Медведев Михаил: другие произведения.

Описание: По разливам Вуоксы (2002)

[Современная][Классика][Фантастика][Остросюжетная][Самиздат][Музыка][Заграница]|Туризм|[ArtOfWar]
Активный туризм: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 17, последний от 10/07/2010.
  • © Copyright Медведев Михаил (medvgrizli@yandex.ru)
  • Обновлено: 07/01/2013. 72k. Статистика.
  • Описание. Водный:Ленинград и обл , Байдарка
  • Дата похода 12/06/2002
  • Маршрут: р.Вуокса - Перевозное - Мыс Лесной - Остров Темный - Остров Извилистый - Остров Веселый
  • Оценка: 6.27*10  Ваша оценка:

    Походы
    Гризли и Паумена

    Походные тезисы
    ~~~~~
    Маршрут 3: Приозерский плес (2004 год)
    ~~~~~
    Маршрут 2: По озерам и порогам Выборгской погранзоны (2003 год)
    ~~~~~

    Путешествия
    Гризли и Паумена

    Тверь (2009)
    ~~~~~
    Рыбинск (2008)
    ~~~~~
    Выборг (2008)
    ~~~~~
    Новгород (2007)
    ~~~~~
    Агой (2006)
    ~~~~~
    Тула (2005)
    ~~~~~
    Вологда (2005)
    ~~~~~
    20 часов в Харькове (2004)
    ~~~~~
    От Дагомыса до Нового Афона (2004)
    ~~~~~
    От Туапсе до Адлера (2003)
    ~~~~~
    Смоленское путешествие (2002)
    ~~~~~
    Два дня в Петрозаводске (2002)
    ~~~~~
    Один день в Москве (2002)
    ~~~~~
    Псковское путешествие (2001)
    ~~~~~
    Белое путешествие (Архангельск, Северодвинск 2001)
    ~~~~~
    Анапа (2000)
    ~~~~~
    Ейские записки (1997)
    ~~~~~

    Автор заранее предупреждает, что данные заметки является наблюдениями непосвященного, и ни в коей мере не должны обижать местных жителей или знатоков края при неточностях, недомолвках или даже злонамеренном искажении информации об описываемых местах.
    Я не претендую на звание краеведа или беспристрастного исследователя, а лишь излагаю свои впечатления, которые могут быть бесконечно далеки от объективной реальности.

    Маршрут первый: ПО РАЗЛИВАМ ВУОКСЫ (2002 год)

    Гризлиусы 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | полезные гиперссылки

    С некоторой робостью представляю читателю эти походные записки. Путешествовал я на байдарке много, а вот писать об этом - как-то не приходилось.... Попытаемся наверстать упущенное.
    Итак, перед вами - литературное описание десятидневного похода от селения Перевозного до острова Извилистого и обратно. Действующие лица: Гризли - автор этих строк, Паумен - мой неразлучный товарищ, а также наша собака - ротвейлер Малышкас. Отдельно стоит представить и байдарку - старый-престарый трехместный "Салют" с тридцатилетним стажем.
    На этом все: далее - повествование, выдержанное в духе "Избранных путешествий". Записки публикуются в хронологическом порядке, основаны на свежих впечатлениях и подверглись минимальному редактированию.

    Гризлиус N1

    Мыс Лесной.
    14 августа. Среда. 19-00
    Сегодня - второй день путешествия. Мой товарищ Паумен сел на пенек и, с большим трудом, принялся изучать сочинения Карлоса Кастанеды. В это время Малышкас, впервые за поход, схватил в зубы камень и кружит круги вокруг автора, пытаясь отвлечь мое внимание от этой писанины. Не выйдет! Я же расположился на доске, которая стоит на двух камнях, а стол мне заменяет высокий пенек, совсем как у Ленина в Разливе. Довольно неудобно, но писательский труд требует жертв.... Дополнительно меня пытается отвлечь мошка, которой здесь на удивление много. Появляется она ближе к вечеру.
    А находимся мы, уважаемые читатели, на мысе Лесном. Вы спросите, а где это? Постараюсь описать подробней. Как известно, величественная река Вуокса вытекает из озера Сайма, с территории Финляндии. Оттуда, почти прямиком, река направляется в Россию. Беспрепятственно пересекая государственную границу, она последовательно проходит Светогорск, Лесогорский и Каменногорск.
    Километров через пять после Каменногорска расположено крошечное селение Перевозное. Достопримечательностью места является мост через Вуоксу. Именно отсюда, с площадки под мостом на левом берегу и началось наше путешествие. Подвезли нас туда на машине мои родители, которым передаю отдельное спасибо. Далее туристы собрали байду, погрузились и тронулись в путь. Минуя остров Боровой, мы вышли на широкий разлив и высадились на мысе Лесном.
    От нашего места до моста у Перевозного - километров восемь. Причем, мост заметен только утром, а вечером исчезает в дымке, словно его разбирают на ночь. Правда, примерно в полночь, когда стемнеет, мост зажигает свои девять фонарей и является идеальным ориентиром для любого водника. Справа от моста открывается остров Боровой, который обзывался вчера и "Боровом", и "Константином Боровым". Это - солидный кусок суши с высокими деревьями, но, к сожалению, полностью зарос камышом. Остановиться там практически невозможно. Напротив - наше бывшее место (здесь мы провели пять дней в прошлом году), очень приятный безымянный остров. Однако, нынешним летом он стал непригоден для стоянки. Дело в том, что местные жители считают близлежащие окрестности своей вотчиной и творят на островах все, что хотят. Поэтому кто-то из них начал строить в нашем бывшем месте деревянную избушку. Поганить таким образом общие острова - на мой взгляд, неприлично. Посему путешественникам пришлось проехать мимо полюбившейся стоянки - сваленные доски обезобразили место, да и строители могли приехать в любую минуту. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, продолжу описывать панораму.
    Прямо перед нами - довольно крупный остров Веселый, где тоже виднеется место под палатку. Значительно правее, в туманной дали, расположены два красивых острова - Круглый и безымянный. Пользуясь правом писателя, назову последний - Приземышем, ибо деревья на нем - низкие. Надо сказать, что острова - вдвойне красивы, так как образуют высокие зеленые шапки из лиственных и хвойных деревьев, и на фоне однообразного далекого берега, сплошь покрытого лесом, являются приятными глазу возвышенностями. Завершает панораму мыс Гористый. Именно он чаще других приковывает мой взгляд, ибо туда мы отправимся завтра - в новые места. Сегодня же - день отдыха.
    Наше место было найдено в результате долгих поисков. Вообще-то, стоянок около Перевозного предостаточно, но ни одна из них не понравилась путешественникам. К сожалению, почти все они уродски изгажены местными жителями. Приведу только один пример. Когда вчера, уже довольно уставшие, мы обнаружили неплохое место на возвышенности, то почти убедили себя, что там останемся. Паумен пустил меня на разведку, а сам с Малышкасом остался в байде. Я же ступил на берег незнакомый...
    И что увидели мои глаза? В центре места возвышался натянутый кем-то полиэтилен. Время сделало свое дело: он порвался и свисал грязными лоскутами, развеваясь на ветру. Рядом с полиэтиленом висела рыба, которую, очевидно, забыли при отъезде. Возле этой вонючей рыбы кружили тучи мух. Но самое неприятное, вокруг валялись битые бутылки из-под водки, куча осколков и несколько "розочек". Короче, пили здесь вовсю и веселились от души! Ну и как, друзья мои, я мог высадиться на этом месте с собакой? Проклиная некультурных "посетителей леса", мы поехали дальше. В конце концов, устав от бесплодных поисков, друзья высадились в просвете между камышами, месте не очень удобном, но и не замусоренном людьми.
    Наша стоянка представляет собой огромный камень, элемент горы, некий каменный язык - широкий и короткий, уходящий своим концом в воду. С двух сторон язык обступили камыши. На некотором возвышении и небольшом удалении от берега - метрах в семи, язык покрывается мхом. Здесь и расположено наше кострище, а метра три влево - стоит палатка, прямо под деревом. Место под палатку - не очень удобное, но надувной матрац моего друга и две пены Гризли удачно сглаживают рельеф местности. Также здесь имеется ряд пеньков - взятых напрокат с другого кострища, две доски и наше имущество...
    Пока я писал эти строки, у нас произошли небольшие изменения. В связи с мошкой Паумен удалился в палатку, а Малышкас, впервые за поход, недолго полежал. Впрочем, вскоре пес снова вскочил и принялся приставать ко мне; пришлось бросить ему палку... Тут, наверное, стоит рассказать о Малышкасе подробней, иначе у читателя могут возникнуть вопросы.
    Начну с того, что мало кто представляет, какие требуются силы, дабы провести через поход нашего близкого четвероного друга, шестидесятикилограммового Малышкаса. Ведь собака у нас - необученная, кроме команд "сидеть!" и "пошли с палочкой!", ничего не знает. Сразу предвижу возмущенные лица людей, недолюбливающих или боящихся собак. Ну, что поделаешь! Ну, не ходил я ни на какие занятия со своим ротвейлером! В свое оправдание лишь замечу, что Малышкас - милейшее создание и за свою жизнь (скоро четыре года) не укусил ни одного человека и ни одной собаки. Хоть вид у псятины, конечно, внушительный, а о лае и говорить не приходится.
    Проблема заключается в том, что в походе Малышкасу немного недостает ума. Например, он не понимает, что байдарка - хрупкое старенькое существо, с которым следует обращаться бережно. Посему, если Малый сам решит влезть в байдарку, он ее запросто сломает. Посему нами был разработан особый механизм посадки Малого в байду, который называется "перевозка опасного психа". Происходит все следующим образом.
    Паумен садится в байду на среднее место, затем я волочу Малышкаса к лодке за ошейник. При этом пес крайне недоволен, ибо действие совершается под контролем двуногих. Я подвожу Малышкаса к лодке, хватаю его за передние лапы, и передаю их Паумену. Паумен аккуратно ставит лапы в байдарку - таким образом передняя часть Малышкаса погружена. Затем я хватаю собаку за задние лапы и, по широкой дуге, также передаю их Паумену. Паумен ставит в лодку задние лапы Малого. И только теперь собака - усажена. Подобным образом, кстати, осуществляется и высадка ротвейлера.
    Другой отличительной чертой Малышкаса является традиционная "бесильня" в первые дни похода. Собака чутко чувствует природу и считает, что если она - на свежем воздухе, то следует непрерывно что-то катать, грызть, попутно бегать, прыгать, приставать к хозяевам. Вообщем, Малыш будет делать все что угодно, но только не спать или спокойно лежать на берегу. Спасает лишь то, что собака очень любит воду, поэтому я постоянно бросаю ей палки в озеро, а она - за ними плавает. Отчасти из-за дикой активности Малышкаса мы решили весь день провести на мысе Лесном - сейчас пес требует много внимания. На третьи сутки собака становится вялой, сонной и усталой - внутренние резервы заканчиваются.
    На нашем месте Малышкасу не так-то просто войти в воду; дно глубокое и много больших камней - такой прибрежный ландшафт не устраивает собаку. Поэтому Малыш, преимущественно, стоит на берегу, и смотрит на воду с тоской. Этим можно удачно воспользоваться. Обычно я кидаю ему палку с правой стороны места. Малышкас бросается вперед, но застывает на камне, не в силах достать "добычу". Он спускается как можно ближе к воде и начинает лапой грести на себя, пытаясь "подогнать" палочку. Постепенно ветер относит предмет интереса собаки влево, через весь наш камень-язык, а Малышкас, как привязанный, следует за ним. В итоге, палку сносит в камыши, где она все-таки достается Малому. Он хватает ее в зубы и бежит ко мне, чтобы я снова бросил палку в воду... И так может продолжаться до бесконечности...
    Сегодня у нас - день отдыха и подготовки к новым испытаниям. Гризли поймал одного подлещика и нашел один красный гриб. И то, и другое произошло по случайности, но если к рыбной ловле мы еще вернемся, то с грибами - явно не повезло. Жара стоит в Выборгской погранзоне уже третью неделю, очень сухо. В связи с этим поход пока протекает безоблачно, очень легко разводить костер, не надо ставить тент. Одним словом, больше плюсов при одном минусе - отсутствии грибов. Лес очень сухой и даже ветки, лежащие на земле, годятся для костра. В природе все размеренно и привычно. Второй день дует несильный восточный ветер. Хотелось бы, чтобы такая погода продержалась подольше.
    Отличительной чертой этих мест является полное отсутствие туристов - мы видели лишь одну байдарку, да и то ее можно назвать случайностью. Все стоянки сделаны местными жителями, рыбаками, и их качество (замусоренность, неубранность) оставляют желать лучшего. Вчера вечером, ложась спать, мы видели только один далекий огонь. Время от времени слышен рев моторки; это рыбаки едут проверять сети или ставить новые. Столь малое количество походников натолкнуло меня на мысль о закрытии лесов, но я выбросил это предположение из головы.
    Завершая панорамное описание, скажу, что места здесь - довольно дикие, людей - мало. Зверей, правда, мы тоже не видели, кроме одной крупной птицы, которая вспорхнула у меня из-под самых ног. Мы находимся на мысу, куда звери выходить не любят, предпочитая обитать в более глухой части леса.
    Несмотря на август, довольно большое количество мошки, которая выходит на охоту ближе к вечеру. Около одиннадцати ветер полностью стихает и появляются малочисленные, но назойливые комары, которые правят свой бал всю ночь, а к утру куда-то исчезают. Самое крупное животное здесь - Малышкас, а ему я уже посвятил приличный кусок текста.
    Скажу несколько слов и о Паумене. Мой товарищ в походе - необычайно конструктивен. Сегодня днем Малышкас облил Паумена ягодным компотом, после чего Паумен рассердился. Это был единственный случай раздражения со стороны моего товарища. Подобного, увы, нельзя сказать о Гризли. Я вчера, устав от продолжительной гребли, стал, с периодичностью раз в минуту, жаловаться на свою усталость. Тогда Паумен мудро посоветовал не вербализовать свои жалобы, а держать их при себе. Я, правда, не очень послушался.
    Внезапно на горизонте появилось красное пятно - я бросился разглядывать незнакомца. Похоже, это деревянная лодка под парусом. Паумен вылез из палатки и заявил, что пора готовить ужин. Посему - закругляюсь.
    В целом, поход проходит отменно - подробности напишу позже.

    Гризлиус N2

    Остров Темный.
    17 августа. 5-ый день путешествия. 13-59
    Да! Вот и настало время более подробно ознакомить читателей с произошедшими событиями. Я сижу за самодельным столиком, сооруженным неизвестным умельцем, писательский зад покоится на внушительном пне: прекрасные условия для письма. Светит солнце. Паумен ушел бродить по острову в поисках грибов, Малышкас упорно грызет палочку, временами урча и ударяя палкой об стол. Несколько мешает. Если будет доставать, придется привязать. Однако в этом случае собачина начнет скулить, что тоже неприятно.
    Кстати, утро отметилось тем, что Малышкас прескверным образом насрал на берегу, хотя я предварительно выводил псятину в лес. Там, видите ли, Малышкас отправлять естественные надобности не захотел, а выдал кучу прямо рядом с палаткой. Пришлось брать тряпку и выносить теплые "продукты жизнедеятельности" в кусты. А сейчас Малышкас больно ударил меня палкой по ноге. Пришлось прикрикнуть на собачину.
    Вообще-то, башка довольно плохо соображает из-за выпитой вчера (единственной взятой в поход) бутылки водки. Началось все с того, что я предложил Паумену пропустить по рюмочке для лучшего сна, что было незамедлительно исполнено. Друзья посидели минут двадцать и решили принять еще по одной. А уж потом, когда осталось полбутылки, грех было оставлять столь ничтожное количество...
    Ну, посидели часов до двух. Паумен почему-то заявил, что я - человек простой и у меня нет воображения. Я стал доказывать, что у меня воображение присутствует, что я - писатель и прочее. Бред, одним словом. В итоге, улеглись спать во втором часу и тут - грохнуло похолодание. То есть, до двух часов ночи небо было затянуто тучами - это создавало парниковый эффект. Когда же мы заснули, тучи разогнало и пришла стужа. Около четырех утра Паумен проснулся оттого, что я во сне пел следующую песню:
    Скоро лето и поедем мы на юг,
    А со мною, как всегда, мой лучший друг,
    Мы на юге будем летом отдыхать,
    И, конечно, будем девочек снимать...
    Когда я пел эту песню, мне было очень холодно. Я засунул руки в рукава свитера и мелко дрожал. Очевидно, исполнение песни было разновидностью глубокого сонного бреда. Однако Паумен, еще и под воздействием спиртного, решил, что я не сплю, а пою, и, что хуже, собираюсь на юг со столь низменными целями.
    Посему мой товарищ высказал все, что обо мне думает. Я, тем временем, проснулся и осознал, что дико замерз. Мы оделись и продолжили сон. В итоге на утро, то есть, сейчас, голова туповатая. Вокруг острова появилось достаточно много моторок, ибо сегодня - суббота и местные жители вовсю разъездились. С интервалом в полчаса какой-нибудь гад нагло гудит. Большинство лодок со слабыми двигателями, едут они медленно и занудливо, зато ревут, как раненый лев. Впрочем, я отвлекся... Лучше перейду к последовательному описанию событий.
    Позавчера мы тронулись с первого нашего места, причем, при весьма интересных обстоятельствах. С самого утра установилась сильная жара, что ощущалось даже в тени деревьев. Путешественники встали в начале первого, неспешно поели и столь же неспешно принялись складывать вещи. Все это, друзья мои, занимает немало времени. К тому же мы взяли с собой довольно приличный скарб: на старте путешествия, кроме обыкновенных крупо-тушенок, у нас еще было пять килограмм огурцов, увесистое пластмассовое ведерко с пряниками, три килограмма картошки, две двухлитровых бутылки с минеральной водой и большая бутылка "Колы". Все это надо грузить, разбирать и упаковывать, чем мы и занялись.
    Кстати, сейчас дам первый походный совет: приготавливая на завтрак любой суп из пакетиков, варите его в два раза дольше времени, указанного на упаковке. Получится вкусней!
    В конце концов, когда Паумен и Гризли с трудом вытащили байдарку на берег, пошел мелкий дождик. Тучи буквально за минуту собрались из синего неба. Друзья укрыли полиэтиленом вещи и искупались. За это время дождь прекратился. Но, как только я засунул палатку в корму байдарки, дождяра пошел вновь. Камни стали мокрыми и скользкими (а предыдущее место - один камень) и передвигаться стало просто опасно. И тут путешественники увидели, что приближается настоящая гроза. Гризли впал в истерику и начал обвинять во всех смертных грехах Паумена. Паумен реагировал сдержанно: "Ты только лаешь или кусаться начнешь"? В итоге, друзья спешно натянули тент и тут грянул ливень. Слава богу, непродолжительный. Тем не менее, в байду налилось приличное количество воды и серьезно подмок спальник Паумена. После короткого душа вновь выглянуло солнце, путешественники, наконец, погрузились и отправились в путь...
    К сожалению, от письма меня отвлекает настойчивый писк и скулеж Малышкаса! Я его привязал, так как он мокрый рвался в палатку, а теперь пес затеял этот ненужный концерт. Налицо действия, несовместимые со званием сержанта (это звание присвоено собаке еще год назад). В итоге, пришлось отпустить псяру, но не представляю, чем он сейчас займется...
    Наш путь по воде оказался довольно примечательным. Засветило солнце, постепенно стало жарче, ветер стих. Поверхность воды образовала зеркальную гладь. Как и предполагалось, путешественники достигли мыса Гористого, прошли мимо красивого острова Круглого и стали огибать здоровенный остров Ждановский. (Неужели он был назван в честь первого секретаря Ленинградского горкома ВКП (б) - одного из активных организаторов массовых репрессий в 1930-40-е гг.)? Далее, в период долгого огибания Ждановского, проследовали острова Детский, Говорливый и Достойный. Их берега заросли камышом и многочисленные насекомые из заводей стремились покусать гребущего Гризли. Разные паразиты: и зеленые, и похожие на глистов, и обыкновенная мошка, кусали меня куда могли. Раз уж пошла речь о гадости, сообщу, что во время похода я уже два раза снимал с себя клеща (то есть, в совокупности, двух клещей). Последний был с характерным кровяным брюшком, видимо, укусил кого-то. То есть клещи здесь - есть, но пока - бог миловал.
    Грести уже поднадоело, но единственное хорошее место на Детском оказался занято. Остров Достойный соответствовал своему названию, но был очень маленьким для пристанища. Тогда путешественники углубились в район островов, названных мною "мини-шхеры". Это, действительно, наиболее благоприятные места для туристов. Почти сразу мы наткнулись на хорошую стоянку - но она была слишком урбанизирована: какая-то вырытая траншея, большое количество пустых двухлитровых бутылок из-под пива, залитых водой и закопанных в землю - горлышком вниз. Зачем это было сделано? Завершал композицию самодельный шкаф, покрытый полиэтиленом. Складывалось ощущение: во-первых, слишком активного человеческого присутствия (стоянка могла принять туристов так 25), во-вторых, казалось, что сюда вот-вот вернутся люди. Посему мы решили идти дальше и не прогадали. Через километр открылось хорошее место. Там путешественники обнаружили симпатичный переносной столик, привлекательную скамейку с железную ножками и высокий столик-шкаф у дерева, где предыдущие туристы оставили подсолнечное масло, сахар, крупу и макароны.
    Кстати, все вышеперечисленные продукты нам пригодились. Масло мы добавляем Малышкасу, сахар успешно ест Гризли, а крупа - тоже пошла собачине. Когда друзья высадились на место, угли в костре были еще теплыми. Тут мы вспомнили две байдарки, которые проходили мимо мыса Лесного днем. Очевидно, это и были наши благодетели. Путешественники сдвинули стоянку к краю поляны, сделали новое кострище и удобно устроились. К достоинствам новой стоянки также следует отнести идеально-ровное место под палатку, песчаный пляжик с хорошим входом в воду и простор для передвижения, а следовательно, малочисленность насекомых. Выходит она на три безымянных острова, а за ними - следуют все новые острова. Это - заповедное царство, которое еще следует изучить.
    Вчерашний день целиком прошел в делах праведных, благо, погода была хорошей. С утра - завтрак, две партии в супер-дурака (карточная игра, правила которой придумали сами путешественники), затем Паумен пошел в лес за грибами. Гризли же целиком ушел в хозяйство, зашил порвавшийся спальник, заклеил байду, которая самым наглым образом начала течь, и сделал Паумену удочку.
    Когда мой товарищ вернулся с небольшим количеством грибов (подберезовики плюс лисички), я хотел заняться тихой рыбной охотой на байде, но ленивость одолела меня. Поэтому Гризли принялся ловить с берега, ибо всякой мелочи в воде плескалось предостаточно. Тут-то меня и ждало горькое разочарование. Всякая рыбная мелкосня начисто обгладывала червя, при этом умудряясь не попасться на крючок. Паумен с энтузиазмом включился в "рыбалово", и мы потратили битых два часа, скармливая рыбешкам драгоценных червей. Только один прожорливый экземпляр попался мне на удочку. Тип рыбы определить не удалось, но по внешнему виду был очень похож на мойву. Так что устали мы порядком и все - без толку...
    Вынужден прервать рассказ, ибо внезапно мимо нашего места прошла целая кавалькада из четырех деревянных лодок с красными парусами. Именно их мы видели во второй день путешествия на мысе Гористом. Предводительствовал компанией седой мужик на байдарке, а за ним следовала огромная процессия, состоящая из подростков, которые, по обыкновению, громко кричали. Малышкас, конечно, принялся лаять на пришельцев и я его долго уговаривал замолчать. Слава богу, минут через десять флотилия скрылась за камышами, а ведь изначально безумный старец направлялся к нам. Вообще, наше место представляет собой лакомый кусочек: вчера, когда мы пили водку на берегу, около полпервого ночи в кромешной темноте в бухту пыталась причалить моторка с местными. Они шли, освещая себе путь фонариком, и наткнулись на нас. Малышкас в это время отдыхал в палатке.
    С криком досады: "Здесь стоят!", местные развернулись и укатили. Да, что тут скажешь: суббота. Островное население возрастает втрое. Почти несмолкаемо, то вдалеке, то поблизости, гудят моторки; напротив нас в камышах кто-то долго и упорно ловит рыбу; а на месте неподалеку я только что обнаружил вынутую лодку. Однако, справедливости ради следует отметить, что это несравнимо с бесчисленными толпами туристов, наводняющих летом Приозерский плес.
    Из подробностей вчерашнего вечера стоит отметить, что мы неплохо сделали грибы на сковородке, не жалея чужого подсолнечного масла. На острове путешественники обнаружили железную сетку, ее удобно класть на костер, а на ней - размещать сковородку. Найдет ли сегодня Паумен грибы - большой вопрос, ведь грибов - очень мало. В связи с позавчерашним ливнем мы отыскали несколько совсем молодых подберезовиков, но большинство оказалось червивыми.
    Напоследок хотел рассказать о радиостанциях, которые мы здесь слушаем. Для начала представлю читателям "Радио-Нова" - финскую радиостанцию. Она работает в духе "Эльдорадио" - классические англоязычные хиты, каждая десятая песня - финская, выбор песен - маленький. Первые два дня мы слушали только ее. Однако, "Нова" сделалась чересчур говорлива, и постоянная финская речь стала плохо действовать на нервы. Поэтому, после долгих поисков, Паумен натолкнулся на "Радио-Студио" (102.4 FM), с которым мы познакомились впервые. Здесь гоняют русскую попсу и это так действует на подсознание, что я даже во сне стал "девочек снимать". Об этих песнях следует написать отдельное исследование. В любом случае, такие хиты, как: "Закружилась карусель", "Мне просто очень, очень, нужен ты", "Он - это лучшее, что было со мной" - навсегда останутся в моей памяти. А куплет:
    Свое вниманье обрати!
    Что лет мне мало - не смотри!
    Мою нескромность ты прости,
    Меня, девчонку, полюби!!!
    - очень характерен в смысле содержания. Общая суть песен - коммерческое мифотворчество - молодежь представляется сплошь и целиком страдающая или восхищающаяся влюбленностью и сексуальностью, словно в жизни ничего другого нет. Через вечер и "Радио-Студио" страшно надоело.
    Тогда путешественники нашли "Информационную службу радио России". Здесь нас ждали свои недостатки, а именно - поразительное занудство. Соскучившись по родной речи, я прослушал долгую бессмысленную беседу о глобализации, затем передачу, посвященную французским певцам 30-х-50-х годов и, так обалдел, что мы вновь принимаем "Радио-Студио". Заряжаемся попсой, можно сказать, на год вперед.
    Паумен, тем временем, из леса не возвращается. Сейчас солнце стало припекать, но по радио сообщили, что вечером в Питере ожидается всего 11-13 градусов тепла. Это не на шутку встревожило, ибо прошлая ночь итак была холодной. Чтобы пережить следующую, мы собираемся перед сном одеть все имеющиеся вещи на себя, а также использовать шкуры от байдарки, а на палатку - для дополнительного утепления натянуть тент. Рассматривается также вариант сунуть ноги в рюкзак, но я приберег его на самый худой случай.
    Между тем, ветер усиливается. Мы находимся на приличном удалении от основных морских путей, наше место повернуто к цивилизации задом, поэтому предсказать, каково волнение на широкой части плеса, не представляется возможным. Вообще, погода странная и изменчивая для второй половины августа. Сегодня - ровно середина похода, и хотелось бы, чтобы дожди и резкое похолодание не испортили финальную часть путешествия. Что будет на самом деле - покажет программа "Время"....
    И все-таки, Паумен уже давно не возвращается. Даже Малышкас тревожно поглядывает в лес. Выкурю-ка я сигаретку и пойду кричать своего товарища...
    На истошные крики Паумен, все-таки, откликнулся. Посему: спешу успокоить испуганных читателей, все в порядке. Надеюсь еще что-нибудь написать за оставшиеся дни. Не унывайте!

    Гризлиус N3

    Остров Извилистый.
    19 августа, 7 день путешествия. 15-41
    На сей раз я расположился за столиком, сделанным целиком из лесного материала, без единой доски. Стволы обтесаны наполовину и их срезы образуют поверхность, на которой лежит писательская тетрадь. Мой взгляд скользит по живописной поляне: кострище, привязанный Малышкас, палатка, далекий ельник. Это - третья стоянка путешественников. Я сижу в одних плавках, обдуваемый ветерком, ибо день сегодня выдался жарким. Паумен ушел в лес. Мне же стоит продолжить повествование по порядку.
    Позавчерашним вечером я не пошел удить рыбу с байды, а вместо этого решительно занялся дровяной политикой. Ночь предполагалась холодной, поэтому мы решили разжечь пионерский костер.
    Черт! Отвлекли меня: какие-то люди прошли через наше место. Сначала я увидел миттельшнауцера, который с деловым видом помочился неподалеку от нашей палатки, а затем - уселся отправлять более серьезные надобности. На собаке не было ошейника, поэтому у меня на секунду мелькнула мысль, что пес - дикий. Его наглое поведение настолько ошарашило автора, что я не нашел ничего лучшего, как крикнуть шнауцеру: "Пошел отсюда!" И тут беднягу заметил Малышкас. Он сорвался с повода и стремглав бросился к "нарушителю границы". Малыш обрушил на незваного гостя свой отборный лай и стал лязгать зубами прямо перед мордой шнауцера. Последний слабо пытался гавкать в ответ, но уже поглядывал на ельник, надеясь незаметно ретироваться. Когда же я схватил Малышкаса за ошейник и потащил назад, из леса показались люди: хозяева собаки. Первым шел мужик с маленьким ребенком на плечах, за ними следовал подросток - то ли мальчик, то ли девочка в натянутом на голову капюшоне. Замыкал шествие перепуганный шнауцер. Вся эта процессия несколько нагловато проследовала через наше место, хотя мужик и извинился передо мной за вторжение. Малышкаса же извинения не устроили и он обматерил чужеземцев трехэтажным лаем.
    Выяснилось, что Малышкас во время броска за шнауцером порвал поводок. Как временный выход, я завязал повод двойным узлом, но это - весьма ненадежно. Пожалуй, данный факт - самая большая неприятность от незваных гостей. Сейчас они ушли, и я попытаюсь вновь вернуться на двое суток назад.
    А произошло следующее. Когда я пошел за очередной порцией дров, то наткнулся на крупную гадюку. Это случилось на краю острова, на самом мысу. В этом месте постоянно крутились мелкие птички; очевидно, змея решила выследить их гнездо. Встреча с гадюкой меня не порадовала. Во-первых, таких крупных экземпляров я раньше не видел: метр в длину и толщиной сантиметров пять-семь. Во-вторых, укус гадюки, как известно, может быть смертелен. Поэтому Гризли сильно испугался. Я вернулся к палатке, надел резиновые сапоги (до этого я бездумно расхаживал по острову в кедах) и решил больше не посещать вотчину змеи. Благо, дров было собрано предостаточно.
    Другой новостью вечера стал повсеместный отлив, обмеление. Камень, с которого я раньше удил рыбу, непостижимым образом оказался на берегу в метре от воды. С тех пор и по сей день продолжается непрерывное понижение уровня воды, причем, глобального характера. Вчера мы еле-еле смогли пройти на байдарке по камышам, а в самом мелком участке лодка проскрипела дном метра три. Сегодня с утра проход в бухту, где мы стоим, стал практически невозможен; с двух сторон сильно оголились берега и вместо пятиметрового пролива течет лишь тоненькая струйка воды. Чем все это закончится, предсказать невозможно.
    Позавчерашний вечер был крайне холодным и путешественники не зря натаскали так много дров. Паумен собрал грибы и мы снова сделали их на сковородке с помощью решетки. Мой товарищ находился в несколько печальном настроении, вызванном, очевидно, переизбытком походных впечатлений. Для поднятия духа я прочел Паумену свои походные записи. Моему другу текст понравился. Однако он традиционно пожаловался, что мало написано о Паумене.
    - Например, Гризли, ты бы мог написать, что я все время делаю ягодный компот, - укорил меня товарищ.
    И действительно, я об этом не писал, а следовало бы. Паумен, который в данном походе является главным грибником, собирает также чернику, бруснику и рябину. Затем он составляет из этих ягод хитрую комбинацию, мешая ингредиенты в известных только ему количествах, добавляет какие-то травы и, в итоге, варит очень вкусный "ягодный компот". Таким образом, мой друг сделался основным собирателем "даров природы", а также главным исследователем островов - я же в свободное время пишу записки, да слежу за Малышкасом.
    Что еще можно сказать о Паумене? Мой товарищ взял в поход четыре весьма толстых книжки, и прочел из них только одну - самую тонкую. Карлос Кастанеда так и остается непреодолимым препятствием.
    - Дело в том, Гризли, - объяснил Паумен, - что днем глупо тратить время на чтение. Гораздо важнее и интересней наблюдать за природой. А вечером, к сожалению, быстро темнеет.
    Одним из предметов, вызывающих постоянное беспокойство Паумена, является его надувной матрац. Он немного спускал воздух и вчера я его подклеил. С матрацем Паумен обращается бережно: сдувает и надувает на почтительном удалении от Малышкаса, чтобы собака не порвала. Кроме этого, мой товарищ каждый вечер наводит в палатке порядок: раскладывает одежду, убирает ненужные вещи. В походе Паумен выполняет очень много дел: ко всему прочему он еще и отменный кулинар.
    Если я жалуюсь, что устал, Паумен начинает философствовать.
    - Ты, Гризли, когда идешь в поход, - объясняет мой товарищ, - берешь на себя большую ответственность. Ведь, если случится что-то неординарное, основные трудности лягут на тебя. И раз устаешь, то должен подумать на будущее - готов ли ты ходить в походы?
    А вчера мой друг выразился так.
    - Я придумал, как ты проведешь следующий отпуск, - важно заявил Паумен. - В поход не пойдешь: будешь гулять по парку, избегать больших нагрузок, иногда ездить в Интернет-центр. В конце отпуска, может быть, сделаешь целый круг по парку.
    - Так, так, - без всякого энтузиазма ответил я. - Продолжай.
    - Ну, а я, - воодушевился Паумен, - пожалуй, поеду в Испанию. Там - оливки дешевые.
    - Ты на билеты в Испанию потратишь больше, - парировал я, - чем на пять ящиков оливок здесь.
    - Пожалуй, - согласился Паумен. - Куда же мне поехать?...
    - Значит, ты меня списываешь со счетов? - обиженно спросил я товарища.
    - Ну, если ты жалуешься на усталость...- неопределенно ответил Паумен.
    Позавчера мой друг прослушал мои записи и веско сказал:
    - Надо тебе, Гризли, больше писать.
    Что же, пытаюсь выполнить совет товарища. Однако, сколько не пиши, всего не опишешь. Посему, вернусь ко дню позавчерашнему. В тот вечер Паумен показался мне несколько грустным. На то была еще одна причина. Дело в том, что нам совершенно нечего делать по вечерам. Это - первый поход, в котором мы практически не пьем, поэтому на первое место выходит проблема досуга. Пол-одиннадцатого начинает темнеть, в одиннадцать - окончательно смеркается. В супер-дурака играть уже нельзя, поэтому путешественники два последних вечера проводят у пионерского костра. В тот день время между десятью и одиннадцатью скрасил концерт по заявкам радиослушателей на "Радио России". Песни все были старые-престарые, но ведущий Андрей неплохо шутил, и, к концу часа, стал нам как родной.
    Постепенно становилось все холодней. Гризли разжег основательный костер и мы до полвторого грелись у огня. Около часу ночи в полную силу зажглись звезды и стало видно много ярких и чуть заметных, далеких и близких, небесных светил. Я различил Ковш и Кассиопею, ибо это - единственные, известные автору, созвездия. Малышкас в 10 часов отправился спать, теперь собака соблюдает режим. Мы же рассуждали обо всем понемногу, но главное, что на следующий день надо идти дальше. Место на Темном оказалось удобным во всех отношениях, но долго сидеть на одной стоянке нельзя - появляются неизбежные лень и заторможенность.
    Следующее утро стало подтверждением этих слов. С утра в голове царили вялость и безразличие. Моторки по неизвестным причинам ходить перестали: воцарилась тишь. Однако, постепенно апатия была преодолена. Друзья на удивление быстро позавтракали, собрались и уже полчетвертого тронулись в путь.
    Сначала путешественники решили пойти "по следам" безумного старца с подростками, но дорогу в камышах найти не удалось. Очевидно, слишком низко опустилась вода. Поэтому мы развернулись и пустились в свободное плавание, то есть, куда глаза глядят. Они и вывели нас к живописному острову Извилистый. Он идеально соответствовал своему названию.
    Извилистый очень похож на осьминога, который во все стороны растопырил свои очень длинные щупальца. Это - полоски высокого берега, с прямыми и редкими соснами. По таким ответвлениям очень приятно гулять, чем сейчас и занимается мой товарищ. Продвигаясь на байде вдоль красивого берега, мы неожиданно уткнулись в бухту. Выхода оттуда не было. С правой стороны тянулся Извилистый, левый - весь зарос камышом. Друзья уже собрались возвращаться, когда Гризли предложил выйти на берег - взглянуть на воду с другой стороны узкого острова.
    Мы высадились и, перейдя небольшой пригорок, обнаружили на другом берегу хорошую поляну со столиком. Этот столик все и решил. Я сразу представил, как мне будет удобно писать заметки и предложил Паумену остаться. Мой товарищ немного подумал и согласился. Около сорока минут у нас заняла переноска вещей и лодки. При этом Малышкаса пришлось привязать около байдарки. Бедный пес не обрадовался такому повороту дел и отчаянно взвыл, когда мы с вещами направились к новому месту.
    - Есть такая работа, Малый, байдарку защищать, - сообщил я собаке по возвращению.
    Вообщем, место мы нашли хорошее. Единственным его недостатком является незащищенность со стороны леса. Мы привыкли, что на стоянке опасность от человека угрожает только с воды. Здесь же, где вода практически с двух сторон, тылы оголены. Остров Извилистый прилично посещаем (что выяснилось сегодня), посему всегда из-за пригорка может кто-нибудь выйти. Вчера, например, причалила на ночевку группа байдарочников. Они встали с того берега, на приличном удалении от нашего места, и все равно - было как-то неприятно. Общий вывод: несмотря на очевидную красоту Извилистого, больше мы сюда, очевидно, не пойдем - слишком много народу.
    И еще одна напасть - змеи. Сегодня утром, выйдя на пляж, я обнаружив палку, которая, благодаря отливу, оказалась на берегу. Наклонившись, чтобы забрать ее для костра, я услышал характерное шуршание. Елы-палы! Это была гадюка! Потрясенный увиденным, я собрался в лес по-большому, взял бумагу, надел сапоги и потопал.
    Бац! Среди зарослей черничника обнаружилась еще одна змея - ну просто кошмар какой-то! Изобилие ползучих порождает какую-то напряженность: все-время надо смотреть под ноги, беспокоиться за Малого. Разумеется, после встречи со змеями, собачину мы посадили на повод...
    Кстати, только что с обхода Извилистого вернулся Паумен, принес довольно много сыроежек. Выяснилось, мой товарищ видел пять змей. Из них: две медянки, два ужа и одна гадюка.
    - Ты, Гризли, всех змей за гадюк принимаешь, - заявил Паумен. - У гадюки характерный рисунок на спине.
    - У них точно не было двух желтых пятнышек! - защищался я. - Значит, это - гадюки...
    Вернувшийся Паумен дал мне еще полчасика на завершение записей. Я, пожалуй, посвящу это время "Радио-Студио". В связи с вечерним ничегонеделанием мы слушаем 102.4 FM постоянно, а многие песни я выучил наизусть. Кстати, поразительная вещь - чем бессмысленней песня, тем быстрей привязывается мелодия!
    Особо приятны две композиции. Первая - переживания нытика с гнусавым голосом, который "мучается от боли со своей любовью". Делает это молодой человек долго, упорно и многопланово. Слова песни просто врезаются в память, да и мелодия - запоминающаяся. Вот небольшой отрывок из откровений страдальца:
    Вечером теплым гремит гроза,
    Снова вижу вас вдвоем,
    Ты улыбаешься.
    В сторону я отвожу глаза,
    Ну, что ты со мной делаешь?
    Зачем издеваешься!?
    Второй хит, который мне, действительно, нравится, это - шедевр девушки по имени "ди-джей Кокетка". Она играет на баяне, совсем как Федя Чистяков, и ее соло буквально преображает композицию. Ди-джей Кокетка шпарит на баяне, и песня приобретает такую мощную энергетику, что просто невозможно устоять на ногах. Вообщем-то, слова тут не имеют большого смысла, но припев звучит так:
    Подарила сердце на долгую память,
    Улетела вниз, как осенний листок.
    Отворила дверцу, когда не смогла я,
    Сказать ему: стоп, стоп, стоп
    Думаю, что большинство читателей знает, о чем идет речь. Кстати, если вы внимательно переслушаете песню, в конце композиции обязательно обратите внимание на мужской хор, который распевает: "Лапа-лей-ло, лэ-эй, лапа-лей-ло"... Это на волну "Радио-Студио" прорываются финны с "Радио-Нова", засвидетельствовать свое почтение творчеству Ди-джей Кокетки!
    Остальные песни "Радио-Студио" - значительно хуже. Частенько это - просто набор рифмованных фраз. Например, что могут значить следующие строки:
    Ведь ты - одинокая!
    Одинокая!
    Со всеми и днем...
    Ведь ты - жестокая!
    Ты - жестокая!
    Ну, что ты нашла в нем?
    В данной бессмыслице покоряет выражение "со всеми и днем". Получается, если "со всеми", то - "не днем", и наоборот... Напоследок, еще один фрагмент:
    Только ты опять меня не хочешь,
    Плачу утром, и в обед, и ночью.
    Просто хочу любить!
    Как мне быть?
    Этим философским вопросом я и завершу данный Гризлиус - пора делать еду. Еще увидимся!!!

    Гризлиус N4.

    Домашние записи.
    23 августа. 16-15.
    Заканчиваю заметки уже за писательским компьютером. Путешествие завершилось, и теперь мое тело болит от перенесенных тягот и лишений походной жизни. Однако, пока воспоминания еще не выветрились из головы, опишу события последних трех дней...
    Вечером, 19-го августа друзья устроили традиционный вечер: приготовили найденные Пауменом грибы, сделали ягодный компот и, после трапезы, уселись играть в супер-дурака. Лично у меня было ощущение некоторой усталости от постоянных переживаний: сначала - змеи, затем - проход людей через лагерь. Вдобавок, на некотором удалении от нас встали две лодки - деревянная и моторка. Очевидно, какая-то компания решила провести ночь на Извилистом. Их собака довольно часто лаяла, временами ей отвечал Малышкас и тогда "перелайка" грозила затянуться на долгие часы. Слава богу, наш пес первым прекращал взаимные обвинения. Около одиннадцати, как обычно, стемнело. Я разжег пионерский костер и друзья стали слушать "Радио-Студио", глядя на яркие языки пламени. Стрелки часов медленно ползли к половине двенадцатого...
    Тут и случилось то, что заслуживает отдельного описания. Думаю, подобное выделение только усилит текст. Итак, перед вами -
    драматическая история в двух частях

    "Заблудившийся пьяный"

    Часть 1

    Путешественники рассуждали о том, что самым большим недочетом похода явилось отсутствие свечей. При их наличии мой товарищ мог бы вечером читать в палатке, а Гризли - составлять походные наблюдения. В это время в сумерках замаячило что-то белое.
    - Ребята, вы не видели мужиков, которые здесь купались? - произнес некто и я различил плечистого коротконогого человека в белой футболке.
    Опасаясь, что Малышкас сейчас залает и устроит невообразимый шум, я подошел к мужчине поближе и сразу ощутил сильнейший запах перегара.
    - Вообще-то здесь только мы купались, - спокойно ответил я на столь идиотский вопрос. - Мы здесь уже целый день стоим и никого здесь не было.
    Мой ответ совершенно сбил с толку подошедшего. Некоторое время он собирался с мыслями.
    - Уже часа два по лесу брожу, - наконец, пожаловался он. - Своих потерял.
    - А где вы остановились? - попытался оказать я посильную помощь.
    Ответа не последовало.
    - Вот здесь, - указал я на берег, - проходит большая Вуокса. Наверняка, вы приехали оттуда. Там - стоянка рыбаков.
    - Да, мы последними прибыли, - невпопад ответил незнакомец.
    На меня вновь пахнуло перегаром.
    - Купались мы, - с необъяснимой досадой повторил пьяный и покачнулся.
    Возможно, он надеялся, что его слова все прояснят.
    - А откуда вы? - продолжил я допрос.
    - С базы, - как-то неохотно ответил мужик. - Купаться приехали.
    Мне эта информация ни о чем не говорила.
    - Так, а сколько у вас было лодок? - сделал я последнюю попытку прояснить ситуацию.
    - Не помню, - ответил человек и глубоко задумался.
    Тут я почувствовал опасность. Помочь заблудившемуся оказалось не так-то просто. Замаячила перспектива стоять и беседовать до утра... Я понял, что надо избавляться от мужика любыми способами.
    - Здесь неподалеку стоят люди, - начал я. - У них есть моторка. Вам надо идти туда. Это недалеко - метров четыреста по берегу, тут идет тропа. Больше здесь никого нет.
    Мужик подозрительно молчал.
    - Вам надо идти к ним, - вновь повторил я.
    Особой необходимости идти к рыбакам, конечно, не было. Я даже не представлял, откуда пришел заплутавший и, возможно, посылал его в неправильном направлении. С другой стороны, у соседей была моторка, на которой можно уехать. В любом случае, мне очень хотелось избавиться от незнакомца, а тут - нашелся повод.
    - А фонарик не дашь? - словно торгуясь, спросил пьяный.
    - У нас нет, - соврал я, ибо отдавать что-то свое в мои планы не входило.
    Мужик некоторое время стоял в нерешительности.
    - Ну, ладно, - наконец, произнес он и направился в темноту. Спустя несколько секунд шаги стихли.
    Я облегченно вздохнул.
    - Не хватало еще какого-то пьяного, - подумал я.
    - Зачем он нам нужен? - будто прочел мои мысли Паумен.
    - И угораздило меня разжечь такой яркий костер! - пробормотал я себе под нос.
    Словно в подтверждение моих слов, за спиной раздался шорох. Это возвращался незваный пришелец. Похоже, в его голове что-то созрело.
    - Кто у вас главный? - спросил он, и я почувствовал в вопросе что-то недоброе.
    - Ну, я, - пришлось откликнуться с неохотой.
    - Слушай, парень, - начал переговорщик. - Можно я у вас тут посижу у костра, часов до пяти? А с утра меня наши найдут...
    Таким образом, события стали разворачиваться, словно в дурном сне. Меня подобный расклад не очень устраивал: сидеть всю ночь с незнакомым человеком. В то же время напрямую сказать, что я - против, язык не поворачивался.
    Тут в беседу вмешался Паумен, который давно с напряжением слушал наш разговор.
    - Нет, мы - против, - довольно жестко ответил он. - К тому же у нас собака, она не даст спать.
    Тут же, будто услышав хозяина, из палатки громко залаял Малышкас. Секунд тридцать говорил только он - остальные молчали. Таким образом, некий вопрос завис в воздухе.
    - Ну, что же, спасибо за гостеприимство, - с явной обидой произнес мужик. - Тогда я пойду.
    Я напоследок хотел как-то сгладить его уход и стал говорить первое, пришедшее на ум:
    - Ну, неужели вы ничего не помните? Вам надо просто пройти по берегу до рыбаков.
    Упоминание о том, что он ничего не помнит, мужика явно расстроило.
    - Сам еще окажешься в моей ситуации, - мстительно произнес он.
    Прошло еще секунд десять.
    - Дай хотя бы закурить, - напоследок пробурчал мужик.
    Я дал ему сигарету.
    - Вы дойдите до следующего места, - все бормотал я. - Здесь всего метров четыреста по берегу.
    - Да куда мне дойти, - буркнул человек, затянулся и, не говоря больше ни слова, исчез в темноте.
    И только когда он повернулся ко мне спиной и зашагал по тропе, я увидел, что наш пьяный гость - босой: на нем была только футболка и плавки.
    Несколько обескураженный, я подошел к Паумену.
    - Он - босой, - сообщил я.
    - Надо было так напиться, - ответил Паумен.
    Разговор тут же заглох. Настроение сделалось препаршивым. Внезапный незнакомец одним разом испортил вечер. Я надеялся, что пьяный все же добредет до соседей-рыбаков - это было вполне возможно: там его встретят и, может быть, пригреют и оденут, чего явно не сделали мы.
    Однако, вскоре стало ясно, что возмутитель спокойствия никуда не добрался. Соседская собака залаяла, но быстро успокоилась. Если бы пьяный дошел, лая бы было в десять раз больше. Это не добавило оптимизма. Стало ясно, что пьяный, как медведь-шатун, может вернуться в любую минуту.
    - Если вернется, - предупредил я Паумена, - ты ложись спать, а мне придется всю ночь сидеть с ним у костра.
    Мой товарищ был расстроен.
    - Что ему надо? - сказал он. - В конце концов, напротив нас есть стоянка. Мы можем дать ему спички, пусть разведет костер и сидит там всю ночь. Я лично не смогу спать, если он будет торчать здесь.
    В это время где-то рядом раздался треск ломающихся веток.
    - Возвращается, - мрачно подумал я и, почти бессознательно, начал тушить довольно яркий костер.
    Однако, незваный гость не возвращался. Постепенно мы стали готовиться ко сну. Настроение было тревожным. Когда находишься в походе, привязанный к одному месту палаткой и вещами, то становишься очень уязвим.
    Внезапно где-то неподалеку раздался вопль: "Свои"! Не оставалось сомнений, что крик принадлежит нашему "знакомому". Судя по всему, мужик просто завалился спать на берегу. Очевидно, его мучили ночные кошмары.
    Около двух ночи мы отправились спать.
    - Гризли, возьми с собой топор, - сказал мне товарищ.
    - Зачем? - кисло возразил я, ибо слабо представлял себя, замахивающегося на другого человека топором.
    Тем не менее, автор покорно выполнил просьбу товарища. Друзья забрались в палатку. Путешественников радостным сопением встретил Малышкас, который за весь день тоже перенервничал и чутко ощущал общее беспокойство. Надо было засыпать...
    Однако, сон не шел. Правда, я довольно быстро убедил себя, что с горе-мужиком больше никогда не встречусь. Паумен робко попытался затеять беседу, но я был не настроен разговаривать.
    - Что толку переливать из пустого в порожнее? - попытался объяснить я. - Завтра предстоит тяжелый переход, поэтому надо спать. Обсуждать ситуацию - бессмысленно. Если не спать всю ночь, завтра не сможем никуда пойти и испортим весь поход...
    Паумен снова вздохнул, но спорить не решился. Посему мы долгое время просто лежали в молчании. Сопел лишь Малышкас, причем, на разные лады, создавая шумы, похожие и на хруст веток, и на шорох шагов, и даже на человеческое придыхание. Мне было не заснуть около часа. Я даже не думал о проклятом мужике, мысли почему-то стали вертеться вокруг "Самиздата" Мошкова и лидера по популярности - Щепака. В итоге, я задремал.
    Тут во мне, наконец, проснулось сочувствие к товарищу, который в таких ситуациях обычно нервничает и совершенно лишается сна.
    - Не волнуйся, Пауменчик, - совершенно искренне сказал я спросонья. - Мужик около пяти часов проснется, очухается, и пойдет по берегу искать своих. А потом, когда найдет, будет настолько уставшим, что ему не будет до нас никакого дела.
    - Кто знает? - недоверчиво ответил Паумен.
    Где-то около полчетвертого мы вышли на воздух справить нужду. Стояла кромешная тьма. Путешественники вернулись в палатку и вскоре я заснул, думая, что этим история и закончится.

    Часть 2

    Разбудил меня чей-то голос:
    - Ей, хозяин!
    Малыш в ответ залаял, но как-то неохотно, очевидно, еще не проснувшись.
    Я продрал глаза.
    - Опять мужик приперся, - мелькнуло в голове. - Что ему еще надо?
    - Сколько времени? - спросил я Паумена, натягивая кеды.
    - Восемь утра, - ответил мой товарищ.
    Я, тяжело вздохнув, вылез из палатки.
    Рядом с нашим столиком стояло двое: горе-мужик в футболке и, действительно, босиком, а рядом - крупный широкоплечий мужчина с густыми казачьими усами. Одет он был в форму пятнистого цвета, а на ремне висел странный нож, типа кинжала. Почему-то этот кинжал обостренно запал мне в память, будто меня собирались зарезать.
    По пути до столика я услышал, как усач втолковывал пьяному:
    - Да я всю обойму расстрелял!
    - Очевидно, при поисках, - сонно подумал я и подошел к стоящим.
    Широкоплечий хмуро взглянул на меня и ловко выхватил из кармана какую-то книжечку.
    - Инспектор охотохозяйства Кучин Валерий Иванович, - голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес он.
    - Ну, все, - подумал я. - Сейчас будет сети искать или скажет, что вход в лес запрещен - денег потребует.
    В то же время ответить мне было нечего, не представляться же: "Турист Гризли". Однако, сон как ветром сдуло.
    - Что же вы выгнали человека? - сурово обратился ко мне усатый. - Он хотел посидеть у костра... Так не поступают...
    На последней фразе угроза в его голосе усилилась. Надо было срочно что-то отвечать.
    - Все было не совсем так, - начал оправдываться я. - Он спросил, не против ли мы, чтобы он посидел у костра. Я сказал, что ему лучше пройти к рыбакам, потому что у них моторка.
    - Да он же босиком, - возразил инспектор.
    - Я этого не видел, - сознательно соврал я. - До рыбаков было метров четыреста.
    И я махнул в направлении рыбаков, словно призывая их в союзники.
    - Уж кто по-настоящему о нем не позаботился, - продолжил я, - так это его товарищи.
    - Это уже не важно, - с некоторой досадой пробурчал инспектор.
    Тут в разговор включился обиженный пьяный.
    - Ты знаешь, когда меня нашли?! - заголосил он. - Только в восемь утра... Я спал здесь, на берегу. Посмотри на мои ноги!
    Я взглянул на ноги бедняги: они, действительно, сильно распухли.
    - Я думал, он добрался до рыбаков, - опять соврал я.
    - Да я спал на берегу, в кустах валялся! - запричитал пьяный.
    - Где ты спал, это - твои проблемы! - с раздражением отозвался инспектор.
    Потом обратился ко мне.
    - Вы ребята, нехорошо поступили, - веско, подбирая слова, начал Кучин. - Если приходит к вам человек, ему надо оказать помощь. В лесу надо помогать друг другу.
    - Я согласен, - ответил я, ибо только дурак мог не согласиться с такими доводами. - Но я же послал его к рыбакам, а не в лес.
    Инспектор вздохнул, как бы сожаления, что перед ним оказался такой непонятливый походник. Затем окинул наметанным взором наше место.
    - Байдарочники, - констатировал он. - Идете волоком с Вещево?
    - С Перевозного, - зачем-то начал уточнять я.
    - Ну, с Вещево, - раздраженно махнул инспектор. Потом вновь посмотрел на пьяного. - И все-таки, надо было ему помочь.
    - Я в кустах спал! - опять заладил мужик.
    - Ну, пришел бы обратно! - в сердцах ответил я.
    В это время Кучин встал и поправил висящий кинжал.
    - В лесу помогать надо, ребята, - снова обратился он ко мне. - У вас тоже может что-нибудь случиться. Например, лодка порвется, что тогда будете делать?
    - Конечно, надо, - в каком-то расстройстве согласился я. Внезапно мне стало жалко и мужика, который так нелепо провел ночь, и самого себя, и даже инспектора, который несколько часов искал незадачливого пьяного.
    - Я, конечно, не прав, - произнес я по своей извечной сговорчивости.
    Похоже, мои слова всех устроили. Кивнув мужику, Кучин пошел к моторке, что стояла рядом с нашим местом. Пьяный мужик последовал за ним. Парочка села в лодку, инспектор завел мотор и напоследок еще раз крикнул:
    - В лесу надо помогать друг другу!
    Затем моторка отъехала.
    Я, в прескверном настроении, потянулся за сигаретой. Покурив, Гризли полез в палатку.
    - Зачем мне нужны эти нравоучения? - встретил меня Паумен.
    - Они им нужны, - мудро ответил я.
    - Лучше я бы вылез, - высказался мой товарищ. - Мне бы он ничего не посмел сказать.
    - Понимаешь, - стал рассуждать я, - этот пьяный мог бы, блуждая по лесу, сломать себе ногу, или головой об камень удариться. А потом бы сказал, что мы его выгнали.
    Путешественники помолчали.
    - Я то надеялся, что больше мужика не увижу, - наконец, произнес я.
    - Наивный ты, Гризли, - удивился Паумен. - Этого придурка могли найти его пьяные товарищи. Вот тогда бы у нас были серьезные неприятности.
    - Мне это в голову не пришло, - только и смог ответить я.

    Гризлиус N5

    Домашние записи.
    25 августа. 16-45
    Путешественники проспали часов до десяти зыбким, поверхностным сном, а, пробудившись, стали незамедлительно собираться. К сожалению, место, которое нам поначалу понравилось, в целом оказалось неудачным. Я мало беспокоился, что к нам подъедут друзья пьяного мужика для выяснения отношений: просто хотелось поскорее уйти с коварного Извилистого. Позавтракав, мы собрали вещи, погрузили в байдарку и в начале первого тронулись в обратный путь. За два дня предстояло дойти до Перевозного.
    Погода стояла хорошая, даже жаркая. Правда, дул ощутимый ветер, но в камышовых зарослях он чувствовался слабо. Мы проплыли мимо рыбаков, к которым я столь тщетно отсылал пресловутого пьяного, и вышли в основное русло Вуоксы.
    С далекого острова я услышал продолжительный лай. Присмотревшись, Гризли обнаружил, что голос подавал знакомый миттельшнауцер, в свое время чуть не растерзанный Малышкасом.
    - Вот наглое животное! - пожаловался я Паумену. - На чужой территории ведет себя как хозяин, а на своей - лает даже на далекие байдарки....
    Наш путь лежал к острову Темный. По мере приближения к цели, ветер усиливался. При этом особой волны не создавалось, но изрядно обдувало. Грести, соответственно, стало тяжелей. В то же время с воды стали открываться красивые виды.
    Кстати, местные картографы дали гораздо более удачные названия островам, чем на Приозерском плесе. Очевидно, они долго и вдумчиво изучали каждый мыс, остров или пролив, перед тем как обозвать его так или иначе. Например, остров Круглый, действительно, имеет практически круглую форму; остров Темный, по утверждению Паумена, является труднопроходимым, темным; а Боровой представляет из себя бор на всей территории. Непонятными остались лишь названия островов Детский и Веселый. Последний почему-то не вызывал непреодолимого взрыва смеха, да и Детский мало походил на детский сад. Однако данные примеры - исключения из правила.
    На подходе к Достойному, ветер задул с новой силой. Перед путешественниками как раз встала задача прохода по узкому месту между Ждановским, закрывшим собой огромную территорию плеса, и островами Говорливый и Детский. Там образовалась "труба", грести по которой было довольно сложно.
    Чтобы передохнуть, мы высадились на Говорливом. Сначала захотелось остаться здесь на ночь. Однако, взглянув на карту, друзья поняли, что пройдено слишком небольшое расстояние. Поэтому мы немного посидели, отдохнули и тронулись в дальнейший путь. На стоянке я сделал Паумену второе весло, ибо ветер крепчал.
    Переход по "трубе" выдался сложным. Но еще хуже стало, когда мы обогнули Детский и вышли на большую воду - в основное русло Вуоксы. Ведь Вуокса - очень широкая, длинная и полноводная река - я могу сравнить ее только с Северной Двиной в районе Архангельска. Константин Кинчев, лидер рок-группы "Алиса", как-то раз необдуманно ляпнул: "Есть люди - как широкие реки, а я небольшая речка - типа Вуоксы". Его забавное изречение можно объяснить лишь абсолютным незнанием географии.
    Выходя на широкое место, я еще издали увидел грозные белые "барашки", что совершенно не понравилось. На подобных разливах иногда возникают такие волны, что байдарка просто не может идти против ветра. Но, к удивлению и радости, бараны сильно плескались где-то на середине широченного разлива, а около острова Ждановский, прижимаясь к которому мы и пошли, волнение чувствовалось значительно меньше.
    Тем не менее, идти было трудно - путешественники отчаянно гребли, вкладывая в каждый гребок колоссальное усилие, а байда еле-еле продвигалась вперед. С большим трудом мы преодолели безымянную бухту и достигли мыса Гористого. Все это заняло не меньше часа.
    Тут Паумен заметил небольшой пляжик. Путешественники изящно развернули байду и, подгоняемые ветром, с ходу выехали на берег. Дно оказалось очень глинистым. С большими предосторожностями высадив Малыша, более похожего на перевозимого буйного больного, друзья отправились осматривать место. Оно вполне устроило путешественников.
    Люди, ночевавшие здесь до нас, разводили пионерский костер, ибо в кострище лежало четыре березовых ствола, два из которых почти полностью прогорели, а верхний - только слегка обуглился. Мне сразу представилась сцена: туристы пьют водку часов до четырех утра, беспробудно засыпают с горящим костром, который постепенно гаснет, а утром - с дикого бодуна, тут же садятся на моторку и уплывают опохмеляться, даже ничего не разогрев на костре. Похоже, так оно и было.
    Наши предшественники в процессе спешного убывания, кроме кучи хороших дров, оставили еще и справочник "Желтые страницы". Он нам крайне пригодился в связи с почти полным использованием собственной туалетной бумаги.
    Посему новый походный совет: берите в путешествие вместо туалетной бумаги "Желтые страницы". Зачем? Сейчас узнаете. Во-первых, там очень много страниц, которых с лихвой хватит и для разжигания костра, и для подтирания. Во-вторых, бумага соответствующего качества. В-третьих, собравшись, например, по-большому, и не сумев быстро справиться с нуждой, можно прочесть много интересной информации, а не бесцельно сидеть на берегу в позе горного орла. Возможности справочника практически безграничны - он скоротает вечера, если нечем заняться, ибо в длительном походе можно так одичать, что даже скупые телефонные номера о многом напомнят....
    Мыс Гористый отличался от наших предыдущих островных мест: очень высокий, открытый берег, без камыша (очевидно, из-за сильных ветров); большие камни и вытянутый галечный пляж; крутой и высокий холм вглубь острова и совершенно новые виды на плес.
    Единственный недостаток выявился позднее: набрать чистой воды в котелок оказалось невозможно: слишком мелко, а глина образовывала неоседаемую муть. Также у места было неудобно купаться. Поэтому мы поставили палатку и направились к началу мыса, где и поплавали, и обзавелись водой.
    Искупавшись, путешественники решили сыграть партию в супер-дурака. Только сдали карты, как раздался грохот. Затем - грохот повторился. Вокруг светило ясное солнце, дул ветер и мало верилось, что разразится гроза.
    - Давай играть, - махнул я рукой, заочно исключив возможность дождя.
    К слову сказать, в этом районе расположена каменоломня, так что ежедневно, несколько раз в сутки, земля и воздух сотрясаются от мощных взрывов в каменно-добывающем предприятии. Посему путешественники все списали на добычу камня.
    Через несколько секунд грохот повторился.
    - В каменоломне решили перевыполнить план, - догадался Гризли. - Взрывают все, что под руку попадется.
    Однако, на всякий случай мы укрыли палатку полиэтиленом и, закрыли сухие дрова. В это время тучи над нашими головами стали сгущаться. Все происходило стремительно: сначала голубое небо закрыли белые рваные полупрозрачные облачка, затем они быстро посерели и начали синеть.
    Вскоре закапало. Путешественники спешно перенесли вещи в палатку, загнали туда недоумевающего Малыша, который все норовил выскочить, раздражая непроходимой тупостью. Между тем, гроза подступала. Гризли еще бегал по берегу, стараясь спрятать последнее от стихии, а Паумен с Малышом уже укрылись в палатке.
    В последний раз я выбежал на берег, чтобы взглянуть на водную гладь и увидел приближающуюся полоску искрящейся воды - там лупил ливень. Как капитан, последним покидающий тонущее судно, я забрался в палатку. И тут грохнул дождь. Поднялся ветер, все вокруг зашумело и вскоре по тенту и полиэтилену забарабанили крупные капли. Малышкас, слава богу, не боится громовых раскатов, но на всякий случай собачина уткнулась в Гризли, а мы продолжили прерванную карточную партию.
    Ливень продолжался минут сорок, замочив все, что было возможно. Еще минут двадцать капали его последствия, а путешественники терпеливо дожидались окончания концерта. Затем сухие туристы преспокойно вышли, освободили из укрытия дрова и стали готовить ужин.
    Движение по Вуоксе почти прекратилось. Если перед этим шастало довольно много моторок, а одинокие рыбаки пытались удить на спиннинг, то гроза разогнала беспокойное человечество - стало тихо и мокро. Над нашим местом располагалась многометровая сосна и с ее иголок еще пару часов падали крупные капли - но не могли сильно помешать бывалым туристам.
    Вечером вновь зашел разговор о вчерашнем происшествии - эта история все еще беспокоила путешественников.
    - Как мужик мог пройти такое большое расстояние? - в очередной раз обратился я к Паумену. - Я думаю, он напился, заснул где-то в кустах, а затем - в полубессознательном состоянии побрел по тропе, ничего не соображая. У него, наверное, была амнезия.
    Паумена же больше волновала морально-этическая сторона вопроса.
    - Понимаешь, Гризли, - сказал мой товарищ. - Вышло так, что Кучин, человек простой, но со своей, примитивной моралью, осудил нас. Но я-то себя виноватым не считаю.
    - Я тоже, - признался я. - Да, я чувствовал себя неловко, когда инспектор меня обвинял, но скорее потому, что боялся какого-то наказания или дурных действий со стороны пьяного. А будь моя воля, я бы послал мужика к чертовой матери и мне было бы совершенно безразлично: разбил бы он себе голову или нет. Главное, чтобы не мешал.
    - От людей, особенно в походе, я жду только неприятностей, больших или малых, - продолжил Паумен. - И надеюсь только на себя, и на тебя. Поэтому и помогать кому-либо у меня изначального настроя нет, что и обусловило мое поведение в этой ситуации. Однако же, если бы за помощью обратился человек трезвый, и в чью ситуацию я бы смог войти, то думаю, я бы ему помог, хотя и не уверен...
    Мы еще довольно долго говорили о вчерашней ситуации, но я не буду приводить весь диалог. Скажу лишь, что в походе - человек крайне уязвим, особенно, когда идешь вдвоем, даже если рядом и собака. Люди, пьяные или трезвые, в первую очередь представляют опасность, ибо никогда не знаешь, что у них на уме.
    Тем не менее, всем советую ходить в походы, однако соблюдать определенные правила осторожности. В частности, тщательней выбирать места для стоянки, убирать в палатку все свои вещи или, как я, класть на ночь под палатку топор - на всякий случай. И чем больше таких правил, тем, обычно, и лучше...
    Ближе к полуночи на остров Ждановский опустилась тьма. Зажглись звезды: сначала - Венера, потом показался Ковш, а затем к звездному населению стали добавляться новые светила. Так как друзья плохо спали предыдущую ночь, то около половины первого улеглись.
    На далеком противоположном берегу неизвестная компания затянула песню: "И родная не узнает, какой у парня был конец"... Голоса то исчезали, то вновь появлялись, приносимые поднявшимся ветром: будто мы слушали слабую, плохо принимаемую, радиостанцию. Так и не дождавшись окончания длинной песни, я заснул.
    На утро ветер повернул градусов на девяносто и значительно ослаб. Друзья встали пораньше, так как предстоял продолжительный переход - в этот день следовало добраться до Перевозного и встать рядом с мостом.
    По утряне Малыш беспричинно лаял на шуршащие деревья, пролетающих птиц и другие посторонние звуки - рефлекс прихода чужаков основательно закрепился у собаки. Мы позавтракали супами "Галина Бланка", которые не советую брать в поход, ибо в супе "Рыбном" на деле присутствовал лишь вкус лапши.
    Тут, кстати, уместен совет, продиктованный Пауменом. Если вы хотите в путешествии отведать настоящий рыбный суп, но рыбалка не удалась, выручит следующее. Берете с собой пакет картофельных кубиков и банку лосося. Эта "сладкая парочка" позволит вам ощутить восхитительный вкус наваристого, полноценного рыбного супа. А про "Галину Бланку" - лучше забудьте навсегда.
    Рано выдвинувшись, мы проследовали в направлении острова Круглого и некоторое время даже шли при попутном ветре. Однако, сказывалась общая усталость, посему грести все равно было тяжело. Мы миновали красивый Круглый, проследовали вдоль Веселого и долго пересекали большой водный разлив, откуда виднелся распластавшийся величавым животным остров Боровой. Подойдя к нему, путешественники вошли в один из рукавов Вуоксы. Сил для гребли почти не осталось, посему друзья медленно, делая частые перерывы, плелись по направлению к мосту. Вскоре он показался на горизонте.
    Впечатлений от похода было предостаточно: и обилие разнообразных мест, ведь каждая стоянка дает новые ощущения; и довольно долгое, по нашим меркам, пребывание в лесу; и закоренелые походные привычки - когда все делается на автомате: разгрузка байды, сбор палатки, поиск дров... Подплывая к острову Ласточкин, Паумен и Гризли развернули байду и бросили последний взгляд на пройденный путь.
    Именно тогда в памяти окончательно зафиксировался наш водный маршрут: остров Боровой, после него - широкой разлив Вуоксы, залив Живописный, заросший камышом мыс Лесной, высокая шапка Круглого, стража на подступах к необъятному Ждановскому, ровная зелень Веселого, высокий мыс Гористый, неразлучная троица - Детский, Говорливый и Достойный, и, наконец, хитрый и изворотливый спрут Извилистый.
    Но Вуокса несет свои воды и дальше, минуя вытянутый остров Геройский, проходя прямой и быстрый шлюз Гремучий, превращаясь в узкий десятикилометровый проход с сильным течением, чтобы затем выйти к финалу, большому разливу, заканчивающемуся Лосевским порогом. Эти места мы не посетили, но от всей души желаем это сделать читателям, у которых есть рюкзак, котелок, байдарка и интерес к водным путешествиям.
    Находясь в походе, друзья мои, вы можете испытать удивительное ощущение - один день из-за обилия впечатлений способен растянуться на неделю, а то и на месяц. Ведь ничего, красивее природы, в мире еще не придумано и вряд ли будет изобретено.
    Этими, надеюсь, не слишком банальными фразами, я и закончу свое повествование. Хотелось бы, чтобы мои записки смогли кому-нибудь помочь при организации путешествия. Тем же, кто не ходит в походы, рекомендую просто ознакомиться с водно-байдарочной культурой. Ведь все новое - ужасно интересно!
    Так что, до следующих походов!

    Полезные ссылки

    Под занавес дам полезные интернетовские советы по чтению.

    Если хотите поставить этому сочинению оценку - вместо "не читать" выберите на свое усмотрение "замечательно" или "очень плохо".
    Если хотите оставить комментарий - нажмите на ссылку "оставить комментарий" в самом начале текста.
    Автор будет признателен и за оценки, и за комментарии и просто за прочтение

    Если хотите прочесть что-то еще о походах: ищите информацию на сайте http://turizm.lib.ru/
    Неплохо начать с сочинения В.С. Сибирцева Дневник: плато Путорана
  • Комментарии: 17, последний от 10/07/2010.
  • © Copyright Медведев Михаил (medvgrizli@yandex.ru)
  • Обновлено: 07/01/2013. 72k. Статистика.
  • Водный:Ленинград и обл
  • Оценка: 6.27*10  Ваша оценка:

    Техподдержка: Петриенко Павел.
    Активный туризм
    ОТЧЕТЫ

    Это наша кнопка