Евгений Чучин. Тогда мы еще не знали слово "чайник" (Поход на Кольский полуостров в 1972 году)

---------------------------------------------------------------
 From: Евгений Чучин (directac@email.msn.com>)
---------------------------------------------------------------

     (поход  на  Кольский  полуостров в 1972 году по маршруту Ловозеро -- р.
Цага -- р.Пана -- пос. Индель --Умба) (отчет в свободной форме)


                                     В назидание тем, кто идет следом

     Я родился в туристической семье в 1953 году. А за год до моего рождения
-- в 1952 мои родители, путешествуя на байдарках по маршруту Онега  --  Кена
-- Поча  --  Волошова  --  Волошка  --  Водла, сильно "заломались" на пороге
Осиновец на Водле.
     Фактически был приведен в полную негодность деревянный каркас  немецкой
довоенной  байдарки,  пережившей  11  тяжелых  лет,  когда  о  ней  даже  не
вспоминали, на чердаке бабушкиного дома в Кратове. Слава богу,  никто  тогда
на Водле не пострадал, но была нанесена моральная травма, которая в какой-то
степени определила и мою туристическую биографию. После "залома" на Осиновце
родители более не планировали свои походы по порожистым рекам.
     Впервые в своей жизни я сел в байдарку в 1955 году на Москве-реке. А на
следующий  год,  в 1956, родители взяли меня на Угру, где все еще свежи были
остатки войны. Потом были и Западная Двина, и  Ветлуга,  и  много  --  много
других рек средней полосы.

     Я  рос  и,  как всякий подросток, мечтал о самостоятельных походах, без
родителей. В 9 классе, когда мне  стукнуло  16,  мы  с  моим  одноклассником
Вовкой  Воронкиным пошли в первый самостоятельный поход на нашей байдарке во
время майских праздников. Потом 10-й класс, окончание школы. С 1970  я  стал
учиться  в СТАНКИНе. Студенческий коллектив был на редкость инертный с точки
зрения  походов.  Правда,  удалось  найти  пару  ребят,   кто   тоже   хотел
путешествовать.  Удалось  подбить группу, где я учился, на однодневный пеший
поход вдоль реки Пахры. Предстояло прошагать 15 км. К середине дня появились
недовольные: "Водка уже нагрелась, а конца края еще  не  видно!".  Кончилось
все,  конечно,  пьянкой,  но  все  15 км мы прошли. Все были очень довольны.
Кроме меня. Я понял, что студент это еще не турист, как  мне  представлялось
раньше.  И  если  и  найдется  еще  хоть  один  человек,  кто заинтересуется
путешествиями, то это будет счастье.
     И такой человек нашелся. Правда у него был характер капризного ребенка,
да и пьянствовал он  несколько  больше  нормы.  Но  что  поделать?  Попробую
смириться.  А в поход он действительно хотел. Прямо-таки рвался. И побывав в
клубе туристов, мы приняли решение: идем на Кольский, на  Цагу-Пану-Варзугу.
Я  правда  опасался,  но Андрей (так звали моего знакомого) был непреклонен.
Вовка Воронкин, мой одноклассник, с которым я плавал впервые самостоятельно,
купил байдарку "Салют-2" и тоже готов был идти с нами. И вот  сформировалась
группа  из  4-х  человек.  Четвертым  стал  приятель  Андрея,  с которым нам
предстояло познакомиться уже в поезде.

     Отъезд был назначен на конец июля и после летней сессии мы приступили к
закупке продуктов и подготовке снаряжения. Самый опытный в группе я. Но  то,
что  продукты надо паковать в непромокаемые мешки, я не считал обязательным,
так как в наших байдарках всегда было сухо. А  если  и  попадал  дождь,  или
какая  другая  сырость,  то тут же вытирали тряпочкой. За всю мою предыдущую
жизнь я всего лишь раз перевернулся и пару раз пропоролся. И всякий раз  это
было большое событие, кончавшееся грандиозной сушкой в течении суток, а то и
более.
     Так что вещи и продукты сложили в матерчатые мешки, как всегда.
     В  поезде  я  обнаружил, что Андрей прихватил с собой 10 литров водки в
канистре -- "на всякий случай, вдруг кто ноги промочит...".
     И вот мы в заполярье. Со станции Оленья  едем  в  кузове  грузовика  на
мешках с сахаром в Ловозеро. Кругом широта, солнце, сопки. Вобщем, красота!
     Собираем  байдарки  и вперед. Плавание по озеру не принесло нам никаких
неожиданностей. Экипажи мы распределили по силам.  В  Вовкину  байдарку  сел
Андрей,  а  ко  мне Дима, так звали приятеля Андрея. Андрей предложил себя в
командиры и мы рванули к устью Цаги. Первая  неожиданность.  Цага  оказалась
совсем  не  рекой,  какую я себе мог представить, а скорее широким ручьем, и
довольно мелким. С первых километров подъема по Цаге Андрея стало раздражать
желание хозяев байдарок (Вовку и меня) выйти из них на перекатах и  мелях  и
провести свои непроклеенные лодочки. Он скрипел зубами и зло шутил что-то по
поводу "жмотства" и "чистоплюйства". А для поддержания единства в группе все
наши  ужины  стали  "торжественными".  Рыба ловилась отлично и "рыбный день"
стал каждым  днем.  Правда  были  и  потери.  От  Андреевых  "стараний"  при
прохождении  перекатов  была  стерта  резина  с  днища  Вовкиной байдарки по
кильсону   и   вода   все   больше   ибольше   стала   проникать   к   нашим
незагерметизированным  вещам  и  продуктам.  В  верховьях Цаги, на небольшом
озерке, когда мы менее всего этого ждали,  Андрей  с  Вовкой  пропоролись  о
здоровенный  кол.  Хлеб, сахар, мука, сухофрукты оказались в воде полностью.
Слегка просушив остатки, было решено сделать общий мешок, кинув туда остатки
сахара и сухофрукты для варки компота.  Таким  образом,  если  было  желание
попить  компотик,  то  в  бидон  с  водой  (мы  тогда для приготовления пищи
использовали бидоны) опускался этот "комбомешок" на  5  минут.  Затем  снова
вынимался и сушился до следующего применения. Хлеб, или точнее хлебную кашу,
поместили в отдельный мешок, который на каждой стоянке вешался над костром.
     Придя  к  месту  волока  на Пану, мы решили отпраздновать это событие и
отдохнуть перед решающим броском. Тут было обнаружено, что канистра с водкой
течет. Был введен режим жесткой экономии. Это дало нам возможность закончить
праздник раньше обычного и  начать  волок.  Техника  волока  была  проста  и
гениальна,  но  требовала  огромных усилий. Каждый волочащийся брал столько,
сколько мог и нес это насколько мог унести. Бросал. Возвращался за следующей
партией  и  пытался  отнести  эту  поклажу  дальше,  чем  предидущую.  Потом
возвращался  к  сброшенной  перед  этим,  и  тащил  ее уже так далеко, чтобы
перенести сброшенную перед этим.  В  результате  к  середине  волока  каждый
волчащийся  имел 4 -- 5 кучек вещей, число которых все росло прапорционально
растущей усталости. Через часов 8 такого волока (7 километров) мы  упали  на
берегу Верхнего Панского озера без сил.
     Утро  началось  с "поправки". Потом стали собирать байдарки. Деревянный
каркас моей "Калоши Дьявола", той самой, что была восстановлена отцом  после
"залома" на Водле, энергичными усилиями "поправившихся" сборщиков был сломан
в  нескольких  местах.  Дырки  были заклеены. С Вовкиной байдаркой дела были
несколько хуже. Каркас был впорядке, но зато шкура представляла собой жалкое
зрелище. И  тут  Андрей  вытащил  из  рюкзака  резиновый  бинт  и  предложил
проклеить  днище  по  кильсону.  Отличная  идея!  Целый  день  мы занимались
клейкой. Весь бинт и большая часть пузырька с клеем были  израсходованы.  Но
зато  мы получили практически целую шкуру. Андрей торжествовал. Теперь можно
было проходить Панские пороги и перекаты на полной скорости.  Но  не  тут-то
было. После первого дня пути часть резинового бинта на днище уже была стерта
и  вода  опять  начала  сочиться  внутрь. К тому же кончился сахар, возник и
дифицит соли, также блаополучно растворившейся в чистой  Панской  воде.  Вся
еда  сжалась  до  размеров пары мокрых мешков, каждый размером в два кулака.
Правда были еще банки три тушенки и грамм 200 сухой блинной муки. До сих пор
постоянно сырые спальные мешки не были главной  проблемой,  так  как  погода
была весьма теплая. Но вдруг температура упала градусов до 8...10 тепла и мы
ощутили,  что  сушить  на  себе  мокрые  спальники  становится неприятно. 12
августа мы подошли к  устью  правого  притока  -  реки  Палисарки.  То  есть
расстояние  от  начала маршрута мы покрыли за 14 дней. Это еще не отставание
от графика, но уже верхний предел.
     При этом из за частых остановок в последнее время  мы  стали  двигаться
медленнее.
     Что делать с байдарками, как ремонтировать?
     И вот в тот холодный вечер, когда поставив палатку в устье Палисарки, и
приняв  по  100  "фронтовых", мы, стуча зубами в мокрых спальниках, пытались
уснуть, у меня возникла революционная идея создания "поддувной" байдарки. Не
дожидаясь утра, светлой полярной ночью была реализована конструкция  "первой
в  истории"  каркасно -- надувной байдарки. Надувной матрац, один из тех, на
которых мы спали, в сдутом виде  был  засунут  между  оболочкой  и  каркасом
Вовкиной  байдарки. Затем мы его надули. Идея была проста -- надувной матрац
это дополнительная плавучесть (на случай полного затопления) и, кроме  того,
он  собой  закрывает  дырки в оболочке. Андрей тут же приступил к испытанию.
Вскочив в байдарку, он оттолкнулся от берега, взмахнул веслом  и  ...тут  же
перевернулся!  Выудив его с байдаркой из воды, отжав телогрейку и тельняшку,
мы приступили к разбору  происшествия.  Взглянув  на  профиль  байдарки,  мы
поняли  причину  переворота.  Надувной  матрац  сильно  изменил обвод днища,
сделав его почти полукруглым  в  поперечном  сечении.  В  результате  сильно
ухудшилась остойчивость.
     Матрац оставили положенным между каркасом и оболочкой для закрытия дыр,
но спустили  изнутри  воздух.  Досушив  телогрейку  и штаны у костра, решили
начать новую жизнь, двигаясь без перерыва как можно  дольше,  чтобы  хоть  к
сентябрю добраться до конца маршрута. А до конца была еще половина маршрута.
И что там впереди мы тоже не знали.
     Двинулись. Опять камни, опять новые дыры. Вовкина лодка уже не стоит на
воде,  тонет  через  каждые  15  минут.  Конфликт  между  Андреем  и Вовкой.
Начинается холодный дождь. Очень хочется есть. Еще одна мокрая  ночевка.  На
утро Вовкв отказывается плыть с Андреем. Идет по берегу. Андрей идет вначале
один.  Затем, видимо устав выливать воду каждые 15 минут, зовет к себе моего
матроса. Но и меня не все в порядке. Правда  выливать  воду  мне  приходится
лишь  раз  в  час,  но все равно мне при этом нужна помощь. Вовка садится ко
мне. Долго идем. На правом берегу, на скале на фоне неба видим крест. Что-то
жуткое в этом пейзаже. Ниже на левом берегу, в глубине леса  мне  показалось
какое-то  строение.  Мы мечтаем просушиться и обогреться. Да, действительно,
почти новая избушка  со  стеклянным  оконцем.  Вся  напряженность  в  группе
исчезает.  Колем  дрова,  затапливаем печь. Разложили на сковородке на печке
свою хлебную кашу, которая  уже  успела  слегка  заплесневеть.  Жарим  рыбу,
Андрей  разливает "с приездом". Наелись, просушились. Что дальше? Под утро в
избу заваливаются человек  пять  рыбаков-браконьеров.  Приехали  из  поселка
лесорубов  Индель  за  семгой.  От  них узнаем, что километрах в трех отсюда
автомобильный брод через Пану. Раз в день лесовозы  проходят  через  него  в
одну  сторону,  а под вечер едут с лесом назад в Индель. Вот оно неожиданное
избавление! У всех настроение приподнятое.  "Добиваем"  съестное  под  ноль,
разливаем  остатки водки из 10ти литровой канистры. На другой день, дойдя до
брода, уезжаем на лесовозах в  Индель.  Там  магазин,  начинаем  отъедаться.
Ночуем  в пустой контое. Уром в битком набитом стареньком автобусе уезжаем в
Умбу. 5 или 6 часов тряской дороги. Умба. Пароход "Акоп Акопян".  Кандалакша
на следующее утро. Вечером поезд. Москва. Конец августа. Арбузы. Гладиолусы.
Скоро 1-е сентября.
     Это  был  наш последний поход с Андреем. Насколько я знаю, он через год
или два тоже группой в 4 человека ходил на Урал,  на  Щугор.  Знаю,  что  на
пароходе они доплыли по Печоре до устья Щугора, попытались подняться, далеко
уйти  не  удалось. Сплавились назад к Печоре и здесь, в устье Щугора, добили
водяру и вернулись в Москву.