Аннотация: Кто из нас, будучи ребёнком, не мечтал полазить по старой таинственной крепости с подземным ходом ? Правда, я уже давно не мальчишка...
Это место дышит историей.
По одну сторону от дороги, за проржавевшим проволочным забором - Кейсария Филиппова, или, вернее, то , что от неё осталось, что впоследствии было раскопано археологами и что сейчас покрыто травой , выгоревшей до соломенного цвета. От творения Филиппа, сына знаменитого Ирода и современика Христа, почти ничего не осталось. Что делать ? Время ...
По другую сторону - два тысячелетия Баниаса . Остатки колонн, приятный шум бегущей воды и загадочность грота.
Здесь, в долине, ещё не чувствуется настороженная мощь гор. Грозной неровной стеной они возвышаются на востоке. На одном из волнистых хребтов, как город-призрак, виднеется, в лёгкосерых тонах, Нимрод . Только тренированный глаз может заметить его на фоне светлокофейных гор. Но, он- там , в вышине. Немой, постаревший страж этих земель. Обезоруженный и наполовину разрушенный страшным землетрясением.
Наш путь туда - наверх, к старой крепости, повидавшей на своём веку не одну тысячу очень разных людей : убийц, религиозных фанатиков, купцов, солдат, жестоких кочевников, властителей и нищих. Все они побывали у её стен и редко кто из них оставил там свой след. Всё они исчезли во времени. И сейчас уцелевшие стены со снисхождением глядят на суетливых посетителей, прекрасно зная , что исчезнут и эти, как исчезли те, кто им предшествовал.
Здесь всё дышит историей.
Даже огороженные старые минные поля, глядя на которые, почему-то не верится, что в сухих кустах и в сгоревшей на солнце траве кроется смерть.
Сейчас конец октября. Осталось совсем немного до первых дождей, после которых многие маршруты здесь станут непроходимы из-за липнущей к обуви грязи и бушующих в узких ущельях потоков. Скоро здесь всё изменится.
Свой маршрут я составлял по карте и по памяти. Всё получалось неплохо. От Баниаса по зелёной маркировке - вверх к крепости Нимрод. Осмотр . Далее, чёрная маркировка по ущелью вверх, к поселению Неве Атив, потом по красной - к верховьям ручья Сион и спуск по нему обратно к Баниасу. Кольцевой маршрут протяжённостью около 20 километров и продлжительностью в полтора дня. Высоты от 500 до 1400 метров над уровнем моря. Из всего предстоящего меня настораживал только спуск по Сиону, поскольку он не был маркирован и значит там почти никто не ходил и что там реально - неизвестно. Запросто может быть камнепад в джунглях.
Я не первый раз уходил на Голанские высоты и приблизительно представлял, что мне предстоит.
Как заведено в нашей жизни, за несколько дней до выхода всё изменилось. У меня появился спутник. Десятилетний Йонатан, коротавший своё свободное время занятиями тэкван-до, плаваньем, катанием на велосипеде и скэйте. Теперь он решил попробовать себя в горном маршруте и заодно развлечься осмотром старой крепости.
Родной язык у Йоныча - иврит, поэтому он говорит по-русски, переводя с иврита . Как водится в таких случаях, шесть падежей и средний род местоимений либо игнорируются, либо страшно перепутываются. Но для мальчишки это нормально, поскольку эти особенности русского языка " сносят башню" у всех для кого он не родной и кто пытается его изучать.
После того, как Йонатан декларировал свои намерения, я ещё раз внимательно посмотрел карту и наметил пару резервных вариантов сокращения маршрута. Так. На всякий случай.
Вечером перед стартом Йонатан сам собрал свой рюкзак, упаковав в него необходимые вещи и питание. Пристрастия к пище у него специфические и поэтому я не знал, что он там себе приготовил в дорогу. Моей задачей было купить и нести 12 литров воды. 2 для сухого питания и 10 для питья.
Как бы там не было, но сейчас, в пятницу, в 11.40 мы застёгиваем на себе рюкзаки и начинаем свой путь по асфальту вдоль Баниаса, туда, где возле дыры в проволочном заборе национального парка начинается наш маршрут.
Начинается он лихо. После двухсот метров тропа ныряет опять через проволочное заграждение , только теперь на территорию парка, в который платный вход. Мы решаем не нарушать закон и продолжаем двигаться прямо и чуть правее, пока тропа не приводит нас к ступенькам на склоне. В запале старта мы начинаем подниматься над Баниасом. Подъём крутизной под 45 градусов, ступеньки местами присыпаны краснокоричневой глиной и к моменту, когда слева сзади открывается панорама прудов и смотровой площадки, Йоныч решает, что настало время переодется и, вообще, глотнуть воды.
Мы доходим до ближайшей тени под старой оливой, с, перекрученым временем и невзгодами, стволом. Баниас перед нами как на ладони. Грот, фундамент храма , старая мечеть, как будто врезанная в почти вертикальный склон, а левее долина ручья Хермон. Несмотря на восклицания посетителей, здесь тихо и покойно и это одно из тех немногих мест, где хочется сидеть не шевелясь и наслаждаться покоем.
Йоныч, сделав все свои дела , начинает скакать по валунам, взбираться выше по тропе и это первый признак, что надо продолжать путь.
Тропа по плавной дуге мы выводит нас на вершину склона, над Баниасом, но мы уже не видим его и, найдя пересечение нашей тропы с необходимой зелёной маркировкой, поворачиваем направо, к Нимроду.
Хребет, по волнам которого вьётся наша тропа, периодически закрывает крепость и тогда мы видим перед собой только короткий участок склона в валунах, низкорослые деревья с кривыми стволами и сгоревший на солнце колючий кустарник.
Расклад на этом участке простой. 2 километра по карте, около трёх на местности. Мы находимся на высоте 430 метров над уровнем, а Нимрод на 760-810. Относительно пологие участки чередуются с крутыми, но без скалолазания. Просто надо идти. Неспеша, следя за дыханием.
На мне груза около двадцати килограмм и поэтому ходьба не представляет особой сложности. Это, конечно, не 40 и не 50, с "сыпухой" под ногами. И если ударят сверху со склона и сразу не попадут, то можно запросто упасть за вон тот валун, отстегнуть рюкзак, перекатиться вправо за очередной камень, дать вверх по склону пару коротких очередей, чтобы отвлечь их внимание от тропы, опять перекатиться и постараться рассмотреть откуда этот гад стреляет.
" Чёрт знает что лезет в голову" , - подумал я и тут же в кармане жилета- разгрузки завыл мобильник.
- Серёж, ты где ? , - совсем к месту спросил Йоныч.
- Я немного выше тебя, остановился и жду.
- А куда тут идти ? Я тебя не вижу.
- Иди по тропе и смотри на зелёную маркировку на камнях. Она тебе покажет путь.
- А что такое маркировка ? - совсем убил меня Йоныч.
- Полоска краски. Их там три. Две белые и посередине зелёная.
- Ничего тут такого нет.
Я снимаю рюкзак, залажу на ближайший валун и с него вижу метрах в пятидесяти ниже голову Йоныча. Машу ему рукой и Йоныч пытается пробраться ко мне по прямой. Через несколько метров он останавливается между двух кустов колючек. Прыгая с валуна на валун, я добираюсь до Йоныча, забираю его рюкзак и мы вместе возвращаемся с тому месту на тропе где я оставил свой .
Пот капает у Йоныча с кончика носа, лицо красное и он часто дышит. Я понимаю, что для десятилетнего мальчишки это нагрузка на пределе его возможностей. Но Йоныч мужественно молчит. Предлагаю ему отдохнуть, поскольку ясно, что быстрее он идти не может. Да, в общем-то, и не за чем.
Йоныч залазит в свой рюкзак, извлекает оттуда круглый высокий картонный стакан с хрустящими палочками и жидким шоколадом. Решение верное, поскольку мы не завтракали. Удивлённо и несколько ошарашено оглядываясь вокруг, он неспеша перекусывает, а я, хлебнув воды и закурив, рассматриваю окрестности.
Мы сидим спиной к крепости. Справа, за ущельем ручья Говат, отрог горы на котором видны остатки старой сирийской кабельной станции. Слева - долина со "змейками" 99-го и 989-го шоссе. Наклонившись, чтобы спрятать под камушек окурок, я замечаю, слегка присыпанную землёй, рыжую гильзу. Тру её донышком о джинсы, пытаясь разглядеть маркировку,но рассмотреть ничего не удалось. Какие-то непонятные чёрточки вместо номера партии, года изготовления и кода завода. Калибр 7,62, но не от "калаша" . Значит, кто-то из наших . Я ещё огляделся вокруг, но ничего больше не нашёл.
Йоныч, закончив трапезу, внимательно осмотрел гильзу и с важным видом засунул её в карман.
Я даже не предлагаю Йонычу разгрузить его рюкзак, поскольку он человек самостоятельный и целеустремлённый и раз он решил, что будет тащить этот вес, значит так и будет.
Мы продолжаем подъём в ритме, наиболее подходящем для мальчишки. Пологие участки проходим без перерыва, а на крутых отдыхаем посередине и в конце. Йоныч, пару раз теряя меня из вида, тут же звонит мне по мобильнику. Что поделаешь ? Всё-таки, ребёнок.
Крепость с каждым нашим переходом становится всё ближе и ближе.
После отдыха перед последним подъёмом Йоныч уходит первым. Находит пролом в проволочном заграждении и первым поднимается на автомобильную стоянку на площадке перед современным входом в крепость.
Это площадка перед западной и северо-западной башнями. Участок стены между башнями разрушен землетрясением и с этой точки крепость не выглядит очень грозной.
Несмотря на то, что мы проникли на территорию национального парка с неожиданной стороны, нас тут же вычисляют и вместе с квитанцией об оплате мы получаем неплохой буклет с рекомендованым маршрутом осмотра крепости. Как-никак, а у объекта 420 метров длина и ширина от 60 до 150 метров. Правда, рюкзаки на входе оставлять не разрешают. Ну и правильно! Мы их в середине крепости бросим.
Арочные крепостные ворота в северо-западной башне позволяют войти двоим, или въехать всаднику или небольшой повозке. Не более того. В опорах - пазы для опускающейся решётки, в стенах - ниши для бревна, служащего засовом. Вход параллельно стене, а не фронтально. Поэтому при попытке их выломать или поджечь, пытающийся сделать это, оказывается под обстрелом лучников с самой башни, со стены справа, со стороны не защищённой щитом и с западной башни, которая располагается на расстоянии действенной стрельбы из лука. Более того, даже пройдя ворота, нападающий упирается ещё в одну стену, а с башни напротив каждый лучник продолжает выпускать по 10 стрел в минуту. А для каждого нападающего может оказаться достаточно и одной...
У основания башни - нагромождение блоков, рухнувших сверху. Этот каменный хаос скрадывает истинную высоту стен и башен. Кроме того, уровень земли, конечно, был ниже. Да и площадки перед стеной не было...
Мы оказываемся во внутреннем дворе крепости. В соответствии с рекомендуемым порядком, поворачиваем вправо и идём к западной башне. Во внутреннем дворе, слева от нас угадываются остатки каких-то построек. Судя по состоянию руин, едва ли они раскапывались. Прямоугольные каменные блоки, остатки ступенек, высохшие на солнце кусты колючек .
Справа, вдоль стены выставлены образцы внутреннего оформления башен с крупной арабской вязью. Мы оставляем рюкзаки и чуть спускаемся к западной башне.
Самое интересное внутри башни, куда ведёт винтовая лестница. Огромный, как для башни, зал. Светящиеся солнцем, узкие и высокие бойницы. Сектор обстрела захватывает и подножье башни, и соседний участок стены,и склон перед стеной. В башне уцелело три яруса , плюс те, кто на крыше, плюс те, кто на стене. Между башнями метров 60. Значит, могли обстреливать и с соседней башни. То есть одновременно по этому участку стены могли стрелять десятка два лучников. 200 стрел в минуту. Какой тут штурм ?!
Освещение зала через бойницы, высокие потолки и крупные блоки стен создают фантастическую обстановку и уходить не хочется. Но впереди у нас ещё много чего...
С нижнего этажа башни мы попадаем в миниатюрный внутренний дворик и через него в резервуар для воды. Это громадный зал с частично разрушенным арочным перекрытием. Вдоль левой стены идёт уступ, а у дальней стенки лестница наверх, на поверхность. Объём резервуара позволяет запасать 500-600 кубических метров воды. Это на год на полтысячи человек. Не слабо. И это в местности, где количество осадков достигает 1000 миллиметров в год.
Местами на стенах сохранилась штукатурка. Это понятно. Воду, от сезона дождей до сезона, необходимо сохранить, не дать зацвести и стать рассадником болезней.
Ошеломлённые этим подземельем, мы останавливаемся на уступе и потом медленно поднимаемся по лестнице, наверх, на поверхность.
Следующий объект, в который мы попадаем , является, единственная в системе фортификации крепости, полукруглая башня. Все остальные прямоугольные. Полукруглая башня обладает тем преимуществом перед прямоугольной, что в ней нет "мёртвых зон" на углах. Если правильно разместить бойницы с перекрывающимися секторами обстрела, то к круглой башне не подступишься.
В прорезь одной бойниц башни я увидел внутренее строение стены. Оказывается, внутри стены, вдоль второго ряда бойниц, проходила галерея и воины могли перемещаться , оставаясь невидимыми противнику.
Йонычу явно надоела вся эта фортификация и он занялся любительским скалолазанием. Место для этого он выбрал не совсем удачно, поскольку надписи на щитах честно предупреждали о том, что лазить по стенам опасно ввиду возможного коллапса . Мои предупреждения о том же, приносили кратковременный и неполный результат.
Отвлекло его от этого занятия появление на стене животного, которое напоминало морскую свинку размером с кота. Короткая коричневая шерсть, симпатичная мордочка, короткий хвост. Неспеша, я бы сказал чопорно, по-английски, животное прошло по кромке стены, равнодушно посмотрело на нас, спустилось вниз и исчезло в кустах у подножья стены.
Йоныч оторопел от такой наглости и долго смотрел в кусты, надеясь обнаружить этого неожиданного посетителя. Процесс был прерван моим приглашением осмотреть цитадель.
Хребет, на котором расположен Нимрод, ориентирован с юго-запада на северо-восток. Цитадель же несколько повёрнута и её ось практически ориентирована с юга на север. Шесть квадратных башен соединены короткими отрезками стен. Со стороны внутреннего двора крепости прорыт ров, достигающий скального основания, на котором стоят башни. Сделано это во избежание подкопа. Ведь именно подкопы под башни успешно использовались при захвате замков крестоносцев.
На башни цитадели ведёт тропа, круто вьющаяся среди каменных блоков и деревьев. Внутри цитадели раскопаны только фундаменты строений и по этим остаткам трудно представить себе что же здесь находилось.
Но цитадель интересна другим. Со смотровых площадок весь регион как на ладони. От ливанской границы на западе до хребтов массива горы Хермон. Вся долина Иордана у ног. Здесь можно стоять и смотреть весь день.
Глянув на часы, я с удивлением обнаруживаю, что уже 16.40 и через час тут будет темно. А нам ещё искать место для ночёвки, ставить палатку, готовить ужин и всё это желательно сделать в светлое время суток. Со всей беспощадностью встаёт вопрос : " Куда идти ? " .
С северо-западного угла цитадели я просматриваю ущелье, по которому должен был пролегать наш маршрут, посёлок Нэвэ Натив на выходе из ущелья и хребет по которому мы должы возвращаться в Баниас. Учитывая темпы нашего движения сегодня, о выбранном маршруте не может быть и речи. Мы никуда в этом случае не успеем. Значит, предстоит импровизация.
Сейчас выходим за пределы национального парка, сворачиваем налево и по синий маркировке спускаемся в ущелье к руслу ручья Говат . Там ищем место. Поскольку склоны в деревьях - дрова должны быть. Но не значит обязаны.
Йоныча мало волнуют проблемы постановки лагеря, поскольку мы ещё не посетили подземный ход под северо-западной башней у крепостных ворот. И мы направляемся туда. Тем более, что это по направлению к выходу.
Осматривать северную часть крепости мы не стали, так как она защищена лишь частично. Крутой, местами отвесный или с отрицательными углами наклона, склон ручья Говат не оставлял нападающим никаких шансов подняться к крепости.
Вообще, " подземный ход " - это сказано с преувеличением. С северной стороны западной башни раскопан вход в башню в виде прямоугольного дверного проёма высотой немногим более полтора метра. Затем путь ведёт в небольшой зал, а оттуда во узкой каменной лестнице на галерею с бойницами. Галерея очень высокая , с арочным перекрытием, на котором виден ряд камней, сдвинутых землетрясением. Выход - прямо к городским воротам с внешней стороны. Так что в крепость по этому ходу попасть было довольно проблематично.
На лестнице мы сталкиваемся с толпой в несколько десятков посетителей. Данная встреча подстёгивает нас и мы, помахав на прощание служителям рукой, уходим к въездным воротам по асфальтовой дороге вдоль стены.
Из многочисленных бойниц в башнях на нас никто не смотрит, никто нас не окликает. Сероседые камни равнодушно смотрят на нас, на окружающие горы, на долину, погружающуюся в закат и я чувствую, что у этих камней есть только одна забота - это время, их исконный враг.
За воротами с будкой охранника мы сразу сворачиваем налево, на тропу с синий маркировкой и тут же начинаем спуск в ущелье. Хорошо накатанная тропка вьётся вниз, вниз и вниз. Всё как в жизни. Как тяжело мы набирали высоту и как легко мы её теряем !
Солнце уже укатилось за хребет, к тому же мы стремительно снижались и поэтому темнело вокруг нас довольно быстро. Склон, по которому мы шли представлял собой старую террасную систему земледелия. Местами террасы размыло паводками, местами они разрушились от времени. Всё это густо поросло старыми оливами, судя по состоянию и толщине ствола, давно отметившими своё столетие, и каким-то деревцами с желудями в виде плодов. Этими же желудями, оливковыми косточками и опавшими листьями была покрыта земля в промежутках между деревьями.
Вся эта ботаника занимала меня постольку - поскольку. Намного важнее было другое. Горизонтальной площадки, достаточной для палатки и очага - не было. Вернее, с тропы я ничего подходящего не видел. Понимая, что так можно пролететь до самого ручья, я решил останавливаться в первом же более менее подходящем месте.
За очередным поворотом тропы, у камня с сине-белой маркировкой, справа ,мелькнула небольшая полянка. Сбросив рюкзак на тропу, я пополз наверх на террасу. Да, места под палатку хватит. Очистим место от камней, из них сложим очаг. " Сушняка " вокруг - завались. Спускаюсь к рюкзаку и волоку его на выбранную площадку.
Йонатан, как и в большинстве случаев, выбирает свой путь и пока я очищаю площадку от камней и распаковываю рюкзак, он пыхтя и кряхтя лезет на вертикальную стенку террасы высотой около двух метров. Наконец, он появляется в стойбище.
Вместе мы устанавливаем палатку, растилаем в ней спальники и коврики, формируем из пакетов с вещами изголовья и вообще - " строим дом ".
Ещё через четверть часа мы сидим у небольшого костра, на краю которого воткнут ковшик из нержавейки с литром воды. Вокруг нас - темень.
Йоныч, притихший и, видимо, уставший , смотрит на огонь. Неожиданно он сообщает мне :
- Знаешь, а дома думается лучше, чем здесь.
- Это почему же ? По-моему, как раз, здесь, у костра, в тишине и думается лучше всего.
- Нет. Дома лучше.
- Ты что, Йоныч, домой хочешь ?
- Да.
Тут до меня доходит, что Йоныч, никогда не ночевавший, практически в одиночку в полевой обстановке, просто ошарашен происходящим. Поддерживая костёр и периодически проверяя, закипела вода или нет, я стараюсь всё время говорить с Йонычем, чтобы отвлечь его от мыслей о доме, о любимом телевизоре и о мультиках, которые сейчас крутятся по его любимым каналам.
Наконец вода закипает, я разливаю её по формочкам с сухим питанием : кускус у Йоныча, рассольник и картошка пюре с грибами у меня. Пока ужин
" заваривается " , Йоныч находит новый объект для наблюдения. Это звёзды.
Над нами только небольшая полоска ночного неба. Всё остальное скрыто верхушками деревьев и противоложным хребтом.
- Посмотри, какие звёзды большие ! - неожиданно говорит он мне.
- В горах всегда так, Йоныч.
- А почему ?
- Воздух чище, чем в городе и атмосферы меньше . Свет от звёзд меньше рассеивается . - отвечаю я ему, стараясь держатся в понятных ему категориях.
- Как атмосферы меньше ? - удивлённо спрашивает Йоныч. - Нам что, труднее дышать ? Я не чувствую, что нам труднее дышать.
Я не нахожу, что ответить на это умозаключение и мы приступаем к ужину. Йоныч ковыряясь ложечкой в еде, то замирает, глядя на огонь, то, подняв голову, в который раз смотрит на звёзды.
Гастрономический апофеоз мы завершаем зелёным чаем, который Йоныч пьёт первый раз в жизни. Что самое удивительное - он ему нравится. Поправив здоровье, Йоныч достаёт свой мобильник и начинает гонять, встроенные в него, игры. Периодически он отрывается от этого занятия и просит меня сделать костёр побольше. Делать это совсем нетрудно - сухих веток, толщиной в руку, здесь хватает.
Я закуриваю и полулёжа устраиваюсь на своём пустом рюкзаке. Хорошо !
Ещё через полчаса Йонычу надоедает играть и он начинает распрашивать меня за жизнь. Особенно о местах по которым я путешествовал. При этом количество вопросов у него нарастает в геометрической прогрессии.
Поддерживая такую вот светскую беседу, мы не замечаем как время переваливает за 21.00 . Йоныч начинает предпринимать попытки занять у костра горизонтальное положение. Не дожидаясь пока они увенчаются успехом и мне придётся запихивать в спальник беспробудно уснувшего мальчишку, я предлагаю Йонычу перебраться в палатку. Йоныч, с трудом удерживая глаза в открытом состоянии, выдвигает ответное предложение сделать это вместе.
В 21.20 я в последний раз за этот день взглянул на часы и мы с Йонычом отправились в дивный мир сна.
Я проснулся на рассвете от того, что кто-то тяжело топал вокруг палатки, шурша листвой и также тяжело вздыхая. Одновременно с треском растёгиваемой "змейки" , снаружи раздался грозный хрюк и топот. Я выглянул наружу.
Таких монстров я видел только в далёких украинских сёлах. На верхней террасе, повернув голову в мою сторону, стоял громадный кабан в серокоричневой короткой шерсти . Метра полтора в длину, необъятный, с короткими тёмножёлтыми клыками, торчащими по обе стороны пятака.
Мы встретились с ним взглядом и чудовище, возмущённо хрюкая, понеслось вверх по склону. Некоторое время я ещё слышал треск веток под копытами, хрюкание, временами переходящее в визг на низких тонах, а потом всё стихло.
И стало не до сна.
Одевшись, я выбрался наружу, раздул угольки в костре, прикурил и тут увидел что всё вокруг палатки перерыто и в небольших лунках. Видно мы поставили палатку прямо на обеденном столе у этого хрюши. Хорошо, что Йоныч его не видел, а то реакция могла быть не предсказуемой. Тем более, что свинка была раза в два больше самого Йоныча.
Сварив себе крепкий кофе, я разбудил Йоныча и рассказал ему о посетителе .
Глаза у Йоныча округлились и по естественной утренней нужде он далеко от палатки отходить не стал. Я ещё раз подумал о том, что хорошо,что пути Йоныча и кабана не пересеклись.
Мы продолжаем спуск, когда солнечный свет уже заглянул в ущелье. Перед выходом, я забираю у своего спутника немного груза, подтягиваю ему лямки рюкзака и фиксирую их. Засовываю в боковые карманы своего рюкзака полуторалитровые бутылки с водой и мы стартуем.
Через десять минут мы достигаем русла и теперь наш путь лежит вдоль него, по чёрной маркировке.
Русла, в общепринятом понимании, как такового - нет. Есть очень узкое ущелье, не более пяти петров шириной, в обрамлении отвесных склонов с оползнями и скальными выходами, забитое хаотически расположенными валунами высотой до двух метров. И по всему этому мы сейчас будем спускаться. Опасность здесь одна - вывихнуть или сломать ногу или руку.
Я невольно смотрю на кроссовки Йоныча и замечаю, что они свободно сидят на ногах, а это здесь недопустимо. Йоныч соглашается, чтобы я перевязал ему шнурки. Затягиваю шнуровку потуже и обвязываю оставшуюся часть шнурков вокруг стопы. Так то лучше.
Наше движение принимает очень своеобразные формы. Короткий, относительной прямой участок. Завал из валунов. Протискиваемся между двумя "чемоданами" и спрыгиваем вниз. Или, найдя, небольшие уступы или промоины, аккуратно ставя ногу, спускаемся вниз. Опять прямой кчасток. Опять завал.
Йонатан, в силу своего понимания обстановки, старается идти не тем путём, которым иду я. Самовыражается. В тех местах где есть обходы по склону , всё равно - лезет напрямую через завал.
Продолжается это до тех пор пока мы не подходим к первому " водопаду" . Высота каменной гряды около четырёх метров. Я ухожу к правому склону, где есть спуск. Йоныч заглядывает вниз, что-то там рассматривает и нехотя следует за мной. Наконец-то.
Мы движемся со скоростью не более километра в час. Иногда сверху с одного из двух склонов слетает мелкий камушек. Кто-то там ходит, наверху. В одном месте мы натыкаемся на несколько перекрученных пластиковых трубок для подземного орошения. Рядом , у подножья склона, куча глины от оползня. Стащило сверху. А там есть что тащить.
В этот раз гряда валунов была не очень высокой. Метра два. Я втиснулся между двумя глыбами, упёрся в них руками, опустился до тех пор пока ноги не коснулись выступов и спрыгнул вниз. На всякий случай оглянулся.
Йоныч, подойдя к спуску, зачем-то снял рюкзак, кинул его вниз, пролез между валунами, нашёл зацепку на правом и потянулся. Со стороны казалось, что он пытался обнять глыбу. Левой ногой он искал опору на валуне. Но опоры не было.
Я не успел и шага сделать к мальчишке, как Йоныча оторвало от камня и он, широко раскинув руки, упал спиной на плоский камень внизу.
Тут же вскочил и заметив меня , спросил :
- Ты видел как я упал ? Так как нас учат падать на тэкван-до.Раскинув руки. Если бы не занятия , я бы мог знаешь как ударится .
Я промолчал, потому что поднявшаяся внутри волна жара ещё не спала.
Йоныч подобрал свой рюкзак и, не глядя на меня, пошёл дальше, вниз. Это был последний случай, когда Йонатан шёл своим путём. Всё дальнейшие препятствия мы проходили вместе.
В одном месте, на очередном " водопаде " , Йоныч полез смотреть, как там высоко, а я, заметив тропу на склоне, пошёл в обход . Пройдя полсотни метров, я не увидел Йоныча за собой. Наученный предыдущим случаем, снял рюкзак и пошёл назад налегке. Не успел я пройти и половину пути, как громко завизжал мой мобильник. Звонил Йоныч с традиционным вопросом где это я нахожусь.
Я нашёл пацана в задумчивости перед валунами " водопада" , но на этот раз место было такое, что даже дна не было видно. С большой неохотой Йоныч пошёл в обход по тропе.
Через несколько часов такого спуска ущелье несколько меняет свой характер.
На обоих склонах появляются горизонтальные площадки. В русле уже не встречаются двухметровые "чемоданы" . Они просто не докатились сюда . Стало намного светлее, ущелье расширилось до десятка метров. Мы явно выходили на свободу.
Мы уже шли по небольшой рощице, когда прямо на тропе поднялась из зарослей могучая корова. Я бы удивился намного меньше, если бы это был дикообраз, косуля или тот же кабан. Но корова ! В этих местах. Это уже беспредел. Обходим животное по руслу, поскольку оно и не собирается уступать нам дорогу. Как она тут ? Без воды.
Совсем неожиданно для себя мы выходим к старой асфальтовой дороге, ведущей в милитари зону, куда, конечно, нам вход запрещён.
На Йоныча вид асфальта подействовал по-своему и он начал бомбить меня вопросами когда мы начнём ловить тремп. Запас по времени у нас был огромный . Если нас сейчас подберут, то нам предстоит 5 часов сидеть на автостанции в Кирьят Шмона, ожидая свой автобус на Иерусалим. Поэтому я предложил Йонычу пройтись 2 километра до перекрёстка, где возможностей поймать машину, конечно, больше, чем здесь, на просёлочной дороге.
Йоныч внял моим аргументам и мы пошли выписывать петли по 99 национальному шоссе. Этот участок производит на человека, впервые попавшего в эти края, надолго запоминающееся впечатление. Во-первых, по причине красоты долины, во-вторых, сплошными минными полями по обе стороны дороги.
На спуске к перекрёстку, справа, на вершине холма - остатки сирийских укреплений. Взорванные бункера, колючая проволока на металлических стойках в три ряда, оплывшие окопы и капониры.
Йонычу не до этих свидетелей войны. Шоссе превращается для него в новую игрушку. Он идёт, разговаривая сам с собой, внезапно присаживается, чтобы рассмотреть что-то в придорожной траве, потом достаёт мобильник и начинает играть прямо на ходу. При этом всём он не пересекает разделительной жёлтой полосы, отделяющей нас от проезжей части. Дорога здесь неширокая, нравы местных водителей - известны, так что подобная предусмотрительность с его стороны весьма кстати.
К моменту, когда я подхожу к перекрёстку, Йоныч отстаёт метров на двести. Ему явно не до меня. Он уже в своём мире.
Я достаю панель солнечной батареи размером с книжку и выставляю её на солнце вместе со своим мобильником для зарядки. Потом достаю упаковку галет и располагаюсь в тени.
Йоныч, с удивлением посмотрев на солнечную батарею, тут же полез за своим мобильником, чтобы проверить, а не надо ли и ему тоже подзарядится. К его сожалению, оказалось, что не надо и он, бросив свой рюкзак в придорожные кусты, также принялся обедать своими палочками с шоколадом. Периодически он отрывался от этого занятия и спрашивал когда я начну ловить трэмп.
Я предложил Йонычу пройти ещё несколько километров до ресторанчика в кибуце Дафна, в котором точно есть мороженное. Йоныч задумался и потом дал своё согласие.
Мы ещё повалялись в тени после чего, совсем неспеша, двинулись к кибуцу Дафна. По дороге нам попался легендарный кибуц Дан в котором, в своё время, люди жили и работали под обстрелами.
Ресторанчик в Дафне был не только открыт, но и переполнен. Я сам полгода назад попробовал здесь форель - гриль и остался очень доволен. Сейчас, мы отрывались по очень скромной программе. Йонычу - шоколадное мороженное, мне - ледяную банку пива.
Усаживаемся на лужайку с зелёной травой на берегу ручья и, глядя на текущую воду, потребляем каждый свой продукт.
Внезапно Йоныч замирает с открытым ртом и пластиковой ложечкой с мороженным в руке. От берега, медленно перебирая лапками, в воду, на глубину, уходит краб величиной в ладонь. Он останавливается под водой в метре от берега и смотрит на нас также как и мы на него. Йоныч отмирает, поворачивает ко мне голову, убеждается в том, что я тоже вижу краба и продолжает следить за существом, поглощая мороженное и изредка промахиваясь ложкой мимо рта.
Йоныч " сломался " в 4-х километрах от Кирьят Шмона, возле автобусной остановки. Я подумал, что после спуска и 8-ми километров по шоссе, наверно, большего и не надо ожидать от десятилетнего мальчишки. Он и так, молодец.
50 минут мы ловили тремп. Нас никто не брал. Люди в машинах проносились мимо нас, смотрели сквозь нас, всем своим видом показывая, что им не до нас. Молодёжь, вообще, никого не замечала на обочине и ничего не слышала из-за "бум-цы, бум-цы", заливавших грохотом не только салон машины, но и окрестные поля.
И только одинокий таксист, неизвестно как попавший в это место в это время, за 5 долларов и за 5 минут доставил нас на автостанцию.
Автобус, летящий по ночному шоссе, похож на космический корабль. В салоне темно и только аварийное феолетовое освещение да свечение приборов на панели водителя нарушают ощущение свободного полёта над дорогой. Йоныч ничего этого не видит, поскольку крепко спит, положив мне голову на колени.
Интересно, когда у него будут дети , он будет вспоминать об этом переходе или память о нёи навсегда будет стёрта его последующей жизнью ?