Молодая щука, едва шевеля плавниками, притаилась в тени валуна на дне маленькой заводи. Её туловище было почти неразличимо на фоне камней и, похожих на мох, водорослей. Может быть, я бы так и не заметил её, если бы не блеск чешуи малька и короткий бросок тёмного тела. Проглотив рыбку, щука, как ни в чём не бывало, опять замерла в тени.
Я оторвался от наблюдений за процессом естественного отбора и посмотрел на сигнальщика, стоявшего на вершине скалы, на противоположном берегу. Его ярко красный спасательный жилет резко выделялся на фоне зелени и размытого серого цвета скал.
Фигурка зашевелилась и трижды подняла над головой двухлопастное байдарочное весло. Это означало, что каньон порога Кивиристи свободен для прохождения, спасательные экипажи готовы и можно начинать.
Стоявший перед нами экипаж, начал осторожными короткими гребками выводить байдарку из заводи на основную струю. Вот они достигли потока, вот их довернуло вправо, вот уже вокруг них затанцевали буруны, вот пару раз блеснули лопасти вёсел и, байдарка скрылась в каньоне. Мы следующие.
Река Охта в Карелии, по сложившейся классификации, оценивалась третьей категорией сложности из существовавших шести. Это была классическая "тройка". Природа, правда, ничего не знала об этой классификации и, в зависимости от уровня воды, река могла принимать разные обличья. Но какие бы изменения не происходили в природе, прорыв реки через скальный массив, названный людьми "порог Кивиристи", оставался грозным препятствием пятой категории сложности.
Для тех, кто делал "тройку" на Охте, настоятельно рекомендовалось сам порог обнести по берегу, а проходить только каньон за ним. И то, если уровень воды не слишком высок. Сам каньон представлял собой русло с отвесными скалами, забитое, хаотично расположенными, валунами. При среднем уровне воды это было месиво из бурунов и валов. Весь этот водный аттракцион заканчивался большой заводью. В месте входа каньона в заводь был глубокий омут, на дне которого, при желании, можно было рассмотреть вещи тех, кто перевернулся в каньоне. Злые языки утверждали, что доставали оттуда различные упаковки, спальники и фотоаппараты.
Группа у нас, по походным меркам, была громадная. Двадцать человек, десять байдарок. Собственно, групп было две и руководителей было два, но было решено объединить их и идти совместным "караваном". Поэтому на озёрах мы растягивались на добрых полкилометра.
Вообще, Охта, после горного Черемоша, смотрелась удивительно. Можно было целый день идти по озеру, потом, через короткую протоку с порожком или шеверой, заходить в реку и петлять, повторяя все её изгибы. Красота, особенно на озере Вороньем, была нами невиданная и очаровывающая. Людей по берегам не было. Были заброшенные деревни с почерневшими домами и травой в сенях. Говорили, что жизнь здесь постепенно замерла после того, как военнопленные финны перестали сплавлять лес. Ну и "известные процессы в свете общего прогресса" тоже, наверно, сыграли свою роль.
Так что, к порогу Кивиристи мы подошли уже достаточно очарованные. При этом, группа шла классически: осмотр порогов, организация страховки и прохождение. Такая тактика отнимала кучу времени, но приносила свои плоды: у нас не было ни одного переворота. Для тех, кто привык к напряжённости при сплаве по горным рекам, этот поход носил прогулочный характер. К тому же, у Кивиристи был запланирована двухдневная стоянка. С отработкой действий спасателей при перевороте экипажа на выходе из каньона.
Подход к месту стоянки у порога сопровождался небывалой победой рыбаков нашей группы. Отличился Степан. Уже в начале похода он не скрывал своих намерений поймать щуку более метра длиной. И это событие произошло прямо у меня на глазах.
Стёпа с Любашей шли перед нами метрах в двадцати. Протока была узкой и заросшей по обоим берегам высоким камышом. Спиннинг с блесной был закреплён на носу перед Любашей и её главной задачей было - не зацепить натянутую леску веслом. А Стёпа регулировал скорость и направление движения байдарки, чтобы леска уходила в воду под нужным углом. Я старался держаться от них подальше.
И вдруг! И вдруг что-то невидимое и очень сильное остановило стёпину байдарку и развернуло её поперёк русла. Столь неожиданная эволюция судна сопровождалась неистовым визгом катушки спиннинга. Любаша оцепенела, а Стёпа с "изменившимся лицом" орал, чтобы она передала ему спиннинг. При этом леска ушла почти под берег и мне оставалось совсем мало места, чтобы разминуться с этим "малым рыболовецким сейнером". А ведь за мной шли ещё экипажи.
Наконец, Любаша вернулась в этот мир и дрожащими руками передала Стёпе спиннинг. Тот начал лихорадочно подматывать леску, и его байдарка медленно пошла против течения. Под противоположным берегом открылся проход и в него проскользнули остальные два экипажа. Один остался с нами, а второй пошёл догонять и предупреждать группу.
Тем временем битва с "чудовищем" продолжалась. Стёпу и его судно носило по всему руслу. Самое опасное в это ситуации было то, что рыба могла пройти под байдаркой и, тогда, появился бы опрокидывающий момент. Поэтому Любаше приходилось всё время подрабатывать веслом, отводя нос байдарки от лески, стремительно менявшей направление движения. Драма разыгрывалась нешуточная.
В результате этих "гонок по вертикали", Стёпе удалось подмотать почти всю леску. Но вытащить рыбу спиннингом он не мог. Тогда, он положил спиннинг на деку байдарки и принялся тянуть только за леску. Неловкое движение локтем - и спиннинг упал в воду. При этом, катушка осталась не зафиксированной и леска начала опять разматываться.
И тут Стёпа озверел. Он наклонился, опустил руку в воду и нечеловеческим усилием, за жабры, вытащил на фальшборт щучью голову. Это был монстр.
Самое опасное в это ситуации было то, что в любой момент Стёпа мог перевернуться. Мы бы, конечно, пристегнули спасательным концом его судно, а Стёпа с Любашей зацепились бы за обвязку второй байдарки, но берега совсем не способствовали доставке их на сушу. Всё густо заросло камышом и, к тому же, у обоих берегов был невысокий обрыв. Пришлось бы сплавляться вниз по течению в поисках более удобного места. Несколько облегчало ситуацию почти полное отсутствие течения.
Тем временем, успокоив щуку несколькими ударами кулака по голове, а кулак у Стёпы был впечатляющим, удачливый рыбак принялся запихивать тело рыбы под "фартук" - специальное брезентовое полотнище с круглыми отверстиями для гребцов, предотвращающее попадание воды внутрь байдарки. Когда хвост рыбины исчез под брезентом, Стёпа оставалось только одно - вытащить спиннинг. Блесну из пасти чудовища он доставать не стал, поскольку зубы хищника впечатляли. Второй конец лески был закреплён в катушке спиннинга.
Поняв, что эпопея завершилась удачно, мы оставили Стёпу "вытаскивать невод" - выбирать полсотни метров лески, и пошли догонять группу. К счастью, особых усилий не понадобилось, поскольку ребята ожидали нас за очередным поворотом реки.
Однако, на этом история не закончилась. Мы уже пристали к берегу и начали разгружаться у места нашей стоянки, когда к нам присоединилась байдарка Стёпы. Внезапно, Любаша, визжа, пулей вылетела на берег. Из-за спинки её сидения на нас возмущённо смотрела страшная щучья морда. Оказалось, что монстр, после сотрясения мозга, которое ему устроил Стёпа, пришёл в себя и пополз в нос байдарки. Пока не уткнулся носом в любашину поясницу. Понятно, что она не была готова к такому проявлению чувств.
Длина чудовища оказалась 103 сантиметра. В желудке у неё нашли двух утят. В полностью открытую пасть помещалось человеческое лицо. Голову монстра, Стёпа, по совету бывалых рыбаков, препарировал специальным образом, чтобы потом хвастаться трофеем. Правда, и снимков было сделано в избытке.
В очередной раз я посмотрел на сигнальщика. Пока, ничего. Щука, казалось, уснула у своего валуна. Ждём.
На второй день нашего "стояния на Кивиристи" из-за поворота реки появились два каяка. В них было три человека: двое мужчин и женщина. У всех возраст - за сорок. Они были довольны нашим присутствием, поскольку прибыли для прохождения порога и им нужна была страховка. Соваться в основной слив на свой страх и риск они не хотели. Поскольку на берегу была братская могила экипажа катамарана из Риги, то опасения не казались излишними.
В их экипировке и в их поведении был виден опыт. Мы обговорили способы страховки, места для спасателей и совместные действия для возможных вариантов развития событий.
Как всё это выглядело.
Сам порог представлял собой мощный слив с валом. Потом следовал скальный выход, на который и наваливалась вся масса воды. Поток под прямым углом поворачивал влево, огибал скальный выход, упирался в отвесный берег и поворачивал, опять же под прямым углом, вправо. Потом следовал пятидесятиметровый плёс, на котором река немного успокаивалась и, уже потом, ныряла в каньон.
Понятно, что у спасателей был только один шанс - плёс за порогом. Именно здесь надо было ловить всё, что выплывало из порога в нештатном положении. На обоих берегах плёса мы поставили пять спасателей со спасательными концами - двадцатипятиметровыми верёвками с поплавками и карабинами на конце. Бухта верёвки была вложена в специальный мешочек ярко красного цвета, который и метался спасателем в нужную точку. Второй конец верёвки был привязан к твёрдой опоре. Например, к стволу дерева.
Кроме того, использовались и активные методы спасения - одна наша байдарка стояла в готовности в заводи у входа в каньон.
Если бы оба члена экипажа каяка не смогли, ни воспользоваться пятью спасательными концами, ни услугами спасательного экипажа, ни самостоятельно достичь берега, им бы оставалось одно - уйти в каньон в одних спасжилетах. И никто не знает, кто бы из него вышел.
Мне досталось место прямо на выходе из порога. Номер первый. Я стоял на небольшой площадке скального выступа на левом берегу. И сам порог, и подход к нему, и выход прекрасно просматривались.
И тут началось. Каяк вышел на струю перед порогом. Зашли они правильно - в промежуток между валами на входе в порог. На какое-то мгновение они исчезли в море пены. Потом каяк носом выехал на скальный выход, перевернулся и исчез под водой. Через мгновение, движимый невидимой силой, каяк выскочил из воды почти на половину корпуса и рухнул обратно в поток. Под водой, рядом с судном, я увидел красный шлем одного из членов экипажа.
Стараясь попасть как можно ближе к каяку, я бросил спасательный конец. Но, только что вынырнувшие из воды мужики, его просто не заметили. С обоих берегов в воздух взвились верёвки. Спасатели в байдарке пошли наперерез перевёрнутому каяку. Каякёры, видимо, были те ещё ребята. Они сами выбрались на берег, а каяк подцепили и привели к берегу наши.
Увиденное впечатляло. Но ещё больше поразило то, что каяк занесли выше по течению и готовились повторить попытку. Их можно было понять. Грести более сотни километров только для того, чтобы не пройти порог и потерпеть неудачу? И они предприняли вторую попытку.
На этот раз каяк перевернулся в правом повороте, уже после скального выхода. И всё повторилось.
Дело в том, что во вспененной воде грести, а, следовательно, и управлять судном, невозможно. Веслу не за что зацепиться - вокруг одна пена. А каяк или байдарка проседают в этой "каше" пока не появится выталкивающая сила. Плюс поток воды может "выписывать" все мыслимые и немыслимые турбулентности, скручиваясь и пересекаясь в фантастических комбинациях.
Но и на этом всё не закончилось. Они решили попробовать в третий раз. И их опять перевернуло у скального выхода. Стало очевидным, что при этом уровне воды такой каяк может пройти порог только случайно, поскольку он фактически неуправляем.
Каякёры обсушились у нашего очага, попили горячего чая, поблагодарили за страховку и, обнеся порог, ушли через каньон дальше по реке. Что поделаешь! Бывает и так. По крайней мере, они сделали всё, что могли.
Вспоминая этих, без сомнения, мужественных людей, я чуть было не пропустил манипуляции сигнальщика. Его весло трижды взлетело вверх. Всё. Мы пошли.
Душевное напряжение, которое всегда существует перед прохождением порога, нарастает до того момента, пока не окажешься у самого входа в этот "рай". Чего там скрывать - это обыкновенный страх. Когда больше, когда меньше. Но он есть всегда. И не надо верить тем, кто утверждает обратное или бахвалится.
Мы с Оксаной оттолкнулись вёслами от берега, развернули байдарку влево и короткими гребками с правого борта повели байдарку на середину русла. Потом развернулись вправо, прицелившись носом байдарки в середину каньона. Насколько хорошо русло просматривалось сверху, с берега, настолько почти ничего не было видно с борта. Стенки каньона казались неимоверно высокими, а буруны и валы впереди - хищными, злыми и большими.
Скорость относительно воды нам была не нужна, достаточно было только поворачивать нос байдарки перпендикулярно валам. Кроме того, я держал байдарку чуть под углом к струе, потому что из-за Оксаны, сидевшей впереди, мне было плохо видно русло.
Мы вошли в "язык" на входе каньона, образованный отбойными валами, и тут началось.
Скорость воды в каньоне - несколько метров в секунду. Реагировать на внезапно возникающие в поле зрения валуны и валы, нужно мгновенно. При этом разгоняться прямыми гребками нежелательно и лучше всего иметь нулевую скорость относительно воды. А то и отрицательную.
На эмоции и чувства времени нет. Чуть влево. "Обливник" - слегка прикрытый водой валун - проходит почти вплотную к борту. Теперь немного правее. Оксана уводит нос. А я завожу корму. Вал. Разрезаем. Лицо заливает водой. На краю шлема, как на сосульке весной, висят капельки воды. Оксана, вообще, скрывается в пене. Очередной бурун пытается поставить байдарку лагом - бортом по течению. Это самое опасное, что может произойти. При такой мощи, воде ничего не стоит перевернуть нас. Выравниваемся носом по течению. Нас опять накрывает валом. Где мы? Левее, ещё левее. Пролетаем мимо очередного валуна. Теперь нужно попасть между двумя бурунами. Попали. Что там впереди?
И вдруг! И вдруг всё заканчивается. За валуном у левого берега я успеваю рассмотреть спасательный экипаж. Нас на большой скорости выбрасывает в заводь за каньоном. Всё! Мы прошли. Надо разворачиваться, уходить под левый берег и менять спасателей. Теперь мы будем выполнять их функции.
Восторгам несть числа. Взахлёб обсуждаем с Оксаной прохождение. Всё накопившееся напряжение выливается в эмоции. Спустя некоторое время, мы замечаем, мелькающие в каньоне, лопасти вёсел.
Так. Собрались. Приготовились. Но наша помощь не понадобилась. Байдарка пулей вылетела из каньона в заводь, и мы увидели, как на хмурых и сосредоточенных лицах её экипажа, появились улыбки. Так вот какими мы были всего несколько минут тому назад!
И мы пошли дальше по Охте, а порог Кивиристи остался ждать новых гостей. А уж каким будет приём, знает только он один.