседланной Прибыли выехал Саша, взявший на себя обязанности видеооператора.
      
      Для начала он снял нас, когда мы шли по лугу рысью. Всех вместе, а потом каждого по отдельности.
      
      Когда мы ехали рысью и Саша снимал нас на ходу (пользуясь стабилизатором, как я его учил, во избежание вибрации изображения), он воскликнул:
      
      - Мишка, тебе надо было на мне стабилизатор ставить!..
      
      У моста мы встретились с коровами, которые тоже попали в объектив. Потом рысью доехали до поселка, по нему уже шли шагом. Я развлекался тем, что отгонял Мышку от сушащегося у заборов сена.
      
      Перед бором Сашка умчался вперед, а мы стали готовиться к галопу.
      
      И вот Лена подала сигнал; лошади рванули вперед.
      
      Но перед Сашкой, который не сообразил отвести Прибыль в сторону, все лошади тормозили, и моя Свежесть тоже не была исключением. А Пришка громко ржала, - ей не нравилось, что все скачут, а ее вынуждают стоять.
      
       То и дело Сашка на нее покрикивал:
      
      - Стой, Прибыль! Ну стой же, блин!..
      
      На втором галопе он отвел лошадь в сторону от нашего курса и снимал, не отходя от кобылы, используя трансфокатор. И на сей раз только Светка сделала некое подобие обноса - перейдя на рысь, она свернула к Пришке.
      
      Но я все же вернул ее на тропу и снова погнал галопом.
      
      Третий же галоп прошел отлично - без обносов и прочих эксцессов.
      
      Единственное, что не получилось у Сашки - это съемка галопа под гору. И то лишь потому, что он забыл нажать кнопку записи. Но это не страшно.
      
      Любой человек имеет право на ошибки. Только максималисты считают, что человек не должен ошибаться, и что пословицу "Человеку свойственно ошибаться" придумали глупые и ленивые люди.
      
      Я думаю иначе...
      
      А вечером я и Володя снимали прощальный костер. Была и выпивка, и гитара, и все что хочешь. На пленке это вышло в черно-белом изображении, но это вполне нормальное явление - если учесть, что съемка велась при посредстве инфракрасного модуля, встроенного в камеру.
      
      Точно так же получилось черно-белым изображение рака, пойманного Андреем.
      
      
      
       Последняя проездка
      
      
      
      Настал последний день заезда.
      
      С утра моросил мелкий дождик. Я решил провести финальный день похода так же, как и день приезда. Проще говоря, напросился с чайниками.
      
      Нас повела Ирина. Она ехала впереди, на Хорошем. За нею ехала Алена, мама Наташи-младшей, потом ехала Татьяна, Наталья, а последними - мы с Алешей.
      
      Алеше Лена уступила свою Наташку. И я все время за нею приглядывал, чтоб она не вздумала под ним свечить.
      
      Но мои беспокойства были напрасны. Наташка шла хорошо.
      
      Ездили мы в лугах. Какая красота! Это не передать словами.
      
      Пару раз мы проезжали по берегам луговых озер, а один раз зацепили даже реку Солотчу. Шли мы шагом, используя рысь лишь для того, чтобы догнать едущих впереди всадниц.
      
      Невзирая на морось, падавшую с неба, у меня было отличное настроение.
      
      Да и у других не хуже...
      
      Отъездив часа два в лугах, мы вернулись в лагерь. Нам даже не пришлось расседлывать половину лошадей, - их тут же разобрали всадники из группы Лены.
      
      Смена ушла в прощальную проездку, а я взял камеру и пошел снимать.
      
      Снял реку Солотчу, остатки старого лагеря, луга...
      
      "И если когда-нибудь мне придется защищать свою землю с оружием в руках, я буду знать, что где-то в глубине сердца я защищаю и этот клочок земли. Этот лесной, задумчивый край, любовь к которому не забудется, как никогда не забывается первая любовь".
      
      Такими словами заканчивается повесть Паустовского "Мещерская сторона". Эти слова я процитировал и при съемке одного из пейзажей прекрасной Мещеры.
      
      По завершении съемки я пошел назад в лагерь.
      
      Палатки были упакованы, машина Володи загружена.
      
      А в лагерь приехала новая смена. Вернее, половина новой смены. Три девушки, из которых я знал одну - Любу. Она была вместе с нами в двух моих первых конных походах.
      
      Мы немного поговорили, а потом я пошел снимать возвращавшихся с проездки всадников.
      
      Люба издали крикнула:
      
      - Лена, ты нас не узнаёшь?
      
      - Я издалека плохо вижу, - отозвалась Лена, - но кто-то знакомый!
      
      И, когда девушки - Люба и Оля - назвались, Лена воскликнула:
      
      - О, блин, атас! Любаха!!!
      
      Чуть позже они обнялись, а полчаса спустя мы все стали фотографироваться на память и обмениваться координатами.
      
      
      
       "Ты что, застрял?.."
      
      
      
      Алена, Настя и Наташа-младшая уехали первыми. На прощание я обнял Алену, потом Настю, а потом и Наташу.
      
      Темно-синий "Пежо-206" скрылся за прибрежными кустами. Я пошел прощаться с Ириной и Сашкой. С Сашкой мы обменялись рукопожатием, а с Ириной я сначала сфотографировался, а потом расцеловался.
      
      Лена, Алешка и Катя поехали за нами. Последней осторожно поехала Наташа Корякина.
      
      Не успели мы отъехать, как у Володи зазвонил сотовый.
      
      - Слушаю, - произнес Володя. - Это кто?.. Ты, Лена? Что случилось?..
      
      Закончив разговор, он водворил телефон на место и произнес:
      
      - Аленин "Пежо" сел в грязь на дороге. Придется ее на тросу вытаскивать!
      
      Мы уже подъезжали к мосту, когда увидели посреди дороги машину Алены. Сама Алена и девушки стояли в стороне.
      
      Володя до сих пор упрекает меня в том, что я не снял вытаскивание машины из раскисшей колеи. Это была, конечно, неординарная сцена. Даже сильная высокая "Нива", даже со включенным мультипликатором, и та буксовала, выволакивая застрявший "Пежо".
      
      Но, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается.
      
      "Пежо" был спасен, Наташа под руководством Лены благополучно проехала опасный участок грунтовой дороги, и мы остановились за мостом. Здесь водители принялись носить из реки воду и мыть свои машины. Они были чуть не по крышу заляпаны грязью!
      
      На трассе до Рязани Наташа держалась за нами. За нею шли Лена и Алена. После Рязани инструктор и мама Наташи-младшей, любившие быструю езду, попрощались с нами уже окончательно и умчались вперед. А мы, отъехав от небезызвестной забегаловки, предварительно запасшись на дорогу провиантом, бензином и газировкой, покатили не спеша в сторону Подольска.
      
      Лишь один раз Наталью тормознули на бетонке, да и то чисто формально - с целью проверки документов...
      
      
      
      
      
       Подольск, ноябрь 2003 - август 2004 гг.
      
      
      
      P.S. Символично и то, что мой пятый - и последний - поход начался и закончился в тех же числах, что и первый. А именно - он длился с 20 по 29 июня...
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Перепелкин Михаил Сергеевич (sshterne@mail.ru)
  • Обновлено: 02/09/2009. 66k. Статистика.
  • Прочее:Россия средняя
    •  Ваша оценка:
    Техподдержка: Петриенко Павел.
    Активный туризм
    ОТЧЕТЫ

    Это наша кнопка