Тимофеев Андрей Сергеевич: другие произведения.

Рассказ: Черная бровь

[Современная][Классика][Фантастика][Остросюжетная][Самиздат][Музыка][Заграница]|Туризм|[ArtOfWar]
Активный туризм: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Тимофеев Андрей Сергеевич (Andrix2007@gmail.com)
  • Обновлено: 08/08/2011. 106k. Статистика.
  • Рассказ. Горный:Алтай , 50 км , Ноги
  • Дата похода 01/08/1995 {7 дн}
  • Маршрут: Чибит - г.Каракабак - Чибит
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хороша страна - БОЛЬШАЯ. Краше мест чем на Алтае в свете нету,Он один.Все макается пре ним.

    •   

    Тимофеев А.С.

    Черная бровь

      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      

    Главная редакция по вопросам и ответам.

    Г. Новосибирск. 1995

      
       1(Рус)
       Ал 95
      
      
      
      
      
      
       В повести использованы документальные материалы из бортового дневника путешественников.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       В этой книжке происходит знакомство с тремя молодыми людьми, отправившимися в горы Алтая на поиски новых острых ощущений, и что из этого вышло.
       Ал 95
       Черная бровь: Псевдодокументальная повесть. Тимофеев А.С., - Новосибирск, Главное управление по вопросам и ответам, 1995. - 29 с. NoТимофеев Андрей.
      
      
      
      
       Колеса вагона ровно стучали о рельсы и поезд едва заметно покачивало. Вечерело. Мы сидели на слегка откинутых креслах и разговаривали. Впрочем, этим же занимались практически все пассажиры, конечно за исключением тех, которых уже сморил неспокойный дорожный сон. Это были самые слабые. Остальные, как бы невзначай, потихоньку шелестя целлофановыми пакетиками, доставали первую порцию, завернутую в жирную бумагу или фольгу, мощного дорожного обеда для поддержания сил.
       Мы тоже решили перекусить и отметить прекрасное начало путешествия. Игорь сделал салатик из свежих помидоров, лука, все это слегка подсолил и сверху полил подсолнечным маслом. Капля последнего, не замедлила упасть мне на джинсы. После первого тоста стало немного веселее. Был поставлен на столик гусиный паштетик, хлеб, ну и конечно же, первая порция разведенного спирта. Спирта мы взяли немного, всего-то четыре литра "Royal", но зато какого изумительного качества!
       После второй вышли покурить в тамбур. Настроение не просто приподнятое, чувствуется непонятная эйфория, как бы в предвкушении чего-то значительного. Здесь Дима нашел полуторалитровую пластмассовую бутылку буржуйского или бомжовского происхождения, которая до сих пор храниться у меня как память.
       У кого-то неприятности со здоровьем. По вагонам носятся проводники и ищут врача. Игорь предлагает в каждом составе завести по штатному врачу. Немедленно выпивает и добавляет: "Доктор, у меня голова болит".
       Скоро деревня Петушки. Я жду это место, чтобы выпить, вспоминая один необычный случай, произошедший здесь совсем недавно.
       Как обычно, небольшой компанией мы собрались отдохнуть на побережье славного Обского водохранилища. Лето, солнце, теплая водичка. Конец рабочей недели. Место встречи изменить нельзя, встречаемся в четвертом вагоне электрички.
       Подхожу я к Речному вокзалу (есть такая платформа в Новосибирске) только-только. Чуть не опоздал. Вижу электричку. Та! Пытаюсь подойти к четвертому вагону, как в этот момент слышу крики из шестого. Меня кричат. Смотрю и немею. Из форточки выглядывает некий Шурик (паренек 18 лет и размерами чуть поменьше Александра Карелина, мой знакомый маляр-штукатур) и делает многозначительные жесты руками. Я начинаю соображать, что это за новости. Сквозь горячую и потную толпу пробираюсь в тамбур, где и застреваю не в силах продвинуться дальше. Ладно бы сам, да у меня рюкзак не хуже морского якоря. В тот же тамбур заскакивает Игорь и натыкается на меня.
       Из глубины вагона выползает Дима, на ходу что-то говоря. Вытаскиваю его из народной пробки и начинаю допрос. Выяснилось, что нынче кроме нас троих, из тех кого звали, едут: Колдун - человек с Курил, Краб - бывший одноклассник, Ворожищев - старый знакомый, и самая большая неожиданность - Танюша, слишком хорошие чувства к которой, заставили меня содрогнуться от того общества в котором я ее увидел. Нет, я не имею в виду всех вышеперечисленных людей. Дело в том, что Шурик был не один. Наша компания это нечто непохожее на всех остальных. Может быть это звучит забавно, но со стороны кажется, что мы живем в каком-то своем мире, отличающемся от всего окружающего. И когда сюда попадает что-то грубое и жестокое это больно бьет по всем, хотя каждый старается скрыть свои чувства и делает вид, что так и должно все быть. Обыденное для большинства, здесь становится чуждым и невольно отталкивается. Может быть это просто страх. Почти любой из этого общества рассмеется, прочитав такое, но поразмыслив и вспомнив различные ситуации, наверняка все равно согласится со мной.
       Шурик - человек извне. Этого мало. Он приволок с собой троих друзей, которые оказались еще беспокойнее его самого. Я услышал ругательства, пьяные возгласы из середины вагона. Сказывалось присутствие алкоголя и как не странно Танюши, которая невольно разгоняла их и так неспокойное поведение. Ситуация омрачалась тем, что все они по-видимому собирались ехать с нами в Бурмистрово. Как понимаете, радости это не доставляло ни кому, кроме, может быть, их самих. Нужно было принимать какие-то меры.
       Мне было жарко, пот пропитал футболку. Погода стояла душная, и хотелось глотнуть хоть немного свежего воздуха. Игорь тихо ругался. Электричка остановилась. Машинист объявил, что стоять будем не меньше двадцати минут. Дав сигнал остальным, я направился к выходу. Недоумевающие друзья просто последовали за мной. В тот момент я совершенно не подозревал, что буду делать дальше, хотелось просто немного отдышаться. Наши "попутчики" немедленно последовали за нами. Шурик был первым.
       Я сказал, что-то вроде того, что нам нужно подышать свежим воздухом, мы скоро вернемся, короче какую-то глупость. Но восприимчивость этих людей была немного подавлена алкоголем, поэтому они сначала не восприняли это серьезно. Один только Шурик заподозрил неладное, но видно было, что он не воспринимал нас как обычных людей и прощал отдельные причуды. Дальше - больше. Мы заверили его друзей, что на следующей электричке прибудем на станцию Обское море. После некоторых пререканий они зашли в вагон и благополучно уехали. Последнее, что мы слышали о них, это злые крики из-за окна, где ребята выгоняли занявших их места пассажиров.
       Поезд исчез вдали, а Шурик остался, как не странно с нами. Становилось немного легче. Но как оказалось все это только начало. До следующей электрички полтора часа, да и то до Бердской. Нужна была Искитимская. Шурик немного оклемался и продолжил дебош. Объект приставаний номер один - Танюша. Бедняжка никак не могла отвязаться от него. Несмотря на все мои предупреждения, он не видел ничего предосудительного в своем поведении и ничуть не успокаивался. Мне пришлось отвести Татьяну подальше от него на станцию, "за водой". Игорь что-то играл на гитаре. Шурику игра не очень - то понравилась, поэтому он взял инструмент и на "трех аккордах" сыграл о том, как над зоной летели гуси.
       Минут через двадцать мы с Танюшей вернулись на перрон. Дима успел за это время искупаться в Ине. Появилась долгожданная электричка. И вот мы в Бердске. Искитимская через полтора часа. Шурик еще немного выпил и с Колдуном отправился за водкой и прочими напитками в магазин. Краб пошел на почту, чтобы позвонить домой в город. Мы остались возле Бердского вокзала. Я, Таня, Дима и Игорь. В голове вертелись различные варианты. Кревский уговаривал всех остаться на берегу Бердского залива. Я и Дима как обычно решили во что бы то не стало добраться до точки назначения, т.е. до Бурмистрово. Татьяну, мы бросить ни как не могли, поэтому даже ценой разбиения трое в любом случае ехали дальше. Все снова собрались возле лавочек на вокзале. За время прогулки по городу Шурик чуть было не разбил стекло проезжавшему на не почтительном расстоянии от него москвичу. Порывался попасть в милицию, т.к. не был еще в Бердской. Когда мы уже было потеряли надежду спокойно отдохнуть, Шурик превратился в настоящую липучку, Колдун решился на подвиг. Он начал пить немереные дозы вместе с "другом". Шурик не понял коварного плана. Все шло хорошо до некоторого переломного момента. Он пил в два раза больше Колдуна и не пьянел, вернее он был пьян как скотина, но его мощное тело никак не могло позволить себе упасть раньше в два раза меньшего колдуновского. Сам же Колдун держался только на чувстве долга. Я сохранял полную ясность мысли и даже не пригублялся. Не пили также и Дима с Татьяной. Все чувствовали, что развязка близка. Но в этот момент объявили о подходе электрички. По дороге на перрон Шурик успел наговорить всяких гадостей Танюше и мы с ним чуть было не сцепились.
       В электричке Шурик, Колдун и Краб ехали возле дверей тамбура. Все остальные в середине вагона. Эти трое продолжали пить водку. Эффект был несколько неожиданным. Все ожидали успокоения, но получилось как раз наоборот. Наш "друг", спокойно встал на ноги, осмотрелся, вышел в тамбур. Покурил. За что-то обиделся на мужика, стоявшего там же. Потом повернулся к двери в салон, и не меняя спокойного выражения лица, в пол силы ударил по стеклу. Звон, треск, кровь. Шурик сел на свое место. Выпил. Взял гитару и что-то начал на ней набрянькивать. Народ вокруг немного обалдел и начал перешептываться. Чем все это кончится, многие догадывались. Незамедлительно появились контролеры. Билеты до Искитима купили только мы с Танюшей, Дима взял таковой еще из города. У всех остальных только до Обского моря. Но контролерам было не до билетов, когда они увидели окровавленное стекло и Шурика с гитарой всего измазанного той же кровью. Появилась милиция. Шурик немедленно начал матерно ругаться. Через некоторое время один из милиционеров подошел к нам и сказал, чтобы мы выходили все на следующей станции, иначе в Искитиме поголовно попадем в "нулевку". А до Искитима осталось полторы станции. Отсюда до Бурмистрово ничуть не дальше, тем более на автобус мы уже не успеваем. Стоим все в тамбуре, ждем остановки. И тут Шурик, как истинный партизан говорит мне: "Если меня заберут, позвони моим родителям, чтобы вытаскивали". Я недоуменно пожал плечами. Он открыл дверь вагона и подошел к все еще сидевшим там милиционерам. Крики и взмахи рук. Станция. Мы на перроне. В отъезжающем поезде Шурик как оказалось сидел в наручниках.
       Как я узнал позже, его отпустили на утро, не взяв даже штрафа. Мы присели на перрон, выпили (на этот раз все). Танюша переоделась из легкой летней в походную одежду, и мы пошли на дорогу. Над входом в станцию красовалась надпись "52 км. д.ПЕТУШКИ".
       Когда я увидел эту станцию из окна сидячего вагона, направляющегося на Алтай, то немедленно выпил. Как известно все незаметно и славно косели. Дима выдал фразу: "По-моему, за это надо выпить. Сколько ждали, сколько страдали". "Да, нужно" - ответил Игорь.
       Главное не выигрыш - главное участие. В районе десяти часов снаружи послышался человеческий крик. Сначала никто ничего не понял, поезд-то шел полным ходом. Крик повторился. Что за аномалии? Недоумевающий проводник подошел к окошку и немало удивился увиденному. Человек за бортом! Были открыты двери и изъят замерзший, немного подвыпивший человек, который минут десять болтался, схватившись за ручку дверей несущегося поезда. Оказалось, что он вышел на какой-то близлежащей станции, судя по всему в гастроном, да на поезд опоздал. Двери были уже закрыты и вагоны дернулись со скрипом. Пришлось немного охладиться за бортом.
       Развели еще один штоф и поставили его настаиваться. Игорь обзывает лентяями всех, оставшихся в городе. Пытались найти соль, да ничего не вышло, т.к. Игорь вытворил русскую народную шутку, спрятав ее на дно рюкзака.
       Надо заметить, что у Игоря нынче очень знатная шапка. Шапка народов Киргизии. Скатанная шерсть и расписной узор. Широкие поля, чуть загнутые вверх. Эту шапку подарил (или не то чтобы подарил, а скорее одолжил) ему один не совсем нормальный человек на площади Ленина. Бывший физик, секретарь комсомольской организации, владелец десятка замков в Прибалтике, владелец многих гектаров земли там же, гаража с самолетами и завсегдатай психиатрической больницы на Владимировской - Леша Музыкантов. Игорь очень гордился этим подарком.
       В районе двадцати трех часов мы наконец-то пересекли границу Алтайского края. Пересекли благополучно и немного выпили по такому случаю. После этого Дима уснул в том самом кресле, где пил. Мы с Игорем вышли в тамбур покурить. За окном какие-то темные монгольские степи, река. Легкий поворот рельс, селение. Название Усть-Тальменка. Снова ночь, степь и оранжевый огонек костра вдали. Пойдем и мы спать.
       Все улеглись по разным местам и беспокойно уснули. Через час почти пустой вагон набивается до отказа народом. Барнаул. Мы иногда просыпаемся, но тут же засыпаем вновь. Места заняты все, включая стоячие в проходе. Сумки, чемоданы рюкзаки. Под ногами огромное множество различных вещей. Спать неудобно совершенно. Дима всю ночь слушал какие-то истории с кабачками. Игорь ругался на мужика, спящего рядом и постоянно ворочающегося. К утру похолодало. В вагоне неуютно, как в термитнике на северном полюсе.
       Чуть брезжит рассвет. Все те же степи и не одного намека на горы. А может их и нет вовсе? Кашель одолел. Небо светлеет, низкоэтажные строения. Бийск.
       Холодно и ветрено. Выбираемся из вагона и направляемся прямиком на вокзальную площадь. Автовокзал совсем близко. Знакомство с городом Бийском ограничилось на этот раз только этим. В Автовокзале огромные очереди за билетами.
       Нам нужно добраться до Горно-Алтайска. Встаем в конец очереди и ждем. Подходит мужчина лет сорока и предлагает подбросить нас на Волге. Делать нечего, соглашаемся.
       Рюкзаки в багажник, сами на заднее сидение. Бийск. Река Бия. Ни каких гор. Солнце медленно появляется из-за горизонта, а мы выезжаем из города. Спать не хочется, все чего-то ждут. Ехать всего сотню километров и мы начинаем разговор с водителем. Он расспрашивает о конечной точке нашего путешествия и удивляется тому, как далеко мы хотим забраться.
       "Был я в Чибите" - говорит он. - "Кругом горы. Алтайцы. На дороге указатель с. Чибит, дальше дом, дальше еще один указатель - конец Чибита. Живет там один старый алтаец. Пил с ним. Алтайцы вообще народ горячий. Не пьешь с ними - обижаются, напьются же, за ружье хватаются. Русских страшно не любят, особенно туристов. Поезжайте лучше в Чемал. Там в основном русские. Спокойнее, а горы практически те же"
       "Но ледников то нет"- возразил я.
       "Так вы на белки собрались! До них далеко. Места дикие"
       Мне вспомнилась подготовка к этому походу. Мы с Димой заработали немного денег и поехали по магазинам города закупать продовольствие и прочее необходимое снаряжение. Случайно нам попались подробные карты горных районов Горно-Алтайской республики. Купив их, мы оказались на площади Ленина. Стояла середина августа. Погода теплая и солнечная. Мы расстелили карты прямо на траве и принялись их рассматривать. Встретили одну нашу хорошую знакомую Ирину Пономареву, которая рассказывала про Алтай примерно то же, что и наш нынешний шофер. Рассказывала про совершенно диких алтайцев, про то, как они не любят русских и прочие страсти. Нам понравился район Чибита из-за того, что там относительно не далеко от трассы находятся горные снежные вершины - белки, а так же из-за его удаленности от цивилизации. Подробно изучили по книжкам весь процесс добирания до этого пресловутого Чибита, все остановки по Чуйскому тракту от Горно-Алтайска до самого Акташа. И вот с рюкзаками в районе 30 килограмм или чуть больше мы отправились в путь.
       Солнце уже довольно хорошо осветило землю. Согрелись. Перед самым Горно-Алтайском мы впервые увидели Катунь. Она совершенно не походила здесь на горную реку. Небольшая речка с течением чуть больше чем у обычных равнинных рек. Водитель объяснил нам, что это только один из ее рукавов. А вот и первые горы. Не очень высокие, всего раза в три больше Буготакских сопок, но для нас это уже было событием. Я думаю, такой дальний путь до гор нужен для новичков. Если бы нас сразу же высадили в Чибите или того хуже где-нибудь в районе Белухи, мы наверное тут же по сходили бы с ума.
       Итак, Горно-Алтайск. Снова автовокзал. Расплатились по 10000 рублей с шофером. Он пожелал нам удачи и посоветовал обратиться к каким-нибудь туристам за объяснением обстановки. Было не совсем еще жарко, а вернее прохладно, поэтому мы поспешили в здание автовокзала. Внимательно посмотрели карту и выбрали Акташинский автобус. Этот автобус ходит один раз в сутки в 9:30 по местному времени. Народ с бийского автобуса галопом бежит в кассы, покупает оставшиеся там билеты, садится в автобус и в путь. Но "ЛИАЗ" не безразмерный и всем уехать бывает очень сложно. Мы оказались в более выгодном положении, т.к. приехали чуть ли не на час раньше бийского автобуса. Некоторое время решали, чего же нам нужно. Чибит или все же Белуха. Купили билеты до Ини, т.е. до района Белухи. Цена одного билета 12300 рублей. Сфотографировались в Горно-Алтайске и сели в подошедший автобус. Игорь сел возле окна, я рядом, а Дима на противоположный ряд. Желающих ехать было множество. Билеты закончились и народ столпился в проходе.
       Здесь мы и увидели первых алтайцев. Вполне цивилизованные люди. Чем-то похожи на монголов и язык у них примерно тот же. Я недоуменно пожал плечами.
       "Подожди еще"- сказал Игорь. - "Вот выйдешь в горы. Там где-нибудь на вершине сидит лет сто дедок - алтаец с курмультуком. В туристов постреливает"
       Автобус тронулся. В салоне витал дух Алтая. Алтайский говор смешивался с русским. Автобус немного барахлил, и мы опасались, что не проедем и пяти километров. Дима немедленно уснул. Мы жадно смотрели в окно. Горы вокруг становились все выше и выше. На склонах росли колючие ели и сосны, огромное количество кустарника, видны были каменные выступы. Катунь превращалась в настоящую горную реку. Вокруг Чуйского тракта появлялось и исчезало множество деревень, садов и огородов. Мы останавливались, кто-то выходил, брали новых пассажиров и ехали дальше. Над Катунью с уже гремящей водой возвышались отвесные стены гранита. Я, как ошалелый, смотрел через стекло на всю эту красоту не в силах ничего сказать. Игорь порывался выскочить прямо здесь и остановиться на берегу этой чудесной Алтайской реки. Через час первая эйфория отлегла и мы рассматривали новые и новые вершины, которые становились с каждой минутой все выше и выше.
       В этот момент проснулся Дима. Он уснул практически на равнине, а сейчас мы ехали по горному Алтаю. Дима закричал на весь автобус: "Смотрите! Горы!" Народ вокруг засмеялся. Алтайцы посмотрели на него с недоумением. Как мы выяснили впоследствии, алтайцы, живущие в горах с самого детства, очень редко поднимаются высоко в горы. На белках же они не бывают никогда. А что там делать? - спросят они. И действительно в сельских районах они занимаются охотой и коневодством. Ледники им не нужны абсолютно и они удивляются людям, которые приезжают за сотни километров, чтобы увидеть горы.
       Дима замолчал и широко раскрыв глаза, уставился в окно. Автобус и сам забирался все выше и выше. Часа через два мы по мосту переехали через Катунь. Дорога вела медленно, но верно вверх. С левой стороны обрыв, где едва заметен один из притоков Катуни, с другой отвесная скала, а дальше небо. Тучи шли довольно низко, мы впервые увидели гору, вершина которой была укрыта облаками. Это зрелище вызвало небывалый восторг, и мы снова привлекли внимание окружающих. На одной из таких вершин мы заметили совсем немного снега, похожего на иней.
       Продолжаем путь по Чуйской трассе. Дальше и дальше в горы, горы, горы. Уже не разговаривая, смотрим вокруг. Большая остановка в Шебалино. Немного перекусили в буфете. Рядом настоящая деревенская барахолка. Все как у нас, только большинство народу алтайцы. Говор непривычен, но все вполне цивилизованы. Сельсовет, милиция, магазины - обычная русская деревня, только вокруг горы.
       Следующим знаменательным событием поездки стал Семинский перевал. Высота 2507 метра. Автобус с трудом взбирался наверх. На обочине встретилась парочка разбитых автомобилей. Новичку это изрядно треплет нервы. На самом деле подъем довольно монотонный. Деревья с мощными стволами совсем не похожи на равнинные сибирские сосны и кедры. Наши стройные и высокие, а здесь на перевале они имеют какую-то неправильную пучковатую форму, что впрочем, неплохо гармонирует со всем окружающим пейзажем. Да, автобус на такой высоте, это само по себе не слабо. Кстати, народу в нем стало значительно меньше. В проходе уже никто не стоял, да и некоторые места опустели.
       Дима о чем-то разговаривал со своим соседом по сидению, парнем из Акташа (конечной остановки автобуса). Мы с Игорем зачарованно смотрели на горы по ту сторону пропасти. Вершина перевала позади и мы постепенно движемся вниз.
       Через некоторое время автобус остановился в долине со всех сторон окруженной горами. Туэкта. Деревня, бензоколонка, шашлычная. Мы вышли из автобуса. Пока он заправлялся, мы молча смотрели по сторонам. На этот раз Дима высказал предложение о конце автобусного путешествия. Хочется прямо сейчас убежать в горы. Но душа рвалась дальше. Покурили беломора. Места довольно дикие, и, казалось бы, что вот оно, сбылась мечта идиотов. Идите вперед, в горы. Но нет, что-то тянет дальше.
       Онгудай большое селение, и после него в автобусе остается совсем немного людей. Мы втроем, двое ребят из Акташа (один алтаец, другой русский), с десяток туристов сплавщиков в конце автобуса и пять женщин алтаек.
       Горы все более дикие. Деревни друг от друга в десятках километрах. Показалась Катунь, совсем не большая здесь, но ревущая как горные духи в котле со святой водой. Колесо автобуса в полуметре от пропасти, а водитель даже глазом не моргнет, как и все остальные. Часто встречаются деревья, кусты, все ветки которых обвешаны светлыми полосками ткани. Здесь такой обычай, привязать тряпицу, чтобы когда-нибудь сюда вернуться.
       Деревушка Иня. После нее слезли туристы. Мы едем только с местными жителями. Нам рассказывают различные истории, говорят, как лучше добраться до белков, посмеиваются. Еще час пути и мы выходим перекурить возле реки Чуи, которая здесь почти такая же, как Катунь. На вопрос долго ли нам еще ехать алтайцы ответили, что с полчаса, не больше.
       "Вон видишь ту горку, до нее" - сказал тот который по виду был русским.
       Горка стояла возле самого тракта и действительно не отличалась высотой. Мне показалось, что до нее не больше десяти минут на автобусе. Но как выяснилось ни километрами, ни милями, ни верстами в горах измерять расстояния не имеет смысла. Здесь расстояния измеряются часами и минутами. Временем, за которое можно дойти, доехать или каким-либо другим образом добраться до места.
       Вот она горка, вот он мостик. Мы на месте!!! Доплатили по пять тысяч водителю, т.к. билеты у нас были только до Ини и вышли из автобуса. Нам пожелали удачи и вот мы одни среди гор на берегу Чуи. Да, так далеко мы еще не забирались. С одной стороны дороги высокие горы, совершенно обнаженные, с другой на том берегу реки еще более высокие и страшные, покрытые синей зеленью тайги вершины. Смотреть можно только вверх, иначе не чувствуешь пространства, хотя расстояния совершенно неопределенны. Иногда кажется, что до какой-то точки на горе идти не меньше суток, а приходишь за час. Бывает и наоборот - вот она гора, но путь до нее может длиться и сутки и два, и три дня.
       Ветер обдувает своими холодящими щупальцами, пытается забраться под одежду. Но мы этого не замечаем и даже до конца не осознаем, где же мы очутились. От Новосибирска 780 км и ровно сутки почти не прекращающегося пути. Только от Горно-Алтайска мы ехали на автобусе 9 часов. Чуя кажется страшной и чужой, а сами мы как-то не гармонируем со всем этим вокруг. На каждую гору хочется немедленно забраться, чтобы увидеть чего-то большего. Мы и не представляем, куда двинуться дальше и кто мы здесь на фоне вековых гигантов. Муравьи, дерзко покушающиеся на вечный покой. Все настолько неизведанно, что первый шаг сделать намного сложнее, чем сотню раз доехать сюда на автобусе.
       Большой деревянный мост. Покореженные неистовой энергией Чуи быки выглядят настолько хрупкими и неестественными, что каждый из нас не поверил в реальность моста, пока не ступил на него ногой. Доски зашевелились, и мы медленно перебрались на ту сторону реки. Не выдержали, остановились и сфотографировались.
       Идем вдоль берега через кусты. Нужно остановиться и разбить лагерь. Скоро начнет темнеть и к тому моменту все должно быть готово. Тропа поднимается вверх метров на десять и мы пробираемся по ней, цепляясь за кусты. Камни выскальзывают из-под ног и падают вниз. Вокруг множество кустов облепихи и шиповника. Тропа начинает спускаться, и мы оказываемся на небольшой ровной площадочке, с одной стороны отвесная скала черного цвета, которая в некоторых местах даже чуть наклонена в нашу сторону, в другой один из рукавов Чуи.
       Решили остановиться здесь. Отсюда начинается какая-то проселочная дорога, ведущая на фермы в сторону Чибита. Возле нас забор, вернее изгородь от лошадей. Костровище. Большая ветвистая сосна. Разожгли костер, поставили палатку. Супец с дороги. Наблюдали пауков, которые водятся здесь в изобилии, причем самых разных. Все они почему-то обнаруживались возле Игоря. Попытались настроить приемник "Илга" (СВ/ДВ), но ничего не вышло. Мы со всех сторон окружены высокими горами и ни какие радиоволны к нам не поступают.
       Темнело. Со стороны ферм к нам приближались два всадника. Когда они были совсем близко, стало видно, что это алтайцы. Мальчик лет семи и женщина. Они проехали мимо нас и прямо на лошадях заехали в воду, потом скрылись в кустарнике. Дима запоздало поздоровался. Закрапал дождик. Стало совсем темно. Мы сели возле костра и начали задумчиво говорить. Игорь разбавил немного спирта, святое дело отметить приезд. Выпили за приезд, за то, чтобы еще сюда вернуться, за то, чтобы не потеряться в горах, за хорошую погоду и т.д. Дождь усиливался, но мы уже не мерзли.
       В момент наивысшего прихода, кто-то из нас, а может быть все сразу увидели свет фонаря со стороны ферм. Рука автоматически потянулась к ножу. Свет приближался. Радостные возгласы заставили нас успокоиться.
       "Огонь! Огонь!!"- слышался женский голос.
       Через минуту из темноты вынырнули две фигуры, закутанные в полиэтиленовые плащи, с рюкзаками на плечах. Они были промерзшие и мокрые. У той, что была повыше ростом, на лбу сиял шахтерский фонарь. Возле костра стало видно, что это мужчина лет тридцати пяти и девушка годов двадцати пяти с первого взгляда. Они дрожали от сырости и холода.
       "О как нам повезло!"- воскликнула маленькая фигурка. - "Воды, дайте скорей воды!"
       Мы быстро протянули батл с водой. Они по очереди прикладывались к нему до тех пор, пока не выпили до дна. Игорь тут же предложил спирта.
       "Не разбавленного"- проговорил мужчина.
       Оба пришедших выпили по сто грамм чистого спирта и только после этого могли спокойно заговорить. Андрей и Оля. Они пятнадцать дней в пути. Ходили на некую Шавлу. Еще двое потерялись на последнем переходе. В горах дожди, тропы размыты и путешествовать в такую погоду очень сложно.
       Долго разговаривать не пришлось. Нужно было искать потерявшихся и ставить палатку. Дима с Андреем, накатив еще грамм по сто исчезли в темноте. Мы же начали устанавливать палатку в полной темноте. Как выяснилось утром, поставили очень даже не плохо. Оля подробно обрисовала их путь. Они с Андреем старые туристы, которые взяли с собой парочку, ориентирующуюся на курорт. Они взяли даже купальные принадлежности. Оказалось же все намного сложнее. Горы Алтая это вовсе не курорт, тем более что с первого дня начался дождь. Они шли по скользким тропам на Шавлинские озера к самым ледникам. Сначала путь пролегал по тропе вверх. Дальше болота. Снег. Мокрота, что невозможно, да и не из чего развести костер. Карликовая березка. И всю обратную дорогу дождь.
       Только день держалась солнечная погода и то тогда, когда они сделали дневку уже на Шавле. Шавла - это река, которая течет вдоль Северо-Чуйского хребта, впадает в Аргут, который в свою очередь впадает в Катунь. Всю дорогу назад лил дождь.
       Скажу честно, перспектива не заманчивая. Мы выпили спирта с медом, от которого по телу пробежала приятная волна тепла, и дождь перестал так страшить меня. Показался свет фонаря. Это Дима с Андреем, возвращаются со своих поисков. В руках у последнего гитара, значит поиски увенчались успехом. "Хэй!"- крикнул Дима. Двое потерявшихся остановились в домике на ферме. Там кровать и печь. Через некоторое время Андрей начал нас по-дружески отговаривать от дальнейшего пути: "Зачем вам эти горы? Приехали, посмотрели, хватит. Вы там так намучаетесь! Поехали ко мне на дачу в Барнаул. Замаринуем шашлыков, палатку на опилках поставим. Ни каких алтайцев, все хорошо. Не ходите в горы. У меня машина в Акташе.."
       Мы только рассмеялись. Зачем было так далеко забираться, чтобы потом вернуться.
       "Если вы хотите добраться до белков, то лучше всего идти на Шавлу. Места красивейшие. Правда, некоторое время придется идти по болотам без всякой тропы. А одежда у вас не очень то практичная"- говорил Андрей.
       Игорь был в джинсовой куртке с утеплителем, в джинсах светло-голубого цвета и в туфлях пригодных для прогулок по центральному парку. Кроме того, все это очень быстро промокает и долго сохнет. Мы с Димой были укомплектованы лучше только в смысле ботинок. У нас были одинаковые военные сапоги. А в остальном, почти то же самое, только мы взяли побольше запасных вещей. У меня была болоньевая куртка, тоже не походного покроя, штормовка, свитер. Дима взял примерно такую же амуницию.
       Разговор лился ручьем и спиртом. Андрей взял гитару и спел, что-то из старого Розенбаума. Игорь пел Ревякина, Летова и что-то еще. В итоге Дима, в чем был, упал в палатку, а мы еще немного выпив, тоже пошли спать. Я застегнул створки на входе, залез в спальник, Игорь лег посередине, завернувшись в пледик. Так и уснули глубоко и крепко.
       Сны были цветные и непонятные, похожие на галлюцинации. Спалось удивительно легко и спокойно. Ни прохлады, ни сырости не чувствовалось. И тот перебор впечатлений, нахлынувший на нас за день, выливался в глубокий, продолжительный сон.
       Проснулись только в десять часов. Дима по-прежнему спит. Разбудить его невозможно. Как выяснилось, он упал в палатку прямо в сапогах и во всей одежде, но совершенно не замерз. Правда среди ночи, ему удалось снять обувку, залезть в спальник, но это нисколько не меняет дела. Таких оплошностей больше допускать нельзя. Кипятим воду в котле. Из домика на ферме пришли Паша и Таня, те самые попутчики вчерашних наших гостей. Варим рис и кофеек.
       Андрей отправился в Акташ за машиной. Оля ушла собирать ягоды и травы для чая. Дима по-прежнему спал. Все остальные принялись варить завтрак. Новые собеседники почитали нашу книгу и оставили свои адреса. Они подробно пересказали весь свой поход, и нам стало завидно самим себе. Наконец проснулся Дима, надо заметить, проснулся устойчиво бухим. Выпили по кружечке кофе и начали потихоньку собираться в путь.
       Оля не возвращалась уже минут двадцать и Паша, прихватив с собой нож, отправился на поиски. Через некоторое время они вернулись и мы заварили такой ароматный напиток, что вкус его по сей день напоминает мне о той встрече. Беспокойство за такое вроде бы непродолжительное отсутствие объясняется тем, что в горах Алтая водится множество диких зверей и близостью алтайской деревни.
       Вскоре приехал Андрей. Он выкопал из тайника большое количество всевозможных продуктов, консервов и бутылку водки. Последнюю он предложил нам в качестве опохмелки, но ни какого похмельного синдрома не чувствовалось, поэтому мы отказались. Тем более что оставалось еще три с половиной литра спирта, при использовании которого в качестве здешней валюты нам вполне должно было хватить. В последний раз нам предложили бросить эту затею с горами, но мы упорно стояли на своем.
       Тогда Андрей нарисовал нам план всего маршрута и указал наилучшие места ночевок. Мы собрали рюкзаки, пожелали друг другу удачи, попрощались и сделали свой первый шаг в горы.
       Дорога шла вдоль Чуи на заброшенные фермы Чибита. Сам Чибит был уже хорошо виден на противоположной стороне реки. Рюкзаки с непривычки казались тяжелыми, но плечи и спина еще не успели устать. Небольшая тропинка уходила направо. Мы начали свой первый подъем. По небу неслись тучи, но изредка выглядывало солнышко. Две мелких горки и мы снова спускаемся на дорогу. Через некоторое время остановились передохнуть, набрали воды из Чуи, перекурили.
       Снова подъем. Эта горка далась с большим трудом. Казалось, что рюкзак перевесит, и ты покатишься вниз как заяц. Игорь рванул вперед. Мы же с Димой два раза отдыхали, примерно по минуте. И вот вершина. Чибит виден как на ладони. Я иду догонять Игоря, а Диму замучила большая нужда. Тропа закружилась вверх - вниз и в одном месте я увидел на дне ущелья маленький клочок белой пенящейся воды. Это Чуя, зажатая в тисках скал, бурно кипела, пробивая себе дорогу вперед.
       Нашли место стоянки туристов. Теплое костровище, но мусор почти весь сожжен. Рядом три бутылки из-под водки. Игорь нашел кусочек пенополиуретана, и, отрезав от него полосочку, привязал себе на руку. Подошел Дима. Идем дальше. Тропа все время поднимается наверх. Она не просохла из-за вчерашнего дождя, и ноги то и дело проскальзывают.
       Снова видим Чибит. Вполне приличная деревня, а вовсе не один домик, как нам рассказывал шофер. Обрыв метров двести, внизу бушующая Чуя, а с другой стороны почти отвесная стена. На следующем привале Игорь сфотографировался сидя на камне ногами в пропасть. Подъемы становятся более крутыми. Встречаются мелкие ручьи, засыпанные камнями. Мелкий дождик начинался несколько раз и тут же прекращался.
       Людей и строений не видно, множество признаков наличия здесь лошадей, шум Чуи где-то внизу. Через некоторое время мы услышали голоса людей и лошадиное фырканье. Палатка. Скорее всего, это были шышечники. Здесь много кедров и шышечный сезон на подходе. Долгий и утомительный подъем. Мы останавливались на отдых раз десять и с трудом забрались на небольшое равнинное место. Стало светлее, потому как до сего момента небо было скрыто могучими ветвями кедров и высоких сосен. Шиповник и облепиха во множестве. Еще одно место бивака.
       Мы на приличной высоте в сравнении с началом пути. Дальше спуск и небольшая равнинка. Внизу бежит маленькая речка, на бережку сруб. Это зимовье.
       "Свернуться ежиком и вниз!"- мечтательно сказал Игорь. Спустились пешком.
       Перебрались по камням быстрый Орой - та самая речка. В срубе выбиты окна и двери, крыша покорежена, вокруг и внутри все завалено лошадиными отходами. Тучки разгулялись не на шутку. Но сегодня мы прошли практически не промокнув. Пытались спуститься к месту впадения Ороя в Чую, но оказалось, что мы слишком высоко для этого, а спускаться по мокрой траве вниз не очень хотелось. Зажгли костер, ставим палатку. Игорь взял на себя почетную обязанность повара. Он сварил неплохой супец из пакета с горохом и картошки. Только вот соли в котел положить забыл. Тут же это послужила поводом для разного рода прибауток, например, что помимо соли он не положил тушенку, забыл про картошку, да и воду - то тоже не налил. Пока готовилась еда, мы с Димой нашли лом (самый настоящий железный) и кусок арматурины, которые послужили стойками для палатки.
       После ужина совсем разморило и мы стали озираться по сторонам. Вчерашняя эйфория нисколько не убавилась. Легкий туман, который был сначала спутан с облаками, окутал палатку. Игорь развел спирт и мы с ним выпили. Дима пить не стал, т.к. он и так был пьян от гор. Но мы тоже были пьяны и с помощью спирта хотели немного протрезветь. Залезли в палатку и от прекрасного расположения духа начали писать стихи. (Все они приведены в конце книжки).
      
       Вот один пример:

    Хороша страна - БОЛЬШАЯ.

    Краше мест чем на Алтае в свете нету.

    Он один.

    Все макается пред ним.

       И. Кревский.
      
       Заморосил мелкий дождик. Он едва слышно стучит по полиэтилену. Тропы опять размоет к утру. Орой не перестает шуметь и что-то говорить дождю. Он спешит к Чуе, падая с высоких гор чудесным водопадом. Черные камни и ярко-белые брызги. Кедры кажутся травинками по сравнению с гигантами из камней.
       И уже перед самым сном мы начали писать рассказ.
      

    Рассказ.

      

    Пролог.

       Сидел старый алтаец Алын на вершине сто лет и думал. А потом сказал: "Амисуулушмыр", что означало "Да!" А потом добавил: "Ирмана ассыл уш", что означало "Нет". Он удивился своей болтливости и с тех пор ничего не говорил.
      

    Глава 1

       В долине паслись кони. Один из них попил воды из реки и громко заржал. Он ржал так долго и громко, что алтайцы начали думать, а че он ржет так громко и долго. Слабые духом попрятались. И тогда самый старый и мудрый алтаец Актар, что в переводе уже ничего не означало ушел в свою юрту и там спокойно умер.
       Тем временем наступила ночь, сто пятая в жизни Сардыма. Он устало вздохнул и посмотрел на левый мизинец.
       Тем временем прекрасная Ербалык легла спать, но заснуть не смогла. Там ее и нашел храбрый Аргут, брат Янгура, сын Чейбеккеля.
       Сам Чейбеккель был сыном Джираля. Мало кто помнит уже Джираля. Только старый Дет-Ишур, иногда, спустясь с горы Сары-очик, собирает вокруг себя молодежь деревни Курай и, и рассказывает. Он говорит долго, всю свою жизнь, здесь, внизу. Да и наверху он любит поговорить. И не родился еще ни один хариус, что мог бы выслушать его рассказы.
      
      

    Глава 2

       Прошел год. Год Зеленой Лошади (на алтайском Кокат). Этот год был 95-м в жизни прекрасной Баксары.
      

    Глава 3

       Ледник Машей быстро таял. Он таял так уже лет пять. Хотя мудрецы деревни Чибит утверждают, что в былые годы он таял значительно медленнее
       .
       Утро мокрое и холодное. Мы не замерзли, но на улице ничего приятного нет. Тучи опустились совсем низко и вершин близлежащих гор почти не видно. Слышен шум водопада, которого тоже не видно. Палатка отсырела даже под полиэтиленом. Мы сняли его с крыши и бросили на землю. Пусть сохнет. Дима нашел тарелочку и взял ее с собой в память об Алтае.
       Костер горит и камни в нем трещат. Варим гречку с тушенкой и луком. Запахло цивилизацией, т.е. мылом. Игорь ругается. Он на ночь забыл закрыть форточку в палатке, поэтому немного замерз. Вышли поздно, в половине двенадцатого. Встретили группу школьников с руководителями. Они ночевали совсем рядом. Крутой, высокий и скользкий подъем. Сверху спускаются люди с мешками шишек. Карабкаемся наверх, останавливаясь передохнуть буквально через каждую сотню шагов. Кусты мокрые и мы сами стали такими же почти сразу. Но холод нисколько не мучил. Даже наоборот. Лишняя одежда была немедленно спрятана в рюкзаки. Грибов и ягод полон лес. Полумрак. Тропа проскальзывает под ногами.
       Через полтора часа добрались наконец до вершины водопада. Здесь еще один бивак. Но хозяева этого бивака вовсе даже не торопятся выходить. Покурили. Дима сходил к водопаду. Облака тумана уже внизу. Вершины по обе стороны Ороя уже близки. Но мы идем по тропе между ними. Тропа забирается все выше и выше. Шишки валяются на земле, и мы с удовольствием щелкаем орехи.
       Еще через пол часа тропа уперлась в Орой и мы вынуждены были форсировать речку в обратном направлении, опять же по камням. Снова пошел мелкий дождик. Тропа завалена поваленными деревьями, пробираться через которые со временем надоедает. Отдыхаем реже, но дольше. Едим сахарок. Орой становится простым ручейком. Рюкзаки тянут к земле. Игорь говорит, что на летнике, там наверху, нужно либо съесть побольше, либо закопать.
       Множество биваков. Люди почти не встречаются. Еще один подъем. Сосны и кедры остаются позади. Впереди огромная по сравнению со всем виденным гора, и мы так близко к вершине. Весь ее склон увит карликовой березкой. Журчит ручеек Ороя. Он рождается именно здесь, на этой горе. Остановка. Облака идут гурьбой, но в некоторых местах неба уже видны лучи солнца. Воздух становится чище и прозрачнее. Те две горы на водопаде уже много ниже нас.
       Клочок ясного неба и весь мир обретает краски. Там вдали видны горы покрытые снегом. Мы тут же достали фотоаппарат и начали фотографироваться. Энергия нахлынула с новой силой. Снова в путь. Вышли на дорогу. Огибаем гору.
       Вершина перевала. Мы полны сил. Камень высотой 8 метров. На нем краской написано число 317. Это номер маршрута. Снежные горы со всех сторон. Внизу, почти на дороге домик - летник. Справа гора, где берет начало Орой. Слева гора со странным названием - "Замки". Она во многих местах покрыта острыми выступами скал, смотрящих в небо.
       Ветер с силой гонит облака куда-то на восток. Время 16:00 и мы решили пообедать. А после этого можно пройти еще неизвестно сколько. Костер развести не просто. Дров почти нет и ветер не в помощь. Но все в порядке и мы греем тушенку. Игорь достает консерву и говорит, что это почти что шпроты. Грудная клетка побаливает толи от лямок рюкзака, толи от разряженного воздуха.
       Выпили грамм по пятьдесят спирта (я и Игорь). Перевал это событие. Решили забраться немного повыше, чтобы сфотографироваться, тем более что небо прояснилось и ничего такого, что окружало нас сейчас, мы не видели никогда в жизни. Но этим дело не кончилось. Мы с Димой полезли на вершину. Игорь остался ждать на перевале. Жарко, несмотря на ветер. Камни, большие камни, березка и мелкая трава.
       И вот мы наверху. Это чувство не передается словами. Дальше идти некуда, только вниз. Вокруг на многие километры горы, снега, лес. Перевала не видно. Те горы, что казались нам великанами вначале пути теперь просто карлики. А водопад Ороя так далеко внизу, что не знай мы о нем, здесь даже и не заподозрили бы о его существовании. По другую сторону перевала болота, а за ними белки. Те самые, к которым мы стремились. Вот они. На третий день. Снега в августе. Чудо. А высота всего-то 2600 метров.
       На вершине деревянная вышка. Топографическая. Снег. Нашли маленький кусочек снега. Первый снег. Вечный снег. Мокрый снег. Небо прямо над головой. Протяни руку и возьми кусочек. Горы в облаках. Вершины прячутся в этих ватных подушках, но не теряют своего ледяного величия.
       Мы смотрим вверх, лежа на камнях. Мы смотрим вниз сидя на камнях. Мы смотрим вдаль стоя на каменной вершине. Озеро Караколь. Свинцового цвета болота. Карликовая березка вокруг. Но пора спускаться, как это не прискорбно. Игорь сильно ругался. Мы торчим на перевале уже три с половиной часа. Идти еще неизвестно сколько, а скоро будет уже темно. Игорь немного навеселе, вернее, в бешенстве.
       "Алтайцы!"
       Мы ничего не понимаем. Это слово как эхо простучало в голове.
       "Алтайцы!! Алтайцы! Алтайцы.."
       "Что такое? Какие такие Алтайцы?! Откуда?"
       Игорь показывает на хорошо видимую отсюда избушку - летник. Во дворе костер и едва заметный дымок над крышей. Игорь ужасно зол. Игорь пыхтит и очень мало говорит, приличных слов. Когда мы с Димой полезли в гору он остался у камня 317. Смотрел по сторонам, ел, может быть немного выпил. Время шло, и Игорь немного заволновался. Вскоре он начал кричать нам. Кричал он громко, так, что мы его услышали на горе. Потом замолчал, надолго. Подъехал к нему человек на коне. Алтаец. Низкого роста, крепенький, лет 40 возраст, в полувоенной форме, в меховой национальной шапке и с нарезным карабином у седла.
       "Чего орешь? ...твою мать! Ногу сломал?" - спросил он.
       "Да нет! Вроде бы.." - наверное ответил Игорь
       Далее последовали вопросы типа: "Откуда? Куда? Зачем?" и ответы Игоря типа: "Оттуда, туда, затем.. В ПЕРВЫЙ ПАЗ!!!"
       "Все вы так говорите!" - ухмыльнулся Алтаец.
       Он назвался здешним егерем и потребовал путевку на прибывание в этих местах. Дело в том, что правительство Горно-Алтайской республики определило зону Шавлинских озер чуть ли не Национальным парком и все проникающие туда туристы, охотники и т.д. обязаны покупать путевку в любом населенном пункте Алтая. За нарушение этого указа налагался очень крупный штраф. Мы что называется, попались. Алтаец сказал, чтобы мы немедленно шли в летник, там договоримся. Что бы это значило.
       Мы с Димой немного обалдели. Что все это значит? Летник? А мы собирались еще спуститься к болотам и идти дальше. Поступило предложение быстро исчезнуть из виду и как можно быстрее идти к дальним горам. Однако алтайцы на лошадях догнали бы нас за пять минут. И еще, скоро стемнеет, а за перевалом такая глушь и не одного деревца на многие километры. Кто эти Алтайцы? Какие такие егеря, может это шутка? Может быть, это бандиты или еще черт знает кто?
       Наконец мы решаемся идти в летник. Будь что будет. Ножи запазухой, но не на виду. По 50 грамм и вниз. Утоптанная, но размытая дождем дорога. Раньше это был всесоюзный маршрут, теперь же здесь свои законы. Летник - рубленый дом примерно 6 х 8 метров. Дверной проем без дверей, Три окошка, одно из которых без стекла, потрепанная шиферная крыша, немного шаткий пол, столик с двумя лавками, три деревянных полка и книжная полка на стене. Возле входа изгородь под крышей, от лошадей, которых в округе большое количество. Они все лето бегают здесь без всякого присмотра. Множество мелких загонов и кормушек. Здесь же под крышей во дворике горит костер, который безбожно дымит. На тонком бревнышке, вставленном под нижнее бревно дома, висит котелочек для чая. Рядом на корточках сидят два алтайца. Один, как и говорил Игорян лет сорока, хотя тут вряд ли можно с полной уверенностью определить возраст. Второй тоже в камуфляже, помоложе. Вернее совсем молодой, в районе 20 лет.
       "Здравствуйте" - сказали мы, проходя калитку. Тот что был постарше улыбнулся и пригласил войти. Мы представились. Алтайца звали Юра, а второй был его сын Алексей. Мы сняли рюкзаки, и подсели к костру. Юра совершенно доброжелательно пригласил располагаться. Видя нашу неуверенность, сказал, что сейчас мы сварим ужин, поедим и т.д. Не одного слова о деле. Мы занесли рюкзаки в дом, распаковали еду. Принесли воды из лужи, начали рубить дрова. Юра говорил постоянно, а его сын не проронил не слова. Мы даже подумали, что он немой. Дима спросил о зверях, которые водятся в этих местах. Алтаец немедленно начал перечислять: Барсук, белка, волки, медведи, россомаха, олени... Мы спросили, что наверное опасно будет нам бродить здесь. Но Юра стал уверять, что ни один зверь на нас не кинется, если мы сами первыми его не потревожим. Бывает правда очень редко зимой, нападает медведь на человека, да и то поднятый из берлоги - Шатун или скажем медведица, у которой убили медвежат или медведя. Не знаю, успокоил нас он или нет, но ему было проще об этом говорить, т.к. если ты на коне и с карабином, то вряд ли кто тебе может быть страшен.
       Юра поинтересовался, куда мы направляемся. Сам же ответил: "На Шавлу?" Мы подтвердили, не представляя, куда мы вообще то пойдем. Он начал рассказывать про те места. Как в молодости они (правда, без груза) за день дошли, чуть ли не от Шавлинских озер до Чибита. Заморосил мелкий дождик, но он быстро закончился. Сварили суп, и пошли в дом к столу. Юра достал пирожки с печенью, мы сухари и остатки хлеба. Сели вчетвером за стол, а Алексей почему-то остался у костра. Игорь как старый аптекарь снова забряцал склянками. Юра пить отказался, говорит, что бросил уже 3 года назад. Дима не пил принципиально. Как только я заметил, что у меня тоже нет настроения, Игорь приобиделся и налил мне двойную дозу, как и себе, со словами: "Куда ты денешься!" Спиртик был разведен грамотно до слез. Игорь аж сам прослезился.
       Юра продолжал разговор о том участке пути, который нам предстояло преодолеть завтра. Там болота, карликовая березка, почти не каких троп, нет деревьев, если собьешься с пути и будешь долго идти, то можешь выйти в Монголию. Палатку разбить негде, если промокнешь, то не высохнешь из-за отсутствия огня. Место бескрайнее, мокрое, одним словом Ровня.
       После плотного ужина Юра сказал: "Спасибо повару!" и начал разливать нам чай. За это время мы с Игорем уже хорошо подзарядились, в смысле выпитого, а не его действия на голову. Здесь не было даже и намека на опьянение. Между делом Юра достал из сумки какие-то бумаги, блокнот и калькулятор Sitezen. Все сразу замолчали. Алтайцу, наверное, было ужасно весело. Он протянул мне распечатки с сомнительными подписями и печатями, предлагая ознакомиться с сиим документом. Знакомство проходило очень долго. Это были инструкции правительства Горно-Алтайской Республики относительно Шавлинского маршрута. Цифры, указывающие на штрафы приводили в замешательство. Юра погрузился в вычисления. Наверное, ему казалось, что он очень круто выглядит с калькулятором в руках, что впрочем, было недалеко от истины. Игорь налил еще по маленькой.
       Подсчеты продолжались не менее получаса, потом мы получили сумму, от которой челюсть с трудом не упала на пол. 300000 рублей. Отлично! Мы не нашли бы и половины того. Юрка ухмылялся. Он уже давно понял, что денег от нас не получит. Тут же веселым голосом он рассказал историю про иностранцев, пойманных без путевки. Это были немцы. Спальники, палатки, амуниция, все на высшем уровне, включая местных проводников. Хороший бивак, костер. Почти все спят, кроме нескольких полуночников. Вдруг стук копыт, два человека в полувоенной одежде с оружием появляются из темноты. И все это в горах, до которых еще Советская Власть-то не дошла. Все на полной измене, чуть ли не прячутся друг за друга.
       "Кто такие?" - спросили проводников.
       "Немцы" - был ответ.
       "Фашисты что ли?" - выдал Леша, обладающий незаурядным чувством юмора.
       "Найн! Найн! Гитлер капут!" - заорали немцы.
       Взяли с них штраф в валюте и уехали. Вот так бывает.
       И вообще иностранцев здесь много стало. Вот на Катуни Новозеландцы базу устроили, на мелких катерах катаются. Но у тех все уплачено. Эти места, правда, одичали, хотя народ частенько появляется. Сейчас самый сезон. В июне - июле жарко и сухо, в начале августа то дождь, то сухо, сейчас нормально, а вот ближе к сентябрю опять польет.
       Вскоре все легли спать. Юра с Лешей на одном полке, Дима с Игорем на другом, я на третьем. Алтайцы укрылись оленьими шкурами, мы с Димой в спальниках, а Игорян под пледиком. Было не очень холодно, хотя Игорь к утру немного подзамерз. Окно мы забили полиэтиленом, а на дверной проем повесели палатку. Спалось почему-то спокойно. Юрка проснулся среди ночи и ругался на мой храп, но я этого не слышал. Говорят, собирался даже сапогом в меня кинуть. Но все обошлось.
       Проснулись часов в шесть от того что Юра зашел в дом и сказал: "Я тут уже пол тайга обскакал, а вы все спите!"
       Мы встали и быстро оделись. Леша тоже встал, но он проснулся, в чем был вечером. Не секунды не медля Юрка, спросил двух добровольцев для похода в тайгу.
       На вопрос "Зачем?", он ответил: "Небольшая зарядка!", потом помолчал и через некоторое время добавил: "Марала разделывать!" Игорь и Дима тут же согласились.
       Они взяли ножи и были готовы. Алтайцы сели на коней и поехали показывать дорогу. Дима и Игорь побежали следом. Я остался варить суп. Меня посещает небольшая измена, и что может быть на уме у этих горцев? Однако время пролетело очень быстро. Я развел костер, сбегал на лужу за водой и принялся за порученную работу. Мысли дурные преследовали меня, и "в агонии" я пересолил суп.
       Какова интересно будет реакция? Мир полон странных звуков. На окне была обнаружена странная надпись на алтайском языке: "Бгн кошту ск кн". И только горы и горы вокруг. Я одеваю темные очки и выхожу из домика. Слепящие снежные вершины становятся игрушками, блестящими на солнце. Только игрушками великанов.
       Светло и тепло, погода прекрасная и вся жизнь этих гор просыпается вслед за нами. Нет ничего темного и страшного, а только жизнь и свет.
       Около 10 часов вернулись все спортсмены. Привезли разделанную тушу горного оленя - Марала. Дима и Игорь в кровище, грязные, но довольные, хотя и подуставшие. Сели есть. О супе я не услышал ни одного дурного слова, никто даже не поморщился. После завтрака мы очень быстро разрешили свои дела с алтайцами.
       Они выписали нам путевку по гос. цене (5000 рублей), мы отдали литр спирта и пару банок тушенки, а взамен получили возможность беспрепятственно бродить по горам в течение 10 дней и 5-7 кг мяса Марала, причем отличнейшего, свежего антрекота. Дружески распрощавшись с нами, алтайцы навьючили лошадей, уселись на них и медленно побрели в сторону перевала на свой обход.
       Мы собрали рюкзаки, спрятали суп пакетный и две банки тушенки под доски пола, оставили подсолнечное масло на столе. Сфотографировались возле летника и решили двигать. Становилось очень жарко, и Игорь вырядился в шорты и майку, Дима в джинсах, майке и джинсовой жилетке, я же просто в джинсах и футболке.
       Набрали воды в батлы, попрощались с летником и пошли вслед за алтайцами в сторону перевала. Идти было легко и приятно. Настроение приподнятое и рюкзаки немного полегчали.
       За перевалом начинались болота. Мы строго следовали карте, которую нарисовал нам Андрей. Он говорил, что за перевалом нужно брать немного левее, чтобы не уйти в Монголию. Мы решили пойти по склону горы, под которой вчера Юрка и выловил Игоряна, кричавшего нам. Стала все чаще и чаще попадаться карликовая березка. Вскоре она уже превратилась в огромные заросли в которых терялась и снова находилась маленькая тропа. Дима так раздухарился, что убежал далеко вперед. Игорь бы тоже убежал, если бы был в штанах. Но голые ноги он себе неслабо ободрал о карликовую березку. Дима остановился, и мы его догнали. Оказывается он умудрился потерять батл с водой. Но у меня остался еще один. Нашли маленький ручеек между камней. Попили, набрали холодной воды. Игорь одел штаны и тут же убежал вперед. Дима за ним. Я полез через бугор. Там присел отдохнуть и увидел ту же самую панораму, что мы с Димой видели с горы вчера. Увидел я эти болота, заросли кустарников и две черные точки внизу. Это Дима и Игорь шли в сторону болота. Я поспешил вниз.
       Возле этого болотца и встретились. Ноги уже промокли, но от этого ничуть не холодно. Солнце долбит по нашим головам. На небольшом твердом местечке среди болот мы решили подкрепиться. Разогрели тушенку и съели ее с сухарями и водой. Воду набирали прозрачную, из болотца. В батл попал какой-то водный жук и долго там бултыхался. Мы его чуть не выпили, однако в итоге отпустили в родную стихию. Далее последовал переход через множество ручейков по мху и кустам. Ноги мокрые и холодные. Перебрались наконец-то через болота. Идем уже по склону другой горы. Идем все вместе.
       Часам к трем подошли к крутому спуску. Здесь наверху зона тундры, а там настоящая тайга. Вокруг огромные снежные горы, снег на которых не тает со времен их рождения, внизу речка, которая скрыта где-то за деревьями. Огромные черные валуны и маленькие камушки, следы уснувшего камнепада. А впереди за этой ложбиной гора в форме подковы, внутри которой чернота. Начинаем спуск. Постепенно пространство вокруг из необъятного превращается в замкнутое. Мы опускаемся в жутковатый лес в шум неизвестной речки. Игорь и Дима снова скрываются с глаз. Я оказываюсь один в темном густом лесу. Шумит река и я иду на ее шум. Горы вокруг не видны. Как не видны камнепады и все остальное. Не видно карликовой березки, не видно неба. Крики птиц и животных. Много отметок, оставленных дикими зверями. Первое ощущение, которое оказала эта местность - страх. Даже не страх, а какое-то настолько могучее величие, от которого нам автоматически становилось страшно.
       Я услышал крики в стороне речки. Поспешил на звуки голосов. Казалось, что от любого крика или шума может быть нарушен блаженный покой этого места. И чем может кончиться для нас нарушение этого покоя. Камнепадом?
       Окраина леса и я оказываюсь на небольшой ровной площадке покрытой камнями, в основном мелкими и плоскими. С одной стороны этой полянки лес, с другой горный ручей, по бокам заросли карликовой березки, которая здесь по пояс и выше. Мы снова все вместе. Решили здесь остановиться. Первым делом попытались определить свое местоположение. Вот кусочек записей из полевого дневника: "...Комаров здесь тучи. Это исток Шавлы - речка маленькая, но быстрая и холодная. Мы в глубоком ущелье. Горы есть снежные и мохнатые. Легкий сосновый бор с обеих сторон реки. Огромные снежные вершины вверх по ее течению..."
       Через некоторое время выясняется, что это вовсе не Шавла, а речка Каракабак, впадающая в речку Мажой. Мы слишком рьяно выполнили наставления Андрея. Слишком хорошо мы держались левее. Все поняли, что до Шавлы нам в этот раз не дойти. А зачем? Мы шли сюда наугад и дошли до того места на карте в которое ткнули пальцем еще на площади Ленина. Нам подумалось, что если забраться на ближайшую гору, то можно увидеть несколько горных озер и ледник Машей (Судя по карте). Все вершины вокруг не менее 3000 м.
       Немного перекусили, отдохнули. Решили-таки забраться на "подкову". Она казалась таким невообразимым гигантом, что предыдущее наше покорение макалось бы, в случае успеха этой новой безумной авантюры. Попрятали рюкзаки в карликовой березке. Топор положили под камень. Мясо в воду и тоже завалили камнями. Взяли с собой батл воды на веревочке, чтобы не уронить, один Димин нож, по связке одежды перевязанной кусками веревки вокруг тела, через плечо.
       Ровно в 18:00 тронулись на покорение снежных вершин. Пошли вдоль берега Каракабака. Солнце еще высоко и нам становится совсем жарко. Перебрались на тот берег по поваленному дереву. Немного карликовой березки и еще один рукав этой речки. Дальше крутой подъем сквозь траву и высокие ели. Преодолели его без отдыха. Потом по гигантским камням (от 0.5 м. до 3 м. в диаметре) прыгали до нового подъема. Под камнями приятно журчит вода, но мысль только о том, чтобы не споткнуться и не поломать ноги. Следующий подъем намного круче. Деревьев уже меньше, а камней значительно больше. Отдыхали на нем раза три.
       Вот мы и на дне "подковы". Дальше уже нет растительности и начинается простое карабканье вверх. Нас с Димой с самого начала манила черная вершина, возвышающаяся над "подковой", Игорь планировал добраться хотя бы на сам хребет.
       Жара становилась невыносимой, солнце нагревало одежду за спиной. Останавливались часто, но буквально на несколько секунд. Сделали два - три перекура, закрепившись на камнях. Вершина хребта приближалась очень медленно, но меньше чем за два часа мы все-таки забрались на нее.
       Как приятно, если долгое время смотришь на камни перед глазами, вдруг неожиданно посмотреть вдаль. Яснейшее небо, не одного облачка, за исключением нескольких перистых. Солнце начинает краснеть закатом. Полная Луна, пока еще бледная показалась на востоке, как раз напротив Солнца. Мы в неведомой эйфории, немного кружится голова. Там где расположен наш лагерь уже темнота. А здесь еще светло. Отлично видна гора на которую мы с Димой взбирались вчера, видим множество различных гор со всех сторон. На юге они мохнатые, на западе и востоке обрывистые, на севере белые. Во тьме виден холодно-белый ледник Машей. Из него берет свое начало речка, которая почти сразу же разливается в два озера, зажатых между высокими скалами, на одной из которых мы и находились. Фотографируемся. Смотрим по сторонам и млеем. Высота по предварительным расчетам 2700/2800 М. Это один из отрогов Северо-Чуйского хребта.
       На голых камнях растет мох и лишай. Снег уже виден, но только чуть повыше. Наконец решаем добраться до этого снега. Игорь начинает ворчать. Скоро станет темно. Добрались до снега. Потрогали его, съели по кусочку. Сумерки. Вершина кажется совсем близко. Вот она! С этого момента началось полнейшее сумасшествие. Нам это простить нельзя. И даже если все в конечном итоге обошлось благополучно, это вовсе не наша заслуга, а очень хорошее отношение к нам самих гор и всех (или некоторых) их обитателей. Кто-то очень могущественный преподал нам урок. И я уверен, что мы этот урок запомнили на всю жизнь.
       Мы с Димой решаем идти дальше. Зовем Игоря, но он не хочет, т.к. не видит в этом смысла. Он говорит, что будет ждать нас на вершине "подковы", т.к. надеется, что нам хватит полчаса. Как жестоко мы все ошиблись! Во время подъема потемнело и похолодало. Мы напялили всю одежду, взятую с собой. Снег вскоре уже перестал быть редкостью и только мешался. Ноги проскальзывали на камнях, да и сами камни пошатывались и зачастую переваливались. Мог произойти обвал.
       Но по дороге к вершине мы не о чем не думали. Нас просто рвало вверх. Первую остановку сделали через пол часа. Стало совсем темно. Луна взошла выше, и камни подозрительно блестели черным блеском в ее мертвых лучах. Глоток воды и снова наверх. Вершина приближается как гипербола. Вот-вот, но нет, еще немного.
       Склон приобретает все более крутой вид. Снег морозит руки, а камни скользят вниз. Чуть выше мы обнаружили, что эта гора имеет две вершины, разделенные узенькой тропой метра два длиной. И вся эта тропа покрыта толстым слоем снега. Все бы ничего, да по обе стороны этой тропы обрыв метров по триста чистой вертикали и еще метров пятьсот каменистой насыпи под углом примерно 40 - 45 градусов. И все это почти в полной темноте без страховки. В этом ярком свете Луны был виден только белый цвет снега и черный всего остального.
       Можно было спокойно идти назад. Одна из вершин покорена. Но двое сумасшедших, которые еще при этом невероятно устали полезли по тропе. Дима, покачиваясь, перешел на ту сторону, схватился за камни и перебрался на более безопасное место. Как перешел я, вспомнить сложно. Знаю только, что через секунду мы уже снова лезли вверх. Здесь, перед самой вершиной угол подъема временами подходил к 60 градусам. Но страх весь прошел, и мы рвались вперед.
       Была уже ночь, когда мы оказались на макушке. В стороне заката еще сохранилась двухцветная радуга: Красный и Желтый. Две длинные полоски над горизонтом, как прощальный взмах умирающего заката. А на востоке серебряная тарелка Луны. Она повернулась к нам лицом и беззвучно смеялась, глядя на две фигурки на вершине черной горы. Если бы сейчас был день, то мы могли бы увидеть половину Алтая. Видели огни Чибита и Акташа. Зажегся костер на нашем месте. Значит Игорян дошел и от этого стало спокойней на душе. Дно подковы неожиданно побелело и мы стали видеть немного больше, чем дано человеку. Черная скала напротив вдруг неожиданно окуталась облаками, которые почти не двигались в полном безветрии. Все предметы приобретали смертельный блеск, отражаясь в лунном свете. Похолодало. Слабый пар изо рта. Немного мерзнут ноги.
       Докуриваем по одной папироске, прячем записку и идем вниз. Под ногами пропасть. Спуск, он, всегда сложнее подъема. Камни шатаются и летят вниз. Можно поскользнуться и упасть спиной на черные валуны. При подъеме вы можете зацепиться руками за что-нибудь в случае падения, а при спуске вы просто стукнетесь затылком о камень. А если камни еще имеют обыкновение шататься, выкатываться из-под ног, покрываться мокрым снегом, если кроме этого снега не видно ничего реального, если со всех сторон бесконечное пространство падений, если ты устал так, что в случае остановки немедленно отключаешься теряя сознание, если ты голоден и тебя мучает жажда от которой невозможно спастись пожирая снег, неуспевший растаять в полупустом батле с водой, если твой желудок тошнит от его пустоты, а легкие сдавлены страхом, не страхом смерти, а первобытным страхом перед неведомой силой, то не твоя заслуга, что ты остался жив.
       Мы связали два куска веревки, на которых несли одежду, привязали к ним два ремня, все это закрепили на запястьях и очень медленно спускались вниз. Тропа покрытая снегом чуть ли не убила нас всех, всех троих. Мы уже хотели остаться здесь и ждать рассвета. Но что-то толкало нас дальше. Ползком перебрались через нее. Дальше все шло как во сне, только черные камни и снег. К вершине "подковы" пришло полнейшее изнеможение. Присели отдохнуть и меня чуть было не стошнило. Потом за секунду перед тем, как свалиться мы вскочили на ноги и продолжали спуск. Внизу было еще темнее. Мы не могли найти то место по которому поднимались сюда. Костра уже не было видно. И тут начался приступ безудержного страха. Теперь останавливаться нельзя. Оказываемся в середине уснувшего камнепада, здесь застыл поток мелких камушков, зажатых меж двух скал. Сил идти дальше просто нет. Садимся на эти камни и катимся вниз. Вместе с нами в движение приходит весь камнепад. Мы быстро сходим с него и он медленно останавливается. И вдруг, как вспышка ярчайшей белизны, из-за горы появляется Луна.
       Мысли исчезают. Я не могу нормально думать, вернее думать, как привык. Все перемешивается и остается только воспринимать все вокруг, так как оно есть. Весь мир оживает в моих глазах. Может быть он всегда был таким, но только сейчас я заметил это. Все камни начинают шевелиться, все заполняется звуками. Появляется множество огоньков, которые сначала не вызывали не каких ассоциаций, а просто метались из стороны в сторону. Мы шли не останавливаясь, но сейчас уже какая-то неведомая сила подхватила нас, не давая сбиться с пути или разбиться о камни. Мы сердцем понимаем, что все здесь живое, все камни и деревья и даже снег. Сейчас мы видим это и чувствуем отношение каждого предмета к себе. По большей части это настороженность и отдаленность, есть открытая злоба, но есть нечто, что охраняет нас. Камни превращаются в диких животных, причудливо меняют форму и размеры. Внутренние ощущения находят свое отражение в зрительных образах, кстати сейчас, когда я пишу это мне уже становиться сомнительно, что эти образы были зрительными. Какая-то неведомая нам энергия входила в нас и нам приходилось видеть это. На дне "подковы" кипела эта ночная нереальная жизнь. Здесь нет настоящих зверей и деревьев, но все шевелится и смотрит на нас. Я видел огромного черного медведя с двумя маленькими и яркими глазами, он смотрел на меня, покачивался и рычал. От страха можно было сойти с ума. Дима увидел человеческую тень, указывающую на вершину с которой мы спустились, тень великана.
       Но кто был тот, кто вел нас? На это мы до сих пор не нашли ответ. Кто оберегал нас и заботился с самого начала пути? Откуда такое невероятное везение при полном отсутствии подготовки? Почему все сбывается так, как мы и пожелать-то себе не могли? Кто он?
       Мы прыгали по камням уже много ниже "подковы". Самих камней мы не видели, но ни один из нас не провалился в трещину между ними. Блуждающих теней становилось меньше. Вот и первые деревья. Снова полнейшая темнота. Ветки бьют по лицу и мы быстро спускаемся вниз, почти бегом. Вот и журчащий Каракабак. Но куда идти сейчас. Сюда мы перебирались по бревну. Какое там бревно, мы даже не подозревали в какой стороне реки мы вышли. Кричим.
       И вдруг, неожиданно, на противоположной стороне речки ярко вспыхивает костер, над карликовой березкой появляется горящая палка и мы слышим голос Игоряна. Он кричит, ругается и рычит как раненый зверь. Мы окончательно дуреем. Что могло случиться? Звери дикие? Ноги переломал? Вброд! Быстро! Разуваемся и держа ножи наготове мгновенно переходим оба рукава ледяной реки.
       Игорь похож на безумного. Он бежит к нам, обнимается и чуть не плачет. Все хорошо, что хорошо кончается. Все живы физически, только ужасно устали. Голова по-прежнему свободна от мыслей. Игорь, трясущимися руками, отрубает топором кусок мяса марала, надевает на ветку и запихивает в костер. Мы жадно пьем воду из реки. Мясо еще сырое, но мы с жадностью проглатываем его. Согретая огнем кровь течет уже по нашим жилам. Достали рюкзаки из зарослей березки, поставили палатку, натянув ее на валуны. Игорь все это время жарил мясо и мы ели его без всякой меры. Спать хотелось ужасно, но непрекращающееся чувство голода подталкивала нас жарить кусок за куском.
       Только теперь мы обнаружили, что Игорь изрядно не в себе. Он выпил пол литра спирта пока был один. От этого ничуть не опьянел, и нечем нельзя было определить, что он пьян. Ибо таковым он и не был. Но когда мы вернулись целыми и невредимыми он расслабился. Большое физическое напряжение и еще двести граммов спирта сделали свое дело. Игорь весь промок и дрожал от холода. Слова его перестали бать разборчивыми и он уснул прямо возле костра на камнях. Мы переправили его в палатку, залезли туда сами, прогрели ее сухим горючим и вскоре уснули, нацепив на себя всю одежду, которая была.
       Снов не было, а если и были, то их утром некто не вспомнил. Проснулись к обеду, т.к свалились спать уже к рассвету. Жара страшная. Глаза режет от солнца. Небо синее и глубокое. Речка спокойно журчит среди камней. Есть хочется ужасно. Варим лапшу с тушенкой и снова будем жарить оленину. За обильным завтраком мы услышали в подробностях, то что произошло с Игорем вчера ночью.
       Некоторое время он ждал нас на горе. Солнце неуклонно уходило вдаль и становилось темно. Долго ждать не имело смысла, поэтому Игорь начал спуск сам. Он пошел к краю "подковы" и когда оказался примерно там, где мы поднимались стало совсем темно. Он спускался по тому же самому камнепаду, где чуть позже спускались мы. Луна еще не взошла достаточно высоко, поэтому темнота была немного гуще. Подкатил тот самый животный страх, смешанный со страхом одиночества. Сидя на камнях Игорь ехал вниз. И тут он как и мы почувствовал все свое окружение. Наш невидимый спаситель следил и за ним. Он остановил нашего друга у самого края пропасти, не дав ему разбиться. Ибо камнепад, или один из его рукавов по которому катился Игорян, заканчивался обрывом. Усевшись на камнях Игорь решил передохнуть. Неожиданно из них выпорхнула стая диких голубей. С тех пор он ненавидит этих птиц.
       Когда перешел камни снизу от "подковы", то бежал с закрытыми глазами вниз минут десять. Ветки бьют по лицу и страшная измена внутри. Добежал до речки, перешел вброд и оказался точно на том месте, откуда мы начали подъем. Нашел свой рюкзак, топор, развел костер. Ел мясо сначала сырое, потом начал жарить.
       В этот момент пространство наполнилось шорохами и лунным светом. Со стороны реки послышались крики: "Игорян!!!" Игорь тут же начал свистеть в ответ. Речка снова громко крикнула: "Игорян!!!" На третий раз Игорь бросил это занятие, свистеть больше не стал. Время шло, а мы и не думали возвращаться. Игорь приближался к шизофрении. Речка уже не звала его, а страшно рычала, говорила человеческим голосом, на алтайском и на русском. Вокруг метались тени и шебуршали камни.
       Чтобы заглушить всю эту какофонию Игорь достал спирт. Голосов стало поменьше, но страх не проходил. Так и сидел наш друг и ждал, с топором в одной, дубинкой в другой руке. А пришли мы только без двадцати час. Пролазили в итоге часов семь, не считая пути от летника в тот же день.
       Сидя у костра ночью я сам слышал те странные звуки, которые исходили из реки. Непонятный говор, звериный рык, шум камнепадов. И только выпив грамм 50 спирта этих звуков стало немного меньше. С Игорем ночью произошел казус. Он немного обезумел от всего происшедшего с ним, замерз, высыпал сухари на камни и одел полотняной мешок себе на голову. Так и уснул. В палатке повторял все слова, которые мы с Димой произносили, как бы не веря что это говорим мы и что мы живы и здесь рядом.
      
      

    /Продолжение нашего рассказа/

      

    Глава 4

       Все помнят, как Янгур бил маралов. Он бил их всю жизнь, в свободное от работы время. А т.к. работы было немного - побить маралов, погонять их по вершинам - то бил он их постоянно. Маралы быстро прятались, увидев грозного Янгура. Но Янгур был неумолим. Со зловещим хохотом он вытаскивал несчастного марала за рога из укромного места и бил. Бил чем попало: рукой, ногой, иногда палкой. Давно ушел Янгур, но любой марал до сих пор дрожит от страха, услышав его имя.

    ( Алтайская легенда)

      
       Мясо марала было восхитительно вкусным и мы съели весь кусок. Загорали. Я постирал майку и она тут же высохла на солнце. Игорь торопит всех уходить. Но вышли мы только к пяти часам вечера. Снова в гору и мы идем назад. Недолгое прощание с Каракабаком и Черной вершиной. Недаром говорят, что обратный путь всегда легче. Мы шли хорошим быстрым темпом. Перебрались через болота и решили обойти гору возле летника с другой стороны. Вышли на дорогу, идущую в Чибит. Сфотографировали панораму гор. Игорь нашел кусок дерева, похожий на человеческую руку и сделал из него амулет.
       Пересекли несколько ручьев, которые начинались на горе и текли в сторону Чуи. Один из них был истоком Ороя. Вскоре показался летник. Встретили парня идущего по дороге нам навстречу. Поздоровались. Он был русским, с большим рюкзаком на спине. Возраст - лет семнадцать. К рюкзаку привязан ледоруб.
       В летнике пусто. Но кто-то здесь был. Оторвал полиэтилен от окна, забрал подсолнечное масло, сухари. Остались пакетные супы и тушенка, спрятанные под полом. Сварили суп - бульбец и спокойно улеглись спать. На дверной проем снова повесили палатку, а окно плотно затянули полиэтиленом. Настроение солнечное и веселое. Стемнело.
       Ночью всем снились причудливые сны. Игорь летал над горами, я опускался под воду, Дима попал в сумасшедший дом. Вся эта местность была переполнена какими-то неизвестными нам силами. Энергетика витала в воздухе, возбуждаемая Луной. Среди ночи Игорь закричал. Он толкал Диму в бок локтем, пальцем показывал на окно и кричал: "ХайМэ-ХайМэ!!!" Потом страшно ругался на Белого Коня, который мордой разорвал полиэтилен на окне и пытался залезть вовнутрь, на тепло. Игорь просыпался несколько раз, постоянно повторяя, как заклинание одни и те же слова. Дима утверждает, что этого Белого Коня он то же видел, в тот момент, когда был разбужен криками Игоря.
       Назад идти очень не хочется. Утром собирались очень долго, хотя Игорь постоянно нас подгонял. Сварили лапши, но ее оказалось мало. Игорь жарит тушенку с луком. Дима убежал к истоку Ороя за чистой водой. Вспоминаем ночные видения, записываем сны и прочие впечатления. Вспомнили, как вчера обходили гору 2696 метров высотой. Как по пути пересекли речку Карасу, протекающую посреди болот.
       В результате родилась легенда, примерно такого содержания: "Игорь нашел по дороге кусок дерева, похожий на человеческую руку. Взял ее с собой. Теперь утверждает, что эта рука злого горного Духа, которую он отрубил в тяжелой схватке. И еще один сувенир - подкова, тоже якобы оторванная от лошади того же Духа, в момент, когда храбрый Игорь держал ее за заднюю ногу и мотал над головой. Когда же он отпустил ее, лошадь превращаясь в черную точку, полетела в сторону ледника Машей. Подкова осталась в руке. За сиими событиями последовали мощные камнепады и сходы лавин. Все утро с указанной стороны в спешном порядке с ужасом на лицах бежали туристы.
       Место это странное. Огромное количество горных духов витает над летником в полнолуние. Некоторые превращаются в лошадей и в таком виде творят свои козни. Однако с первыми лучами Солнца все лошади разбегаются и темные силы спускаются в холодные ущелья"
       Надо отметить, что все аномалии, происходящие здесь, мы объясняли просто - это место самое высокое из тех, где ночевали в своей жизни. Уходить ужасно не хочется. Дима прилег на полке. Игорь начал складываться. На сегодня намечен переход до зимовья. В половине четвертого все же тронулись в путь.
       Идти было значительно легче. Мы уже не останавливались и не разглядывали все вокруг безумными глазами. Во-первых, рюкзаки значительно полегчали, во-вторых, шли мы по большей части под горку, в третьих, тропы стали сухими, в четвертых, сами мы уже были не теми, кто шел наверх, а намного более выносливыми, в пятых Игорян нас гнал.
       Возле водопада все же останавливаемся, но не из-за того, что устали, а потому что в округе произрастает большое количество брусники. Мы с Димой скидываем рюкзаки и ползая по поляне поедаем эту ягоду. Игорь щелкает орешки.
       Встретили небольшой отряд туристов. Они в поисках пропавшего товарища. Уж не того ли, которого мы видели вчера под горой? Продолжаем спуск. Грибов целые поляны. Решили сварить сегодня грибной суп. Остановились возле водопада, неподалеку от зимовья. Место обжитое, даже костер еще чуть тепленький. Возле бивака бегают два коня, белый и коричневый. Оба громко ржут. Только мы распатронили рюкзаки, как увидели, спускавшихся по тропе двух парней. Они подошли к нам, присели покурить. Их группа ходила на Шавлу с "пионерами" и одного из них потеряли. Тот убежал вперед. Нас назвали праздношатающимися. Мы согласились. Посидели поговорили.
       "Из теплого костра раздаются приятные запахи жареной конопли..", хотя самой оной и в помине нет.
       Пошли по грибы. Мы с Игоряном долго бродили по близлежащим пригоркам и набрали по полтора десятка меленьких моховичков. Дима сказал, что научит нас драть грибы и минут на пятнадцать удалился к водопаду. Вернулся с полным рюкзаком грибов. Но, при их сортировке выяснилось, что половина из них поганки, другая половина червивые или гнилые. Суп варили густой и наваристый. Правда вот точно сказать моховички это были или нет мы не могли. Слишком уж они отличались от наших сибирских грибов. Ели с опаской. Боялись, что не наедимся и помрем. Дима тут же выработал способ: "Есть быстро, до первой отрыжки, потом медленно, пока не проблюешься"
       - Под такой супец не грех и выпить, - сказал Игорь.
       - Да, уж .
       Долго сидели у костра, потом долго говорили в палатке. Слушали водопад и ржание коней. Уезжать не хочется совершенно. Но ничего не поделаешь.
       Утром Игорь и Дима вылезли из палатки и тут же принялись заваривать чай. Игорян немного подзамерз и теперь понял всю прелесть чая. "Попьешь и все хороше" Я судорожно хватался за ускользающие миражи сна, завернувшись в два спальника и Игоряновский пледик. Проснулся я от стука лошадиных копыт по камням. Мимо нас проезжал вооруженный отряд в размере пяти человек. Все верхом, с ружбайками и огромными ножами. В полувоенной, защитного цвета форме. Четверо русских и один алтаец. Они перекинулись парой слов с Игоряном, почему-то назвав Машей Мажоем и быстро исчезли.
       Я вылез из палатки заплывшим и дурным, чем вызвал бурю восторгов и смеха. Пошел к Орою и вымыл голову в ледяной воде. Варим суп гороховый с последней тушенкой и рисом. Но это не страшно, т.к. остался всего один переход до Чибита, а завтра мы садимся в автобус и едем домой. Поели. Дима снова уснул. Расслабились. Игорь гундит не замолкая. Подгоняет и ругается. Стянул с Димы одеяло и вытащил его на улицу из палатки. Но даже складывая рюкзак Дима продолжал спать. Говорит, что его прет.

    " Ос очень много, они любят тушенку и даже разгрызают банки. "

       Через полтора часа мы были уже в Чибите. Вот и все - подумали мы. Дальше идти некуда, осталось сесть в автобус и спокойно ехать домой. Мы в хижине.
       Здесь есть полог, кровать, печка, которая угарно дымит вовнутрь, стол и две комнаты. Керосиновая лампа. Игорь нашел сковороду. Мы с Димой набрали возле входа глины и замазали дыры на печи. Она перестала дымить, но по дому пронеслись еще более неприятные ароматы. Выяснилось, что эта глина была глиной не чистой, а один к одному разбавленная конским навозом. Достали спрятанное в начале пути продовольствие. Все на месте. Мошкара ликует, саранчи море. Она заскакивает под майку, Диме в дырку на коленке и ужасно этому радуется. И все это происходит во время невыносимой жары.
       Игорь был очень голоден, когда взялся готовить пищу. "Приготовление пищи у Игоря сопровождается обильным слюновыделением с последующей рвотой"
       Всю ночь, почти, сидели и гнали. Дима с Игорем делали амулеты, я читал книжку о Хаджи-Мурате. Горела керосиновая лампа и каждый занимался своим делом, чтобы заглушить боль расставания с горами. Возле Чуи нарвались на заросли облепихи, очень болел язык. Пили чай, боясь проспать автобус который ходит здесь раз в сутки. По очереди отключались на панцирной кровати. В конце концов часа в три ночи я уснул в соседней комнатке на полу прямо в спальнике, а Дима с Игорем на этой кровати. Причем, когда Дима попытался постелить спальники, чтобы было мягче, Игорь воспротивился этому, приговаривая, что в неудобстве они быстрее проснуться.
       Проснулись в пять часов утра, одновременно. Запиликали мои часы электронные. Я их услышал, лежа в соседней комнате, а еще говорят, что я всегда храплю и ничего не слышу, даже сам себя. Немедленный подъем. Все уже собрано, за исключением кое-каких мелких вещей. Все мы немного простыли вчера у водопада, поэтому сегодня сопливим и чихаем. Немного горячего чаю для бодрости. Сварили кашу гречневую, но так ее и не съели, т.к. Игорь постоянно нас поторапливал, боясь опоздать на автобус.
       Перешли мостик через Чую и оказались на исходном месте нашего путешествия. Игорян ужасно грязен и чем-то похож на коренного обитателя гор. Мы с Димой переоделись в свежие джинсы и одели нулевые майки. Последний взгляд на эти чудные места и мы в автобусе.
       Отдав почти все деньги, мы расселись в разных частях автобуса и без промедления заснули.
       На этом можно было бы и закончить рассказ, если бы не веселые события, последовавшие за тем, как мы высадились в Бийске. От Горно-Алтайска автобус шел до Барнаула, но потому как денег у нас оставалось только до Бийска, нам пришлось довольствоваться последним. Сели на трамвай и катались по городу в поисках вокзала. Нашли. На билеты на поезд денег нет, а без оных нас туда не пустили, даже со спиртом. Придется что-то изобретать.
       И вот сидим мы бедные на вокзале и думаем. Чтобы лучше думалось Игорь развел последний спирт. Получилось полтора литра пятидесятиградусной бодяги. Тем более, что вода в Бийске, сказать мягко, мало пригодна даже для мытья ног.
       Пытались купить жетон на междугородний разговор по телефону, почта закрылась. Обидно. Залезли на открытую платформу товарника, но нас сняла оттуда милиция.
       Спим сидя прямо на перроне. Неожиданно поезд вздрагивает, прицепляется тепловоз. Мы вскакиваем с мест и по одному запрыгиваем в товарный вагон из-под угля. В вагоне лежат три огромных трубы от комбайнов, две внизу, одна на них. Непонятки.
       Когда все же мы поехали Игорь немного повеселел и чтобы не замерзнуть стал понемногу потреблять спиртик. Я тоже раза два не отказался. Было прохладно. Уснули. Ночью меня чуть не придавило разъехавшимися трубами. Завернулись в полиэтилен, залезли в спальники и спокойно ехали до утра.
       В половине восьмого товарняк остановился. Где мы? Выбрались на твердую землю. Грязные, бомжеватые, с рюкзаками. Спрашивали, что это за место у удивленных людей. Оказалась, что это станция "Алтайка", что возле Барнаула, хорошо продвинулись к цели. А у Игоряновской мамы сегодня день рождения, хоть разбейся, а он должен будет быть дома. Сели на электричку и доехали (естественно бесплатно) до Усть-Тальменки. Хорошо.
       Электропоезд до Черепанова пойдет только через четыре часа. Пробовали проехать автостопом, ничего не выходит. Денег нет даже на автобус до трассы. А если там не уедем, то как попадем назад к вокзалу. Собрав всю мелочь, я купил булку хлеба на местной барахолке. Сели за какой-то карточный столик и пообедали. У нас оставалось не так уж мало еды, для нашего нищенского положения. Вода из Бийска (тошнотворная, с вокзала), булка хлеба, немного гречневой каши (сваренной еще в Чибите), маленькая консервочка с сельдью, совсем крошечный кусочек "деревянной" колбаски. Родился стишок:

    "В Усть-Тальменке посидели, Нехреново мы поели"

       Черепаново. Немного повеселели. Вокруг говорят только по-русски. Забавно, непривычно, но приятно. В районе Сеятеля нас все же поймали контролеры. Высадили, но мы так сильно рвались к цели, что просто перелезли в другой вагон и спокойно, в тамбуре, доехали до Речного Вокзала. У Игоря был вид буйнопомешанного: грязен весь, кроме лица, которое он на силу отмыл в Усть-Тальменке, поверх джинсов натянуто мое старое трико, чтобы скрыть всю их несвежесть, на ногах грязноватые, разрубленные топором "корочки-тапочки", на голове Киргизская народная шапка, на лице радостная улыбка...

    Июль 1995 г. Тимофеев А.С.

      
      

    П Р И Л О Ж Е Н И Е

      
       1. Оставленные в Книге заметки встреченных на Алтае людей.
       1.А) Павел Внучев из Барнаула: "Изрядно промокнув и промерзнув мы таки возвращаемся домой, чего и вам желаю"
       1.Б)_0 656031 г.Барнаул, пр.Красноармейский, д 131, кв 14
       Коленникова Татьяна_0 Николаевна.

    "Если вернетесь живыми, то пишите, пишите, пишите.."

       1.В) "Это прекрасно, когда встречаешь людей, которые стремятся увидеть чудеса природы и дай бог, чтобы вы достигли своей цели и получили то о чем мечтали. Хотя не всегда так бывает... Я желаю вам счастливого пути и не теряйте оптимизма. Вам выпал случай посетить одно из самых красивых мест Алтая"
      
       656037 г.Барнаул, ул 80-й Гвардейской Дивизии, 12 -33,
       Черкасова Ольга, Долматов Андрей.
      
       2. Небольшое поэтическое собрание:
      

    Хороша страна - БОЛЬШАЯ.

    Краше мест чем на Алтае в свете нету,

    Он один.

    Все макается пре ним.

       И.Кревский
      

    Мы приедем всех уроем.

    Мы ночуем на Орое.

       И.Кревский
      
      

    Обувка

    Спать в палатке без обувки - Знает каждый человек.

    И запомнится навек, как проснулся ты в обувке.

       И.Кревский
      
      

    Красная шапочка.

    Шапка красная на нем.

    И сравним он в ней с конем.

    Что в коне сравнимо с ним.

    Догадаться вам самим.

       И.Кревский, А.Тимофеев.
      
      

    Носок.

    Бел носок, богата шапка.

    Глаз огнем горит с утра.

    Но вчера упала планка.

    Не помогут доктора.

    Он и сам почти что доктор,

    Он рецепты изучил.

    Наливал он понемногу,

    Спиртик он же разводил.

    (Спутал как-то воду с маслом и блевал потом ужасно)

    По утрам был свеж и мил,

    Бел носок притом носил.

       И.Кревский, Д.Сергеев, А.Тимофеев.

    Ах, Супец

    ( Читать быстро, весело, бодро, с выражением)

    Ах, Супец! Ах, Супец!

    Ой, какой ты молодец!

    Был бы лучше ты Супец,

    если б Игорь не залез.

    Ах, какой же он подлец!!!

       Все вышеперечисленные.
      
      
      

    Еще раз о носке

    Спит в палатке Игорек,

    У него один носок.

    А второй он не надел,

    Потому что слишком бел.

    Отчего наш Игорь бел?

    Он наверно что-то съел?

    Нет! Ничё он здесь не ел!

    Почему ж тогда он бел?

    Ну а может всётки съел?

    Говорит: Не ел, не ел!

    Но не зря же побелел.

    Может всетки что-то съел?

    Ну уж больно Игорь бел!!

    Игорь бел и бел носок.

    Неахти какой стишок.

    Догадайся сам дружок.

    Отчего наш Игорь бел если ничего не ел,

    И какой в стихе том прок,

    Игорь бел и бел носок.

       Они же.
      
      

    Друзьям.

      

    Ох, друзья, как нам щас плохо!

    Ах, как вам там хорошо!

    Вот лежишь ты на диване.

    И поел не так давно.

    ( И поел ты не дерьмо)

    Мы тут с голоду опухли.

    Игорь даже побелел.

    Остальные, между прочим, тоже белые как мел.

    Смотришь в зеркало и видишь.

    Щечки красные, толсты.

    Вот и трубы заводские,

    Вот панельные мосты.

    И дома почти что горы.

    И глядишь ты с высоты.

    Мы в долине некрасивой,

    Рядом шумный водопад.

    Елки мощные, противно, на ветру они шумят.

    Солнце всходит очень рано.

    Спать нам тоже не дает.

    Кони дикие проходят,

    Каждый третий из них ржет.

    Рано, рано поутру. Хмуро выйдем на траву,

    Оглядимся, те же горы.

    Мы уедем в город скоро!!!

       Мы же.
      
      
      

    Конь объелся ячменя.

    И давай гонять меня.

       И.А.Кревский
      
      

    Вот вода стекает с гор.

    А у Игоря - запор.

    Не поможет тут топор...

    Дождь покапал и прошел,

    А у Игоря - запор.

       Неизвестный автор.
      

    Вот у Димы был понос.

    А у Игоря - склероз.

       А.С.Тимофеев
       3.

    Рассказ.

      

    Пролог.

      
       Сидел старый алтаец Алын на вершине сто лет и думал. А потом сказал: "Амисуулушмыр", что означало "Да!" А потом добавил: "Ирмана ассыл уш", что означало "Нет". Он удивился своей болтливости и с тех пор ничего не говорил.
      

    Глава 1

       В долине паслись кони. Один из них попил воды из реки и громко заржал. Он ржал так долго и громко, что алтайцы начали думать, а че он ржет так громко и долго. Слабые духом попрятались. И тогда самый старый и мудрый алтаец Актар, что в переводе уже ничего не означало ушел в свою юрту и там спокойно умер.
       Тем временем наступила ночь, сто пятая в жизни Сардыма. Он устало вздохнул и посмотрел на левый мизинец.
       Тем временем прекрасная Ербалык легла спать, но заснуть не смогла. Там ее и нашел храбрый Аргут, брат Янгура, сын Чейбеккеля.
       Сам Чейбеккель был сыном Джираля. Мало кто помнит уже Джираля. Только старый Дет-Ишур, иногда, спустясь с горы Сары-очик, собирает вокруг себя молодежь деревни Курай и, и рассказывает. Он говорит долго, всю свою жизнь, здесь, внизу. Да и наверху он любит поговорить. И не родился еще ни один хариус, что мог бы выслушать его рассказы.
      

    Глава 2

       Прошел год. Год Зеленой Лошади (на алтайском Кокат). Этот год был 95-м в жизни прекрасной Баксары.

    Глава 3

       Ледник Машей быстро таял. Он таял так уже лет пять. Хотя мудрецы деревни Чибит утверждают, что в былые годы он таял значительно медленнее.

    Глава 4

       Все помнят, как Янгур бил маралов. Он бил их всю жизнь, в свободное от работы время. А т.к. работы было немного - побить маралов, погонять их по вершинам - то бил он их постоянно. Маралы быстро прятались, увидев грозного Янгура. Но Янгур был неумолим. Со зловещим хохотом он вытаскивал несчастного марала за рога из укромного места и бил. Бил чем попало: рукой, ногой, иногда палкой. Давно ушел Янгур, но любой марал до сих пор дрожит от страха, услышав его имя.

    ( Алтайская легенда)

      

    Глава 5

       Сто лет назад близ деревни Чибит объявился один из тех великанов, что были большие любители конины. Жители стали замечать, что вокруг деревни стало всё меньше и меньше коней. И вот, храбрый молодой батыр Янгур, которому тогда было всего 80 лет сел на последнего коня и отправился на поиски злобного великана. Через неделю вернулся пьяный, без коня, сапогов и шляпы.
      

    Глава 6

       Когда Янгур был маленький (ну не совсем маленький, а так себе, маловат) сапоги ему были тоже маловаты, даже папины...
      

    Сон Янгура.

       1 Сон.
       Вся деревня купалась в реке. Широкая река под мостом. Появляется баба из неоткуда. Игорь подкрадывается сзади, чтобы напугать. Его тут же сбивает быстрой волной вместе с Янгуром и его товарищем. Их заносит в темный туннель над рекой. Они подплывают к "быку" и цепляются за ручки чемодана, прикрепленные к нему. Игорь идет вброд и все видят массивную железную дверь, он со скрипом открывается, из нее выходят трое людей (больших) в форме подводников. Увлекают за собой. Все спускаются по железной лестнице. Янгура с товарищами оставляют на одном из пролетов, а сами уходят вниз. Друзья спускаются еще ниже и видят шумный огромный цех, заполненный разными станками и т.д. Со страхом ищут выход, находят еще одну железную дверь. Люди не хотят выпускать, но Янгур убеждает выпустить. Дверь открывается и все выходят в горную местность (на хребет). На нем лежат шпалы без рельс. Появляются Любик и Ленка, которые начинают помогать Янгуру укладывать на шпалы ровные деревянные рельсы, по которым они дальше идут.
       2 Сон.
       Янгур попадает в поезд. Сидит. Подходит мужчина с марлевым мешком на голове. Подходит женщина. Садится напротив мужчины. Янгур ставит свои баулы позади себя. Из неоткуда появляется бомж. Он начинает рыться в бауле Янгура. Янгур это замечает (бомж достал из баула бутылку огненной воды). Бомж выпил эту бутылку и убегает. Янгур гонится за ним и настигает его в тамбуре. Откусывает ему нос. Возвращается на свое место и видит, что мужчина с марлевым мешком уснул.
       Янгур идет в другой тамбур, открывает дверь и попадает в реконструирующийся дом. Пройдя через комнаты он начинает чувствовать себя строителем. Идет к выходу. На улице за дверью он видит толпу умалишенных, которые курят. Он говорит им команды Налево, Направо, Прямо и доводит до поезда. Зайдя в поезд, Янгур ударяется головой о косяк, и садится на свое место. Мужик с марлевым мешком по прежнему спит. Женщина смотрит в окно.
       Янгур часто просыпался, потому, что он видел как в окно пытается забраться белый конь. Он тревожно кричал на него, будил спящих рядом товарищей. Конь бродил вокруг хижины и не давал покоя Янгуру.
       3 Сон.
       Янгур с кем-то идет по темной улице неизвестного города. Уже поздно. Освещенные изнутри пустые троллейбусы проходят мимо и не останавливаются. Наконец, один из них притормаживает и Янгур с кем-то запрыгивают на ходу в открытые двери. Доехали до окраины города. Янгур вышел, попал в какие-то дворы, шел через них и подошел к холмам. Ему ужасно не хотелось идти через них и он взлетел. Он спокойно парил над ними и вдруг увидел группу таких же как он летящих людей. Среди них была очень высокая, худая девушка со светлыми волосами и в длинном бежевом платье, с которой Янгур разговорился. Он узнал от нее, что летающих людей очень много и они часто собираются в одном месте. Дальше Янгур не помнил, а память вернулась к нему, когда он летел над тропой обратно. Внезапно из леса вышли Любик и Ленка. Обрадовались встрече. Особенно Янгур обрадовался, когда узнал, что у Ленки есть деньги и теперь Янгур с друзьями спокойно доедут домой.
       Проснувшись, Янгур ровным счетом ничего не понял. Но его старший брат Аргут поведал смысл сновидений. После этого Янгур начал спиваться и до смерти полюбил Лошадей.
      

    Глава 7

    " Смерть Янгура "

       Погнался Янгур за маралом. Забрался на самую высокую гору. Смотрит, а оленя то и нет. Стар стал, слеп. Нарвал Янгур с горя грибов, сварил уху и немедленно съел. Так и умер храбрец.
      

    Глава 8

       Когда Аргут проснулся рядом со своим конем, огляделся вокруг, заметил кучку овса, которую они вместе не могли осилить с вечера, он подумал, что же может означать сон, приснившийся ему в эту ночь.
       Аргут должен был сражаться с мастером восточных единоборств Сийиямой. У Сициямы были палки, к середине которых были прибиты ручки чемодана. У Аргута были обычные резиновые дубинки. Они спустились в подземелье вместе с оружием. Сели в гусеницу на колесах и доехали до некой станции. На этой станции проходил парад людей в синей военной форме с дубинками, которые отдавали честь Аргуту и мудрому Японцу.
       Когда они выбрались на поверхность, то оказались в долине, окруженной высокими горами. Сели на коней и мгновенно превратились в классических западных рыцарей. Шлем, латы, копье и т.д. Они разошлись по разные стороны долины и с криком поскакали навстречу друг другу. Аргут был выбит из седла, а Японец злобно и глумливо смеялся.

    ________________

      
       В этот день родился Янгур, брат Аргута.
      

    Глава 9

       В один из хмурых дней осени, отправился Аргут на поиски храбрости. Во многих местах довелось побывать Аргуту, да не из многих смог выйти он храбрым.
       Однажды, холодной августовской ночью, когда с неба часто падали звезды, одна из них, та которая указывала ему путь, упала к подножью горы. Не одну ночь искал ее храбрец, сражаясь с Какайями (кабанами), быстрыми Койонами (зайцами), но самой страшной было схватка с хвастливым, коварным мечином (обезьяной). После этой жестокой борьбы за храбрость Аргут наконец то смог спуститься в долину прекрасной реки Чуи, где он увидел в последний раз свет падающей звезды. В долине стоял маленький домик, жилище прекрасной Ярбалык, которой в эту ночь исполнилось 80 лет. Робко постучав в дверь, храбрец тихо вошел в дом, не слезая с коня. Вместе с ним так же робко вошел целый табун лошадей.
       Здесь и встретил он прекрасную Ярбалык. Накормила она его, напоила она его, его коней, его саблю в угол поставила, его одежды сушить повесила, но спать его не положила.
       Взгрустнулось Аргуту. Разобиделся Аргут. Вспомнил он обиды, нанесенные отцом Ярбалык бабке своей Тимиле. Вспомнил храбрец, как брат Ярбалык Чылбар загнал до смерти любимого коня Чейбеккеля в погоне за хариусом. Недоброе замыслил Аргут. "Чего же ты хочешь, прекрасная Ярбалык?" - хитро спросил он.
       Но прекрасная Ярбалык промолчала, т.к. была нема с рождения, как и сам Аргут, как и Янгур, как и отец их Чейбеккель, да и сам Джераль, дед их, тоже был немного немой, хотя сами они об этом и не подозревали. Еще больше и больше разъярился Аргут, не получив ответа.
       "Ладно!" - ядовито сказал он. - "Сделаю я то что тебе нужно" И пошел к реке за водой. Здорово покусали храбреца злобные и быстрые хариусы и он их здорово покусал. Но когда, встревоженная шумом битвы Ярбалык вышла на крыльцо, то она встретила гордого победителя с ведром воды на голове. Не знал Аргут, что в этот вечер тяжко заболел Чейбеккель речной холерой. Только икнул пару раз храбрец. А Ярбалык молча улыбалась сидя на крыльце. Улыбалась так она уже 45 лет, после того, как её рассмешил водный дух Ашар, только раз подмигнув ей пятым глазом.

    В заводи, где тих камыш

    Тихо спрятался как мышь.

    Вечно пьяный дух Ашар

    Рожа круглая как шар.

    И пока ты тут не спишь,

    Тихо курит он гашиш.

    И пищит он как комар,

    Ах, лукавый дух Ашар.

      
       В это время маленький Янгур задушил свою первую мышь. Тихонечко засмеялся Аргут, решивший, что вот и нечего сказать прекрасной Ярбалык. И ничего она ему не сказала, а только тихо прыснула в кулачек.

    ___________________

      

    Ледник Машей по прежнему медленно таял.

      

    ( Конец рассказа)

      
      
      
      
      
      
      
      
      

    Черная бровь

    Псевдодокументальная повесть.

    Сдано в набор 01.08.95 г. Подписано в печать 09.03.96 г. Формат 5"х7.8". Бумага тип 5 2. Гарнитура литературная. Тираж неограничен. Печать по заказу. Цена строго не установлена (договорная, измеряется литрами).

    г. Новосибирск, ул. Федосеева, 10 - 42.

    timosha@online.sinor.ru

       Цена не установлена.
      
      
      
      
       1
      
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Тимофеев Андрей Сергеевич (Andrix2007@gmail.com)
  • Обновлено: 08/08/2011. 106k. Статистика.
  • Горный:Алтай
    •  Ваша оценка:
    Техподдержка: Петриенко Павел.
    Активный туризм
    ОТЧЕТЫ

    Это наша кнопка