|
|
Автор заранее предупреждает, что данные заметки является наблюдениями непосвященного, и ни в коей мере не должны обижать местных жителей или знатоков края при неточностях, недомолвках или даже злонамеренном искажении информации об описываемых местах.
Я не претендую на звание краеведа или беспристрастного исследователя, а лишь излагаю свои впечатления, которые могут быть бесконечно далеки от объективной реальности.
Маршрут второй: ПО ОЗЕРАМ И ПОРОГАМ ВЫБОРГСКОЙ ПОГРАНЗОНЫ (2003 год)
(см. сначала маршрут первый)
Знакомство с байдарочными походами Гризли и Паумена лучше начинать с сочинения - "По разливам Вуоксы (2002 год)" - там действующие лица более прорисованы, даны некоторые вводные описания. Перед вами - продолжение темы, маршрут N2. Поэтому, если что-то будет непонятно в повествовании, смотри сюда. Мало того, иногда по тексту я буду давать ссылки на описания из предыдущего похода...
Если кому-то лень читать прошлогодние материалы или затруднен доступ в Сеть, коротко представлюсь.
Действующие лица: Гризли - автор этих строк, Паумен - мой неразлучный товарищ, а также наша собака - ротвейлер Малышкас. Отдельно упоминания заслуживает и байдарка - старый-престарый трехместный "Салют" с тридцатилетним стажем.
На этот раз речь пойдет о девятидневном путешествии (с 13 по 21 августа 2003) от озера Губановского до Малого Лисицынского.
День первый. Чертовски хочется в поход! или У страха глаза велики...
В этом году было очень трудно настроиться на байдарочный поход. Почему-то идти никуда не хотелось. В июне мы впервые за долгие годы не пошли в маленький (на выходные) поход на Приозерский плес. Стояла плохая погода, да и надоели эти, переполненные туристами, места. В итоге, к августу стало казаться, что отправиться в водное путешествие, да еще на длительный срок - просто невозможно. Лес пугал, пороги страшили, а походная жизнь представлялась непереносимым кошмаром.
- В последний раз идем, - сообщил я Паумену, когда мы возвращались из туристического магазина, нагруженные приобретенным снаряжением. - Надоело! Почему мы путешествуем по другим городам и никогда перед поездкой не испытываем дискомфорта? Значит, нам это нужно. А в поход мне не хочется идти уже третий или четвертый раз подряд!
- Согласен, - кивнул мой товарищ. - Но сейчас придется: мы ведь купили новый тент, котел, свечи, фонарик...
- Колышки для палатки, - веско добавил я.
- Охотничьи спички, - продолжил Паумен. - Зря что ли?
- Однако, все равно не хочется, - признался Гризли
- Надо, - решительно прервал дискуссию Паумен...
В преддверье похода дело дошло и до соматических расстройств. Так, дней за пять до мероприятия меня одолел непрекращающийся понос, а на правом глазу вскочил огромный "писяк". Организм, как мог, противился водному путешествию. В ответ я окрестил себя "Гризли - одноглазый дристун на байдарке" и перестал обращать внимания на любые симптомы.
В итоге, путешественники преодолели все приступы трусости, собрали вещи, проклеили байдарку и ранним утром 13 августа все-таки пошли в поход!
*
Местом старта был выбран мост через озеро Губановское, расположенный в паре километров от поселка Возрождение. Стоит ли говорить, что дело происходило в Выборгской погранзоне? Однако, для любителей конкретики поясню. Итак, как добраться до этого моста?
С Финляндского вокзала города Питера надо ехать до Выборга. Там пересесть на дизель Выборг-Каменногорск. При наличии пропуска в погранзону, доехать до платформы "Возрождение" и пройти еще два километра. Нас же к мосту подвезли мои родители, за что выражаю им отдельную благодарность. Без вас, дорогие мои, данный поход не состоялся бы!
*
Погода в тот день стояла приличная. Вот уже третьи сутки не было дождя, хотя по небу достаточно часто гуляли низкие облака. Но дождь из них не шел принципиально. Да и прогноз погоды осадков не обещал.
Наша нагруженная "шестерка" с трудом доехала до моста и остановилась. Рядом притормозила новая иномарка с тонированными стеклами. Из нее вышел человек в довольно дорогом костюме и стал задумчиво лицезреть озеро Губановское. Зачем он приехал в столь неподходящее место? Возможно, новый русский хотел обзавестись дачей в погранзоне. Сейчас это модно и практикуется, надо только заплатить побольше денег...
Зато мотивы рыбаков на другой стороне моста были абсолютно прозрачны. Оба "удилы" вылезли из стоящего на трассе КАМАЗа. Вместо того чтобы развозить полезные грузы, водители самозабвенно рыбачили. Мысль, очевидно, была такая: ну кто же работает в рабочее время? Когда мы уже собрали байду и собирались отплывать, рыбаки спешно смотали удочки, сели в КАМАЗ и укатили. Видимо, заканчивался их рабочий день и следовал успеть на базу, чтобы сдать наряд.
В целом, место для сбора байды оказалось идеальным: народу - мало, подходы к воде - хорошие. С озера подплыл одинокий человек на моторке, вылез, привязал лодку цепью к дереву и ушел по делам. Стало быть, сильно за лодку не беспокоился.
Полчетвертого, завершив все сборы, мы попрощались с родителями и отчалили. Байдарка, слава богу, собралась; вещи, к большой радости, в нее поместились, поэтому ничто не мешало начать новое путешествие. И оно началось!
*
Вечером перед походом, разложив атлас Карельского перешейка, мы долго разглядывали вытянутое Губановское озеро.
- Где будем делать стоянку? - спрашивал Паумен.
- Видишь, здесь обозначен лес, - важно отвечал я. - Если там есть стоянки, удобней места не найдешь.
- Не нравится мне близость поселка, - сомневался Паумен. - Вдруг придут местные?
- Да какие местные пройдут через такой лес! - возражал Гризли и снова тыкал пальцем в карту...
Как обычно, реальность имела мало общего с устаревшей схемой.
Сначала выяснилось, что озеро Губановское сильно заросло камышом. Первые полкилометра мы пробирались по узкой полоске воды в камышовых зарослях.
- Неужели так будет везде? - сетовал Паумен. - Эх, надо было снова идти в Перевозное.
*
Гризли помалкивал и неторопливо греб вперед.
- Что там открывается? - наконец, спросил я товарища.
- Сейчас посмотрим, - заявил Паумен...
Если вы думаете, что Гризли - подслеповатый старик, то глубоко ошибаетесь. Просто в данный поход мы взяли бинокль, драгоценнейший подарок профессора Цыцарского, привезенный из далекой Японии. Паумен пристроил бинокль рядом с собой и через каждые тридцать секунд внимательно изучал через окуляры окружающее пространство. Этому важному занятию несколько мешал Малышкас, по-хозяйски развалившийся в байдарке.
- Пока одни камыши, - безутешно констатировал Паумен, и мы продолжили скорбный путь по протоке.
*
Спустя полчаса друзья, наконец-то, вышли на большую воду. Губановское открылось во всей красе.
Левый берег напрочь зарос камышом. За камышами возвышалось несколько домов. На правом - мирно паслись коровы, довольно большое стадо. Далее тоже виднелись постройки.
- На этом месте должен был быть лес! - только и смог вымолвить Гризли.
- Надо было идти в Перевозное, - опять завел Паумен старую пластинку.
*
По зеркальной глади путешественники медленно продвигались вдоль Губановского. Ветра в тот день практически не было. Километра через три показались первые острова. Паумен заранее разглядел в бинокль, что все они заросли камышами. Особенно это касалось острова Солнечного, самого большого и приметного из всех компании.
- Может быть, стоит сегодня пойти на пороги? - спросил я товарища. - Не ночевать же на воде...
На удивление, я чувствовал себя бодро и был готов грести до далекого озера Соколиного.
- Не хотелось бы иметь дополнительные трудности, - рассудительно ответил Паумен. - Встали мы сегодня полшестого утра. Хорошо бы и заснуть не слишком поздно. Но мест для стоянки я пока не вижу.
- Надо искать в этом районе, - предложил Гризли. - Дальше, судя по карте, будет хуже. Кстати, что там впереди?
- Ничего путного, - ответил Паумен, вновь осмотрев окрестности.
*
На всякий случай мы решили приблизиться к острову левее Солнечного. Мне показалось, что там есть просветы в камышах; да и деревья росли довольно близко к воде.
- Не останемся, так, по крайней мере, выйдем на сушу, - пояснил я. - Надо размять конечности...
На наше удивление, на острове оказалось неплохое место для стоянки.
- Разгружаемся, - принял решение Паумен после осмотра. - Мы так и договаривались: находим первое приемлемое место и привал.
Я не возражал. Моя бодрость (Гризли прямо-таки рвался в Соколиное) с каждой секундой уменьшалась. Друзья привязали Малыша к дереву, а сами приступили к разгрузке байдарки.
*
Стоянка представляла собой высокую круглую поляну, на который расположен мощный кострище, обложенный со всех сторон грудой камней. Рядом располагался большой камень-столик с тремя камнями-стульями.
Палатку мы поставили на единственном более-менее ровном месте. При этом обнаружился первый сюрприз. Дементий Громов, наш старинный знакомый, сделал новый штырь для палатки, ибо предыдущий сломался. В процессе сборки выяснилось, что штырь мастера Громова, увы, не влезает своим концом в отверстие другого штыря.
- Большое спасибо, Дементий, - пробурчал Гризли. - Напильника у меня-то и нету.
Затем я стал думать, как сделать супер-штырь Громова немного потоньше. В итоге, минут сорок пришлось точить штырь о камень, пока он, наконец, не вошел в нужное отверстие.
Все равно, большое спасибо, разлюбезнейший Дементий! Без твоей помощи этот поход тоже не состоялся бы!
*
Паумен стал заносить вещи в палатку и благоустраивать жилище, я же - принялся обследовать остров на предмет дров. Последних на острове катастрофически не хватало. Слава богу, еще при сходе на берег я приметил сухую березину у самых камышей - она и послужила основной пищей для костра.
Поражает тупость туристов, посещающих эти места! То тут, то там на острове лежали могучие спиленные стволы. Кто-то потратил немало времени, чтобы "завалить" деревья, но какой был в этом прок? На дрова стволы так и не пошли... С другой стороны, на острове почти всегда можно найти сушняк, надо только с умом искать. Так зачем же поганить природу?
С большим трудом я раздобыл каких-то палочек, древесины, слегка коры. Малышкас отправился вместе со мной в путешествие по острову, но вскоре бросил автора данных строк (когда я зашел в самые дебри) и помчался обратно в лагерь.
- Вот, ненадежное животное, - подумал Гризли, продираясь сквозь бурелом. - Лучше бы дрова помог принести!
*
С нашей поляны открывался неплохой вид на озеро, а внизу располагался небольшой пляжик. Время от времени то я, то Паумен кидали Малышу палочку и он с удовольствием за ней плавал.
На Губановском обосновалось немало рыбаков на деревянных лодках: здесь плохо с местами для стоянок, но преизрядно рыбы в камышах. Большинство "удил" составляли местные жители, выезжающие в Губановское на промысел.
Малышкас, судя по всему, сильно повзрослел за год. Перемены в поведении собаки происходят стремительно. В этот раз пес особо не бесился, степенно плавал за палочкой и довольно покорно стоял на поводке.
Правда, время от времени Малый порывался катать носом камни, но мы его останавливали криками "Нельзя!", "Где палочка?" и "Ко мне!".
- Пока нос не разодран, - заключил Паумен, - Малыш может отключаться от "камнекатания".
*
- Что значит "катать носом камни"? - спросит удивленный читатель.
Объясню подробней. Еще с памятного похода 2000 года Малышкас приобрел такую черту - увидев камень (желательно покрупней), лежащий в воде, он лапами, пастью и всем остальным телом стремится вытащить предмет интереса на сушу. Так как характер у нашей собаки - упрямый, ей это обычно удается. Затем Малый несколько секунд смотрит на "добычу", после чего начинает в прямом смысле слова катать и переворачивать камень своим носом.
Соприкасающиеся поверхности (нос глупой псины и твердый камень) - неравноценны, и вскоре ротвейлер натуральным образом стирает свой нос; минут пять через он начинает кровоточить. Малый - глуповат, поэтому разодранный, чешущийся нос, является дополнительным стимулом для катания. Если собаку вовремя не остановить, она может ободрать нос до страшного состояния.
Можно сказать, для Малого катание камней - такая же дурная привычка, как для человека - непреодолимая тяга к алкоголю.
*
На ужин были макароны с тушенкой. Новый шестилитровый котел наглядно продемонстрировал свои достоинства и недостатки. С одной стороны, быстро закипает большое количество воды, с другой - для такого котелка требуется высокий кострище, а следовательно, совсем другая технология приготовления пищи.
- Надо будет приспособиться, - мудро заметил Гризли, наматывая круги вокруг костра. - Расход дров заметно возрастает...
Пока я "приспосабливался", здорово подгорела вермишель. Мы разделили пайку на троих и залили котелок водой.
*
На вечер нас ждало вино "Сангрия" со следующими параметрами: емкость - 1 литр, крепость - 8 градусов, разлив - Ленинградская область.
- Какое может быть в походе сухое вино? - воскликнет неподготовленный читатель. - Либо водка, либо - сухой закон!
- А суховинный закон не хотите? - отвечу я вопросом на вопрос.
А все дело в том, что бдительный Паумен прикупил в Выборге два пакета сухого вина. После июльского посещения Туапсе путешественники пристрастились к этому благородному напитку. Сухое вино, пожалуй, лучший спиртосодержащий напиток в мире, ибо пить его приятно, а в голове если и шумит, то еле-еле.
*
Неожиданно для нас Малышкас довольно скоро (около 10-ти вечера) попросился в палатку.
- Совсем пенсионером стал, - прокомментировал Гризли.
- Что будет на следующий год? - задумались путешественники и выпили по стаканчику "Сангрии".
После этого искупались в озере Губановском.
*
- И чего мы так боялись идти в поход? - наконец, произнес Гризли. - По-моему, все идет нормально...
- И действительно, зачем было так нервничать? - добавил Паумен. - Здесь неплохо, места новые видишь...
- Просто человеку очень трудно сдвинуться с места, - начал Гризли.
- Точно! - подхватил Паумен. - Лень и аморфность разъедают сознание, и с этим надо всегда бороться!
- Верно, - согласился Гризли. - Я уже писал об этом в "Походных тезисах" и сейчас готов вновь напомнить читателям: Не дайте лени себя побороть!
*
Часов в 11 стемнело и появилось много комаров. Воцарилось полное безветрие, которое порождало хорошую слышимость. Так, выяснилось, что за островом Солнечный находится стоянка подростков, очевидно, из поселка Возрождение. Они, как и полагается всем молодым людям, создавали много шума.
- Где моя рыба? - голосил один.
- Настойка, настойку возьми! - вопил другой.
- Пошел на х...! - орал третий.
Путешественников подобное соседство не обрадовало.
- У нас даже младенец, если останется без взрослых, начинает ругаться матом, - заметил Гризли.
- Не обращай внимания, - ответил Паумен. - Они на другом берегу.
Однако, тут друзья услышали приближающиеся голоса и шум весел. Подростков явно потянуло на подвиги.
*
- Наверное, к нам плывут, - подумал я.
Гризли сел на берегу и приготовился встречать незваных гостей. Что им, правда, сказать и как себя вести, я не знал.
Далекие гребки все также слышались, однако к нашему месту никто не приближался. Я посидел минуты две, затем встал и в сердцах воскликнул: "Что за чушь лезет в голову! Зачем мы понадобились этим подросткам"?
Недавние опасения показались просто идиотическими.
- Вместо того, чтобы беспокоиться, - сообщил Паумен, - ты бы лучше меня успокаивал.
- Конечно, - согласился Гризли. - Я так и буду делать...
- Завтра надо уходить с этого места, - принял решение Паумен. - Надеюсь, в Большом Градуевском будет меньше народа.
*
Обрадовавшие безветрию комары стали всерьез донимать путешественников. Однако идти в палатку, когда рядом шумят подростки, не хотелось. Все-таки у нас уже имелся печальный опыт "незапланированных пропаж", когда утром твоих вещей становится значительно меньше, чем было вечером. Поэтому друзья решили еще посидеть на берегу.
Тут пригодилась еще одна покупка для похода - "американская свеча" за 30 рублей. Это - свечка с очень толстым фитилем в железной банке. Оказалось, что она горит весьма ярко, при ней даже можно играть в карты.
*
Ближе к двенадцати на озеро Губановское опустились сумерки. Идти на лодке в такую темень я бы не решился. Поэтому Гризли и Паумен полезли в палатку.
Малый уже давно храпел, уютно устроившись на своем месте. Мы ожидали холодных ночей и поэтому взяли в поход много теплых вещей. Однако, опасения оказались напрасными - я не надел и половины приготовленной одежды.
*
В пять часа утра меня разбудил Паумен. Вообще-то, это сделать непросто, так как сплю я очень крепко. Но мой товарищ так настойчиво на мне топтался, и что просто пришлось проснуться.
- Что случилось? - сонно спросил я.
- У меня сдувает матрац! - безутешно воскликнул Паумен. - За три часа средняя часть вся сдулась.
- А, - довольно безучастно протянул Гризли. - Жалко... Ты меня уж больше не буди, а?
Расстроенный Паумен не обратил внимания на мои слова и принялся надувать злополучный матрац. А Гризли повернулся на другой бок и вскоре захрапел.
День второй. Вверх по порогам
Утро началось с того, что Малышкас решил проблеваться. Слава Богу, этому предшествовали ритмичные гортанные звуки, поэтому я успел открыть палатку, чтобы пес выскочил наружу. Затем - вышел за ним. Тело болело после вчерашних нагрузок, но Гризли решил бодриться.
Сначала я искупался и по-настоящему проснулся. Кстати, настало время первого походного совета: пробудившись после любой походной ночи, ощущая общую разбитость организма, немедленно лезьте в воду, какой бы холодной она ни была. Купание придаст вам сил и поднимет настроение!
*
Затем Гризли с большим трудом насобирал сушняка, которого на острове почти не осталось.
- Еще один день здесь стоять было бы сложно, - подумал я. - Надо двигаться дальше.
Слава богу, погода этому способствовала. В природе все как будто застыло. Опять наблюдалось безветрие, снова по небу неспешно ползли облака, но дождя не было. Я почти уверился, что хорошая погода сохранится на весь срок похода.
Затем, решив проблему с дровами, Гризли принялся за чистку котла. На это у меня ушло не менее часа. Новая покупка подгорела основательно. Ценой титанических усилий я отскреб практически всю гарь и тотчас затосковал от безделья.
*
Вскоре из палатки вылез не шибко довольный Паумен.
- Прохудился матрац, - с ходу сообщил он. - Всю ночь спал практически на земле!
Паумен уныло посмотрел по сторонам, стянул с себя свитер, и постепенно начал приходить в себя.
- Между прочим, я тоже довольно плохо спал, - ответил Гризли. - Место здесь под палатку - отвратительное. Даже две пены не спасли от мощных булдыганов. Так и проерзал всю ночь.
- В начале похода и матрац прохудился! - вновь пожаловался Паумен. - Это никуда не годится! Что же будет дальше?
- Я посмотрю после еды, - пообещал Гризли. - Ты купайся, а я котелок вскипячу.
- Подожди, пока я выйду, - начал возражать Паумен.
- Да, зачем терять время! - не послушался Гризли и начал возиться с костром.
Через несколько минут я попытался в одиночку поставить шестилитровый котелок на огонь. Однако, у меня это получилось плохо: палка и котелок - тяжелые, а дым шел прямо в глаза.
- Паумен! - позвал я товарища, стоя около костра и захлебываясь дымом. - Подержи конец палки!
Мой товарищ как раз выходил из озера.
- Я же просил тебя, Гризли, подождать, - возмутился он, но, тем не менее, помог косолапому другу.
*
На завтрак у нас был суп-рассольник. Я уже писал об удобствах супов в вакуумных упаковках, добавлю лишь, что самый вкусный из них - рассольник. Мы съели его с превеликим удовольствием, только Малыш почему-то отказался от своей доли. С утра Паумен кормит собаку "Чаппи"; таким образом Малый получает суточную норму мяса, а вечером ест с нами из общего котла. Очевидно, после "Чаппи" места для рассольника в собачьем желудке не осталось.
Потом я заклеил матрац Паумена. Дырка отыскалась с большим трудом, зато починка сделала моего друга счастливым.
- Все-таки, китайская халтура! - вынес Паумен приговор провинившемуся матрацу. - Самый прочный ведь купили, и вот!
- Слишком большая нагрузка, - пояснил я. - Каждую ночь ты неизбежно ворочаешься...
- Мне в походе необходим комфорт, - произнес Паумен свою любимую фразу. - Без матраца - никак нельзя.
И путешественники стали собираться. Но это оказалось совсем непросто.
*
У нас в походе очень много вещей и с каждым водным путешествием их становится все больше. Иногда я просто прихожу в ужас - какое огромное количество скарба мы с собой таскаем!
- Скоро к байдарке придется прикрепить плот и возить на нем пожитки, - предупреждаю я Паумена.
- Но, Гризли, ведь все вещи нужны! - резонно отвечает мой товарищ.
Итак, что у нас прибавилось по сравнению с прошлым походом? Во-первых, как всегда, - очень много разнообразной еды. Кроме традиционных круп, супов и тушенки - две банки безалкогольного пива, один пакет вина, двухлитровая бутылка газировки, двухлитровая "Кока-колы" плюс "Спрайт", бутылка постного масла. Из вещей - термос (впервые взяли в поход - хорошая штука), бинокль, двое ватных штанов и плащ-палатка (крупногабаритные и тяжелые), внушительное количество одежды. По мелочам: шесть больших свечей (кроме американской, разумеется), пол-литра керосина, лучины, материал для байды, клей и инструменты.
Вообщем, поверьте на слово, вещей - предостаточно.
*
Большинство скарба мы "забиваем" в большой рюкзак, чтобы не рассовывать вещи в нос и в корму (все равно идем вдвоем в трехместной байдарке). Затем рюкзак водружается на первое байдарочное сиденье.
Таким образом, наша лодка в профиль выглядит так: сначала нос, затем, из переднего сидения возвышается большой рюкзак, слегка наклоненный вперед, далее видна морда Малыша, после следует Паумен, затем Гризли, и завершает картину корма.
Первые сборы в водном походе - наиболее продолжительные, однако на этот раз мы уложились в полтора часа. Около трех дня путешественники двинулись в путь.
*
- Слушай, а как называется наш остров? - спросил я, когда мы отплыли.
- Видный, - сообщил мой товарищ, изучая карту.
- Я бы назвал его Незаметный, - прокомментировал Гризли. - Местные картографы плохо несут службу...
Впереди показались новые острова, начали открываться красивые виды, да и берега стали повыше. То справа, то слева попадались хорошие места под стоянку. Все они были пустыми.
- Чуть-чуть не доехали, - посетовал Паумен. - Перестраховались...
- В следующий раз будем умней, - добавил Гризли.
Однако, в настоящий момент нам было не до стоянок. Путешественников ждали Большие Градуевские Волоки.
*
Итак, наш путь лежал до окончания Губановского, затем - в озеро Соколиное и оттуда - в Большое Градуевское. Обе протоки (из Губановского в Соколиное и из Соколиного в Градуевское) надо было искать. Мы имели на руках два интернетовских описания схожих маршрутов: первое - Плечко, второе - клуба туристов "Московская застава" (дата - 2001 год). Плечко шел по маршруту "Лосево-Выборг" сверху-вниз, "Московская Застава" - зачем-то поднималась вверх ("От Выборгских озер в систему Вуоксы").
Тут я должен прокашляться, сделать паузу, и представить читателям Льва Алексеевича Плечко, человека-катамарана (не путать с человеком-пароходом). Какое ни возьми описание из turizm.lib.ru - все на Плечко ссылаются, и никто не посвятил ему более одной строчки. Я хочу восполнить этот досадный пробел.
*
Фрагмент целиком посвящен Л.А. Плечко - в знак признательности и глубочайшего уважения
Этого известного туриста знает любой просвещенный водник. В свое время выпустили книжку - Л. Плечко, И. Сабанеева "Водные маршруты СССР. Европейская часть", М., ФиС, 1973 г. - единственное в СССР описание водных туристических маршрутов. Интернета в далекие 70-е еще не было, поэтому на сочинение Плечко и Сабанеевой - просто молились. Именно этой книжкой и прославился Лев Алексеевич.
Что и говорить! Плечко - культовая фигура для туристов-водников, равноценная Максиму Мошкову в 1995-1996 годах. Лично я называю Льва Ивановича - "Плечистый". "Почему"? - спросите вы.
Дело в том, что в описаниях Плечко вы никогда не найдете драматичных или предостерегающих ноток при описании маршрута любой степени сложности. Для Плечко, например, нет "непроходимых порогов". То есть, такие пороги, конечно, существуют и пройти их вам, скорее всего, не удастся (лучше и не пытайтесь), но это ВАМ, А НЕ ПЛЕЧКО!
"Плечистый" преодолеет любой порог. Кроме того, человек-катамаран всегда составляет маршрут из расчета 30 километров в день. Поэтому смешно было читать описание одного из походов на turizm.lib.ru, где автор ругал Льва Алексеевича на чем свет стоит. Плечко указал, что маршрут - десятидневный с четыремя дневками. А несчастным туристам пришлось грести двенадцать дней, чтобы пройти это расстояние! Наивные ребята! Зачем было мерить свои силы по Плечко?
Мы с Пауменом частенько фантазируем на тему "Плечистого". Например, таким мне видится набросок портрета великого водника:
"...Любимым занятием Плечко являлось прохождение Лосевского порога снизу-вверх. Кроме него, никому в мире подобное не удавалось.
- Эх, раззудись плечо! - вдохновенно орал Плечко и налегал на весло.
Через три-шесть часов отчаянной гребли Лев Алексеевич непременно оказывался на широкой разливе Вуоксы.
- Хоть немного разогрелся, - с удовлетворением констатировал он. - А то совсем не осталось водных преград в Ленинградской области"!
Мне хочется, чтобы великий водник именно таким остался в памяти народной. В любом случае, да здравствует Плечко! Его описания маршрутов многим из нас подарили немало приятных минут.
Спасибо, Лев Алексеевич!
*
На данном переходе (снизу-вверх) мы пользовались описанием "Московской заставы".
Путешественники как раз подошли к концу Губановского и искали дальнейший путь. Следовало найти протоку в Соколиное и не заплыть по ошибке в замкнутое озеро Поклонное, которое располагалось чуть ниже. Паумен положил рядом с собой описание и стал внимательнейшим образом изучать текст.
- Читай вслух, - предложил Гризли.
Мой товарищ кивнул.
- "На озере Губановском поворот вправо, до залива. Здесь в кустах впадает протока с небольшим течением с плесом выше, на котором надо держать курс прямо, а не сворачивать вправо, так как озеро Соколиное расположено выше", - медленно прочел Паумен.
- Что за тарабарщина? - подивился Гризли. - Надо читать более маленькими кусками...
- "На озере Губановском поворот вправо, до залива", - повторил Паумен. - Стоп, пауза...
И путешественники поплыли дальше. Вскоре показался залив.
*
- "Здесь в кустах впадает протока с небольшим течением с плесом выше", - продолжил Паумен.
- А точно в кустах? - забеспокоился я. - Может быть, в камышах? Здесь - одни камыши.
- Написано "в кустах", - подчеркнул мой товарищ. - Не могли они просто так написать "кусты".
В мой товарищ начал осматриваться по сторонам, пока Гризли медленно греб вдоль берега.
- Смотри, кусты! - наконец, воскликнул Паумен.
И точно! Подъехав к ним, мы обнаружили малозаметную протоку.
- Уважаю "Московскую заставу"! - заявил Гризли, большой любитель и ценитель печатного слова. - Емко сказано! Лучше не придумать! "В кустах"! Замечательное описание!!!
Тут самое время дать второй походный совет. Если вы идете вверх по течению и разыскиваете выход в следующее озеро, смотрите на поверхность воды. Во впадающих протоках всегда хорошо заметно течение. Так что просто ищите место, где блестит вода (если безветренно). Эта подсказка подтвердит или опровергнет ваши предположения. Тут же поделюсь еще одной информацией: если проток, впадающих в озеро обычно несколько, то выходит из озера - только одна.
Почему? Попробуйте догадаться сами.
*
Первый перекат Гризли решил "взять с боем" и интенсивно погреб вперед. Однако, когда байдарка вошла в русло, течение троекратно усилилось и байдарка практически встала на одном месте. Тогда, ткнув веслом в дно, и убедившись, что неглубоко, я вылез из лодки и провел ее вместе с Пауменом и Малышкасом.
Далее мы оказались на спокойной воде.
"...надо держать курс прямо, а не сворачивать вправо, так как озеро Соколиное расположено выше", - процитировал Паумен довольно загадочную фразу из описания.
Никакого поворота вправо я не приметил. Что делать в таком случае? Ответ такой: просто идти против течения. Именно это и означает фраза "озеро Соколиное расположено выше".
Все это я пишу столь подробно, чтобы путешественники, идущие по описаниям, внимательно вчитывались в каждое слово. Лишних фраз в описаниях НЕ БЫВАЕТ (это совершено не касается моих записок).
*
Тем временем, впереди показалось новое препятствие. Это уже был настоящий порог. Шумела вода, скатываясь вниз по извилистой траектории. На месте активного стока стоял рыбак и удил рыбу. Рядом располагалась небольшая заходная бухточка. Там я высадил Паумена и Малыша (о проблемах высадки собаки - здесь), и пошел на прохождение порога.
Дойдя до камней (то есть, места, где можно встать), я вылез из байды и в первый раз, довольно неумело, потащил лодку вверх, расположившись сбоку. Это далось мне нелегко, ибо течение было сильным. Тем не менее, мы с байдой медленно продвигались вперед, а Паумен и Малыш шли по берегу. Рыбак, увидев людей, моментально испарился, а я довольно удачно прошел порог. За ним оказалась небольшая (метров на сорок) пауза (спокойный разлив воды), а дальше начинался новый порог.
*
Разгоряченный Гризли решил не влезать в байдарку. Сделав несколько шагов вперед, я услышал голос Паумена:
- Гризли, достань мне резиновые сапоги!
Оказалось, мой товарищ выскочил на берег в резиновых тапочках, а идти в них по камням - весьма неудобно.
Пришлось мне с байдаркой возвращаться, чтобы вынуть сапоги Паумену.
*
Пройти рядом с лодкой сорок метров мне не удалось. Такова специфика Градуевских порогов. На пороге - мелко, но как только он закачивается, тотчас становится глубоко. Решив, что плыть рядом с байдой - слишком глупо, мне пришлось второй раз вернуться на прежнее место и залезть в лодку.
Надо сказать, что пороги я проходил в высоких резиновых сапогах (туда, разумеется, залилась вода). В связи с этим в байдарку надо залезать "методом цапли". Сначала высоко сгибаешь ногу в колене, чтобы вытекла вода из сапога, затем - ставишь ногу в байду. Воду из второго сапога выливаешь, уже находясь в лодке.
Третье препятствие было коротким, но могучим, метров на двадцать бурного водоворота.
- К сожалению, обратно придется тоже проводить байду, - посетовал я. - Очень низкая вода.
- Ты сначала наверх заберись, - посоветовал Паумен.
*
Этот порог дался мне с большим трудом. Наученный опытом, я шел, держа байду просто за нос. Так, действительно, удобней - лодка сама встает по течению и не надо делать судорожных движений по развороту. Последние три метра были самыми тяжелыми, ибо порог образовывал небольшую ступеньку.
Оказавшись в более-менее спокойной воде, Гризли первым делом принялся давить по всему телу слепней и комаров. Гнусные насекомые чувствовали, что во время проводки я беззащитен и покусали автора данных строк весьма основательно. Но первая задача была выполнена - мы вошли в Соколиное.
*
"В протоке между озерами Соколиным и Большим Градуевским на все ее 300 м шиверка при ширине реки 4 м, камней немного, проходится проводкой вдоль правого берега," - читал мне Паумен, пока мы шли по Соколиному. Кстати, заодно могу опровергнуть другую фразу из "Московской Заставы": "Выше порожка расположено озеро Соколиное... Здесь много надводных красивых камней, есть места для стоянки". Так вот, место для стоянки - практически одно, но и оно расположено рядом с шиверой, то есть, перед вами всегда будут разгружаться и загружаться байдарки.
Кстати, вы знаете, что такое "шивера"? Ладно, объясню для самых маленьких. Шивера - это протока, но с довольно сильным течением. Порог - мощная преграда, короткая, с очень бурной водой. Если вода не бурная, а протяженность препятствия большая - перед вами шивера.
Любопытно, что длина последней шиверы, по мнению Плечко, составляла 200 метров, по описанию "Московской заставы" - 300, а мне показалась не длиннее 150 метров. (Вот и верь после этого людям)! Шивера довольно спокойная, хоть и сильно вытянутая. Проходить ее вверх, действительно, лучше по правому берегу.
На этом препятствии я окончательно устал. Зато путешественники вышли в Большое Градуевское.
*
В Большом Градуевском надо идти очень аккуратно. Как констатирует Плечко: "В заливе множество гигантских камней в воде, запутанная орография (в сужениях - небольшое течение)". Попутно объясню, что "ОРОГРАФИЯ (от греч . oros - гора и ...графия), описание различных элементов рельефа (хребтов, возвышенностей, котловин и т. п.) и их классификация по внешним признакам вне зависимости от происхождения". Плутая в "орографии", усталые путешественники выбирали место под стоянку.
Мы прошли мимо двух высоченных камней, миновали череду островов. Затем оказались в самом начале Градуевского. Где-то в отдалении, на широком разливе озера гудели моторки. Однако, мы были спрятаны от шумного человечества многочисленными островами.
Среди них и стали искать место на ночлег. Их оказалось два - и оба на островах.
- Пойдем влево, - предложил я Паумену. - Это место в меньшей степени можно назвать центровым.
- Да, я помню историю с пьяным, - согласился Паумен. - Поехали, посмотрим...
*
Поначалу место показалось нам неудобным. Прямо около берега заботливые туристы устроили свалку для мусора. Неподалеку валялись две двухлитровые полиэтиленовые бутылки, заполненные водой. Рядом с кострищем лежал ствол от спиленной сосны.
- Слишком урбанизировано, - пробурчал Гризли.
- Схожу-ка я в глубь острова на разведку, - решил Паумен.
Я хотел последовать за товарищем, но тут отчаянно взвыл Малышкас, подозревая, что его хотят бросить.
(Тут надо отметить, что собачину мы всегда привязываем "на повод" к какому-нибудь дереву, когда высаживаемся на новое место. Причины прозаичны: какой-нибудь турист, покидая стоянку, вполне способен поблизости посрать (типа, "да какал я с высокой башни на вас всех, уезжаю отсюда!"). А Малышкас, увы, во всем этом может измазаться. Поэтому ротвейлер сначала сидит на привязи, пока путешественники осматривают место).
Малый так горестно завопил, что я решил остаться с собакой, а Паумен пошел "на осмотр" в одиночестве.
- Это остров, - сообщил мой товарищ по возращению. - Мест для стоянок на нем больше нет и подходов с той стороны - тоже. Так что, думаю, останемся.
Гризли согласился, хотя мне и не шибко понравилось место. Однако, было уже около восьми вечера.
Мы вынули байду, поставили палатку, а затем каждый занялся своим делом. Паумен укладывал вещи, разбирался с продовольствием и скарбом, Гризли отправился в лес за дровами, а Малышкас лег, привязанный к дереву, и с грустью смотрел на воду...
*
Дров оказалось предостаточно. Остров уходил далеко вглубь и с нашего места представлялся медленно расширяющимся треугольником. По его медиане проходила широкая вытоптанная тропа. Рядом с ней лежало немало спиленных стволов. Но стоило отойти к одному или другому берегу, как количество сушняка стремительно возрастало. В один из визитов за дровами я случайно обнаружил красный гриб. Он был очень красивым, словно с картинки, с большой желтой шляпкой.
Долго я смотрел на это чудо природы, но сорвать все же не решился. Вместо этого, забыв про дрова, поспешил к Паумену.
- Надо было брать, - рассудил Паумен. - Сегодня и сделаем. Кстати, давай еще поищем грибы.
Путешественники отвязали Малого, который очень обрадовался, взяли полиэтиленовые мешки и направились в лес. Увы, больше грибов не встретилось, разве что Паумен нашел несколько лисичек. Все это мы покидали в котел и первый раз за поход умяли пайку с грибами.
*
Вино во второй вечер друзья решили не пить, хотя Паумен и намекал на такую возможность.
- Ты желаешь каждый вечер пить вино? - задал я весьма провокационный вопрос. - А как же антиалкогольная политика?
- А почему бы нет? - смело возразил Паумен. - В Туапсе ведь мы пили...
Мой товарищ теперь частенько ссылался на Туапсе...
- То на юге, - Гризли важно поднял вверх указательный палец. - А тут - поход...
Однако, Паумен меня не слушал...
- Мало вина я взял, - посетовал мой товарищ.
*
Вечером было тихо. Я, на всякий случай, натянул стропу для тента. Вскоре мы закончили есть, и запустили Малыша в палатку. Затем еще посидели, послушали радио. Часов в двенадцать съели по две вкусных печенины "Чоко-Пай", еще одно транжирство в походе, но очень приятное.
*
Перед сном Гризли вышел из палатки и взглянул на небо. Звезды куда-то исчезли.
- Как бы не пошел дождь, - сказал я лениво и зевнул.
Затем залез в палатку и крепко заснул, так и не натянув заветного тента.
День третий. Ну, здравствуй, Большое Градуевское...
В два часа ночи по палатке застучал дождь.
"Может, выйти, поставить тент?", - мелькнула в голове благородная мысль.
"Ты что, рехнулся?", - сменила ее другая, более привычная.
В результате я немного поворочался и снова заснул.
*
Дождь шел до четырех утра. Однако, когда я встал полдвенадцатого, было довольно сухо - два часа дождя ничего не изменили в природе, где до этого пять дней стояла хорошая погода. Малышкас вместе со мной выскочил из палатки и мы искупались.
Чтобы Малый подольше поплавал, я пару раз кинул ему в воду увесистую палку. На берегу, словно для этих целей, возвышался внушительный камень. Очень удобно - вскакиваешь на монумент и с высоты швыряешь палку в воду. Собаку подобные "выкрутасы" только возбуждают.
*
Затем мне надоело "палкометание" (хотя Малыш готов заниматься этим хоть до вечера). Гризли принял хозяйственный вид и отправился за дровами. Заодно прихватил с собой собачину прогуляться. Увы, Малышкас меня не слушался. Вскоре он начал гулять сам по себе. Пришлось и Гризли в одиночку проводить в жизнь дровяную политику.
Когда я в очередной раз вернулся с охапкой дров, то застал ротвейлера за следующим занятием: Малый принюхивался к помойке, осторожно, аккуратно, но с неподдельным интересом. Так всегда происходит, когда он знает, что нельзя, но ему очень хочется.
Подобного поведения я вытерпеть не мог.
- Это уже слишком! - заявил Гризли. - Делаешь тебе, как лучше, а ты - свинеешь!!!
И я снова привязал псятину. Затем - отправился за дровами. Наказанный Малый проводил меня грустным взором.
*
Через некоторое время из палатки вылез Паумен и отправился купаться. Его матрац, слава богу, спускать перестал. Я начал постепенно готовить завтрак - кипятить котел. В это время где-то вдалеке прогремел гром. Гризли хотел, как в прошлом походе, все свалить на каменоломни, но в это время над головой раздался мощнейший громовой раскат, который ни с чем перепутать невозможно. Поэтому путешественники засуетились в преддверье грозы.
Я начал ломать ветки в одну кучу и укладывать под полиэтилен. Паумен, тем временем, убирал вещи в палатку. Очень скоро с неба закапало... Но, увы! Это была совсем не гроза, а затяжной плакучий дождик. Мы вытерли Малыша, который, слава богу, несколько подсох и завели в палатку. Затем поставили тент и стали варить суп.
Тем временем, небо затянуло окончательно.
*
Суп пришлось есть под дождем, что несколько испортило трапезу. Затем путешественники залезли в палатку. Настроение ухудшилось. Паумен собирался поехать на байде за грибами, я - делать удочки, но все планы рухнули. Успокаивал лишь факт, что сегодня по расписанию - неходовой день. Вот если бы под дождем собираться и отплывать! Тем не менее, погода не радовала.
Что делать в походе в плохую погоду? Если дождь идет недолго и еще не успел надоесть до тошноты, следует спать. (Однако не рискну назвать это - очередным походным советом).
Паумен немного посмотрел материалы, которые взял для чтения (информация с сайта " |