Воробьев Олег Петрович: другие произведения.

Очерк: В земном раю Кутсайоки

[Современная][Классика][Фантастика][Остросюжетная][Самиздат][Музыка][Заграница]|Туризм|[ArtOfWar]
Активный туризм: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Воробьев Олег Петрович (o.vorobiev@mail.ru)
  • Обновлено: 12/12/2021. 48k. Статистика.
  • Очерк. Водный:Кольский п-ов , К4
  • Дата похода 28/07/2003
  • Маршрут: г.Кандалакша-г.ковдор - р.Тумча - пос.Алакуртти - р.Кутсайоки - р.Тумча - Иовское вдх-ще - Зареченск - г.Кандалакша
  •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Чувства закоренелого байдарочника от сплава на катамаране и передвижения под парусом. Материал впервые опубликован в журнале ЭКС.


  •    Парусный поход 2003. часть1.

    До сих пор удивляюсь легкости, с которой я, закоренелый байдарочник, оказался на катамаране.
    Группа Цылина шла на Кутсайоки. Ту воду перепахивает множество весел. Это минус. Я привык к другому - бродить по северу Кольского п-ва. Скитаться по безлюдью. И все же, эту тягу я приглушил. Так уменьшают громкость приемника, не доводя до щелчка.
       На даче Цылина пришлось повозиться с парусным снаряжением.
       - За порогом "Шляпа" поставим паруса и пройдем два водохранилища. А дальше - морем до Кандалакши, - сказал он.
       Парус встряхнул. Повеяло мечтой. На это Сергей понимающе улыбнулся:
       - ...но ведь мы, серьезные мужики, не можем себя называть романтиками.
      
       Вначале было СЛОВО

       Мы выгрузились 30 июля в самую рань утра. "Кандалакша" - прочел на здании. Проводница сказала:
       - Жаль расставаться.
       Чувство было понятным: гитару слушал весь вагон.
       - Пойте, не прекращайте: сын будет лучше спать, - помню, просила соседка.
       Дуэт Цылина и Андрея Чернухи укрепил души поэзией Визбора.
       Местный люд и туристы сбились в вагон короткого поезда. Окно окуталось фиолетовым дымом тепловоза. В горле запершило. Колеса тронулись к границе с Финляндией, на Ковдор.
       Ветка ушла от магистрали на Мурманск. Шпалы бежали по светлым пескам и скальным глыбам. Вокруг лежали мхи. На них стоял хвойный лес, который расступался, открывая озера и сопки. Вагон резко кренило на поворотах. С боковой верхней полки упала девушка. Я понял - романтика началась.
       Пожилой проводник - любитель велосипеда - прервал отпуск по вызову начальства. Мы разговорились. Он позавидовал нашим планам.
       - После рейса - снова на велосипед,- сказал он про себя.
       Я следил за котлом, что наполнялся кипятком из титана.  Из емкости валил пар. Служитель дороги одобрил наш пар в душах.
       Я шел в конец скрипящего вагона и успокаивал кипяток. В череде окошек виднелась чаша воды, и посреди - островок с парой деревьев. Меня снова порадовали наши паруса и мачты среди катамаранных труб.
       В дверях тамбура показался наряд пограничников. Сергей открыл ящик на защелках. На свет появился список группы. Бумага с печатью пропускала в рай из двух речек, называемый Тумча-Кутсайоки. Одна лишь мысль уколола: "...а паспорт я не забыл?"
      
       "Вначале было СЛОВО...". Это сплав катамаранов с верховья Тумчи. Достигнув поселка Алакуртти, группа перебиралась на Кутсайоки, где начиналось ДЕЛО: пороги и водопады. Уже после похода осознал: на Тумче мы проходили акклиматизацию в новой территории, называемой ОТПУСК. В ее плесах мы созерцали берега и тучки с золотыми краями, тающие в синеве.
       0x01 graphic

      
       Плавучая трибуна
          Мое место было на катамаране-четверке. Посудина ровно не шла. Вперед вырывался то правый, то левый баллон - вело юзом. Мешки с вещами и провизией громоздились в три этажа. Сверху ехала двуручная пила. Два огромных топора придавали снаряжению не детский вид.
     - Груз не отцентрирован, - сказал с досадой 63-летний капитан Анатолий Сухотский, - помучаемся, а завтра уложим толково: тяжелое - в центр рамы.
       Сидеть в посадке на баллоне было непривычно. Монумент-четверка буксовал в прогонах стоячей воды. Пороги незлобно шуршали.
       Наступила белая ночь. Низина с ягелем стелилась от палаток. Белый мох с оттенком зелени. Нога с хрустом проминала "мраморный" пласт, и продавленный след не выпрямлялся. Я отошёл от лагеря. Луна светила в ствол пихты. В мраморную долину доносилась гитара.
       0x01 graphic
       Верхушка сопки горела багрянцем. Было тихо и хорошо, но я знал, что приехал не за этим. Водопады "Оба-На" и "Маманя" где-то гудели без нас. Скорей бы Алакуртти. А там рукой подать до Кутсайоки.
       Вспоминая первые дни, вижу разбеги хрусткого ягеля и широкий каньон Тумчи. Катамаран с трехэтажным грузом вяз в узле не попутных ветров.
       0x01 graphic

      
       "Бобы" с неба
          Мы готовились к переезду, разбирая катамараны под шум порога. Поселок Алакуртти косился на весла, веревки с другого берега: что бы эдакого сгодилось в его хозяйстве? Ряды домов, казалось, дремали. Здесь, за мостом, среди рам и рюкзаков время бежало деятельно. Кутсайоки будоражила. "...там совсем другая красота", - улыбался Цылин.
       Я скатал баллон. Сергей перехватил мой деятельный взгляд и взял в спутники на поиски машины. Мы перешли мост с обрушенными пролетами перил. Обветренные многоэтажки напомнили, что территория отпуска существует не для всех. Случайно-не случайно, прохожий вывел на забросчика.
       Виктор Кураш - оказалось земляк - притормозил свой "ГАЗ-66". Машина приняла рамы на кунг.
       - Проедем 10 километров, потом посажу кого-нибудь наверх следить за рамами, - предупредил Кураш.
       Заморосило, и как-то без перехода грянул ливень. Град выбелил дорогу.
       Виктор вышел из кабины, сгреб в ладони холод и подал в окошко кунга. Я принял крупные "бобы", и те потекли меж пальцев. Глядя на емкие стекляшки с небес, подумал: "Шлем на голове - добрая штука не только в порогах".
      
       Поляна для стапеля стояла в воде. Кураш пожал руку Цылину, и его машина мигом исчезла. Клуб выхлопа сизо расплылся над колеей.
       Лужи лежали важно по-хозяйски. Меж ними праздно и по делу перетекали служители будущих приключений. Было влажно и тепло. Пар поднимался, приглушая голоса. В дальнем крыле поляны стояла группа киевлян.
       Я подошел к ручью. И это Кутсайоки?! Сергей усмехнулся:
       - Здесь близко до озер. А это - всего лишь ручей. Кутсайоки - там, где "Голубые озера" сойдутся с "Карельским Башкаусом".
      
       На ленте конвейера
          Выслушав мини-лекцию, я схватил топор и поспешил на поиски дров. Обнаружить их рядом было наивно. Я перепрыгнул на другой скат проломленного моста. Ручей журчал по желобу словно бы перевернутой крыши. ДА,-подумал,- уж Кутса точно перевернет все вверх ногами.
    Дорога взмыла вверх. Где бы ни сворачивал - сухостоя не было. Деревья стояли мощно и свежо. Казались вечными и молодыми. Склон круто падал. Из воронки тумана, со дна слышались голоса на поляне. Там позвякивали катамаранные трубы. Так щелкает затвор перед событием.
       Когда вернулся на поляну, - из грузовичка FORD спрыгивало пополнение. Град застал их в дороге. Чужеземный FORD не вытягивал на подъемах.
       - Пришлось разгружать и подталкивать, - сказало счастливое лицо.
       Стемнело. Дух строительства катамаранов угас. Я вышел в центр, обозначенный лужей. Склоны отодвинулись в войлок тумана. По углам поляны разлапистой люстрой догорали костры общения.
      
       Сколько отмерено?
          Спозаранку не спалось. Я поднялся и приступил к заключительной сборке. Две части рамы удалось состыковать. Посыпался дождь. Чтобы удобно закручивать болты М8,- поставил раму вертикально. Косые струи свободно пролетали в ее "окна". Я подумал: "Так летит наше время через пустоты будней, лишь слегка задевая основу правильной жизни". Но вот я здесь, на пороге порогов. А порог - это ключ, что делает чистую кварту звучания действительно чистой.
       Катамаран-четверка занял ширину ручья. Поляна - просторный двор, примыкающий к ждущему Главному, - вдруг отодвинулась. Два озера разной величины лежали на грядке покоя. Ленивая вода, по которой бряцали весла, втягивалась в каньон. На выступах стен, на балкончиках, парили сосны. Катамараны текли в крутых берегах и в акустической трубе, что усиливала звуки, уже звенели марши именных порогов.
    Пашка заметил щучьи глаза, метнул блесну и выхватил хвост. Эх, будет нам сложно отвыкать от отпуска. Но есть у нас паруса. Смуту, когда он на исходе - сгладят они.
      
       Парусный поход 2003. часть2.

       Каньонная болезнь
          Порог "Сомнительный" коротким жестом пригласил задуматься. Парень и девчушка сиганули со ступени, словно попили воды. Это было красиво и просто. И то, что девушки летают по таким вещам, а я-то до сих пор - нет, кольнуло мужское самолюбие. Вот так надо жить,- подумал,- а не тыкать байдарочным веслом в камни шелупеней.
       Подошел Цылин:
       - Надо стать на страховку.
       "Вот что, ребятушки, - обратился ко всем, - этот порог не позорно обнести".
       Воды маловато. Рвать баллоны четверки не хотелось. Но для катамаранов-двоек - их порог. Цылин шел первым. Я держал "морковку" и проматывал его наставление : первое - бросать спасконец тогда, когда встретишься взглядом со спасаемым. И второе - не целить ему в лоб..., ибо случай попадания был.
       Когда же понял, что могу сесть на двойку к Михайлову,- меня залихорадило. Устроившись в посадке, я двинул веслом. Баллон юрко описал полукруг. От его подвижности стало не хорошо. Все в водном деле имеет инерцию, и ты с ней борешься и этим невольно хорошеешь. Баллон К2 крутился от самой малости гребка, повергая в шок.
       - Это тебе не байдарка, - заметил Михайлов, - здесь можно рулить только вдвоем.
       Мы покружились перед порогом и тихо подошли к ступени. Носы зависли, наклонились и "а-а-а" рухнули вниз. Баллон не давал опоры. Летим! "Так вот в чем прелесть полетов в небо, - рассмеялся Уж, - она - в паденье!..". М.Горький.
       0x01 graphic

      
       Была дневка. Мы стояли за порогом "Муравей" и топили баню. Я сбросил бревно со скалы. Оно ударилось и отскочило. Опасливо поглядывая вверх, молодежь уносила бревна на берег. У воды полыхала сложенная из камней печка. Внутри и сверху горели бревна. Витэк, Андрей и я пилили на скалах. Склоны утопали во мхах. Голубика раскинулась коврами.
       Став на корневище сушнины, я посмотрел на мертвую верхушку. Прямой ствол был увенчан клубком ветвей, как пример излишне закрученных идей в простом деле роста.
       Пила закончила рез, сказав "з-зын-нь". Я прислушался. Порог "Муравей" гудел бархатным тоном. Цылин любил говорить о каньонной болезни: "...вот ты в каньоне и желаешь во что бы то ни стало пройти порог. А как выберешься наверх, подышишь другим воздухом, тишиной - и думаешь: а лучше его обнести!". Я вспомнил, как прыгнули на К4 со ступени "Муравья". Баллон кинуло на обливник. Я скидывал его целую вечность. А на деле, в видеокадре, - одну секунду. Время растягивалось там, внизу.
      
       0x01 graphic


       Куда кинет "петух"
          Водопад "Оба-На" с перепадом 8-10 метров казался ребенком, что никак не соберет в ладошки растекшуюся по нему воду. Когда же увидел снизу, - он выглядел зло. Отовсюду глядел камень, прикрытый пленкой безумной воды.
       - "Оба-На" - это рулетка. Вот в том "петухе", - Сергей показал на водный гребень у скалы, - вся удача. Кинет влево - жилец, кинет вправо - труп или инвалид.
       В этот миг двойка въехала на язык водопада. К2 шел без разгона. По реплике Сергея, это ошибка. "Петух" бросил влево. К2 развернуло. Они заскользили задом.
       - Чайников боженька оберегает, - сказал облегченно Цылин, - и давайте-ка начнем обнос.
       0x01 graphic

       0x01 graphic
         
       "Маманя" и Бог
          Катамаран-четверка отчалил первым. Струя за водопадом била в плиту, не давая вырваться из улова. Со второй попытки водопад отпустил. Нас засыпало водной крошкой "Оба-На".
       - Анатолий! - крикнул Сергей. - Я просто приказываю за поворотом пристать. А то... высоковато будет падать.
       Я понял, когда увидел край обрыва. На миг - казалось -открылась бездна. Затем дно ее приблизилось, но и теперь, люди внизу казались маленькими. Борода била в скалу, ломалась вбок. Ветер пылил массой разбившейся воды. Выше Падуна играла радуга.
       Внизу наблюдалось суета - из под обрыва переносили снаряж. Москвичи по тросу спускали груз напрямик. Что-то выпало из-под клапана рюкзака.
       По тросу двинулся катамаран. Его прихватило языком водопада и перекрутило.
       0x01 graphic

       0x01 graphic
      
       0x01 graphic
          Мне казалось, что пути вниз нет. К обрыву подошел Анатолий:
       - Надо делать обнос.
       Теперь я увидел спуск, по которому карабкались вверх-вниз.
      
       Цылин жаждал дневку на "Мамане". "Постоять под водопадом - сказка, о которой мечтают все группы, - повторял через день, - но шансов у нас немного. Стоянку тут же занимают. А если проходят мимо, - так это - словами водившего нас Юркевича - просто сумасшедшие люди".
       Мы спустились, и площадка за водопадом, о чудо, освободилась. От углей еще вился дымок.
       Цылин облюбовал камень. Устроившись, он сидел минуту, наблюдая водопад. Затем сунул руку за пазуху и вытащил пухлую книжицу. Это была Библия. Я понял: удача с местом была не случайной.
       Я взобрался на верх гребня. Далеко внизу Падун был закрыт перегибом. Наверху был только лес и два масштабных предмета: полнеба видимости и столько же дождя. Край его наезжал на каньон и отступал.
       От обозрения легонько кружилась голова и крепко засосало под ложечкой. Я не нашел сорванный на подъеме гриб и ускорил спуск. С промежуточной террасы "Маманя" не открылась. Гул незримо витал.
      
    Моя палатка на четверых стояла близко к водопаду. Широкий вход предбанника открыт. Лежа в спальнике, я наблюдал бороду Мамани. Сон не брал. Грохот - факт, который работает полные сутки. Ночь тянулась напряженно. Одним глазом я был в столбе пены, другим - в слое сна, рыхлом и тревожном.
      
       Снова невесомость
          Порог "Водопадный" пятерней вырвал из души подушку спокойствия, и заставил оставшееся вещество отбивать чечетку. Мой славный Тамень2, с кем делил былое счастье, малость надулся на меня, и я уже слыл в своих глазах позорником, предающим старого друга.
    Цылин оглядел первую ступень и дал "добро".
       Водный горбыль, из которого вода ломилась вниз, опускал нутро. Я подумал: "Схоженость нашей четверки ерундовая". Мне вспомнился эпизод с Восточной Лицы на Кольском...
       Байдарка с капитаном Ленькой пересекала реку. В ста метрах срывался водопад 12м. Мы гребли к скале. "Таймень" сносило. Диагональ к другому берегу казалась точной.  Достигли середины. До водопада - метров 60. Таймень колыхнуло. Блин! Мелко сидящий камень! Крепкое слово друг другу помогло. Сразу пришло взаимопонимание. На берегу пожали руки. Зачем живым ссориться?...
       "В байдарке двое, и то разлад, - подумал, поднимаясь к началу "Водопадного", - а что... когда четверо на борту ?". Н-е-е, не пойду! Я поравнялся с двойкой Михайлова. Нога вдруг скользнула с плиты. Рваный край рамы распорол штанину. Вот ч-черт!
       Буквально тут же, поскользнулся капитан Анатолий. Он упал меж крупными плитами, и его отремонтированный шлем разлетелся на голове. На шею Анатолию повесили матерчатую люльку. Он мрачно засунул руку наперевес. Идти в "Водопадный" ему заказано. В крепких ботинках по монолиту плиты подошел Цылин.
      
       Парусный поход 2003. часть3

    -Идешь, байдарочник?
        За спиной с рукой на перевязи грустил капитан Анатолий. Две приметы: порванная штанина и разбитый шлем,- не сулили добра. Пожалуй, НЕТ?
       - Иду, - сказал вдруг.
    Цылин посмотрел. В этот момент я безусловно доверял ему. Склад его опыта клонил мою стрелку к вере.
       Цылин заменил Анатолия на корме. Я устроился на передней посадке. "Есть ведущая диагональ",- сказал Цылин улыбаясь.

    Из суводи ударили носами в струю и перемахнули выше нужного. Пришлось отрабатывать вниз, до тех "ворот", в которые только и можно было идти. Уклон увеличился. Рык стал ниже и мощней. Мимо баллона просвистел булыган, за ним - другой, словно свора ждала ошибки. Четыре весла наддали. Горбыль, в который складывалась вода, придвинулся. Водная гора подкинула носы баллонов. Цепляя воздух веслом, я снова, как в Сомнительном, схватил невесомость. Три вещи слились в одну: Маманистая Обана Оводопадилась.
       0x01 graphic
       0x01 graphic
      
      
       "Шляпа" зажигает свет.

       Кутсайоки поменяла фамилию и стала Тумчей. Тихое устье не выдавало того, что творил чертенок "...йоки" вверху. Так девушки с годами перетекают из бойчих в порывистых зрителей.
       0x01 graphic
      
       0x01 graphic


    Последние пороги. На Змейке сделали дневку. Устанавливали паруса.
       0x01 graphic

       -Это что за штуковина?- поинтересовался у Леонида - сына Цылина. Он пристраивал к раме большой прямоугольный лист.
    - Шверт.
    Я пожал плечами. Назначение предмета не ясно. Ну да ладно. И так, кругом голова от парусной сбруи.
      
       S-образный порог Шляпа посмеялся над прямой водой и отпустил на четыре стороны. Настал черед слова Романтика. Напудрено-испорченного и деликатно-застенчивого. Выбирай сам, что хочешь увидеть.
       За Шляпой поставили паруса. Четыре катамарана обогатились мачтами. Их рощица дохнула чем-то не бывалым.
    Обогнал катер. Он шел в Зареченск - конец маршрута и Отпуска. На палубе теснился люд, намаманеный и вконец обананный. В честь обгоняемых мачт над рубкой взревел гудок. С борта - пятачка земного рая - радостно кричали и махали. Мы и сами завидовали себе. Доза простора раздувала ноздри.
      
       Парус и время
          Вышли в крыло Иовского водохранилища. Парус Цылина помалу обгонял четверку.
       - Выскочим на открытое место - пойдем бойчее, - обнадежил Анатолий.
      Обогнули скалистый остров. Открылись другие островки. Воду протыкали макушки затопленного леса. Катамаран пересек их полосу. Ну где же свобода для галса?
       Коренной берег ширился и отходил. Позади поднималась кривая, вылепленная из пластилина, голая вершина. Обзор на десятки километров - вот что открылось бы с нее. Я подумал: "Оттуда виден Зареченск и кратчайший путь к нему. Но нет прямой для парусов. Так бог ведёт своими путями к тому, что под локтем.
       Дуновение играло парусиной, но ход был и так и сяк. Чего-то не хватало в простой и хитрой механике холста и ветра. Грот погромыхивал над ухом. Вот-вот впряжется в дело и потянет! Дудки - парус работать не хотел.
       - Перекинем стаксель, - встрепенулся Пашка. Я потянул край полотнища на себя. Не помогло. Два ката, Цылин с сыном Леонидом и Витэк с Андреем, все больше удалялись. Шли галсами.
       - Отрываются, - заерзал Пашка, сын Андрея. Батяня-то... обжимает. Впереди.
       Я посочувствовал. Ах, как это непереносимо юной душе, когда так хочется опередить батьку!
       Капитан Анатолий с бородой пирата ревниво привстал от посадки.
       - Паруса у всех одинаковые, а груза..., - он окинул взглядом хозяйственный двор в центре рамы, - ... как на телеге. На такой груз надо вдвое больше парусов.
       Ладно, свалили все на парус и малость успокоились. Мы тут не при чем.
       Барашки, все более белея, шлепали по баллонам. Продолговатый остров, что впереди, двигался и не двигался, и выглядел крохой на фоне сопки. Ее гребень подпирал изрядное пространство. И в нем, как щепка в бокале вина, колыхалась наша тоска. Что ж, черт возьми, происходит не так?!

       Непонятным образом катамаран-четверка все же перемещался. Пусть это было движением мухи на юг по оконному стеклу, и все же сопка позади уменьшилась до размера шапки.
     - Вот что, - Анатолий взял паузу, - про парус забудем: надо грести.
       Мы свернули стаксель и отпустили на волю грот. Вращаясь свободно, он мало мешал.
       Ветер крепчал и взялся стрелять.
    Четыре весла врубались. Грот скрипел. К4 сверлом по дереву вгрызался в бетон. Эйфория ушла. Пришли мозоли.

       Баллоны взъехали на отшлифованную плиту. Каменный мыс расширялся, уходя под мох и редко стоящие сосны. От костра, где готовился ужин, подошел Цылин.
       - Почему трос стакселя плохо натянут и гик не зафиксирован жестко? Что за морщина на парусе? Мы вас два часа ждем!
       Ввинтив виноватость, вернулся к огню.
    Солнце снижалось за сопку. Ближайший остров остался позади - метров за четыреста, но шли эти метры полчаса. В отличие от порогов Кутсы, время здесь наоборот ускорялось. "Парус и время - особая категория", - сказал как-то Цылин смеясь. Сейчас он был не в духе.
      
       Фига ветров
          Спозаранку ветер сменился со встречного на попутный. Лагерь ожил. "Вот те и раз..." - мешок, что я нес, упал к ногам: катамаран лежал на боку. Мачта упиралась концом в мох. Всю ночь гудел не хилый ветерок. С нижней части баллона смотрели две дыры. Внутренний баллон выпирал булками. Вот ведь! Шли в "Водопадный" с этими "батонами".
       Пупсики засипели, спуская воздух.
       - Зашьешь? - Анатолий дал нитку с иголкой, - у байдарочников стежок ровный. Смотри, не пришей внутренний баллон.
       Скоро, где зияли два разрыва, сидели заплатки.
     Мы вломились парусом в ветер. Теперь он, голубчик, работал на нас. Грот и стаксель надулись. Берега побежали.
     Из залива наискосок резали волны. Катамаран потряхивало и качало. Я ухватился крепче за раму.
       В корме гудело рулевое весло. Саша Сухотский, сын Анатолия, невозмутимо правил и был румяный, как герой. Улыбка пряталась в бороде его отца. Капитан Анатолий был горд, будто ветер сотворил именно он. Гребень вчерашней сопки подрастал. Подумалось: это компенсация за вчерашнее. Я запрокинул голову. Тугой парус - разве может быть жизнь прекрасней!? Скоро увидим Зареченск.
       Парусный поход 2003. часть4

    Катамаран пересек цепочку островков. Водохранилище повернуло. Ветер изменился на боковой и скоро стал встречным. Кат прошел мимо продолговатого острова. Остров как остров, а за ним - во что-то уперлись. Смещались туда-сюда без всякого продвижения.
    - Идем влево, под коренной берег, - скомандовал Анатолий. Маневр не получился. Парус, как мыльницу, несло назад.
    Пошли старым путем. И снова упёрлись. Мотало куда угодно, но только не вперед. Вдали белели паруса Цылина и Витэка. Бог знает, как они пролезли туда.
    Шторм достиг пика. Из-за острова били гребни. Правый нос сложился, выпрямился и снова сложился. Баллон давно травил. Теперь же, слабость вылезла наружу.
       - Поддувать рискованно, - оценил Анатолий, - большая волна.
       Катамаран припадал вбок. Баллон скисал. Крен мачты стал слишком нехорош.
       - Дай порулить,- сказал Анатолию.
       - Давай..., сам увидишь, что получится.
       Ветер гнул мачту. Вокруг меня витало молчание. Я в лихорадке натягивал ослабшие веревки. Как водится, набор досадных мелочей. Дрянной стопор. Затянувшийся намертво узел.
       Катамаран мело назад и вбок - к правому берегу. Развернуло. Парус схватил ветра всей рамкой. Понеслись меж плитами залива. Хлопнул порыв. Кат поддало еще, подкинуло и хрястнуло. Мы попрыгали в воду. В ту же секунду вытолкнули раму на сушу.
       В десятке метров от прибоя крупная черника. В этот день всего было много. Даже воды в сапогах. "Пустяки, - подумал, - главное - мы на берегу".
      
       Катамаран стоял на песке. Берег под ногами. Это плюс. Паруса Цылина и Витэка скрылись. Это минус. И был свеж удар о плиту.
      Подступились к чернике, понемногу приходя в себя.
    Я вынул затычку из баллона. Слава богу, есть насос. Я давил на поршень и глядел, как шалят гребни.
    Зашнуровал пупсик. Ударил кулаком в баллон. Тот зазвенел.
       Отойти от прибоя удалось. В заливчике, куда забросило, торчали знакомые плиты. Под прикрытием ряда дотянули до мыса. Схватка с ветром из последнего, - и мыс обогнули. Мышеловка позади.
       Шторм не думал утихать. Грести против ветра - пустое дело. Использовать парус - бесполезно.
       - Поведем катамаран на веревках, - предложил Пашка.
      
       Линия бечевника усеяна бревнами и пнями. С берега торчат стволы и каменные лбы.
       Баллон притерло к мели. Саша оттолкнул шестом. Пашка натянул заднюю верёвку. Я поспешил поддернуть переднюю. Проводка корабликом.
    Мы продвигались разным темпом и быстро поняли: с хорошим ходом посудину прибивает реже.
       Я скакал с камня на камень, посекундно поглядывая - как идут веревки. Поворачивая голову, видел упорных чертяк, вцепившихся в светлую душу, - катамаран. "Куда-нибудь приведем, - подумал, - хотя... и без почета в глазах Цылина".
       Обернувшись, заметил, как юрко скользят баллоны боком. Они не морщили волну - катились поверху. Так вот... зачем шверт - странный прямоугольник, что установлен у Цылина и Витэка! Теперь ясно: ходить без шверта - это... как кататься по льду без коньков.
      
       Подвох
          Водохранилище уперлось в насыпь. Лидеры парусного хода во главе с Цылиным поджидали на берегу. Их лица не шибко понравились. Так выглядит путник, у которого отобрали горизонт.
       Баллоны четверки ткнулись в дамбу. Мы поднялись. За дамбой, глубоко внизу, шло сухое русло с лужами. Куда девалась вода? Она уходила в канал, упиравшийся в здание ГЭС.
       - На переезд нужен день, - сказал Цылин, - у нас его нет.
       Стало понятно: Княжегубское водохранилище, что начиналось ниже ГЭС, мы не увидим.
       Катамараны с парусами выстроились у дамбы.
       - Ну что, дорогие граждане, поздравляю с завершением водной части маршрута, - засмеялся Сергей. Повисло тяжелое молчание.
      
       Шверт действует
          До отъезда из Зареченска по новому плану оставался день. Паруса развернулись вспять. Нам приглянулся островок в глубинке. Здесь можно дневать. С одной стороны набегал ветер, с другой - защищали острова.
       Цылин умчался под парусом за банным каркасом, который заприметил где-то по пути. Мы затопили баню. Просветленная солнцем лагуна искрилась. Косы дыма поднимались в ветреные слои.
       Моя память примяла углы вчерашнему шторму. В компактном виде он выглядел смирным. Но я слышал, как скрипят согнутые края, стараясь разогнуться. Витэк предложил прогуляться на катамаране двойке. Он показал, как надо крепить шверт.
       - Выберемся из островов - запустим парус.
       С опасением поймать топляк, отошли на веслах. Запомнили приметы. Дорожку назад мог бы подсказать и дым, курящийся над баней. Полагаться на это не хотелось.
       - Гляди, - указал Витэк.
       Со стороны Зареченска был еле различим парус Цылина.
       Шверт вошел в воду.
       - Перекидывай стаксель и крепи, - заторопил Витэк.
       Я перекинул треугольник паруса и зажал веревку в стопоре. Катамаран дернулся. Вода за баллонами зашипела.
       - Теперь удерживай кормовое весло, регулируй.
       Рваный ветер наполнил паруса. Цепочка островов дрогнула навстречу. Катамаран мчался мощным зверем. Я держал круче к ветру. Это было непросто, и баллоны рыскали. Я нажал рукоятку сильней. Катамаран развернуло. Парус обмяк. Мы стояли, качаясь на волнах.
       - Удерживай угол, - пожурил Витэк.
       Поймали свежак. Катамаран мгновенно набрал ход. "У-р-р-р", - взвыла вода.
       Парус вырвался за крохотные островки. Нас окружало ровное лежбище, взлохмаченное гребешками. Ветер стрелял залпами. Катамаран замедлял ход и взрывался бегом.
       Порыв накренил мачту, и баллон оторвало от воды.
       - Уваливайся, - выкрикнул Витэк.
       Баллон хлопнулся назад на воду. Витэк перекинул стаксель. Мы помчались к другим берегам.
      
       Северное сияние
          Последний ночлег зацепил лучшее. Андрей Чернуха и Цылин запели Круппа. Бревна торчали из костра. Плотный смолистый дым пропадал в темноту.
       Над горизонтом прошла трещина. В ее светлый клин потянулись облака.
       - Смотри, - ткнул в бок Михайлов.
       Мы запрокинули головы. Полоса северного сияния забегала по небу. Зеленовато-желтые сгустки пульсировали на проложенной дорожке. Затем заиграло кружево. Оно вспыхивало, раскидывалось и сжималось.
       Через 10 минут сияние погасло. "Вот и прошел отпуск", - подумалось. В небе осталась бледная дорожка. Некто, заведующий небом, не спешил убирать декорации северного чуда.
       0x01 graphic
       0x01 graphic
       0x01 graphic
      
       0x01 graphic
       0x01 graphic
       0x01 graphic
       0x01 graphic
       0x01 graphic
       0x01 graphic
       0x01 graphic
       0x01 graphic
       Снимки Саши Михайлова, Саши Сухотского, Витэка.
       Правка 11.12.2021
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Воробьев Олег Петрович (o.vorobiev@mail.ru)
  • Обновлено: 12/12/2021. 48k. Статистика.
  • Водный:Кольский п-ов
  •  Ваша оценка:

    Техподдержка: Петриенко Павел.
    Активный туризм
    ОТЧЕТЫ

    Это наша кнопка