Василий Воробьев. Белое Безмолвие или Лоймола -- Колосйоки 99 (триллер)

---------------------------------------------------------------
 From: vvs@titan2.sbor.ru
 Date: 27 May 1999
---------------------------------------------------------------

        ЧАСТЬ 1. Впечатления мои.

     Весна... как много в этом слове
     Для сердца водника слилось,
     Как в нем оно отозвалось...

     Весенний синдром. Весеннее обострение. Шиза косит.
     Вторую  неделю проезжая с работы и на работу по мостику  через  речушку
отслеживаю уровень воды. Уже  неделю он падает.  Жара. Непреодолимое желание
сделать  зацеп  клавиатурой  принимает  формы,  угрожающие  жизнеспособности
казенного имущества.  Веер заставок  рабочего стола  со сценами  прохождений
вызывает   депрессивное   состояние   "жизнь   прошла".  Когда  же   наконец
долгожданный  праздник  весенней солидарности. Уже  зарубцевались колени  от
ползанья по полу над  картой. Уже  стерт язык  в разговорах о дееспособности
местных  водил  на  рассвете  первого  мая. Скоро  начнут плесневеть сухари,
заранее высушенные нетерпеливой рукой. Даже в рюкзак уже влезло все, включая
катамаран  !!!  В  возбужденном подсознании теплится мысль  "...там же  чуть
севернее,  значит паводок на  неделю позже, должны  зацепить..." Там --  это
речки впадающие в Ладогу с  севера. Прошлогодняя  Укса  манила последним  не
пройденным  водопадом, а  чтобы не тосковать в верховьях, решено заменить их
на Лоймолу с переходом  после основного веселья  на  Колосйоки.  Это пожалуй
было  уже  лишне,  но  разговоры  "...главное  не влетите  там в  пятерочный
каньон..."  и вид карты  с  перепадом  20  метров  на  том  самом  километре
возбуждали неодолимо. День  --сороковник по  Лоймоле, день  -- 8 км волок  к
каньону на Колосе, день -- Колосйоки,  день -- переброска на Уксу, и парочка
на Уксу от шоссе... Квантованность времени. Завистовано.

     Нам говорили -- на озерах будет лед
     Пугали -- вас во льдах затрет
     Но я сказал Ей: ерунда
     Я знаю теплоту плавленья льда!
     По метеоархивам посуди,
     Апрель был жарким -- все должно сойти...

     Поезд на Костамукшу с Финбана в 14-30. Жратва закуплена. Тронулись.
     У Приозерска исчезли листочки на деревьях. У Сортавал  появились озерки
подо  льдом, но вся проточка чистая. Я же говорил!  В  Лоймоле в первом часу
ночи, вокзал  открыт. Через час шум -- появляется сосед (темно, света в зале
ожидания нет) и  начинает грузить  про то, что  ему здесь назначена встреча.
Должны приехать из  Москвы  и  у него  место  на катамаране  десятке?! Голос
какой-то   простуженно   странный,   слово  катамаран  выговаривает   как-то
неуверенно.  Темно,  нифига  не  видно, на всякий случай  локализую  барахло
поближе к себе  и объясняю, что поездов сутки не будет. Сосед  стучит зубами
(спальника, пены  нет!)  и  говорит,  мол ничего  не знаю, велено  было.  На
рассвете  оказалось,  что  это  парнишка  лет  пятнадцати. Из  Петрозаводска
добрался  автостопом.  С  собой  экипирона  -- только палатка.  Должна  быть
сборная команда с рафтом. Он слово это забыл поэтому так  неуверенно говорил
ночью про кат. А я то считал, что позволяю себе недопустимый авантюризм.
     В шесть утра стапель  по холодку. Местные  ранние пташки  при виде  нас
тяжело  трясут  головами,  бормочут  "...надо  же  так  с  вечера...до белой
горячки...срочно  похмелиться..." и  исчезают.  Стартуем  до  их  прихода  в
сознание  (или  бессознание?).  Лоймола... Общее впечатление --  кат  на ней
нужен  только в  режиме поддержки каяков "для  перевозки большого количества
жратвы  и  пива".  Порадовала последняя в цепи  шивер  после моста -  резкий
слепой поворот  направо с сужением русла до пределов габарита нависающими на
уровне плеч ледяными карманами. И все это в условиях прижима в левый карман.
Каждый  педантично выжимал  свой рисунок прохождения. Впрочем, прошли чисто,
без  касаний  и  телемарка  (хотя  телемаркнуться  там   по  габариту   было
невозможно), а разборка полета  это ж как  музыка... Виноват  всегда  другой
баллон! Из остального запомнились только  Веер -- славная горка метра на три
с  фокусирующей  бочечкой внизу.  Заход по  язычку, слепой  может  на ощупь.
Дальше  как на  рельсах, можно и без весел.  Ну и конечно Табун.  Он сгладил
эмоцию "какого черта мы сюда приперлись".  Это единственный порог, требующий
целенаправленных телодвижений и позволивший вкусить  ушат  воды  в  рожу. На
этом однако все и закончилось. Озера, стоянка, перед  волоком. Весь  ходовой
день пасмурно, попеременно идет дождь, снег, дождь со снегом, снег с дождем.
Тунгуда...Как давно это было... Только  сейчас мы в неопрене.  Тепло и сыро.
Вполне  приятно.  Единственное  разочарование   --  полное  отсутствие  игры
нерестящейся  щуки. Такого я еще не видел -- первого мая ни одного плеска за
день. Вдвойне  обидно таскать пневматический гарпун, который уже достал меня
сверх всякой меры.
     Первый  стояк, размятые мышцы, отмечание  открытия настоящего сезона, а
не  выходных в Саблино  -- кайф. В  сон как  в пропасть. Утром  проснулся  с
ощущением заложенных ушей. Продул евстахиевы трубы -- нормально,  а ощущение
заложенности не проходит. И палатка стоит как-то не гордо, вроде еще трезвый
ставил. Поспать бы  еще,  да  погулять надо.  Лелея мечту вернуться в теплый
спальник   иду   гулять   раздетый.   Резко   расстегиваю   как-то   странно
вогнуто-натянутый полог и  ааа!!!....твою  ..... меня сметает  лавина снега.
Сразу  проснулся и понял, что больше не усну.  Картина предстала не то чтобы
необычная ( что  я снега  не видел?),  а  какая-то  непривычная,  неуместная
какая-то. Рефлекторно  начал  ощущать  на ногах лыжи, на  руках -- палки,  а
перед  глазами --  накатанную под конек трассу  СКА. Но  не было ни  лыж, ни
палок  (во  всяком  случае  лыжных),  ни  трассы под конек, а были стальная,
покрытая  ледяной  шугой  вода  и  нетронутая  белизна полуметрового  снега,
скрывшего под собой все  вокруг.  Белоснежные  очертания деревьев,  дальнего
берега, палатки.  Под холмиком на  берегу наметанный глаз  узнавал очертания
катамарана.  Но даже наметанный  глаз не узнавал очертания котелков,  чашек,
ложек, мисок,  пакетов  со  жратвой  и  бутылок с питьем,  по  воспоминаниям
вальяжно разбросанных  по  окрестностям  в  процессе  радостного  открывания
сезона.  А может мы  недостаточно  радостно  его открыли и  он  решил  снова
закрыться? Ошалелые мысли теснились и переплетались клубком, выталкивая одна
другую. Где мы? Что с нами? Белая горячка! У ката шкура потрескается! Дальше
дороги  нет!!!  Зимовка.  "Вот  это  сходил  за  хлебушком...",  "Все  здесь
подохнем...".
     Но становилось холодно. Горячечные мысли замерзали, полет их становился
все более ровным, плавным и ленивым. И вот они уже выстраиваются в очередь и
кристаллизуются в виде  плана действий. Одеться потеплее. Дров  и  ПОБОЛЬШЕ!
Пожрать. Подумать. Из оцепенения выводит мурлыкающий из теплого спальника Ее
голос "Ну как там?". Ответ был абсолютно непроизвольным и  нехарактерным для
меня: "Ну полный п....ц!".

     Котик мой на снегу
     Голубой да на белом,
     Что же с тобой мне делать
     Котик мой на снегу

     "Конец простой -- пришел тягач...".

     Тягач туда конечно не пришел. Пришли мы в себя. Такой тишины я по жизни
никогда не ощущал.  Природа офонарела. Даже зимой не бывает,  чтоб птичка не
крикнула,  ветка не треснула. Однако  костер, дела. Но сколько ни оттягивай,
вопрос все равно встал. Что  дальше. Ломаемся и идем по Лоймоле или твердо и
решительно, сметая все  преграды на своем пути  идем  по  ранее  намеченному
плану. Колос, каньон... Катамаран отогревает кости и шкуру  у  костра, а  мы
разложили  карты и думаем. Совет!  Картина  маслом. Получи мы хоть  какое-то
удовлетворение  на  Лоймоле,  благоразумие взяло бы верх. Однако  -- столько
разговоров о паводке, порогах.... и  нифига. А тут еще почти от стоянки идет
кварталка  на  север.  Подзаросшая  конечно, но  видно. Да  и судя по  карте
квартальная  насечка  есть.  Что  такое без  кварталок  по  тайге  шарить  я
представление имею --  страшный  сон,  а по кварталочкам  двадцаточку -- без
проблем. Тут конечно  довесочек за плечами, но и расстояние невелико. Короче
--  решили  идти. Кварталка  через  полкилометра  вышла  на старую  заросшую
вырубку  и  как в таких случаях водится -- исчезла. Но не возвращаться же! И
пошли по  азимуту. По азимуту  это конечно условно -- шаг  вперед,  два шага
вбок,  полшага назад и  полкорпуса  вниз. В  снегу на каждом  шаге  колени к
подбородку.  С каждой елочки лавина снега.  Загидрены то хороша,  а вот руки
без перчаток и снег на них уже даже не тает. Сюжет "Жажды жизни" по Лондону.
Только вот барахло  мы не  кинули. Тяжело --  это не то слово, чтобы описать
ситуацию.  Она,  чувствую,  как-то себе  все иначе  представляла.  А  я  все
кварталки пытаюсь найти. Но видно кварталки там  лет  двадцать не чистили. В
высоком старом  ельнике их еще  можно  ощутить,  но стоит  выйти  на  старую
вырубку или болото и кранты. Через  шесть часов хода начался сплошной мелкий
ельник. Не продраться. Начался  падеж  личного состава.  У  ближайшего ручья
заночевали. Вроде весь день шли на северо-восток, компас из рук не выпускал.
А  где находимся непонятно. Карта и так не богата ориентирами, а тут и вовсе
к нам отношения  не имеет.  В ту  ночь минус девять было,  но по сравнению с
пешкой  это мелочи. Хотя для водного  похода все  же несколько необычно.  На
следующий  день  выяснилось, что организм  живет  по  плану, а  в плане была
однодневная пешка. Встать из очередной ямы  нет сил. Она уже как камень, как
сгусток воли -- об искусстве поговорить ну совершенно невозможно.  Через час
мучений  и очередной  безуспешной  попытки  встать  с рюкзаком бросаю кат  и
налегке  с  Ее  рюкзаком бегом идем на северо-восток.  Видимые  ориентиры на
карту  накладываются  каждый  раз  в  новых  местах  --  то  в  окрестностях
Петрозаводска, то где то в районе Питкяранты. Каждый раз снова и снова мучаю
Ее  вопросом  "Красная  стрелочка  на компасе  точно  на север?",  "А восток
справа,  если  смотришь на север?".  Она молчит  насупленно. Плохой признак.
Пара  километров забег,  обратно  рублю  просеку  по  следу  и  тащим  кат с
барахлом. Так  вроде  даже отдохнули. Еще  один забег, а речки  все  нет. От
безысходности я даже впервые по жизни на дерево залез, может по доминирующим
высотам сориентироваться. На втором забеге перешли свеженький медвежий след.
Снежок шел, так след даже не запорошенный. Размером с суповую тарелку. Когти
сантиметров  по пять  -- красота,  хоть слепок  делай. Она  сразу  отставать
перестала. По осени на брусничниках медвежьих следов немеряно, но то осенью.
В каком он настроении  весной, да еще в такую погоду? Судя по следам, брел в
грусти и задумчивости.  Вообще-то медведь животное осторожное  и  трусливое.
Те, что человека не боялись, потомства не оставили. Дед у меня в лесу как-то
столкнулся  нос  к  носу, закричал, так  медведь присел, обосрался и  унесся
ураганом. В  километре его мертвым нашли. Не иначе старый глухой  инфарктник
был. Даже от подранка деду удавалось чиркая  спичками отделаться. Парю это я
Ей  мозги, а она все равно оставаться  не хочет,  пока я  вторую  подноску с
катом делать  буду. Насилу уговорил. Все просила  гарпун  зарядить.  Да ведь
женщина с ружьем это поопаснее медведя будет...
     На следующий день встал пораньше, взял кат и решил костьми лечь, но  до
речки дойти. Когда так решительно настраиваешься,  ничто  не  может устоять.
Через часок появилась  родимая.  Солнышко. Потеплело. Судя по снегу --  чуть
выше  нуля поднялось. Она меня к дереву  гарпуном не пригвоздила, когда я из
леса  к  стояку  вламывался.  Ну все хорошо!  Вторая  подноска это  уже  как
прогулка. На  берегу  среди  каких-то кочек в рекордное время  отогрел кат у
костра и собрал. И мы  на воде.  Такого  удовольствия  от  схода на  воду  я
наверно  никогда  не  испытывал.  Порожки...  Вяло  веслами  погребываем,  а
скорость  по  сравнению  с  пешкой  --  формула  1.  Кайф.  Одно  плохо   --
локализоваться  по карте так и не могу, озер на речке нет. На берег выходить
влом, в пороги втягиваемся осторожненько, от улова до улова.  Где каньон-то.
Порожки идут  непрерывно, но на уклон двадцать метров на километр  все равно
не  тянет.  Места совершенно дикие  и красивые.  Скалы.  Запомнился порог  с
прижимом к  правому берегу в  глубоченный карман  отвесной скалы.  Даже чуть
поупираться пришлось. А в глубине кармана прямо  из скалы бьет ручей. Но тут
же все  и закончилось. Вышли в разлив и сориентировались. Оказывается, вышли
мы на речку километра на 4 ниже каньона. Блин! Получается, идя все  время на
северо-восток мы шли практически прямо на восток. До сих пор не могу понять,
как такое возможно. В результате длина пешки возросла до 12 по прямой, а  уж
сколько напетляли за два с половиной дня...За что боролись! Обидно. Она тоже
не в  восторге.  Смотрит как  на идиота. Но предложений занестись  вверх  до
каньона не поступало. Так и идем, думаем. Через часок Колатсельга появилась.
Ну что, идем на Уксу? Как со временем? Чтобы на работу успеть  на переброску
и всю Уксу два дня. Идем? Идем!
     Однако вечерело  и снова ударил мороз.  Когда  зачалились шкура уже  во
льду  была.  Стыки  как  всегда  промерзли.  Попытка разобрать  котика сходу
успехом  не  увенчалась. Пошел искать машину,  звонить  домой заложиться  на
опоздание. В крайнем доме живет дядя Ваня.  Он просто офонарел при виде нас.
В  следующем  старики -- у  них  есть телефон. Даже  удалось  сразу в  Питер
пробиться. Зато разменять полтинник, чтоб заплатить старикам -- ноги стоптал
по  всему  поселку. Но самое страшное -- теплые  дома. Как вошли  звонить --
парилка. После нее  на улице стал ощущаться холод, закашлялся  так, что едва
смог  прекратить.  Договорились  остановиться  на  ночь  в  доме  "пустующей
общаге",  т.к. кат совсем грустно смотрелся  во льду.  Полночи разбирались и
паковались. Пальцы на руках поморожены, не чувствуют ничего. А  тут  еще  Ее
под утро колотить начало -- координату на импульс не определить. Нефиг в дом
из палатки посреди дороги залезать. Голова под  утро  от сомнений  вспухла -
пока перебросимся, пока я негнущимися пальцами замерзший кат в  кучку соберу
--  ураганить  нам  по  Уксе  в состоянии полного  пофигизма  не  тормозя на
водопадах.  Чувствую, на одном  упрямстве пойдем.  Удовольствия  никакого, а
опасно. И вот на рассвете огорошиваю я Ее -- сходим с маршрута. Она в слезы,
но  долго  сопротивляться  не смогла.  В  8 утра  автобус  на  Петрозаводск,
сороковник с человека и после десятиминутного  интегрирования 3.50 за багаж.
В начале первого Петрозаводск,  22-00  поезд на Питер. В тепле по всей  роже
сразу полезла простуда. 8-45 Московский вокзал. Бег по кругу. Первый сход по
жизни. Расставались молча, на эмоции сил уже не осталось. Только:
     "Надо бы во второй половине мая Колосйоки все-таки пройти сверху".
     "Надо... Только без волока.".
     "Это уж конечно..."
     "Пока".
     "Пока".

        ЧАСТЬ 2. Впечатления Ее.

             Пешка с Катамараном или В поисках утраченного экстрима.

             Эпиграф.
             "На лошади с веслами- как дурак"
                          М. Жванецкий.

     Еще на первой реке (см. "Суна со всех сторон") навязчивый рефрен "Ну не
дурак же!" доводил меня до экстрима. Видимо,  это --чисто женское- нежелание
признать ,что твой  партнер-тот самый, на лошади с веслами, ибо кто же тогда
ты сама? И когда в заснеженной тайге опираясь на весло под тяжестью рюкзака,
в котором лежало и Его барахло, поскольку на Его на плечах висела "лошадь" в
виде   катамарана   мне  ничего   не   оставалось,   как   снова   и   снова
твердить...Впрочем, все  по  порядку. После Суны много рек  утекло. Мы стали
опытными  водниками  и  утопили  "Таймень"  без  единой царапины  на  шкуре.
Пересели на "Вьюн" и довольно ловко скакали по порогам, но я чувствовала  --
все достижения -Его. Он гребет. Он командует. Я только думаю и пожинаю лавры
в виде "бочек", которые, как известно,  принадлежат матросам. Мне захотелось
равноправия.  Но так, чтобы  Он не заподозрил - эмансипированных не любят, и
это  правильно.  Я стала  грубо  льстить, что  с  Ним  готова даже прыгать с
водопадов. На байде, как известно, с водопада можно  прыгнуть один раз. И Он
приобрел кат --двойку, серебристо-голубого  цвета, черно-желтую гидру и боты
в тон. Примеряя все это на меня, Он перечислял названия водопадов, в которых
я буду отпадно смотреться во всей  этой снаряге, и тешил свое чисто мужское,
перехватывая завистливые  взгляды  окружающих.  Я добилась  своего.  Затянув
стремена на своем баллоне в позе амазонки , я почувствовала себя полноценным
водником, а не балластом на носу, который, якобы, катают.  Он сидел рядом ,и
мне  не  нужно было  все бросать и  разворачиваться, чтобы выяснить,  какого
дурака Он  там на корме валяет. Я могла любоваться Его мужественным профилем
и   отслеживать  жевательные  движения,  что  существенно  сократило  объемы
походного  продовольствия.  И главное --  на  кате Он  не  мог идти один. На
первой  же  тренировке  в  Лосево,  когда Он  по  старой  привычке  принялся
командовать,  используя  новые  катамаранные   словечки   типа  "сбрось",  я
сбросилась со своего баллона и гордо поплыла к берегу. Обернувшись я увидела
кат на боковой  свече  и  Его, тщетно  пытавшегося  это  прекратить. Он стал
предупредителен  и ласков.  Согласился,  что  "лево"-там  где левая  рука, а
"право"-соответственно, а не  по  течению..  Наши  отношения развивались  по
классическому сюжету: на заходе в  Падун я спрашивала "Кольцо купишь?  - Да,
греби, греби -  отвечал  Он...А  шубу?  -требовала я  в  нижней бочке?-  Да,
лапушка, наклонись  вперед.. А  каску Прийоновскую? Мы заходили в улово и Он
спрашивал: а зачем тебе вторая каска?..." Но фразу "Этот порог я иду один" я
больше  не слышала  никогда. Он, конечно, пытался утверждать, что правит кат
на  каждом гребке, демонстративно  отвешивался где надо  и не надо и  крутил
своим веслом --это, видимо, чисто  мужское.. Я же, как  ни старалась выбрать
баллон, всегда попадала  на ту сторону, где в итоге надо было отгребаться от
винтаря  или  кармана  - женская  доля  такая. Моей  тайной  страстью  стали
"косячки" : Он угребался, чтобы их благополучно обойти, я в последний момент
заправляла- и все бочки, падавшие на меня в байде, обрушились на  Него этими
косячками.. Но  любая страсть угасает  без  элементов  новизны. Хочется  все
большего  и большего...  И  вот  на 1 ое  мая мы на Лоймоле по  паводку.  Он
расписал мне  прелести нереста щуки и взял гарпун. Я взяла две банки тушенки
и  запасной свитер.  А  поскольку Лоймола -  речка короткая, Он предложил по
озерам не  пилить,  а  перейти  на речку  Колосйоки  и  прихватить опять  же
расписанный как  экстрим, каньончик. Перейти по азимуту с катом на плечах ну
и всем барахлом, соответственно. Я не знаю, как Ему удалось мне внушить, что
Он умеет  ходить по азимуту. Наверное, хроническое  "Ну не дурак  ведь.."  и
здесь сыграло  свою  роль. Но, если  вам  предложат  выбор  между "пилить по
озерам" и  "ходить по азимуту", выберите  первое. Особенно, с  Ним. По карте
между речками 6  км  по  прямой.  С заходом  выше каньончика-8км. Я  уже  не
девочка и работа у меня очень сидячая. Массажист мой, выправляя мне позвонки
шейные, не  советовал сумки тяжелые носить. Ну  рюкзак  - не сумка. "Сколько
времени мы будем идти",-спросила я Его? --"Два часа". Ну, два часа потерплю,
подумала я.. На  третьи сутки  пешки меня душила жаба о деньгах, выброшенных
на массажиста-это чисто  женское, наверное.  Но --если  кто хочет экстрима -
очень  рекомендую отправиться с  Ним  по  азимуту.  Он не смотрит  на карту,
считая, что ее рисуют от руки. Его не волнует, что стрелка компаса указывает
на  весло в ваших  руках.  Он  умеет  ходить по тайге  с катом за плечами  и
стрелять  по медведям  из гарпуна, -это главное. Важно, чтобы  выпал снег  -
тогда вы сможете таскать барахло частями и возвращаться по своим следам.  На
Лоймоле снег  выпал.  Примерно  по  колено.Во  всяком  случае  кат  за  ночь
превратился в сугроб, а  брошенные, как водится  у костра  котелки  пришлось
искать  в  снегу  по памяти.  Память  сопротивлялась-"май  ,ландыши, зеленая
листва..".Некоторые  проблемы  доставляли пенки и  разные  тенты  ,  напрочь
потерявшие при минусе эластичность. А вот гидры -уникальная вещь  для зимней
тайги,  весло вполне заменяет ледоруб,  а спасжилет предохраняет  от  елок и
палок...И  все же "кат по  тайге нести -  не греблом  трясти". Но не было на
Лоймоле экстрима  -это нас  и  сгубило. Прошли  мы на  кате без  проблем все
именные пороги , забили пару "косячков", и единственным острым ощущением для
нас оказалась извилистая шивера во льдах, сужающихся по мере разгона. Ну Он,
естественно, заявил,  что  это я Его  во  льды затираю,  но успешно  рубил и
колол. Вобщем, не удовлетворился и ворчать начал- что это , мол, за экстрим,
да где  же нам  бы его,  экстрим этот,  поиметь.. Я  не  люблю, когда  Он  -
неудовлетворенный. Это чисто  женское,  наверное. Но, если  бы мне кто тогда
шепнул,  что  длиться  это  удовлетворение  будет  не  два  часа  ,  а  двое
суток...Никто  не  шепнул.  Не   было  больше  идиотов  на  том  заснеженном
Лоймольском берегу, с которого мы стартанули в пешку  с катамараном. Никогда
не говорите вслух, что вам не хватает экстрима. У них ,в Высшем турагенстве,
такие  маршрутики  невостребованные,  о  которых вы себе  и  представить  не
можете.  А  кварталки   в  условиях  рыночной  экономики  расчищать  некому.
Обещанные два часа мы шли с шутками и прибаутками типа "Весла у печки стоят,
гаснет  закат  за  горой.  Потом  стала  звучать  тема  "условно  проходимой
Карельской тайги", и еще через четыре часа мы увидели речку. На ней не  было
таблички  "р.Колосс".  Но расстроило  нас не  это. А то,  что на нее и  один
баллон от ката  не помещался. И  на карте этой речки не было. То есть, речка
была, но не там, где мы. Или мы не там, где карта. Вобщем, не совмещались мы
с речкой,  катом и  картой напрочь. Тут бы нам остановиться и призадуматься,
но в  нашей  команде  такого человека не оказалось.  Он  предложил подождать
нереста щуки, утверждая, что именно на таких речках... Может, и на таких, да
не в мороз... Вобщем, зажевали тушенку и решили ,что утро вечера потеплее...
Утро выдалось  к Пушкинскому юбилею:  "Мороз  и  солнце,  день  чудесный".Он
предложил  идти в гидрах, чтобы не  переодеваться,  когда  на Колосс выйдем.
Внутренний голос мне шептал, что переодеваться не придется. Раньше надо было
шептать!  По  заледеневшему  болоту в гидре  тоже удобно  -надеваешь  сверху
защиту   и  проваливаешься   сколько  влезет.  Рюкзак  не  влезал,   поэтому
приходилось вылезать и вставать, отжимая кат. Надоело  нам это развлечение к
середине  второго  дня  ужасно. Оставили мы кат на  краю очередного болота и
побежали с рюкзаками речку искать. Нашли озеро. Круглое такое,  маленькое, и
ничего из  него не вытекает.,  кроме  вывода - не Колосс это. А Он  опять за
свое - не нарисовали, говорит, на карте это озеро. Не знаю, может Он до меня
картографа   любил  ,и  она  его  бросила..  Вобщем,  решил  Он  свою  карту
нарисовать,  залез  на  дерево   и  диктует  мне  сверху  "Цепь  высоток  на
юго-западе, болото на востоке, - записывай мол. А  чего записывать, если эти
юго-востоки по тем еще компасам  определены, что мы вторые  сутки безуспешно
разглядываем? Я снизу, стараясь не  волноваться, чтобы Он не  свалился, одно
спросила:  "Речку-то видишь?"  Ну, Он  знаете, как на дуру (с  дерева-то) на
меня посмотрел : "Зачем,  -  говорит, - тебе речка,  если мы кат  на  болоте
бросили?" Пошутил вобщем. Сбегали  мы за катом по следам своим --вот снег-то
пригодился! И он еще  нам пригодился - на второй ночевке  уже  никакая речка
рядом не  текла, щука  не нерестилась  - одни  медведи  шлялись и пить очень
хотелось.  Он  пугать меня не  стал - не сказал, что  медведи только  что из
берлоги вышедшие - самые голодные. Посоветовал из гарпуна в глазик целиться,
чтобы  шкуру  не попортить, и ушел с  утра  речку  искать. Солнце по-счастью
вышло -перестал Он на компас пялиться. Ну и вернулся ко мне через пару часов
с предложением  поставить кат  на  речку,  которую  Он  нашел.  Не  стал  Он
утверждать,   что   это-Колосс,   после   двух   суток  пешки-не  его  стиль
необоснованные  заявления, таблички  --то  нет.. Но  я потом нашла табличку.
Поэтому заявлю- Колоссйоки --очень  красивая река.  А если  вы неожиданно ее
видите перед собой на  третий день  пешки по заснеженной тайге - это безумно
красивая река.  А  если  катамаран  вы еще не  бросили  в  лесу - вам просто
повезло -- вы сможете погрести по извилистым плесам и повыскакивать на берег
перед  каждой шиверой,  в  надежде  что это-каньон...Мы вышли на Колосс ниже
каньона.  Он  ужасно  расстроился, но пройти  еще  денек  вверх  по  течению
почему-то  не  предложил- невтерпеж уже было погрести  хоть и без экстрима..
Впрочем, у нас был свой экстрим, и Он выглядел вполне удовлетворенным. Через
два  часа мы вывалились в  Тулемозеро.  Люди в  деревне  на берег  высыпали:
"Зима, крестьянин торжествует, в пороге заправляя  кат.."-майские  праздники
,белая горячка...Гребли нам не хватило. Мы бы и дальше  пошли - не пешком-то
и дурак может... Да шкура  у  ката от мороза  стала хрупкая такая  как...  и
ломкая как... Пришлось кат в деревенский дом затащить и у печки отогреть. Он
очень за кат боялся. Все ощупывал его, гладил, а про меня забыл. Я у печки и
оттаяла после пешки-то трехдневной, заколотило меня  от  экстрима пережитого
из Снегурочки в  лужицу  воды.  Ну  тут Он так  напугался, все  свои  ошибки
признал,  пообещал  больше пешек  с  катом  не  выдумывать,  а  если чего  и
выдумывать-то  сначала  книжки  умные читать,  про азимут,  например.  Я  не
сердилась  и  на  продолжении маршрута не  настаивала  -- у нас  будет повод
вернуться, когда растает снег  -- мы же катом  просеку в тайге прорубили  --
нам теперь никакой азимут не страшен.