Бяки, катакомбы у д.Бякино на р.Осетр (Тульская обл.) декабрь 1995

впечатления  о  походе  (А.Дещеревский,  254-90-35,  звонить по
вторникам 18-24ч)

         Состав участников похода:

                1. Свистунов Боря.
                2. Дубовские: Леня, Лена, Игорь (10), Дима (12).
                3. Дещеревские: Оля (7), Олег(5), Леша, Лена.
                4. Два примуса, 6 фонарей, плекс, свечи, гитара, шахматы.

Шахматы, плекс и свечи обратно не вернулись.


        Хотя данный поход был далеко не  первым, в котором разбросанные по
городам  и  весям   участники  съезжались  к  началу   маршрута  самыми
своеобразными  путями,  он  был  первым, где  это  было  сделано  столь
неудачным образом.  Возможно, мы слишком привыкли  к тому, что все идет
гладко, и чересчур расслабились.

        Первый опыт  раздельного приезда  к месту  старта мы  имели еще  в
1984г., когда из восьмерых участников  горного похода по Тянь-Шаню двое
ехали с Урала,  а еще двое -  хотя и из Москвы,  но в отличие от  нас -
самолетом, причем один из этих двоих  прилетел на месяц раньше другого.
Но тот случай был едва ли  не первым опытом самостоятельной организации
столь далекой от  ПМЖ авантюры, и может быть именно  поэтому встреча на
вокзале в Алма-Ате прошла строго по графику.

        С  тех пор  подобный способ  начала маршрута  испытывался не  раз.
Можно вспомнить, например,  встречу в далеком Ляхше  (назначая которую,
далеко не  все договаривающиеся  стороны предполагали,  что из  кишлака
Ляхш в аэропорт Ляхш лучше всего  добираться вертолетом), или встречу с
Игорем Леоновым перед началом байдарочного  похода по Лопасне, когда мы
увешали весь лес  между речкой и станцией туалетной  бумагой, чтобы нас
было легче найти.

        На этот раз  (более тривиальные варианты нас  уже не интересовали)
встреча была назначена в пригородном  дизеле, отправляющемся в 20.40 из
Ожерелья  на ст.Узловая.   Из Москвы  к этому  дизелю идет  специальная
электричка  (отпр.   с Павелецкого  вокзала  17.32),  а вот  из  Пущино
добраться туда заметно труднее.  Самый простой и короткий маршрут лежит
через ст.Пчеловодное  Павелецкой ж/д,  до которой  от Пущино  по прямой
всего 30 км.  Однако ровно посередине этого участка находится неширокая
полоса местности, по странной прихоти  какого-то самодержца отданная во
владения  Тульской губернии.   Таким образом,  двигаясь  по прямой,  мы
вынуждены были  бы дважды  преодолевать границу  Тульской и  Московской
областей, а как  известно, через подобные границы  никакой пассажирский
транспорт обычно  не ходит.  Нам пришлось  бы, проехав первые 10  км на
местном  автобусе   Пущино-Прончищево,  идти  затем  лесами,   полями  и
огородами около  8 км до села  Есуково Тульской губернии.   Несмотря на
то, что большинство  жителей этого забытого богом  поселка предпочли бы
ездить в  Каширу, автобус  из Есуково  ходит исключительно  в Ясногорск
(отпр.  8.10, 14.50), до которого втрое  дальше, зато весь маршрут идет
только по Тульской территории.  Все же на  этом автобусе мы могли бы, с
пересадкой в  Иваньково, добраться  до Каширы,  а затем  и до  Ожерелья
(второй  вариант -  ехать из  Есуково сразу  в Мордвес  с пересадкой  в
Оленьково, но там еще надо было бы пройти около 8 км.  по шоссе).

        Однако судьба решила иначе.  В  среду, возвращаясь домой с работы,
я  как  обычно  увез  в  кармане  единственный  ключ  от  комнаты,  где
расположена  наша  лаборатория,  и когда  после  30  часов  непрерывных
поисков завлаб  наконец позвонил мне и  сказал, что им всем  тоже очень
хочется хотя  бы иногда  уходить домой, стало  ясно, что  Лене придется
ехать в Ожерелье через Москву, с промежуточным посещением института.

        Оставшись без  Лены и  без Олега, который  так хотел  покататься в
метро, что даже согласился отправиться в поход  без Оли и папы, я решил
не искушать судьбу (не на кого будет свалить, если опоздаем на автобус)
и избрать более длинный, но менее  сложный маршрут.  Исходя из принципа
минимизации  числа пересечений  межобластных границ,  я сразу  отбросил
явно  неоптимальные варианты.   Из оставшихся  примерно равноценных  (в
смысле    стоимости     проезда)    маршрутов     через    Тулу-Узловую,
Столбовую-Михнево, Подольск-Домодедово, Бутово-Расторгуево и т.п.  чуть
более  предпочтительным  показался вариант  окружной  железной  дороги.
Прямой электрички из  Столбовой на Михнево в удобное время  не было, но
оказалось,  что  можно  электричкой  17.10   доехать  со  Столбовой  до
ст.Детково (представляющей  из себя расположенную посреди  глухого леса
холодную будку типа автобусной остановки),  а уж оттуда буквально через
5 минут пойдет другая электричка до Михнево.

        Выгрузившись на  ст.Столбовая, мы  с Олей  стали ждать  детковскую
электричку.   На платформе  оказалось,  что на  долгом  пути  то ли  из
Акулово, не то из Бекасово эта  электричка подзадержалась минут этак на
15, и  прибудет на ст.Детково  заметно позже  того срока, когда  нам бы
хотелось  оттуда   уехать.   Опаздывающие   вместе  с   нами  пассажиры
рассказали, что следующая электричка из Детково на Михнево пойдет то ли
завтра утром, то ли сегодня, но очень поздно вечером.

        Вопреки опасениям, Михневская электричка покорно дожидалась нашего
прибытия.  Пройдя  по составу в  единственный теплый вагон,  мы увидели
там  бригаду путейцев,  возвращающихся  с  работы в  компании  литровой
фляжки со  спиртом, и  еще двух-трех случайных  пассажиров.  Мы  с Олей
достали шахматы  и начали партию, как  вдруг путейцы вскочили  и начали
бегать по вагону, страшно размахивая руками и нецензурно ругаясь матом.
От того  места, где  они только  что сидели,  валил густой  дым, сквозь
который с трудом пробивались языки пламени.

        Довольно быстро  я понял, что спокойно  доиграть нам все  равно не
удастся, и  пошел к машинисту (благо  мы ехали в первом  вагоне), чтобы
попросить у него огнетушитель.   Какое  еще огнетушитель?  - последовал
удивленный ответ.  Остановив состав  возле ближайшего сугроба, машинист
с  помощником бросились  наружу  и начали  кидать  в электричку  охапки
снега, куски льда и все остальное, что попадалось под руку.  Пассажиры,
как могли, помогали носить все это  в вагон.  Наконец, весь пролитый на
печку спирт выгорел, и пламя  удалось сбить.  Машинист вытер обугленное
сиденье какой-то ветошью, и поезд двинулся дальше.

        Выйдя  на ст.Михнево,  мы записали  расписание обратных   кукушек
Михнево-Столбовая  (6.58, 9.12,  11.27  Бекасово,  15.13 Детково,  16.48
Акулово, 21.27 Бекасово) и пошли  в зал ожидания, чтобы воспользоваться
предусмотрительно  захваченным из  дома  перекусом.   Вокзал в  Михнево
небольшой,  но теплый,  и мы  даже  нашли свободное  сидячее место,  но
поесть нам  все равно не  удалось.  Едва я  сунул руку в  рюкзак, стало
ясно, что  взятый Олей из дома  чай за время дороги  рассредоточился по
всему спальному мешку, и что пить его теперь проблематично.

        Чтобы хоть немного  подсушить спальник, мы поехали  в Ожерелье, не
дожидаясь основной  компании.  Действительно,  условия для  сушки вещей
(теплая  открытая батарея)  на  вокзале  ст.Ожерелье оказались  гораздо
лучше, чем в Михнево.

        Наконец,  из  Москвы  прибыла  электричка   с  отставшими  от  нас
участниками экспедиции.  Увы, среди них не было ни Янина, ни Иренки, ни
Тани с детьми.  Как выяснилось позже,  Леня почти было уже собрался, но
в два  часа дня  узнал от  Иренки, что время  выезда -  15 часов,  и не
дозвонившись до Бори (как раз в эти  дни в его районе случилась крупная
авария с телефонами), решил, что все уехали без него и остался.

        Неприятности на этом  не кончились.  Спустя четверть  часа мы едва
не  упустили  свой  дизель,  ушедший   на  полчаса  раньше  расписания.
Оказалось, что по  прибытии в Ожерелье из Узловой этот  дизель не стоит
все  40  минут на  платформе  в  ожидании  обратного рейса,  а  уезжает
постоять в тупик.  Знавшие об этом  заранее заняли места в вагонах, так
что к  моменту второго пришествия состава  на платформу сесть  было уже
почти некуда.   Пришлось садиться куда  придется, порознь, и  ехать так
всю дорогу до 168 км.

        Дорога от пл.168  км до входа в Бяки прошла  без приключений, если
не считать того, что пытаясь срезать  угол, мы сделали приличный крюк и
забрели во  двор к какому-то  местному мафиози, где  страшно перепугали
дворнягу-охранника, а  также того,  что большинство  членов группы  все
время отставали  и под конец вообще  потерялись.  Найти нас  они смогли
только по жуткому запаху.  Лена решила, что это воняет плекс из пещеры;
на    самом    же    деле   запах    распространялся    от    котельной
пос.Метростроевский, где топят какой-то ужасной смесью, в простонародье
называемой  вонючка .

        Внутри  оказалось полно  народу.  Уже  около  журнала нам  повезло
встретить команду ребят из Венева, стоявших, по их словам, на Брежневе,
которые после  краткого разговора предложили нас   поставить .  Спасибо
этим ребятам, протащившимся с нами  и нашими не слишком адаптированными
к подземным коридорам  вещами от входа до самой Безымянки.   Без них мы
бы  здорово  поплутали,  пытаясь найти  более-менее  удобное  место  для
стоянки, и встали бы наверняка хуже и намного позже.

        Едва устроив  место лагеря, мы  с Леней  пошли на улицу  за водой.
Дорога оказалась на удивление простой и заняла менее получаса: 2 минуты
от Безымянки до перелаза  на централ, еще 6 до глюкала  (на полдороге -
отмеченный установленной  на куче  камней посудиной  поворот на  Кошкин
дом), потом 16 минут до журнала, 30 минут выход на улицу с забором воды
и возвращением к журналу, наконец, обратно по централу и т.д.  Основной
ориентир в  пути по централу  от глюкала  до выхода -  пикеты Таксиста.
Надписи и значки на стенах означают: точка, кружочек с точкой, кружочек
со  стрелочкой -  выход, человечек  - ход  внутрь в  пещеру.  Еще  есть
значок  для тупика,  но  какой именно  - не  помню.   Из особых  примет
запомнились табличка  нагрузка на ось -  4т.  и большой обвальный зал с
нарисованным прямо на стене непонятным круглым знаком...

        Вернувшись, мы попили чай и легли спать.  Это было самое спокойное
время  за  весь  поход,  поскольку с  утра  наш  лагерь  превратился  в
проходной  двор.  Группы  и  отдельные любители  поглазеть  на нас  шли
непрерывной чередой с 11 утра до четырех часов вечера.  В основном, это
были  местные   (разумеется, не  жители пещеры,  а пацаны  из окрестных
поселков).   Сначала они  просто  сидели молча,  ближе  к обеду  начали
говорить,  что   кто-то  завалил   вход  (кажется,   его  действительно
заваливали, но  на прошлой неделе).   Лично я так  и не понял,  чего же
все-таки они ждали.

        Около четырех  часов вечера мы,  наконец, избавились  от  гостей ,
сварили обед и младшие дети повели меня прогуляться.  Сходили к глюкалу
и обратно,  посмотрели на  табличку  переход  на 3-й  путь  (перелаз  с
централа в Безымянку  находится как раз перед ней).  По  пути  туда  мы
расставляли  пикеты,  ориентируясь  по  которым,  Олег  потом  вел  нас
обратно.   Глядя на  брата, Оля,  сначала  ни за  что не  соглашавшаяся
повторить этот трюк, наконец, осмелела и тоже нашла несколько пикетов.

        Вернувшись в лагерь, мы немного  передохнули, а затем Дима, Игорь,
Боря  и  я отправились  на  большую  экскурсию, с  посещением   музея ,
 штанов ,  метро   и т.д.  Вода в  озере оказалась намного чище,  чем в
водокапе, и  утром я  еще раз сбегал  на озеро  - специально  за водой.
Самые приятные впечатления  остались у нас от посещения  грота Елочка -
вот уж действительно, произведение искусства! Судя по интерьеру, в этом
гроте принято встречать Новый год, а возможно и остальные праздники.


        Еще  мы  побродили   немного  по  переулкам,  идущим   из  штанин.
Большинство из них кончаются тупиками  или маленькими, но очень уютными
гротами.   Несколько  переулков  соединяют   левую  и  правую  штанины.
Говорят, что  из правой штанины можно  выйти в основную  систему, минуя
 служебный вход , и  мы вроде бы даже нашли такое  место, где стрелочка
 к выходу   указывала уже не  в штанину, а  из нее.  Однако  времени на
эксперименты, а  главное -  желания бродить  (особенно у  Бори) уже  не
было.   Пришлось  возвращаться,  откуда  пришли.   Обратно  бежали  так
быстро, что едва  успевали собирать свои пикеты.   Вернулись на полчаса
раньше намеченного  срока, попили  чай, затем,  не дождавшись  Таксиста
(обещавшего заглянуть в гости), легли спать.

        День  отъезда начался  крайне неудачно:  меня разбудили.   Правда,
потом покормили.  Пришлось  вставать и идти за  водой.  Кое-как собрали
часть вещей, понесли  их к выходу, где оставили Борю  с примусом варить
чай.  Дима, Игорь, Леня  и я вернулись в лагерь за  женщинами, детьми и
остальными вещами.  К  нашему приходу еще не все  было собрано.  Наспех
запихали остатки недоеденного завтрака в рюкзаки и двинулись к выходу.

        С трудом, но успели выбраться наверх за несколько минут до команды
Таксиста.  Эта орава из 40 человек шутя сметает со своего пути все, что
на  нем окажется.   На  всякий случай,  решил  подарить Таксисту  схему
Никит.  В  ответ получил  карту Красных  Собак, их  собственную съемку.
Никогда не полезу в это гнусное место! Начав работу с этой самой низкой
и опасной  части пещеры, таксистики  надеются отснять  когда-нибудь все
Бяки.

        После недолгих  сборов, когда все  уже совершенно замерзли  и были
готовы идти куда  угодно, например на станцию,  неожиданно обнаружилась
пропажа шахмат.  Оставлять  их в этой противной и  грязной пещере очень
не  хотелось.   Вспомнилась  примета:  если  бросишь  в  море  монетку,
обязательно вернешься туда же опять.   Для надежности некоторые бросают
сразу  две, а  то и  три монетки,  и потом  ездят на  море каждый  год.
Напомню, в шахматах 32 фигуры...

        Боря, Леня и все остальные еще не поняли, сколь серьезна угроза, а
я уже  переоделся в  подземное и  полез внутрь.   Нарушив при  этом все
мыслимые правила ТБ, на вдумчивое  и проникновенное разъяснение которых
нашему коллективу я  потратил предыдущие дни.  Во-первых,  я не оставил
ни  планового времени  возвращения,  ни контрольного  срока.   И то,  и
другое было  бы совершенно бесполезно не  только потому, что у  меня не
было часов, но и  потому, что ждать, а тем более  спасать меня в случае
чего никто, разумеется, не собирался.  Во-вторых,  я полез в дыру один,
не имея ни карты, ни компаса (и абсолютно не представляя себе, что же я
буду там делать).  Наконец, и это самое существенное, я не взял с собой
не только запасного,  но и вообще никакого света.   Это выяснилось, как
только глаза адаптировались  к темноте: и без того  уже прилично севшие
батарейки в  блоке после пребывания  на морозе вовсе  отказались давать
ток.   В результате  для  того, чтобы  проверить  выключатель на  фаре,
пришлось снять  каску и направить  налобник прямо  в глаза.  В  ответ я
сумел  разглядеть теряющееся  в глубине  отражателя слабое  красноватое
мерцание...  Но возвращаться было уже поздно.

        Полностью  севший  фонарик,  прихваченный  за  неимением  лучшего,
светил еще хуже.   Боря, чей фонарь в момент выхода  на поверхность еще
пытался изображать из себя осветительный  прибор, благоразумно и быстро
запрятал его в самую середину  своего бездонного рюкзака.  По-видимому,
он уже  в тот момент  не без  оснований полагал мое  возвращение крайне
маловероятным и не хотел зря рисковать фонарем,  в котором и так уже не
было стекла.  Пришлось зажечь огарок  свечи, заначенный во время одного
из  перекусов,  и  первые  несколько десятков  метров  иди  на  свечке.
Миновав самые  неприятные, низкие и крутые  повороты (предусмотрительно
сконцентрированные вблизи входа), я понял, что расходовать свечу больше
нельзя,  и  помчался  дальше в  полной  темноте,  прорезываемой  только
редкими искрами, обильно сыпавшимися из глаз после каждого неожиданного
понижения потолка  или крутого  поворота централа.  Не  знаю, что  бы я
делал  без каски!  Кажется, это  была моя  единственная дань  ТБ в  тот
вечер...

        На месте  бывшего лагеря,  которое легко можно  было отыскать  и в
полной темноте  по запаху, я вновь  зажег остаток свечи.   Увы, никаких
следов шахмат не было...  Особенно много времени на поиски было тратить
некогда: свеча  догорала, да  и наш  дизель уже  вышел со  ст.Узловая и
неумолимо приближался к месту встречи на пл.168км...

        Обратная  дорога  оказалась   легче,  чем  путь   туда .    То  ли
прогревшимся батарейкам  стало стыдно  за свою  скупость, то  ли третий
глаз адаптировался наконец к условиям гонки, а может просто по дороге в
лагерь я посшибал все заготовленные  природой на этом пути препятствия,
но вскорости я уже бежал по полю в сторону станции, сжимая в одной руке
фонарик с  так и  не выброшенными  батарейками, а  в другой  - пакет  с
мусором,  заботливо  собранным  общими  усилиями  на  месте  подземного
лагеря.  Оставлять его около входа в пещеру мне показалось неудобным, а
урны  или  на  худой  конец  мусорного бака  все  не  попадалось  и  не
попадалось.

        Наконец, впереди  послышался долгожданный гудок  дизеля-кукушки, а
вслед за  ним и быстро затихающий  шум удаляющегося состава.   Это ушел
дизель  на Узловую,  к которому  так торопилась  команда Таксиста.   По
расчетам, до нашего дизеля оставалось еще около получаса .

        На  станцию я  вбежал даже  раньше, чем  ожидал.  Правда,  немного
смущало  абсолютное  запустение:  нигде не  было  ни  одного  человека.
Поскольку я  бежал по  самому короткому  пути вдоль  лесополосы, идущей
между  Осетром и  шоссе  от деревни  Бякино  до самого  пристанционного
поселка, я мог обогнать остальных, тем более что им пришлось тащить мой
рюкзак.  Кругом лежал свежий снег, и я начал искать следы в том районе,
где  по  моим  предположениям  должен  был  останавливаться  дизель  на
Ожерелье.  Но  не нашел ни людей,  ни следов, ни самой  платформы.  Все
это  начинало  становиться  подозрительным,  и я  пошел  на  юг,  чтобы
посмотреть,  не  взорван  ли  мост через  Осетр,  а  заодно  и  немного
согреться.

        Пройдя  с полкилометра,  я неожиданно  увидел  перед самым  мостом
толпу народа, среди которой выделялись  небритые физиономии в грязной и
рваной одежде, с  которой время от времени  отваливались покрытые сажей
куски глины.  Конечно, это были наши!  Какой чудак придумал расположить
платформы  туда  ровно посередине между платформами  обратно ?  - начал
приходить мне в  голову риторический вопрос, но  окончательно прийти не
успел,  так  как  из-за  реки  показалось  долгожданное  чудо.   Только
забравшись вместе  со всеми внутрь, я  понял, что в  таком расположении
станций есть  глубокий смысл, ибо  при неизменном общем  количестве все
остановки  оказываются ровно  вдвое ближе  друг  к другу,  а это  очень
удобно пассажирам.

        В  Ожерелье мы  едва успели  выйти  из кукушки,  как на  платформу
пришла переполненная  электричка Узуново-Москва.  Не зная  точно, скоро
ли пойдет ожерельевская электричка (у  нас было прошлогоднее расписание
Павелецкого вокзала, но за год оно  так сильно поменялось, что смотреть
туда не было смысла),  мы влезли в вагон и стали  прощаться.  В отличие
от  москвичей, для  которых маршрут  был практически  окончен, для  нас
самая сложная его часть только начиналась.  Мы стали прикидывать, какой
из каналов перехода на Серпуховскую  ветку электричек наиболее вероятен
в данной ситуации.

        Проще всего было бы ехать по окружной ж/д через Михнево-Столбовую,
но к электричке 16.48 мы заведомо не  успевали, а с электрички 21.27 мы
попадали в  Серпухов только  в одиннадцать вечера  (и то  без гарантии,
поскольку  оставался  риск  опоздать   на  серпуховскую  электричку  на
Столбовой),  а  домой  -  в час  ночи.   Нам  очень  хотелось  приехать
пораньше,  часов  в  десять,  что было  вполне  реально,  успей  мы  на
предыдущую серпуховскую электричку.  Но как это сделать?

        Вариант Расторгуево-Бутово  казался самым надежным  (известно, что
там автобусы ходят  допоздна), но чтобы успеть к  нужной электричке, мы
должны были бы добраться от Расторгуево до Бутово за полчаса, что могло
и не получиться.  Еще меньше шансов успеть  к ней было бы при пересадке
в Москве,  где от  Бирюлево до  Покровской нам  опять-таки пришлось  бы
ехать на автобусе.

        Выйдя в тамбур, я стал спрашивать у всех входящих и выходящих, как
отсюда добираются до  Подольска.  Оказалось, что из  Белых Столбов туда
ходит автобус,  но только  днем.  Про  Домодедово ничего  определенного
никто  сказать не  мог, но  казалось  весьма вероятным,  что два  столь
близких и больших города должны быть связаны автобусным сообщением.

        Высадившись  в Домодедово,  мы сразу  нашли остановку  подольского
автобуса.  До отправления последнего рейса (19.20) оставалось еще почти
полчаса, и  Лена с детьми  пошла в вокзал  греться, а я  пристроился на
остановке караулить вещи и автобус и  заодно подсчитывать, успеет ли он
проехать 10 км  до Подольска быстрее, чем за 40  минут (наша электричка
должна была уйти из Подольска в 20.01).

        Наконец, подали автобус.  Он почему-то оказался мягким  Туристом ,
и видимо  из-за этого с  нас взяли за проезд  аж 18 тысяч  (больше, чем
стоили все  остальные билеты  в этом  походе).  Ровно  в 19.20  автобус
плавно  тронулся с  места, но  отправился  почему-то не  в Подольск,  а
куда-то в  сторону от шоссе,  и стал  там петлять по  занесенным снегом
проселкам,  заезжая  в   одну  деревню  за  другой.    После  этого  он
возвращался на шоссе, но не проехав и двухсот метров, тут же сворачивал
в следующий колхоз и так без конца.

        Подойдя к водителю, я как бы невзначай спросил у него, не будет ли
он так любезен заехать заодно и в Подольск и если да, то когда примерно
это может случиться.    По расписанию - в 20.02, но  если мы опаздываем
на  электричку,   то  можно  и  чуть   пораньше,  -  был   его  ответ.
Действительно, на станции мы были без семи минут восемь, на платформе -
без  пяти восемь.   И только  здесь мы  узнали, что  со вчерашнего  дня
электричка, к которой мы так стремились, по случаю внезапно наступившей
зимы стала ходить на час позже.

        Просидев  час в  Подольске,  потом еще  полтора  в Серпухове,  без
десяти двенадцать мы, наконец, увидели родной пущинский автобус.  Точно
по расписанию и всего за 7 тысяч (ни  за детей, ни за багаж денег с нас
тут, естественно,  не взяли)  мы приехали домой  и легли  спать.  Перед
сном  (а может,  мне  это приснилось)  Лена  взяла  на себя  повышенные
обязательства  постирать   все  вещи   и  рюкзаки   еще  до   весеннего
байдарочного  похода, но  это  уже  совсем другая  история...   Пущино,
17-29.12.95.

   Расписание участка Ожерелье-Узловая, действовавшее в  1994 и 1995 гг.:
 8.15   13.57   17.12   20.43   Ожерелье        7.35    10.13   16.59   20.05
 9.29   15.12   18.27   21.56   168 км.         6.21     8.50   15.36   18.43
10.41   16.25   19.42   23.10   Узловая         5.10     7.35   14.25   17.30


        Летом по субботам  электричка 8.15 идет на 80 минут  позже, в 9.35
(в этом  году  лето  длилось до  середины ноября).  Электричку  17.12 и
одну из обратных зимой, вроде бы, отменяют.