Ландех и Лух-90


    Отчет написан А.Шишкиным.

        За   справками   можно   обращаться   к  А.Дещеревскому
(254-90-35, вторник 18.00-24.00).




Примечание. Михаил Поляков, (polk@nis.nnov.su):

 Надо  заметить, что Ландех без проблем проходим весной. В 1995
году на майские праздники мы шли по  Ландеху  и  Луху  от  села
Нижний  Ландех  до  Фролищ.   Ужасов  с камышовыми джунглями не
наблюдали. Слепней и прочих  опасных  зверей  еще  не  было.  В
Ландехе  воды было вполне достаточно, завалов было немного, нам
всюду удалось протиснуться. В Лухе воды весной  достаточно  для
небольшого  парохода  :-)  Летом  картина  меняется - проход по
Ландеху, скорее всего, проблематичен,  по  Луху  -  нормальный,
хотя в сухое лето встречаются мели.

 Собственно,  моя  лоция  этого  похода  давно лежит на сервере
Максима Мошкова.



       Этому  походу  предшествовали  кой-какие организационные
сложности. В частности, срок выезда менялся аж три раза;  затем
он  изменился  в  четвертый (и последний) раз из-за неурядицы с
автобусом.  Другая  сложность  была   связана   с   недостатком
нормальных   плавсредств,  т.б.  в  первую  очередь  нормальных
байдарок (кроме того,  не  было  приготовлено  спассредств  для
младших Шишкиных, но об этом я еще упомяну попозже). Проблему с
байдарками  каждая  семья   решила   по-своему:   кто-то   взял
родительскую,  кто-то - у знакомых... Одна семья решилась плыть
на резиновой лодке. Ну, а для нас пообещали раздобыть  байдарку
Бражники.  Они  ее  действительно  раздобыли - взяли напрокат в
профкоме своего института; только она оказалась, мягко  говоря,
немножко  мокрой и рваной. Потом уже я сделал прикидку, что для
ее нормального ремонта потребовалось бы две "нормальные"  (т.е.
почти  с полной выкладкой) человеко-ночи. Лично меня хватило на
одну "ненормальную" ночь, и  хотя  мне  помогал  Паша  Бражник,
сделали   мы  в  общей  сложности  меньше  половины  того,  что
требовалось.

       Уже на берегу с помощью моих попутчиков удалось частично
устранить еще кой-какие неисправности, и  вскоре  моя  байдарка
была  готова  к  отплытию.  Правда,  не рекомендовалось слишком
внимательно  ее  рассматривать,  дабы  не  впасть  в   глубокую
депрессию.

       Однако  при  отплытии вышла еще одна заминка - потерялся
Бражниковский кот Кеша. Поскольку Бражники считали  его  членом
своей  семьи, они послали всех подальше вниз по течению, а сами
героически оставались  на  берегу  до  тех  пор,  пока  кот  не
соблаговолил выползти из-под чьей-то лодки.

       Впрочем,  судьба  распорядилась  так, что им не пришлось
наверстывать  за  веслами  упущенные  два  часа,   потому   что
остальная  часть  нашей  команды  уперлась  в  жуткую камышовую
непроходимость  и  после  безуспешных  попыток  преодолеть   ее
повернула назад.

       Пришлось остановиться на ночлег досрочно, на приболотном
лугу, который из-за огромного количества  слепней  (ночью  они,
как  полагается, сдали свою вахту комарам) напоминал аэродром с
очень плотным  расписанием.  Выяснилось,  кстати,  что  Олеська
совершенно  не  умеет (или не желает?) отбиваться от пожирающих
ее кровососов. Когда же я в отчаянии  призывал  ее  хлопать  по
ним, она добросовестно хлопала, но только по тем участкам тела,
где в данный момент мух с комарами не было.

      В тот вечер к нам подъехали местные жители, от которых мы
узнали,  что  Ландех   на   протяжении   ближайших   километров
практически   непроходим;  основная  причина  жутких  камышовых
зарослей - огромное количество попадающих  в  речку  удобрений.
Эти  же  товарищи  предупредили  нас,  что среди камышей торчит
много заостренных кольев - следы деятельности бобров.

       Пришлось  пожертвовать  заначенной  бутылкой  водки  (по
нынешним  временам  это  "жидкая   валюта"),   чтобы   оплатить
перевозку нас и нашего снаряжения с Ландеха на Лух.

       Таким образом, до слияния этих двух речек нам предстояло
проплыть примерно то  же  самое  расстояние,  как  если  бы  мы
продолжали   плыть   по  Ландеху.  И  плывя  по  Луху,  мы  еще
напарывались на густые камыши, но они, по  крайней  мере,  были
вполне  преодолимы  (в  одном из случаев нам пришлось вернуться
примерно на километр, чтобы попасть в нужную протоку).

        В   среднем  темп  нашего  похода  можно  было  назвать
довольно-таки вялым - при достаточном желании вполне можно было
проплыть  в  два-три  раза  больше.  Однако мы не ставили перед
собой такой цели, поход был не спортивный,  а  скорее  все-таки
развлекательный, тем более что с нами была целая орава детей.

       Тем  не  менее  было  немало  приключений,  связанных  с
прохождением различных препятствий,  и  о  них  стоит  хотя  бы
кратко упомянуть.

      Пожалуй, наиболее интересным было приключение, начавшееся
с аварии у Кудюркиных. Не было ничего странного в том, что  они
пропоролись  в  таком месте, странным мне показалось то, что не
пропоролись остальные, так как препятствие  представляло  собой
буквально  серию  нагромождений  из  бревен и кольев. Кудюркины
плыли  предпоследними,  мы  -  в  арьергарде.   Поскольку   все
остальные байдарки были уже гораздо ниже по течению, я решил на
всякий случай остаться с потерпевшими на  то  время,  пока  они
будут  латать  свое  дырявое  плавсредство.  Однако очень скоро
началась гроза,  и  довольно-таки  сильная.  Через  час-полтора
пришлось  для промокшей и замерзшей части нашей команды просить
приюта  на  чьем-то  крыльце  (благо  берег,  на   котором   мы
высадились,  был  деревенским пляжем). Еще через какое-то время
мы с Вадимом загрузили байдарки своим  барахлом;  забравшись  в
воду,  провели каждую из них вдвоем до безопасного места (гроза
еще не совсем утихла, и один или  два  раза  во  время  вспышек
молнии  волосы  на  наших  головах в буквальном смысле вставали
дыбом); затем посадили слабую часть своей команды  и  помчались
искать остальных.

       Уже  вечерело,  а  мы  даже  совершенно на представляли,
сколько  нам  еще  придется  проплыть  до  лагеря.  Надо   было
торопиться,  и  в  то  же  время  ужасно  не  хотелось  еще  на
что-нибудь напороться, кроме того, мы боялись, не заметив место
лагеря,  проплыть  мимо него. Из этих соображений мы гребли что
было сил, огибая  все  сколько-нибудь  подозрительные  места  и
периодически  издавая вопли типа "Бражники!" или еще что-нибудь
в этом духе.  Издав  в  очередной  раз  такой  вопль,  я  вдруг
обнаружил,  что  плыву  на браконьерские сети, расставленные на
всю ширину реки. Хозяева этих сетей, должно  быть,  как  раз  в
этот   момент   пьянствовали,  поскольку  они  откликнулись  на
обращение "бражники" и,  спустившись  к  реке,  пропустили  нас
через  свои  "орудия  труда". Ну, а вскоре мы доплыли до своего
лагеря, где нас уже давно ждали.

       (Остается  только  добавить  к  этому  эпизоду маленькое
лирическое   отступление.    Еще   в    Горьком,    во    время
предварительного обсуждения нашего маршрута, прозвучала фраза о
том,  что  на  один  из  участков  реки  следует  проплыть   по
возможности  быстрее,  практически не останавливаясь, поскольку
местное население там относится  к  туристам  очень  уж,  мягко
говоря, недружелюбно.

       Через  пару  дней после истории с пропоротой байдаркой я
как-то ненароком полюбопытствовал у Паши,  где  же  этот  самый
хулиганский  участок,  проплыли  мы его или еще нет. Оказалось,
что Кудюркины пропоролись как раз в том самом месте!)